Цитаты персонажа Альфреда Пенниуорта (49 цитат)

— Что будет с Бэтменом, когда вы, наконец, решите остепенится?
— Я и не задумывался… В смысле, насчёт остепенится.
— М-м. Как я и боялся. Если слишком долго ждать, можно упустить момент. Ловко вы справились в расследованием, мастер Брюс. Жаль, что нельзя было провести его из кабинета…

Оставим прошлое там, где ему и место — в прошлом.

— Да?
— Это насчёт мистера Грейсона.
— С ним что-то случилось?
— Нет. Боюсь, мистер Дик отправился в путешествие. Он угнал машину.
— Какую? «Ягуар»?
— Нет, сэр. Другую.
— «Бентли»?
— Нет, ДРУГУЮ.

— Полагаю, вы не откажетесь от позднего ужина, мастер Брюс?
— Не сейчас, Альфред. Спасибо.
— Я в шоке, сэр. Ведь я шёл сюда, а перед этим приготовил эту порцию ничего. Теперь она пропадёт.

— Только это помещение всё время закрыто. Что там?
— Погибшие жёны хозяина… Буфет с серебром.

— Он меня чуть не убил!
— Ну, да. Так и есть. Чуть не убил. Помни об этом каждый раз, как видишь его. А главное помни, что я ему это позволил.

На этой планете существует два типа людей. Одним можно доверять, а другим нельзя.

Зачем люди падают? Чтобы научиться подниматься.

— Ты до этого воспитывал детей?
— Нет.
— Я тоже. Самая трудная работа в моей жизни. Этому нельзя обучиться.

— Я могу изменить Готэм, я знаю это.
— Это называется распыление ресурсов. Ты пытаешься погнаться сразу за двумя зайцами. Нужно выбирать, что для тебя важнее.

— Вот вы где!
— Кия!… Ой, Альфред! Извини, старик! Это всё мои невероятные рефлексы!
— Не стоило мне вот так к вам подкрадываться, сэр. Вы опять разглядывали старые семейные портреты?
— Ничего я не разглядывал!
— Сэр, мы ведь уже проходили через всё это в 2016. И в 2012. И в 2008. И в 2005. И в 1997. И в 1995. И в 1992. И в 1979. И в том странном и непонятном 1966…
— Я сильно постарел…
— Хотите поговорить о своих чувствах?
— Что?! Нет! Не хочу я ни о чём говорить!
— Сэр.
— Нет.
— Сэр!
— Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!
— Сэр?
— Не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не-не! Бум-Чш! Бум-Чш! Боже, хоть бы мы это записали!
— …
— Не записали? Альфред, что я говорил?! Всегда. Всё. Записывай!

Начинаю тосковать по тем дням, когда самой большой проблемой были заминированные бомбы пингвина.

— Я должен чувствовать себя плохо. Виноватым, но вместо этого…
— Вы злитесь. Ваш гнев заглушил все остальное. И если вы, не взглянете ему в глаза, он поглотит вас и выльется наружу.

— Мастер Брюс, чего вы боитесь?
— Змей?
— Нет.
— Клоунов?
— Нет. Быть вдали от семьи.
— Нет! Теперь змей-клоунов. Ты подсказал мне эту идею.

— Спокойной ночи!
— Сэр, уже утро.
— СВЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

Если вы хотите покончить с собой, у меня есть старый семейный рецепт. Действует медленно и больно. Вам понравится.

— Я отдам это мистеру Фоксу, но на этом все.
— Я зашил ваши раны, починил кости, но я не буду хоронить вас. Я похоронил достаточно членов семьи Уэйн.

Вы можете замотать ногу и снова надеть на себя маску, но это не сделает вас тем, кем вы были.

— Компьютер, как мне упрятать Джокера в лечебницу Аркхем путём наименьшего сопротивления?… Компьютер, ты меня слышишь?!
— Здраствуйте, мастер Брюс. Я только что заблокировал ваш доступ.
— Чёрт!
— Сэр, пора вам распрощаться с нездоровыми привычками. Вы не можете провести всю жизнь в одиночестве, чёрной одежде и без ночного сна. Немного ответственности вам не повредит. Предлагаю вам начать с воспитания вашего сына.
— Прости. Вот сейчас я вообще не понимаю, о чём идёт речь.
— Вы усыновили сироту на светском рауте.
— Это же был сарказм!

— Бомба! В доме! Вы что? Шутите, что ли?
— Я собирался сказать о ней, как о факте свершившемся…
— Вот только давайте без умных фраз. Вы и о бомбах-то ничего не знаете.
— Я прочитал книгу, Альфред! Там всё просто!

— Может, с дверью всё не так просто… И в-вы н-не готовы узнать, что за ней. Может, Вы должны стать старше… Как знать, чем там Ваш папаша занимался.
— Например?
— Например тем, чт-то не стоит знать ребенку, коим Вы и являетесь.
— Я сделаю бомбу. И взорву её. Можешь помочь мне или нет. Как захочешь. Если нет…. То хотя бы завари чаю.

