Красивые цитаты про фотографии (300 цитат)

А на фотографиях всё хорошо. Там много надежды.

Мой друг Борух Фарбер, фотограф, говорил:
— Девушки, когда фотографируетесь, надо говорить «сыр», а не «утюг»!

Когда на своей фотографии вы видите на заднем плане незнакомца, вы не задумывались сколько незнакомых людей имеют вашу фотографию?

Мне так нравится, как фотография ловит момент, перед тем как он исчезнет.

— Вот ты блин! Вчера хотел цветок сфотографировать, а сегодня он уже завял.
— А ты меня сфотографируй на всякий случай.
— Давай как-нибудь потом.

… городок оказался фотогеничный, хоть и жопа мира.

Если ты хочешь, чтобы зрителю стало немного грустно, ты должен рыдать над этой фотографией.

Смысл любой свадебной фотосессии — сделать как можно больше фотографий в разных кустарниках города.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.

— Я раньше думала, что если сфотографируешь кого-нибудь, то никогда этого человека не потеряешь, — рассуждала Казуми. — Но теперь я понимаю, что всё наоборот. Наши фотографии показывают нам всё, что мы потеряли.

Фотографии — это свидетельство о том, что мы жили.

Фотография не является отражением реальности. Она есть реальность этого отражения.

Ведь природа, обращенная к камере — это не та природа, что обращена к глазу; различие, прежде всего, в том, что место пространства, освоенного человеческим сознанием, занимает пространство, освоенное бессознательным.

Когда вы снимаете людей в цвете, вы фотографируете их одежду. Но когда вы переключаетесь на черно-белую фотографию — вы запечатлеваете их душу.

Реальность становится всё больше похожа на фотографии.

Позировать на камеру с сексуальным взглядом — это то же, что играть в шахматы самому с собой.

Когда вы работайте с портретной съемкой, вы видите человека по-своему. Например, чтобы получить знаменитый снимок Уинстона Черчилля, где он порядком похож на бульдога, фотографу пришлось выхватить у него сигарету. Это очень удивило политика, этот момент и запечатлел фотограф — потому что он знал, какое фото хочет получить. Как правило, клиенты просят вас сфотографировать так, как они хотят. Сделайте это. Но и для себя делайте снимки – снимайте так как надо вам. Вы можете показать эти фото своим клиентам – возможно, они им понравятся больше. В любом случае из этих фотографий будет складываться ваше портфолио – интересных, не таких как другие. Потом, когда вы докажете свою уникальность, клиенты будут выбирать именно вас.

Я уяснила, что в каком бы месте мира я не находилась, я должна сделать его своим домом. Я постоянно таскаю с собой свои старые фотографии. Фото и чай «Barry’s» — лучший чай на свете; его можно купить только в Ирландии — и таким образом я везде чувствую себя, как дома.

Я думаю, дьявол — и тот огорчился бы, если бы его фотокарточка выдала его безобразие и ту низкую роль, которую он играет во вселенной.

Учитесь мыслить фотографически, а не в категориях других средств изображения. В таком случае вы всегда сможете сказать что-то новое.

Фотограф изолирует и сохраняет момент времени: важный или незначительный, зависит от понимания темы фотографом и его мастерства.

Вспоминать правила композиции перед съёмкой всё равно, что мыслить о законе гравитации, выходя на прогулку.

Эти фотографии обошли все мировые СМИ. Они были в «Твиттере», и они находятся в открытом доступе. На снимках мы видим, что эти люди, судя по внешним признакам, явно имеют отношение к России. Эти снимки из открытых источников. Выводы делайте сами.

Я думаю, что между фотографами нет большой разницы, зато очень важны разницы маленькие.

Думать следует до и после съёмки, никогда во время её.

Делая снимок, ты будто пишешь картину, но за одну секунду.

— Я раньше любил фотографировать…
— Почему перестал?
— Мне начали за это платить, и я перестал получать удовольствие…

Фотография фиксирует вечность, на деле являясь доказательством того, что всё есть лишь краткий миг в глазах вечности.

