Лучшие цитаты из сериала Сверхъестественное (300 цитат)

— Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45-ого калибра.
— А что он должен был сделать?
— Мне было 9 лет. Он мог просто сказать «Не бойся темноты».
— Шутишь? Её надо бояться!

— Ой, только бы не встал.
— Что?!
— Говорю, проход совсем узким стал…

— О, Господи!..
— Зови меня просто Дин.

Я сижу в прачечной и читаю о себе, сидящем в прачечной и читающем о себе, сидящем в прачечной. Сейчас у меня мозг лопнет.

Хочешь, чтоб люди сочли тебя психом — скажи правду.

Я был готов к нападению любого психа. У меня была вилка.

Мир — самоубийца, мы его спасаем, а он снова наглотается таблеток.

— Давай подумаем. Кем может быть мужик, который дерется как Джейсон Борн, вечно умирает и водится с бешеными тетками?
— Тобой, например.

Ты врешь Сэму, как будто он твоя жена. — Что, отчасти, делает меня твоей любовницей.

— Что ты такое?
— Я — Ангел.
— Этого не может быть.
— Почему?
— Потому что я атеист.

— Вы знаете, что его старший брат, Дин, умер и был убийцей?
— Ах да, Дин, паршивая овца… но красавчик!

— Думаешь, ты клоун?
— Думаю, я чудо.

— Ах ты сука!
— Боже мой! Придется тебе положить десять центов в копилочку за плохое слово. Знаешь, как делаю я, когда меня тянет выругаться? Я говорю «чушь».
— Ты, чушка, еще раз тронешь меня, и очушуеть не успеешь, как я тебя убью.

«Он сидел задумчивый и печальный…» Лица твоего я не вижу, но плечи у тебя явно задумчивые и печальные…

— Я лишу вас голоса.
— Напишем.
— Отрежу руки.
— Начнутся вопросы: «Парни, почему разгуливаете без рук»?

— Значит, это не Бог?
— Бога никогда никто не видел. Всё покрыто тайной.
— Как это понимать?
— Что именно во фразе «я не знаю» ускользает от твоего понимания?

Я не собираюсь надеяться на что-то, а потом разбиваться на осколки.

— Я, может, не несу тяжесть всех этих испытаний, но я донесу тебя.
— Ты понял, что только что процитировал «Властелина колец»?

— Когда ты предашь нас, я первым вырежу твоё сердце.
— Ох, Кас, умеешь ты флиртовать.

Вокруг сплошная посредственность… Странно, что я всё ещё такой жизнерадостный.

Нечисть понять можно, людей — нет.

— Бла, бла, бла…
— Я такого не говорил!
— А я тебя так слышал!

— Знаешь что, старик, я уже сыт по горло твоими замашками камикадзе.
— Какой нафиг камикадзе? Я — ниндзя!

— Вы его знали?
— Немного. Я его жена.

— Взрывом демона не убить.
— Верно, но опыт подсказывает, что они бегают медленнее, когда у них нет конечностей.

— Так всё запутанно…
— Да уж!
— Если разносчик пиццы действительно любит няньку… Почему он шлёпает её по заду? Может она провинилась в чём-то…
— Ты смотришь порнушку? Зачем?
— Это здесь было…
— Больше не смотри порнушку при всех. И тем более не обсуждай… с другими. Выключи и всё!
— Чудненько, теперь у него встал!
— Вот как вы развлекаетесь. Смотрите в месте с ангелом порно.
— Я не должен это обсуждать…

Карма такая сука, не правда ли?

Не смей думать, что есть нечто, в прошлом или настоящем, что я бы ценил выше тебя!

— Сэм, могу я задать тебе вопрос?
— Ты уже задал.
— Могу я задать тебе ещё один вопрос?

— Почему ты позволяешь дражайшей мамане из себя веревки вить?
— Потому что… Мы семья. Родная кровь.
— Это не одно и то же. Мудрый человек однажды сказал: «Родство бывает не только по крови». И не с нее начинается. Семью интересуешь ты сам, а не то, что с тебя можно поиметь. Она с тобой в печали и в радости, всегда. Прикрывает тебе спину, даже если это непросто. Вот что такое семья.

— Ты напеваешь «Металлику»?
— Меня это успокаивает.

Мне ли не знать Сэма. У него совести больше, чем у нас с тобой вместе взятых. Этот парень считает себя последним грешником, зайдя на порносайт.

— Мы всегда чудно праздновали Рождество!
— Ты нас ни с кем не путаешь?

— Мы хотим, чтобы ты расслабился и настроился.
— Я сейчас расстроюсь и уйду!

Не курить, не пить, секс до свадьбы — ни-ни… Дин, да они объявили вне закона всего тебя!

— Ладно, милый, мы только уберём этот грим с твоего лица.
— Что? Какой грим? У меня нет гри… Ебическая сила! Я разрисованная шлюха!

— И кого мне изображать?
— Не знаю. Слейся с толпой, будь как все.
— … Да, да! Мужик, которому за тридцать, один в детской пиццерии. Совсем не извращенец.

— Классно сработал, Лосяра. Если кому расскажешь, я всё буду отрицать, но я тобой горжусь.
— Спасибо. (чертит дьявольскую ловушку)
— Погоди-погоди, что это?
— Оно самое.
— Для чего? Я ж тебе жизнь спас!
— Хах, да ладно?
— «Да ладно»? Что? Да мы из одного окопа огрызались! Мы с тобой разбили Тетское наступление, избежали насилия в Нанкине вместе, и ты не успокоишься? Ауч! А «Братья по оружию»? А «Тихий океан»? Для тебя это пустой звук? Ты в мотелях ни разу не смотрел НВО? Вообще? «Девчонки»? Ты моя Марни, Лосяра. А Ханна… хочет быть любимой. И вполне заслуженно! Да мы все: и ты, и я — заслуживаем любви. Я заслуживаю любви! Я хочу, чтобы меня любили.