Оу… надеюсь, следующее поколение Уэйнов не унаследует пустой винный погреб. Не то что бы были намёки на следующее поколение.

Сами выбирайте сражения. Не позволяйте им выбирать вас.

— Возьми мою куртку. Надень её поверх своей. Она не застегнется, но она поможет…
— … мне стать безработным после того как вы погибнете от холода. Это исключено.

Я не буду хоронить вас. Я похоронил достаточно членов семьи Уэйн.

— Я не узнаю этот мир.
— Не надо его узнавать, надо его спасти.

Вас будут ненавидеть, но в этом смысл Бэтмена. Он может быть изгнанником, он может выбрать то, что все остальные не выберут. И будет прав.

Оставим прошлое там, где ему и место. В прошлом.

Раз, два, три, четыре, пять. Вышел Бэтмен погулять. Раз, два, три, четыре, пять… с микрофоном всё в порядке.

Мистер Уэйн, еще в семь лет вы научились врать так же виртуозно, как Моцарт играл на клавесине.

— Как символ — я буду абсолютно неуязвим. Вездесущ и вечен.
— Какой символ?
— Чего-нибудь всем известного, наводящего ужас.

— Осмелюсь предположить, что в борьбе с преступностью этот символ обеспечит надёжную защиту от насилия тем, кто вам близок.
— Тревожишься за Рэйчел?
— Вообще-то, сэр, я подумал о себе.

— Тот бандит в лесу в Бирме — ты поймал его?
— Да.
— Как?
— Нам пришлось сжечь лес.

— Новое правило?
— Мы преступники, Альфред, всегда ими были, ничего не изменилось.
— Неет, изменилось… все изменилось. Люди падают с небес, а боги мечут молнии, невинные погибают. С этого все начинается, Сэр. Гнев, ярость, чувство полного бессилия. Хорошие люди становятся… жестокими.

— Ты бы свел меня с воровкой?
— Я бы свел вас хоть с шимпанзе, если бы это вернуло вас к нормальной жизни.

Помните, как вы покинули Готэм? До этих событий, до Бэтмена? Вас не было семь лет. Семь лет я ждал, надеясь, что вы не вернётесь. Каждый год я брал отпуск. Я ездил во Флоренцию, там есть кафе на берегу реки Арно. Каждый вечер я садился там и заказывал Фернет-Бранка. Я представлял себе, что вот я взгляну через столики и увижу вас вместе с женой и, может, с парой ребятишек. Вы ничего не скажете мне, я вам тоже. Но мы оба поймём, что вы справились, что вы счастливы. Я не хотел, чтобы вы возвращались в Готэм. Я всегда знал, что здесь вас не ждёт ничего кроме боли и несчастья. И я желал вам совсем другой жизни. И сейчас желаю.

— Ты боишься, что если я вернусь туда, то проиграю, да?
— Нет. Я боюсь, что вы этого хотите.

Никто не может быть привлекательным и опытным в видеоиграх одновременно!

— Почему летучие мыши?
— Они испугали меня. И мои враги разделят мой страх.

— Пора вставать, мистер Уэйн!
— Летучие мыши днем спят!

— С возрастом становлюсь медленнее, Альфред.
— Вы слишком стары, чтобы умереть молодым. Но не то чтобы не пытались.

Я не осмелюсь советовать, как вам поступить с прошлым. Только знайте, что есть люди, которым небезразлично ваше будущее.

Какой смысл каждый день отжиматься, если вы не можете поднять бревно?

— Много лет назад я был в Бирме, мы с друзьями работали на местное правительство. Оно пыталось купить преданность вождей разных племен при помощи драгоценных камней, но на их караван в лесу напал какой-то бандит, и мы отправились искать камни. За полгода поисков, мы не нашли никого, кто бы торговал ими. Однажды я увидел в руках у ребенка рубин, размером с мандарин. Этот бандит просто выбрасывал камни.
— Тогда зачем красть?
— Потому что он получал от этого удовольствие. Просто есть типы, которые действуют вне всякой логики. Их не подкупить, не запугать, не договориться и не придти к компромиссу. Эти люди мечтают видеть мир в огне…

— Можешь сказать: «Я же говорил».
— Сегодня что-то не хочется… Но я же вам говорил.

— Когда вы зашиваете свои раны, вокруг вас лужи крови.
— Они напоминают мне, что стоит учиться на своих ошибках.
— Что ж, в таком случае, вы должны быть уже чертовски умны.

— Меня, наверное, тоже арестуют. Как соучастника.
— Соучастника? Я скажу им, что всё это была твоей идеей!

Жизнь всегда становится хуже перед тем, как наладиться.

— Возьмете Бэтмобиль?
— Нет. Слишком заметно.
— Ну тогда возьмите Ламборджини. Это… менее заметно..