В определенных случаях фотография способна к фантазии и вымыслу. Часто она показывает то, чего не было, но могло бы случиться. Очень часто то, чего никто не увидел и не заметил. И уж, безусловно, то, о чем сами персонажи и не подозревали.

Фотограф — удивительный человек! Он фотографирует в день по 50 голых женщин, но возбуждает его новая фотолинза.

Настоящую красоту невозможно запечатлеть при помощи фотографического объектива; она слишком жива и неправильна, слишком переменчива. А может быть, всё дело в том, что настоящую красоту воспринимаешь не глазами, а как-то иначе.

Раньше люди фотографировались не на аватар, а на память. И люди не фотографировали котов. А если кот и попадал в кадр, то он получал трендюлей, а не лайки.

Уникальность фотографии заключена в том, что это сотворчество художника и природы, это всегда игра для двоих.

— А когда будешь щёлкать?
— Можно ведь и не щёлкать. Вдруг что-то спугнешь в этот миг? В душе. Иногда лучше не нарушать волшебство. Лучше дать… застыть.

При помощи фотокамеры я сохраняла мгновения жизни, потому что научилась ловить момент и останавливать время.

Люди, снимаясь, почти всегда улыбаются — это одна из причин, почему нельзя доверять фотографиям.

Это ложь. Красивые фотографии незнакомых грустных людей. Эти довольные собой идиоты, любители искусства, говорят о чудесном зрелище, но людям на снимках невесело, одиноко, а благодаря этому мир выглядит таким красивым, что выставка успокаивает, а значит она враньё… И все в восторге от этого вранья.

Фотокамера — это инструмент, который учит людей, как надо видеть мир без фотокамеры.

— Ты что, знаком с президентом?
— … Если не веришь, тут я и Айк, как я его называл. [Достает и показывает Луи фотографию] — А ты где, пап?
— Да ты что, совсем ослеп? Видишь вон ту руку, за спиной третьего слева, от того парня, который справа за его кейсом.

Всадник без головы – единственный, кто доволен своей фотографией в паспорте.

Сейчас с появлением гаджетов многие мнят себя фотографами и снимают себя повсюду: в лифте, на пляже или еду. Раньше такого не было, потому что раньше были фотоаппараты с плёнкой на 24 кадра, а у богачей на 36.

В наше время всё существует ради того, чтобы окончиться фотографией.Фотография мумифицирует время.

Нас интересуют прежде всего не сами ассоциации, которые может вызвать произведение, а причины, их вызывающие. Вот эти причины и есть главная работа и главная проблема художника или фотографа. Естественно, если говорить об изобразительном искусстве, причины эти спрятаны в самом изображении (где же еще им быть), в его форме.

Живопись для художника — пластическое событие. Это имеет отношение и к фотографии с ее способностью извлекать из потока времени пластические драмы и комедии. Такими «событиями» и занимается композиционная фотография.

Фотография может быть картиной в такой же степени, как нечто написанное красками — ею не быть. Фотография со всеми своими отличиями — такое же плоское и неподвижное изображение реального мира, как и произведения графики или живописи.

Искусство фотографии существует потому, что сама реальность спонтанно создает некие моменты истины и красоты. Задача фотографа — интуитивно откликнуться и запечатлеть такой уникальный момент. Ситуацию, когда автор зачастую не в состоянии предугадать, что у него получится, трудно себе представить в каком-то другом искусстве, кроме фотографии, разве только еще в поэзии. Стихи возникают спонтанно, стихи рождаются в подсознании из случайно услышанного слова или промелькнувшего созвучия. Поэт часто бывает медиумом, связующим звеном между чем-то неосязаемым (не представимым) и листом бумаги. И фотография чаще всего рождается спонтанно, по воле случая. Она складывается из невообразимого количества слагаемых, которые «встречаются» в один единственный момент времени и создают гармоничную картину, полную взаимосвязей и нюансов. Поэты бывают медиумами или создателями. Фотограф, работающий репортажным методом (без режиссуры, вмешательства в происходящее), всегда медиум. Он откликается на происходящее, но не создает его.

На вопрос «Может ли фотография вызвать поэтическое переживание?», — следует ответить: сколько угодно. Коль скоро переживание это может быть вызвано какими-то эмоциями, образами, связанными с реальностью, а фотография — энциклопедия зрительных образов реальности, и к этому еще надо добавить ее способность будить воспоминания, вызывать в сознании некие островки памяти.