— Ад — это слишком сложно для тебя.
— «Игра престолов» — это сложно. Секс в душе — это сложно. Но не ад.

— Что ты наделал?
— Убил монстра. Это моя работа, и я буду их убивать, пока…
— Пока сам не станешь монстром?

Главное правило, Сэмми. Водитель выбирает музыку, пассажир помалкивает в тряпочку.

Ты гений! Ты заноза в заднице, но гений!

— Чего тебе?
— Мира для всех. И новую майку.

У тебя что, аллергия на внятные ответы?!

— Что с тобой? Ты что, напился?!
— Нет!… Да.
— Да что с тобой случилось?!
— Я нашёл магазин со спиртным…
— И?
— И выпил его.

Когда к тебе заявляется парень, который только что спас мир, можно простить ему парочку недостатков.

— Сэм… Прости, что я… нанёс тебе психологическую травму.
— Которую из них?

— Где, черт возьми, вас носило, ребята?
— Вкратце, я побывал в Чистилище. Сэм сбил собаку.

— Сплошная химия. Ты читал этикетку?
— Нет. Я прочитал «пирог», а остальное — просто «бла-бла-бла».

Когда сомневаешься — ешь.

— И так, вас интересует Оазис Плейн?
— Так точно!
— Скажу сразу: мы приветствуем клиентов любой расы, религии, цвета кожи и… ориентации.
— Мы братья!

— Так с чего ты взял, что видел именно ангела?
— Просто… он появился передо мной, и меня… переполнило такое чувство… понимаешь? Словно на меня снизошла благодать и покой.
— Ладно, просветленный ты мой, может, купим тебе джедайский меч и отправим на Дагобу.

— Быть этого не может! Это мой футбольный кубок! Не верится, что папа его хранил.
— Да, было время, когда ты не был похож на девчонку.

— Все нормально, сынок?
— У меня колокола в башке вечерний звон наяривают! Изумительно!

У психиатра:
— Расскажите, как вы себя чувствуете.
— Все нормально. Если только небольшая депрессия.
— Ясно. Чем это вызвано?
— Наверное, тем, что я начал Апокалипсис.
— Апокалипсис? Вы считаете, что вы его начали?
— Ну да, понимаете, я убил демона, Лилит, и случайно выпустил Люцифера из ада. Теперь он всем заправляет, а мы хотим его прищучить.
— Кто это — мы?
— Я и мой брат. И ещё один ангел.
— Вы имеете в виду ангелочка? На плече?
— Нет, нашего зовут Кастиэль, в плащике такой.
В разговор включается Дин:
— Ну, вы поняли. Парень уже какой месяц сам не свой. Но Апокалипсис устроил не он.
— Не он?
— Нет. Просто был ещё один демон, Руби. Она подсадила его на демонскую кровь. Он знатно к ней присосался. Мой брат не желал зла. Он просто был… под кайфом. Сечете? Подлечите его поскорее, а то нам надо монстров по всей стране ловить.

— Ты что, юбку носил?
— Килт. У меня красивые икры.

— Похоже, заперто. У тебя есть отмычка?
— Конечно! [вышибает ногой дверь]

— За мной хвост.
— Я думал, за мной тоже, но это оказался гей.

— Сколько убитая весила раньше?
— 75 кг.
— Считай 80. Известный факт: все женщины врут о своем весе и возрасте.
— Погоди-ка, на днях ты сказал официантке, что тебе 29.

― Кас?
― Можно я его убью?
― Я вообще-то все слышу.
― Нет, он нам нужен живым… пока. Вот вернет тебе благодать и сделаешь с ним все, что захочешь.
― Хочу убивать его медленно.
― Я сижу всего в шаге от тебя!

Избавь нас, Боже, от тех, кто думает, что исполняет его волю.

— Давай, Скалли, проверим это дело.
— Ты – Скалли!
— Я – Малдер, а ты – рыжая баба.

— Сэм, проснись! Ну ты и вырубился. Так счастливо посапывал. О ком грезил?
— Что? Ни о ком. Вообще.
— Да ладно. Мне можешь признаться. Об Анджелине Джоли?
— Нет.
— О Брэде Питте?!

— Надо заценить новый фильмец про Индиану.
— Уже заценил.
— Без меня?
— Ты был в аду.
— Это не отмазка.

— Вы хотели меня застрелить?
— Ты зомби!
— Я плачу налоги!

Я был тронут… острым предметом в лёгкое.

— Очешуеть!
— «Очешуеть»? Ты что, рыбный маньяк?

— Это вы, парни, преследуете психов, или психи преследуют вас?
— День на день не приходится.

— Как мне узнать, что это не ловушка?
— Никак. В том-то и веселье.

— Знаешь, а мы с тобой отличная команда. Как в комедии про друзей, только без комедии.
— И без напарников.

— Где наш отец, Мэг?
— Спроси повежливее.
— Где наш отец, сука?!

— Дин, тащи тазик.
— Нашел что-нибудь?
— Нет, буду блевать.

— Демоны — зло!
— А люди все сплошь пупсики!

— Невозбранно нельзя узреть мой истинный лик, как и мой голос истинный. Он для людей невыносим, ты, впрочем, на себе все это испытал.
— На заправке и в гостинице? Это ты потрепаться хотел, что ли? Чувак, в следующий раз говори потише!