Уникальность фотографии заключена в том, что это сотворчество художника и природы, это всегда игра для двоих.

В определенных случаях фотография способна к фантазии и вымыслу. Часто она показывает то, чего не было, но могло бы случиться. Очень часто то, чего никто не увидел и не заметил. И уж, безусловно, то, о чем сами персонажи и не подозревали.

Фотографии паранормальных явлений всегда полны противоречий. Перво-наперво то, что призраками становятся только люди… Эм, в смысле, не могу поверить, что ими могут стать лишь сухопутные млекопитающие. Хотите сказать, что у микробов, вирусов и прочей мелкой шняги нет души? Наш организм убивает их тоннами. Не должны ли они превратиться в призраков и преследовать нас? Даже у микроба есть, по крайней мере, половинка души, так? Так почему же на фотках не видно призраков митохондрий?

Теперь вы знаете, что был такой Джек Доусон и он спас меня. Спас во всех возможных смыслах этого слова. А у меня даже фотографии его не осталось… Он живет лишь в моей памяти…

… черно-белые фотографии точнее отражают реальность.

Она фотографировала и жалела, что не может запечатлеть движения, жесты, чередующиеся взгляды в их реальной последовательности. Она бесповоротно упускала возможность поймать мгновения, которые никогда более не повторятся. Волшебство фотографии состоит не только в игре света, но прежде всего в кульминации мгновения. Так она это называла. И боялась упустить эту кульминацию, когда, после каждого щелчка затвора фотоаппарата, ручкой перематывала пленку.

Нет правил хорошей фотографии, есть просто сами хорошие фотографии.

Нет ничего более обманчивого, чем фотография. Мы думаем, что навсегда запечатлели счастливый момент, а на самом деле лишь прибавляем грусти, которой и так хватает в этом мире. Мы нажимаем на кнопку, а счастливое мгновение уже закончилось.

Фотографии хранят секреты, прямо как люди.

— Снято.
— Но я не улыбалась.
— Да, мы живем в жестоком мире. Нечему тут улыбаться.

Фотография не является отражением реальности. Она есть реальность этого отражения.

— Уф!… Ну что-за дичь пошла бестолковая! Я полдня за ней бегал, чтобы сфотографировать!
— Это ещё что! Ты за ним ещё пол дня бегать будешь!
— Это ещё зачем?
— А чтоб фотографию отдать!

Фотография сама по себе меня не интересует. Я просто хочу захватить кусочек реальности. Я не хочу ничего доказывать, ничего подчеркивать. Вещи и люди говорят сами за себя. Я не занимаюсь «кухней». Работа в лаборатории или в студии у меня вызывает тошноту. Ненавижу манипулировать — ни во время съемки, ни после, в темной комнате. Хороший глаз всегда заметит такие манипуляции… Единственный момент творчества — это одна двадцать пятая доля секунды, когда щелкает затвор, в камере мелькает свет и движение останавливается.

Вы не снимаете фотографию, вы создаёте её.

На одной [фотографии] был Волк. Парень, который умер в начале лета. Худой, с взъерошенными волосами, он смотрел исподлобья. В одной руке — незажженная сигарета, другая — на струнах гитары. Лицо серьезное, как будто он знает, что с ним случится, хотя на самом деле у каждого есть такая фотография, о которой в случае чего можно сказать: «Он знал», — просто потому, что человек не соизволил вовремя улыбнуться.

Увековечено на снимках. Лишь бы оставить хоть какой-нибудь след. Хоть что-то, потому что иначе умирать страшно.

Печальная штука – старые фотографии. Хуже бывают только вечера встреч бывших одноклассников, сокурсников. Горделивый осмотр потерь.

Каждый человек достигает такого состояния, когда от него остаются только фотографии. Последствия твоей жизни становятся важнее её проживания — улики и вещественные доказательства важнее «преступления».

— А можно я одну фотографию себе оставлю?
— Да, но зачем?
— Ну… это я при всех сказать не могу.

Мы спорили о том, кто первый состарится. Решили сделать фото на склоне лет.

Значит вы и есть та самая жена полковника Джевдета! Вы красивее, чем на портрете… Я говорю о фотографии в комнате вашего мужа. Что вам кажется странным? Что он хранит вашу фотографию или то, что я делала я комнате вашего мужа?

Фотография — это правда, а кино — это правда 24 кадра в секунду.

— Теперь ты… За какую команду болеешь? — Я? — Да! — За киевское «Динамо». — Значит, улыбаешься так, как будто выиграла твоя любимая команда.

Я всей душой ненавижу Инстаграм, потому что мы засираем пространство ненужными фотографиями. Раньше хотя бы человек фотографировал окружающий мир, восхищался им. Сейчас человек стоит на фоне Гранд-Каньона и думает: «Это, конечно, красиво, но чего-то здесь не хватает. Ах да, моего тупого лица!»

Хм, мы все выглядим немного старше, я думаю. Странно — запечатлеть, типа, один момент и принимать его за, вроде как, официальную версию нас.

Я фотографирую. Себя, мир, всё. Возможно, это печально звучит, но мне нравится.

Люди, которые собираются, чтобы сфотографироваться. Вот что из себя представляет нынешнее общество.

Каждое фото — нашей жизни застывший эпизод.

Поэтому не бойся, умирая, глотать вот этот воздух золотой. И, если гибель ракурс выбирает, поправь прическу, повторяй за мной: «…пусть нам ни дна не будет, ни покрышки, пусть жизнь, как спичка, гаснет на ветру, СЕЙЧАС Я ПРИКУРЮ ОТ ФОТОВСПЫШКИ — И НЕ УМРУ».

На фотографиях нельзя разглядеть добродетели, но глупость и пороки они выдают хорошо.

Память… Сундучок с улыбками, встречами… Ты помнишь: растили крылья и в счастье падали… А самые сильные чувства – опять не замечены, и счастье опять не попало на фотографии. Когда хорошо, мы не лезем в сумку за камерой: смеемся, болтаем, молчим, тепло обнимаемся. Не думаем ни о чем и снова летаем! Фиксировать время некогда, как и печалиться. Эти вспышки тепла и света останутся в памяти, но оценим мы их зачастую, увы, постфактум.

Мгновенье ангельской чувственности, Мгновенье вселенской любви. Мгновенье сливается с вечностью И будет долго цвести. Дышать, волновать без умолку, Кричать, вдохновлять, звучать. Фотограф, играй свою музыку! Я буду в ней танцевать.

Если эти фотографии должны сказать что-то важное будущим поколениям, то вот это самое: я был здесь; я существовал; я был молод, счастлив и кому-то был так нужен в этом мире, что он меня сфотографировал.

Что мне нравится в фотографии, так это то, что в ней пойман момент, который ушел навсегда, который невозможно воспроизвести.

Фотография — это секрет в секрете. Чем больше она открывает, тем меньше вам известно.

Чем ближе зима, тем больше мы похожи на свое фото на паспорте.

Я не являюсь ни экономистом, ни журналистом, не фотографирую достопримечательности. Я лишь стремлюсь внимательно наблюдать жизнь.

Разве не чудо, что камера умеет останавливать время, навсегда сохраняя в памяти волшебные моменты: красивые закаты, дни рождения, глазированные капкейки с соленой карамелью, покрытые глазурью?

… фотографические снимки чрезвычайно редко выходят похожими, и это понятно: сам оригинал, то есть каждый из нас, чрезвычайно редко бывает похож на себя. В редкие только мгновения человеческое лицо выражает главную черту свою, свою самую характерную мысль. Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль лица, хотя бы в тот момент, в который он списывает, и не было её вовсе в лице. Фотография же застаёт человека как есть, и весьма возможно, что Наполеон, в иную минуту, вышел бы глупым, а Бисмарк — нежным…

Я одержим идеей запечатления невинности в глазах перед тем, как она перерастет в страх. Это тонкая грань между черным, белым, серым.

Я думаю, что лучший снимок — это тот, который я собираюсь сделать, а не тот, который получается после нажатия кнопки. Когда я нажимаю на кнопку, того снимка, который я представляла себе, больше нет. Все же, я надеюсь когда-нибудь сделать его.