— Бобби, а как тебе удалось сложить все воедино?
— Ну… мне помогли.
— Не скромничай, я помог самую малость. Салют, ребятки. Рад видеть и все такое. Валяй, выкладывай, чего стесняться!
— Бобби, стесняться чего?
— Мир на грани гибели, глупо дрожать над какой-то там душонкой…
— Ты продал душу?
— Скорее заложил. Я обещал ее вернуть…
— Ты с ним целовался?
— Не-ет!
— Нафига ты это снял?
— А нафига ты с языком лез?!

— Это ад?
— Да!… Понимаешь, у старого ада была одна проблема — большая часть его обитателей уже была мазохистами… Было много: «Спасибо, сэр, запихните мне следующую горячую палку в зад». Но посмотри на них — никто не любит ждать в очереди.
— А что происходит, когда подходит очередь?
— Ничего. Они возвращаются в конец. Весьма продуктивно.

— Решись дожить до конца недели. Улыбайся тому, что жив, и это главное. Затем повторяй это на следующей неделе.
— Значит, притворяться?
— Я называю это профессионализмом. Сделай это правильно, с улыбкой, или не делай вообще.

Знаешь, почему я всегда вас побеждаю? Из-за вашей человечности. Это ваш дефект. Вы всегда ставите эмоции выше старого доброго здравого смысла.

Пытки? Отлично! Жду не дождусь увидеть Сэма в кожаном белье и на каблуках… Ну, честно, ребята, — что вы со мной сделаете, чего я еще с собой по приколу не делал по пятничным вечерам?

― А ты с мамой не ссоришься?
― Не было возможности, мама умерла, когда я был младенцем.
― Прости, я не хотела.
― Ничего… мы потом с ней пообщались. И, да, отношения у нас хорошие.
― Что?
― С нашей работой ― смерть не всегда конец.

— Кажется, ты не понимаешь, что вляпался в серьезные неприятности.
— Вы мне мелкое хулиганство шьете или все так серьезно, что пора готовить вазелин?

— Меня больше мучает вопрос, какого хрена нас вечно принимают за геев?
— Ну, ты же у нас мачо. А людям кажется, что ты переигрываешь.

— Заправляешься с утра гамбургером?
— Я продал душу. Мне остался год. Проблемы ожирения меня не волнуют.

Ща всех победим! Там ведь маленький нестрашный привиденчик, да?

— Ты ударил купидона!
— Я ударил гондона!

— Бред какой-то. Я погуглил «огонь», «когти», «летает», «ворует», «девственниц» и «золото», и все ведет в одно место.
— Куда?
— На фансайты Warcraft.

— Настали странные времена.
— Они всегда были странные.

На глаз и не определишь, кто ты сейчас, просто псих или с манией величия.

— Не огорчи нас. Увижу тебя снова…
— Убью, знаю, я тоже тебя люблю.

— Я не могу остановиться сейчас.
— Можешь. Берёшь и останавливаешься.

— Быть нормальным — не так плохо.
— Быть такими, как мы, в сто раз круче!

Спокойно, Сэм. Я тебя за сигареты не продам.

— Ты — демон!
— Не будь расистом.

— Пути Господни…
— Только ляпни про «неисповедимы» — получишь в бубен!

— Ты что, себе не веришь?
— Ни в коем случае.
— Вот козел.

Молодец, возьми с полки пирожок.

— Ты рассуждаешь как покойник, Дин.
— Я рассуждаю, как человек, которого все достало! И он не понимает, зачем ему это все было нужно!
— Ну, извини, бедненький! Ты ненормальный человек.
— Спасибо.
— Брось! Ты уже пытался завязать с охотой и жить нормальной жизнью… А в результате сидишь с ворчливым старикашкой в фургоне, набитом оружием. Нормальные люди так себя не ведут! Ты охотник, а, значит, будешь делать то, что нужно в данный момент. А если будешь предаваться унынию, кто-нибудь подкрадется и снесет твою дурную башку! Так что постарайся найти повод снова вернутся в строй — будь то любовь, ненависть или грошовое пари. Хватит с меня похорон, довольно! Помрешь раньше меня — убью!

Я буду у себя в комнате. Дай знать, когда наступит светлое будущее.

— Что задумал, Кевин? Расскажи, мы же друзья.
— Ты мучил меня.
— Я мучаю всех своих друзей. Этим я выказываю свою любовь. Я вырос в неблагополучном районе.

Она была ужасной матерью! Я не рассказывал, как она чуть не сменяла меня на трёх свиней? На трёх! А я был красивым ребёнком, умел жонглировать. Я стоил минимум пять свиней. А что уж говорить про имечко? Фергус! Похоже не венерическую болезнь, ничего смешного.

Черт! Эта работа, работа, работа… Деньги некогда потратить!

Сэм [сидя на полу и положив руки на спиритическую доску] : Дин? Дин, ты здесь?
Дин [садясь напротив] : Господи, чувствую себя, словно на пижамной вечеринке.

— Возьмите в моем рюкзаке соль. Нарисуйте круг. Станьте в него.
— Эээ… в рюкзак?
— В круг, идиоты.

Охотно верю, только лапшу с ушей сниму!

— Мы — люди. А когда людям что-то очень сильно надо, они врут.
— Почему?
— Например… Так можно стать президентом.

Ангелам нужен лидер, так будь им! Собери свою армию и отбери конфеты у всех тех ангелов, которые выберут сторону Рафаэля!

Назовите ваше имя, номер и причину кошмаров после сигнала.

— Дин, ну и где ты пропадал весь год?
— В чистилище.
— Что, в заправдашнем чистилище?
— Нет, в том, что в Майями.

Знаешь, кто носит солнечные очки в помещении? Слепые. И придурки.