Сжечь мосты и фотографии.

Хорошо, если бы это воспоминание оказалось фотографией, чтобы я мог разорвать её, а клочки в отместку швырнуть в физиономию Нормы.

Память разве выбросишь? Она всё равно в тебе сидит, хоть выбрасывай фотографии, хоть храни.

Я счастлив, когда нажимаю на кнопку и камера делает «щёлк».

Я совершенно убежден, что можно покорить любую женщину, без конца фотографируя её.

Для меня фотография — это спонтанный импульс к постоянному визуальному вниманию, которое способно уловить и миг, и вечность.

Хорошие фотографы, как воспитанные дети, — их видно, но не слышно.

Фотография — словно немое кино. Можно долго-долго смотреть и сочинять какую-нибудь собственную историю.

Дорога, по которой она шла, казалась девушке чьим-то неудачным наброском. Солнце по-прежнему таилось за горизонтом, посему и голые кроны деревьев, объятые инеем, и сугробы с выглядывающими из них надгробиями, и даже бесконечное количество снежинок, что кружили вокруг — все было серым. Элеоноре на мгновение подумалось, что она попала в старый черно-белый снимок. Один из тех, какие за гривну можно приобрести в любой букинистической лавке. Только никто бы не стал покупать фотографию кладбищенской дороги…

Когда ты учишься на пятёрки, твою фотографию вешают на доску почёта. И это сейчас сфотографировать можно миллион раз, обработать в фотошопе — и будет идеальная фотография. Когда учился я, фотографировали раз в год. Таким, какой ты есть. И вот с первого по пятый класс — ты красивый ребёнок. С одиннадцатого класса — ты красивый юноша. С шестого по десятый класс — ты угловатое чмо. Там появляется сутулость, первые прыщи, чуть виноватый взгляд. Там не было видно, что человек хорошо учится. Там было видно, что человек бегает по горам и говорит «моя прелесть»…

Дам небольшой совет — от старшего младшему. Я видел, что вы делаете. И дам крошечный, малюсенький советик на будущее, на всю жизнь. Попробуйте хотя бы 5 минут перестать слать людям фотографии своего члена.

Фотография – это одноразовый облик.

Эта-то вот особенность искусства больше всего радовала военный люд, ребята уже знали, у какого фотографа получаются карточки красивше, к нему и очереди выстраивались. Молодые нарядные бойцы еще не ведали, что многим из них и суждено будет остаться в родном доме в самодельной рамочке, в альбоме ухажерки иль невесты единственной той предфронтовой фотографией. Забыв живой образ сына, брата иль жениха, его и вспоминать будут по карточке, называя красавцем ненаглядным.

Фотоснимок — как пойманное в ловушку мгновение.Негатив — будто воплощение мифа о застывшем в глазах жертвы отражении убийцы. Только подставься, и навеки останешься на прямоугольнике полупрозрачной пленки. Останешься и, возможно, даже не будешь об этом подозревать.

Удовольствия – это все равно что фотографии. То, что мы воспринимаем в присутствии любимого существа, – это всего лишь негатив. Проявляем же мы его потом, у себя дома, когда обретаем внутреннюю темную комнату, куда для посторонних «вход воспрещен».

То, что я увидел в Ваших работах, впечатлило меня даже больше, чем я ожидал! Вы настоящий мастер своего дела. Эти фотографии демонстрируют не только Ваше умение видеть красоту в окружающих предметах и людях, но и Ваше отношение к ним. Когда я смотрю на эти снимки, мне кажется, что я могу прочитать Ваши мысли, словно они запечатлелись в кадре. Это удивительно! Я никогда не испытывал ничего подобного, а, поверьте, я много повидал на своем веку! – восхищенно проговорил мистер Мэдж.

Сначала он фотографировал исключительно уродов. Физически дефективных, 201 идиотов, просто некрасивых до омерзения, и поражался, как их много. А потом понял, что их гораздо больше, ведь в урода превратить можно почти каждого. Даже просто каждого, если повезет. Неловкий поворот шеи, раззявленный от смеха рот, ярость, исказившая лицо, гримаса, которая выдает человека на секунду с головой, как бы он ни кривлялся, что это он пошутил так, а вообще у него просто дружеский, веселый разговор.

На лице ее застыла тупая, деревянная улыбка, которая так часто обезображивает людей, позирующих перед аппаратом, и заставляет меня предпочитать мгновенные снимки.

Образы, сохраненные в нашей памяти, те, что мы носим в голове, могут быть куда более яркими и живыми, чем все то, что способна запечатлеть фотокамера.

Люди, снимаясь, почти всегда улыбаются — это одна из причин, почему нельзя доверять фотографиям.

Для меня эротика — это лицо, а не половые органы.

Но сперва сфотографировались на память с помощью самоновейшей камеры, которая скромненько выделяет голубоватую бумажёнку, где мало-помалу и неизвестно каким чудесным и полароидным способом материализуются ленивые образы, сперва в виде тревожащих душу эктоплазм, постепенно обнаруживая нос, вьющиеся волосы и улыбку…

А всё из-за этого врача и той фотографии, которую я случайно нашла в альбоме. Анджей и я с новорожденным Мацеем на руках. Нежность в формате 7 на 11.

Фотография — это сама жизнь. Из мусора ничего не значащих мелочей, пятен, мазков реальности складывается удивительная картина жизни, ни с чем не сравнимая в своей подлинности. Может, фотография, этот моментальный срез явлений и судеб, для того только и создана, чтобы дать ответ на единственный вопрос: в чем смысл? Вот мы рассматриваем изображение погибших в далекой войне или свадьбы у незнакомых людей. Мы ощупываем их глазами, как слепой ощупывает пальцами предметы невидимого для него мира. Мы стремимся увидеть все — и трупы, и лица, и светящуюся кожу женщин, которые никогда не будут нам принадлежать, увидеть все, что позволено и не позволено человеку видеть, чтобы понять единственное: в чем смысл такого многообразия?

Мы смеемся с людей, которые фотографируют свою еду, но рассматриваем с серьезными лицами картины художников Ренессанса, на которых нарисованы чаши с фруктами.

— Так, ответь: ты носишь в бумажнике фото бывшего?
— Учитывая количество моих браков, мне пришлось бы таскать с собой целый чемодан.

Цель фотографии не в том, чтобы изменить предметы, а в том, чтобы предметы изменили фотографа.

Красивой выходишь, только если любишь того, кто тебя снимает.

Богатство мира заключается именно в гениальных людях, фотографы одни из них.

Старые фотографии хранят вечну память о светлых днях нашей жизни.

— Снимки стоят тысячи слов.
— Да, но слова тоже стоят немало, друг мой.

Всегда и везде делай снимки. Если у тебя нет камеры, то хотя бы в уме. Когда запоминаешь что-нибудь нарочно, такие воспоминания всегда ярче, чем случайные.

Я всей душой ненавижу Инстаграм, потому что мы засираем пространство ненужными фотографиями. Раньше хотя бы человек фотографировал окружающий мир, восхищался им. Сейчас человек стоит на фоне Гранд-Каньона и думает: «Это, конечно, красиво, но чего-то здесь не хватает. Ах да, моего тупого лица!»

Целая вечность и одно мгновение сливаются на хорошей фотографии воедино.

Которая из моих фотографий самая любимая? Та, которую я собираюсь снять завтра.

Я фотографирую. Себя, мир, всё. Возможно, это печально звучит, но мне нравится.

На всех свадебных фото я снят с левой стороны, но это не страшно — Салли утверждает, что это моя лучшая сторона. А ты, помнится, всегда считала, что лучше всего я выгляжу с затылка.

Фотография терпит всех. Взаимностью отвечает немногим.

Я обращаюсь с камерой как с человеком, я смотрю в нее. Фотографии — это плоские вещи, и в них надо добавлять жизнь.

Фотография может рассказать больше чем тысяча слов, но ни одно из них не будет правдой.

Многие фотографы считают, что если они купят лучшую камеру, то смогут снимать лучшие фотографии. Лучшая камера не будет работать за вас, если в вашей голове или в сердце ничего нет.