— Что Сэм говорит? Требует развода?
— Думаю, Сэм знает, что все это говорил и делал не ты, как минимум, не совсем ты…
— Я пытался убить его, Кас.
— Дин, вы столько всего пережили, вы же братья. Чтобы Сэм захотел уйти, мало пытаться убить его молотком.

— Правда в том, что даже в Стэнфорде, я так по-настоящему и не вписался в атмосферу.
— Потому что ты урод.
— Да, спасибо.
— Я тоже урод и всегда буду с тобой.

— Ты здесь за что?
— За то, что брат у меня идиот.
— Бывает…

— Хочешь убить меня?! В очередь, сука!

— Призраки, значит?
— Да.
— Зомби?
— Точно.
— Лепреконы?
— Дин!
— Они тоже страшные! С крохотными ручками.

— Что с ним случилось, чёрт возьми?!
— Я.

Проще попросить прощения, чем разрешения.

— Бобби Сингер — ты мой герой!
— Знатно ты обдолбалась.

— Пришла токсикология по Лэнсу. Все чисто. Но коронер говорит, что по всем признакам Лэнса сгубила Белладонна.
— Порнозвезда?
— … яд.

— Сосредоточься, Кроули!
— Или позволишь аду катиться в ад?

При нашей работе смерть — не всегда расставание.

— Я не могу сделать это один.
— Нет, можешь.
— Да, могу. Но не хочу.

Иногда, лучше молчать и казаться идиотом, чем открыть рот — и доказать это.

— Итак, маленькая девочка, спелое красное яблоко. Тебе это ничего не напоминает, сказочник ты наш?
— Предполагаешь, что это Белоснежка?
— Белоснежка. Я про неё кинцо смотрел. Порнуху правда. Там еще была злая мачеха. У-у-у… какая она была нехорошая…

Шаг за шагом, друг за другом, шли Винчестеры по кругу.

— Большинство людей думает, что я горю огнём, хотя на самом деле — как раз наоборот.
— Я оповещу СМИ.

— Вампиры, старик?
— Это не вампиры… [смотрит на плакат с фильмом «Сумерки»] так… чмошники.

— А можно мне ещё пива?
— Нет, только кофейку, пьянчужка.
— А кофейку с ликёрчиком?

— Господь оставил несколько испытаний. Пройдя их, вы закроете врата.
— Мы должны для Бога сдать какой-то экзамен?
— Типа того. Его пути неисповедимы.
— И хрен вам проходимы!

Он был лучшим из наихудших.

— Я дезинсектор.
— Ага… Знаете, у меня, кажется, клопы, поделитесь советом?
— Конечно… Спите крепче и не позволяйте им кусаться.

— Мег? Но в прошлый раз ты же выпала в окно.
— Благодаря тебе. Ты так ранил мои чувства.
— Только чувства? С седьмого-то этажа?

А может призраки срывают съёмки, потому что считают, что фильм — фуфло? И в этом они правы.

— Готовы заказать, зайчики?
— Ему — фирменное, кусочек бекона, черный кофе. Я не буду ничего. Спасибо.
— Сейчас устроим.
— Сэмми, когда ты рулишь процессом — я тащусь!

Несколько раз в жизни мы встаем перед выбором, когда принятое решение определяет всю нашу дальнейшую судьбу… И за тебя никто этот выбор не сделает, только ты сам.

Ты посмотри, что натворили здесь шесть миллиардов человек. А всю вину свалили на меня.

— Моего брата похитили.
— Твоего брата похитили?
— Да.
— Господи.
— Все нормально. У меня было время смириться с утратой.
— Его похитили, когда вы были детьми?
— Нет. Где-то полчаса назад.

Какой изысканный декор. Период раннего кровосанса.

Чувство вины сведёт тебя с ума, если ты ему это позволишь.

Твоя проблема в том, приятель, что никто не ненавидит тебя больше, чем ты сам. Поверь мне, я пробовал угнаться.

Каждый из нас немного чудовище.

— Парень, положишь ноги на кофейный столик, дам по лбу ложкой!
— Я и не думал!
— Как раз думал!

— Признаю, мы и раньше не особо строго следовали ритуалам, но это уже чересчур. Коврик с Губкой Бобом вместо напрестольной пелены.
— А мы просто перевернем его Губкой Бобом вниз.

Не держи на сердце зло. Вали отсюда с миром.

— Эй, где это я, блин?
— Закусочная Jay bird.
— К черту подробности, город какой?

— Ты под кайфом?
— Как правило — да!
— Что тебя так шандарахнуло?
— Жизнь!

— Так он Сэм или не Сэм?
— Ты обозначил интересную философскую дилемму.

Жизнь бесполезна, если не найти свое счастье.

Люблю, когда ты упрямишься. Это меня трогает до самой глубины моих плавок.

— Ты живой!
— Да, потому что ты хреновый стрелок, Китнис!

Вселенная пытается сказать нам то, что мы уже знаем. Мы сильнее, когда мы вместе, чем когда порознь.

— Жаль, что мне пришлось пропустить это.
— Ты о чем?
— Каковы шансы увидеть собственные похороны?

— Ну, мы нашли нашу ведьму? Пойду нарою что-нибудь на бабулю, а ты в интернет, поднимай некрологи, все такое, вдруг она уже кого-нибудь отымела.
— Ясно.
— Не на порно сайты, а отымела — в смысле убила.

Вам доступны любые средства связи, но при этом вы все жутко одиноки.

— В Конкрите Вашингтон свидетельница утверждает, что видела призрака, он завелся в душевой местного женского спорт-клуба. Жертва считает, что призрак столкнул её с лестницы. Я смотрю, ты заинтересовался!
— Женщины? В душе? Мы обязаны их спасти!

В двух вещах я уверен точно:
1. Чип и Дейл — гомики.
2. Ты не умрёшь девственником.

— Ты же обещал не вытаскивать меня из Ада.
— Да, я солгал! Подай на меня в суд!

— Это Слово Божие?
— Да, одно из них.
— И о чём оно гласит?
— Э-э… «Древо»? «Конь»? «Манящий краб»? Не могу прочесть. Это не предназначено для ангелов.

Нет, я нормальный. Но 94% психов называют себя нормальными. Так что стоит задаться вопросом, что такое нормальность.

— Боже, я был таким глупцом…
— Ты совершал глупости ради благой цели.
— Да, как будто это меняет дело.
— Меняет. Иногда это меняет всё.

— Тебя ждать к ужину?
— Ты не готовишь, я не ем. Идеальное сочетание.

О да, это страшный подвал, в котором сатана хранит все свои овощи.

— Дин, ты трогал мой ноутбук?
— Нет.
— Правда? А что это такое: сисястыеазиатки. ком?

— Я думаю!
— Смотри не надорвись…

— Зачем ты пала? Почему захотела быть одной из нас?
— Ты это не всерьез.
— Нет? Куча жалких ублюдков, растерянных, испуганных, только и мыслей — пожрать да в сортир.
— Не знаю. Есть ещё преданность, умение прощать, любовь.
— Боль.
— Шоколадный торт.
— Чувство вины.
— Секс.
— Да, тут твоя взяла.

— Всё, мы сдаемся!
— Мне посигналить?
— Вау, Сэм… какие у тебя диски…
— Иди в багажник!

— С каких это пор ты увлекся вампирами?
— Сегодня что? Пятница?… Плюс, минус, вычесть, добавить… Не твоё дело.

Ты переживаешь. Впрочем, это основная черта твоего характера, поэтому порой я её игнорирую.

— Погоди-ка, ты когда успела стать специалистом?
— Ну, когда вы уехали, я изучила все виды монстров. Я немножко помешанная… если «немножко» считать «полностью».

Иногда приходится работать с плохими парнями, чтобы достать худших.

— Зодиак?
— Семь жертв.
— Дамер?
— 17.
— Жуть кошмарная, старик. А с виду на тебя не подумаешь.
— Это «Настоящее преступление», Дин. Это хобби.
— Нет. Рыбалка или вышивание — это хобби. Увлечение статистикой серийных убийц — это болезнь.

— Я осмотрел всё и не нашёл никакой тайной комнаты.
— Поэтому она и называется тайной.

— Дин, да об ангелах в десять раз больше легенд, чем о том, за чем мы охотимся.
— О единорогах тоже легенд навалом. Слышал, они любят играть при лунном свете и пердеть радугами.
— Погоди, единорогов что, не существует?

Девственниц в обиду не дам!

— Ребята, догоним его, вперед! Держи его!
— Беги, Форрест, беги!

Что ж… Смело плюем судьбе в лицо и принимаем бой, по нашим правилам.

— Лишь одному артефакту такое под силу. Вам он известен как жезл Моисея.
— Тот самый?
— Он был использован против египтян, насколько я помню.
— Да, это было во всех газетах.
— Жезл, вроде бы, превращал в кровь речку, а не мужиков.
— Оружие не использовалось в полную силу. Думаю, Моисея можно исключить из подозреваемых.

— Стойте, если я убью Хроноса… то застряну здесь?
— Ты только сейчас понял? Да ладно, 1944 не так плох.
— Да, можно съездить в Европу и надавать Гитлеру по шее.

— О, призраку ты понравился.
— Правда? Пусть тогда выходит и мы оформим отношения.

— Я что, в раю?
— Спокойно, парень, ты в Висконсине.

Знаю, жизнь такая штука… Совершаешь вроде бы малое зло, чтобы потом сделать уйму добра. Но порой зло выходит чертовски злым… А добро… За него приходится платить непомерную цену.

Сэм, кто самый сексуальный экстрасенс: Патрисия Аркетт, Дженнифер Лав Хьюит или ты?

— Вот дерьмо!
— Это эктоплазма. Сэм, кажется, я знаю, с чем мы имеем дело. Это гигантский зефирный человечек!

Я неподражаем! Я — Бэтмен!

— Так вы ж из санстанции?
— А мы и флористами подрабатываем в свободное время.
— И в ФБР, а еще по четвергам лечим плюшевых мишек..

— Ни слова!
— Чувак, тебя сейчас уделала Пэрис Хилтон!

Жизнь коротка, а наша — ещё короче. Стоит ли тратить её на ссоры и обиды? Когда-нибудь придёт и наш черёд, и если меня прикончат, знайте — я зла не держу. Безоговорочно прощаю вас за всё дерьмо, что вы натворили.

Я очень весёлый чувак, я прекрасен и удивителен, но сейчас я не в настроении…

Не испытывай моё нетерпение.

Он бросил меня, Джейс. Прямо в столовке. У всех на глазах. Это было просто… Да кто вообще так поступает? Почему он не мог порвать со мной через Фейсбук, как все нормальные люди?

… кажется, я только что убил Смерть.

— По легенде Мордехай охотится лишь на девчонок.
— Верно.
— Да, логично, конечно, что он бросился на тебя, но на меня…
— Остряк!

— Иди сюда. Я положу голову тебе на плечо, и мы можем поплакать, обняться или станцевать медленный танец.
— Не издевайся, Дин.

— И?
— И что?
— Это смотрелось круто? Как в кино?
— Ты нагрудил в штаны!
— Ну естественно! Когда тебя сбивает машина, тут не до самоконтроля.