Выдающаяся фотография – это глубина чувств, а не глубина резкости.

Мир просто не укладывается в формат 35-мм камеры.

Я пошел в фотографию, потому что мне показалось, что это идеальное средство, чтобы комментировать безумие сегодняшнего существования.

Люди говорят: «Не оглядывайтесь в прошлое». Тогда зачем мы делаем фотографии?

Хорошая фотография, как хорошая гончая – немая, но выразительная.

Фотографирование торта может быть искусством.

Фотография – это не спорт. У нее нет правил. Все должно быть испробовано.

Удача — лучший учитель внимательного фотографа.

Великолепный снимок — это вещь в себе, а не компромисс на пути к печатной странице.

Если я смотрю на какой-либо предмет в течение некоторого времени, то зрелище зачаровывает меня. Это и есть проклятье фотографа.

Фотографии всегда лучше всего удавалось передавать действительность. Люди верят фотографиям. У каждого в паспорте не живописный портрет, а фотография. Как говорил о силе фотографии Бернард Шоу: «Я бы променял все картины с изображением Христа на один его снимок».

Хорошие фотографы, как воспитанные дети, — их видно, но не слышно.

С нажатием кнопки каждый становится счастлив. Но нажатие кнопки не есть фотография.

Все фотографии являются точными. Но ни в одной из них нет истины.

А на фотографиях всё хорошо. Там много надежды.

Богатство мира заключается именно в гениальных людях, фотографы одни из них.

Старые фотографии хранят вечну память о светлых днях нашей жизни.

Я счастлив, когда нажимаю на кнопку и камера делает «щёлк».

Мы все, последних много лет Привыкнув к жизни виртуальной, Где телевизор, интернет, Не прочь попасть в Неаполь, Варну. А там диковин целый воз, И наша главная забота – Коль повстречать их довелось, Запечатлеть скорей на фото. И вот уж вертим головой, Заходим сбоку, прямо, криво, Воспринимая мир иной Сквозь призму фотообъектива. И только дома между дел,Поездка в памяти покуда, Те снимки в «компе» разглядев, Воскликнем вдруг: «Какое чудо!».

Смерть касается нас тогда, когда мы смотрим на собственные старые фотографии. Кто-то называет это воспоминания, но для меня это всегда было больше похоже на удар под дых, полностью лишающий сил.

Я ненавижу фотоаппараты, а они, похоже, отвечают мне тем же.

Красавицы на фотографиях отличаются от красавиц во плоти. Должно быть, нелегко быть фотомоделью, потому что хочется выглядеть как на собственной фотографии, но это невозможно.

Фотогеничность – великая тайна. Некоторые девочки, от которых в жизни глаз не оторвать выходят пустышками. Таких лучше трахать, не вербуя. Самые потрясающие красотки тускнеют на снимке, а незаметная писюшка с носом картошкой и затравленным взглядом может оказаться вполне рентабельной, если Богу будет угодно влюбить в нее объектив. Все зависит от телосложения, индивидуальности, теней на щеках, волевого подбородка, меланхолии и звериных повадок.

Заглянув в окошечко видоискателя, он обнаружил самый простой способ приблизиться к недостижимому идеалу: оказывается, можно выбрать самую красивую картинку, а всё прочее оставить за кадром.

Посмотри вокруг. Женщины выщипывают брови, а потом рисуют их фломастером. Это новая мода. Все ходят в церковь, потому что это модно, но никто даже не пытался читать Библию. В храме одной рукой крестятся, а другой делают селфи. На селфи все вообще помешались настолько, что каждый день можно прочитать, как очередной человек, казалось бы, умный, падает с моста, срывается с обрыва или калечится под колесами ради удачного кадра. Фотографировать себя – наше все. А потом править себя в фотошопе, чтобы скрыть, как мы выглядим на самом деле. Жрать еду с ГМО, которая вызывает рак, но беспокоиться только о плоском животе в зеркале. Отмечать Хэллоуин и день святого Валентина, хотя это католические праздники – просто потому, что делать это им сказал телевизор… Все вокруг сошли с ума. Я не хочу быть частью этого.