Как ты вовремя, он меня чуть не отфранкенштейнил.

— И ты рассчитываешь победить, малыш?
— Нет. Но я псих и мне пофигу.

Любопытному на днях прищемили нос в дверях.

— За две недели убиты четверо. У них отсечены ступни и кисти рук.
— Может, кого-то жутко бесят ноги.

Что бы ты ни делал, это не спасло бы меня, потому что я не хотел, чтобы меня спасали.

Жуть в квадрате, помноженная на жуткую жуть.

— Кас.
— Сэм.
— Нет, это Дин. Что такое?
— Ничего, я просто держу связь, как обычно.
— Что-то хотел сказать?
— Нет. Этот звонок лишен смысла. Такси приехало.

— Дин, здесь соль под дверью.
— Соль, в смысле защиты от нечисти или в смысле «Ой, просыпал»?

— И на этот раз не забудь двойной лучок, понял?
— Чувак, а мне потом ехать в машине с твоим «двойным лучком»!

— Есть какие-нибудь догадки?
— Если честно, у меня целая теория…
— Давай, жги.
— Я тут подумал о сказках…
— Какая прелесть! И часто ты о них думаешь?

Чувак, не путай реальность с порно.

— Так значит, вы мой мозгоправ? Вот уж мне свезло.
— А вы мой параноидальный шизофреник, страдающий нарцисизмом и религиозным психозом… свезло мне.

— Привет, Кроули. Как интриги?
— Вне вашей компетенции работаем. Проекты серьёзные. Впрочем, вы будете чересчур мертвы, чтобы оценить.

Дети не должны быть благодарны. Считается, что они едят пищу и разбивают твоё сердце, ты, эгоистичный урод. Ты умер, а я до сих пор так боюсь, что превращусь в тебя, что никогда не имел своих собственных детей. Но судьба распорядилась так, что я принял двух мальчиков. И они выросли великими. Они выросли героями.

Как там было? «Спасать людей, охотиться на нечисть — семейное дело». Мде, спасённые люди — ими вы оправдываете свои жалкие жизни. Алкоголизм, побочный ущерб, боль, которую вы принесли… Одно даёт вам спать по ночам — знание, что люди где-то там всё ещё счастливы и здоровы благодаря вам, великим, чёрт вас дери, героям. Они — дело всей вашей жизни, и я разорву их на куски, потому что я могу, потому что вы меня не остановите, потому что, когда их не станет, что у вас останется?

— Хорошая новость в том, что ты перевёл ангельскую скрижаль в краказябры?!
— Это клинопись.

— Чтобы заставить его [Сэма] уйти, нужно нечто большее, чем попытка убить молотком.
— Ты понимаешь, насколько паршива наша жизнь, раз эта фраза имеет смысл?

— Дин, я тут подумал…
— Не к добру это!

— Спиритический сеанс — это круто, да поможет нам Вупи Голдберг.

— Так, я пошёл допрашивать. Это по моей части.
— Всего одно слово: несовершеннолетняя. (Всего два слова — совращение малолетних)

— Нет, я это не возьму. Еще отстрелю себе что-нибудь!… Я — человек-фонарик!

— Могу я чем-то ещё помочь?
— Нет.
— Чудненько!
— Зловещенько.
— Как обычненько.

— Ну и какая тварь прется от девственниц и золота?
— Пи Дидди?
— Ну надо же.
— Что?
— Я год был покойником, вернулся, а твои шутки смешнее не стали.
— Заткнись. Я остроумный.

Ты ведь переживаешь за него. А все, что делает он, это переживает за тебя. Кто тут вообще живет своей жизнью?

Знаешь, когда я оглядываюсь на то, через что прошла наша семья, через что прошёл каждый из нас, вижу всю ту боль… Я понимаю, что мы всё это пережили, поддерживая друг друга.

— Агенты Спирс и Агилера, ФБР?
— Ага.
— Ваш напарник вас уже заждался.

— Спасибо, что приехали.
— Спирс и Агилера?!
— Я заметил, что именами известных музыкантов представляетесь вы.

— Сэмми, когда я в последний раз исповедовался?
— Ты никогда не исповедовался.
— Да, слишком давно.

— Не дай Бог жить в таком месте!
— Почему?
— Вылизанные лужайки! «Как дела, дорогая?». Я б рехнулся…

Будь паинькой, не садись за уроки, посмотри порнуху!

— Можно я ее убью?
— Не на людях.

— Не подскажете, где он похоронен?
— Нигде. Я его кремировал.
— Целиком?

— Слон?
— Да.
— Настоящий слон?
— Слонее не бывает.

Чем таким он тебя купил, что ты перед ним так стелешься? Чего предложил? Девочек, деньги, волосы?

Когда за тобой охотятся, самое разумное — быть параноиком.

Слушай, это, наверное, классно — жить в мире фантазий. Это великолепно. Я знаю. Ты можешь прятаться, и ты можешь притворяться, что всего этого дерьма не существует, но ты не сможешь делать это вечно, потому что… в конце концов, от чего бы ты ни бежал — оно найдет тебя. Оно тебя догонит и достанет до печенок. И тогда… Тогда ты должен проснуться, потому что если ты этого не сделаешь, если попытаешься сохранить мечту — это уничтожит тебя.

— Ты это… аккуратней. Как себя чувствуешь?
— Разбитым. Будто целую неделю проспал.
— Всего денёк. Ты отрубился, когда начался ангелопад.
— Ты так и возил меня весь день на пассажирском сидении?
— Да, нет, делал остановки… Японские туристы тебя чутка полапали и пофоткали.

Я был убежден, что выбрал правильный путь, а теперь я знаю, что его нет. И люди просто стараются поступать правильно в мире, где проще идти кривой дорожкой.

— Итак, поддельное удостоверение, поддельная кредитка. У тебя есть хоть что-то настоящее?
— Да. Сиськи.

— Ну как тебе такая работка? Похожа на сказку?
— Да, если, конечно, в процессе не обделаешься от страха.

Приве-е-ет, я тут кровью истекаю!..

— Ах ты скотина…
— Можешь хоть горшком назвать. Мне ровным счетом наплевать.

— Мне знакомо это выражение лица: видел его в зеркале.

— Зачем тебе человеческие души?
— При нынешней экономике? Да это единственная стоящая вещь!

— Наша жизнь — отстой! Повсюду безнаказанно шныряют твари из чистилища, а мы третий год подряд не сходим с обложек журнала «Кирдец миру». Несмотря на то, что мы спасали этот «Титаник» уже дважды!… Если бы мы каждый год не отбирали у него веревку и мыло, мир бы уже радостно скопытился!
— Сынок, будешь мыслить так глобально — голова лопнет.

Он сломается, мы его подержим, а ты его прирежешь. А потом купим по мороженке и пойдем на стриптиз.

Зло у тебя в крови. Можешь отрицать, можешь сколько угодно бегать от него, но зло всегда побеждает.

Случайности не случаются случайно.

Люди не пропадают, Дин, просто другие перестают их искать.

— Вы собачитесь, словно старики-супруги.
— Не-е-ет, супруги могут развестись! А мы с ним как… сиамские близнецы!

— Ну же. Есть у тебя сердце? Это мое последнее желание.
— И сколько еще у тебя будет этих последних желаний?
— Сколько смогу выклянчить.

— Не хочется тебя расстраивать, но твой мишка болен. Да, у него…
— Леденцовый недуг.
— Леденцовый недуг.
— Болезнь, нетипичная для медведя его размеров, но очень заразная.

— Быть вместилищем для Михаила — великая честь!
— Да уж! Прожить жизнь ангельским презервативом. Сплю и вижу!

— Что ты знаешь о драконах?
— Что? Ничего.
— Серьезно!
— Ну, это не Лохнесское чудовище, Дин. Драконов не существует.
— Сделай пару звонков…
— Кому? В Хогвартс?

— Дин Винчестер? Я потрясен и взволнован. Можно попросить автограф?
— Конечно. Я вырежу его на твоей селезенке.

— Приготовься, начнем на счет три. Раз, два…
— Ты забыл сказать «три».
— Обманул. Со мной бывает.

— Говорит сержант Миранда Бейтс. С кем я говорю?
— Эээ… Кевин… Соло.
— Сколько тебе лет?
— Достаточно. Я из ФБР, так что делайте, что я скажу, или…
— Слушай, пацан. Ничего я не буду делать, федералы мне не указ, так что либо говори по делу, либо я беру твоих красавчиков, шныряющих по месту преступления, заковываю их в наручники и шлепаю тебя по заду. Понятно?
— Кабо, прошлый июнь.
— Что?
— Говорю по делу. О, мне нравится то фото, где ты в сомбреро пьешь с голым парнем в маске лучадора. Супер-классно.
— Как ты их нашел?
— А так, что я Кевин, блин, Соло. Так что либо я пересылаю их старшему офицеру майору Веласкесу, либо ты разрешаешь моим парням делать все, что они захотят. Понятно?
— Да.
— «Да… сэр».
— Да, сэр.

Раньше я был очень уверен в себе, был убеждён, что вступил на праведный путь. А потом понял — нет праведного пути, есть люди, которые пытаются творить добро в мире, где очень легко творить зло.

— Я больше не использую это удостоверение…
— Почему?
— На нем написано «Инспектор по бикини»!

Что с тобой творится, Сэм? Куришь, швыряешь в людей бутылки, это скорее в моем стиле, чем в твоем.

— Огонь — единственное средство?
— Да.
— Класс! Вытащить ребенка на лужайку и поджарить. Соседи будут аплодировать. Точно.

— Тяжелая ночка?
— Ночка веселая. Утро тяжелое.

Как найдешь Бога, передай, чтоб прислал мне ноги!

Я помню знаменательное событие. Знаменательное — поскольку оно так и не случилось. Его предотвратили два парня, старый пьяница и падший ангел.

Не приласкаешь, а сразу нагибаешь?!

Я понял. Птица воплощает бога, а койот — это человек в его погоне за святым, которого никогда не поймает… Это… это весело!

— Ты предохранялся?
— Ну, у меня был мой клинок…

— Как себя чувствуешь?
— Мрачные мысли, жутковатые глюки, хочу всех убить. Ничего нового. Хорошо, что сейчас занят убийством.

— Сэм, не говорю, что мне не страшно, я дрожу, но… прятаться я не собираюсь. Ну что, вы едете?
— Сэм. Женись на ней.

— Мой сосед, Роджерс…
— У Вас есть сосед по фамилии Роджерс?
— Уже нет. Он полез на меня с топором и я застрелил его.

— Но человек не пролезет в дымоход!
— Нерасчленённый — нет.

— Джон гордился бы вами. Вашим дружным дуэтом.
— Неразлучны, как Чип и Дейл.

— Как давно у вас были длительные отношения?
— В каком смысле «длительные»?
— Больше двух месяцев.
— Никогда.

То, что ты можешь делать всё, что хочешь, не значит, что нужно делать всё, что хочешь.

ДОБРОЕ УТРО, ВЬЕТНАМ!

— У меня нет слов.
— Вполне очевидная ложь.

Зачастую оказывается, что чем меньшим человек обладает, тем он щедрее.

— Может, мы стареем.
— Ещё один сюрпризик.

Месть бессмысленна, если ее цена — смерть.

— Дин… ты меня…
— И ты меня…
— Парни, мож поедем, а? А то я сейчас разревусь!

— Так это твоя Импала 67 года? Ее отбуксировали на штрафстоянку. Она стояла в неположенном месте.
— Не стояла.
— Стояла. Я ее туда поставила.

— Это…
— Да, чистое железо, покрытое солью. Стопроцентная защита от призраков.
— Ты построил убежище?
— У меня была пара выходных.

— В ваших мифах Купидонами ошибочно зовутся одни из низших ангелов. Если быть точным, он — херувим, ангел третьего класса.
— Херувим?
— Да. Их полным-полно по всему миру.
— Ты про летающего карапуза в подгузнике?
— Недержание им не свойственно.

— Ну почему я должен вечно его вызывать?! Я вам его что, из жопы выну?! Чувак занят… Кас! Иди в жопу!
— Я не пойду в твою ж…

Я наконец-то чувствую, словно прошлое осталось в прошлом, и я могу жить дальше.

— Приятно, что ты всё такой же дурачок.
— Да, кое в чем есть стабильность.

— Аду ты без надобности, Кроули. Он принадлежит мне.
— Да неужели? Не совсем, судя по слухам. Не совсем, пока я все еще жив.
— Ну, тогда давай разберемся. Вдвоём. Не сходя с места. Победитель получает всё.
— Понимаешь, в этом твоя проблема, солнышко. Ты думаешь, это битва.
— Разве не так?
— Это — кампания. Предвыборная. Умы и сердца — вот что главное. Понимаешь, у демонов есть выбор: подчиняться самой злющей в мире рыжухе… а это кое-что да значит… или перейти в мою команду, где каждый получает право голоса, девственницу и потрошков, сколько душа пожелает. Подумайте над этим, пацаны. Расскажите всем… голосуйте за Кроули.

Сбежавшая девчонка — это не ЧП! Это… У Сэма так каждую пятницу.

— Ваш родственник много пьет?
— Сэм?! Пара пива и он у караоке!

— Сейчас угадаю — приехали за антиквариатом?
— Как вы догадались?
— По глазам вижу. Ну что, одну двуспальную кровать?
— Что? Нет, нет, нет, что вы! Две отдельных. Мы братья.

— На теле нашли чужие отпечатки пальцев.
— Ого! Мой внутренний Шерлок Холмс аж пукнул от удивления.

— Пора восстановить историческую справедливость.
— Чего-чего?
— Ну вот смотри. Я вернулся из пекла без старых шрамов. Дырок от пуль как ни бывало и порезов нет, даже сломанные пальцы выпрямились. А кожа гладкая, как попка младенца. Из чего следует неутешительный вывод — моя девственность опять при мне.

— Что это?
— Пуля, которую я собирался пустить себе в висок. Каждое утро я смотрю на неё, и думаю: «Может, сегодня я всё пошлю нахрен?». Но я не ухожу. И не уйду. Знаешь, почему? Потому что обещал тебе, что не сдамся!

— Что за дичь с кораблём, Бальтазар?
— Каким?
— Титаником.
— Ах!… Да… Титаник… Значит он собирался потонуть, а я его спас.
— Что?
— Он собирался врезаться в айсберг и пойти ко дну со всем честным народом, а я его спас. Ещё на что-нибудь ответить?
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем ты спас корабль?
— Потому что я ненавидел фильм.
— Какой фильм?
— Именно!
— То есть ты спас пассажирский лайнер, потому что…
— … потому что богомерзкая песня Селин Дион доводила меня до ручки!

Иногда забота о других и есть настоящий дар.

— Хорошо, давайте устроим пижамную вечеринку, заплетем Сэму косички.

— Погоди!
— Что?
— Я что-то чувствую.
— Схватки начались?
— Какую-то темную силу…
— Темнее тебя?

Твоё жалкое существование высасывало жизнь из моей жизни!

— Только один вопрос: почему жуки и почему именно сейчас?!
— Это два вопроса…

— Это опасно. Тебя могут ранить.
— Как и тебя.
— В какую бы идиотскую историю ты не ввязался, я не отпущу тебя одного и точка.
— Я не понимаю, почему ты это делаешь?
— Потому что ты все еще мой брат.

— Попробуешь меня остановить, и я тебя грохну, каналья…
— Грохалку не надорви, щенок.
— Девочки, хватит ссориться! Потом потаскаете друг друга за волосы.

— Тихо! Ща мы вас спасать будем! Кажется…

— Я умер?!!
— Соболезную.

Такие нынче времена: безумие — норма жизни.

— Джерсийский дьявол? Я думал, это чушь, местная небылица!
— Рассказы о встречах с ним бытуют в тех краях вот уже более 200 лет. По одной версии у него крылья летучей мыши, по другой — рога и хвост и вот еще… Лошадиная голова!
— В газете скорее башка Чубакки… Этой твари только с Трансформером махаться!

— Ты в порядке?
— Ты думаешь, что я о сих пор… *крутит пальцем у виска*
— Да, если ты хочешь об этом знать, конечно.
— Нет, я совершенно нормален. Но 94% психов думают, что они совершенно нормальны… таким образом, я полагаю, мы должны спросить себя, что есть «нормально».

— Как прошел твой день?
— Лола прошлась по магазинам…
— Выглядит так, будто Лола скупила все магазины.

— Я тебя прощаю.
— А я — нет.
— Знаю. В этом весь ты.