… искусство фотографии заключается в том, чтобы снимать свет, а не предметы. Сам по себе предмет служит просто орудием для отражения света, его проводником. И если освещение хорошее, то всегда можно найти в предмете что-то достойное внимания фотографа.

Фотография может рассказать больше чем тысяча слов, но ни одно из них не будет правдой.

— Чё-то я нихрена не помню, кто вчера приходил… Бобрик, ты вроде всех фоткал, дай фотоаппарат, память освежить.
— Я фоткал только голых баб…
— Хм… тем более это надо увидеть!

В наше время всё существует ради того, чтобы окончиться фотографией.
Фотография мумифицирует время.

Камера — механическое приспособление, которое записывает моменты времени, но не то, что они значат, и не чувства, которые они вызывают. Тогда как живопись — какой бы несовершенной не была — выражение чувств. Выражение любви. Не просто копия чего-либо…

Тогда еду ели, а не фотографировали. А «лайки» — это были просто собаки.

Взглянешь на лица – вроде счастливы, но это, конечно, мало о чем говорит. На фотографиях все улыбаются.

На лучших фотографиях отражаются человеческие чувства.

Удовольствия – это все равно что фотографии. То, что мы воспринимаем в присутствии любимого существа, – это всего лишь негатив. Проявляем же мы его потом, у себя дома, когда обретаем внутреннюю темную комнату, куда для посторонних «вход воспрещен».

Не важно, как человек выглядит на фотографии. Имеет значение, лишь что он представляет собой вне ее.

Когда вы фотографируете людей в зоне боевых действий и других страшных местах, помните: а) чувство юмора очень помогает, даже если этот юмор — черный; б) верите или нет, но у людей тут есть занятия поважнее, чем таскать ваше оборудование; в) вы здесь, потому что так захотели, а они — нет; г) вы можете отсюда уехать, а они — нет.

— Правда ли, что Вы без звука согласились позировать обнаженной? — Нет, у меня был включен приемник!

Я не являюсь ни экономистом, ни журналистом, не фотографирую достопримечательности. Я лишь стремлюсь внимательно наблюдать жизнь.

Делая снимок, ты будто пишешь картину, но за одну секунду.

Фотография сама по себе меня не интересует. Я просто хочу захватить кусочек реальности. Я не хочу ничего доказывать, ничего подчеркивать. Вещи и люди говорят сами за себя. Я не занимаюсь «кухней». Работа в лаборатории или в студии у меня вызывает тошноту. Ненавижу манипулировать — ни во время съемки, ни после, в темной комнате. Хороший глаз всегда заметит такие манипуляции… Единственный момент творчества — это одна двадцать пятая доля секунды, когда щелкает затвор, в камере мелькает свет и движение останавливается.

Для меня фотография — это спонтанный импульс к постоянному визуальному вниманию, которое способно уловить и миг, и вечность.

Я думаю, что лучший снимок — это тот, который я собираюсь сделать, а не тот, который получается после нажатия кнопки. Когда я нажимаю на кнопку, того снимка, который я представляла себе, больше нет. Все же, я надеюсь когда-нибудь сделать его.

Часто камера контролирует вас, а не вы камеру. Раньше люди думали больше, прежде чем сделать фото. Ежедневно делаются миллионы фотографий, но мастерских фото не так много.

Основной рабочий инструмент фотографа – это не фотокамера, а его собственные глаза. Удивительно, но большая часть фотографов предпочитают оставаться слепыми и использовать глаза своих коллег из настоящего или из прошлого.

Фотографировать — это в один и тот же миг, в малейшую долю секунды признать факт и строгую организацию увиденных форм, которые выражают этот факт. Это поставить на одну линию прицела голову, глаз и сердце.

Профессиональные технологии и высококачественное оборудование не нужны для хорошего снимка. Всё, что требуется — это любовь к жизни, и ты сможешь останавливать мгновения.

Нет ничего хуже, чем резкая фотография с нечёткой идеей.

Фотографии в альбоме. Рассказы, в которых у нее еще не было артрита, а кровь оставалась молодой и горячей. Это прошлое не нуждалось в ней самой. И, если тело человека — это только конверт, содержащий в себе душу, как думают верующие, то для этих крепких парней прошлое было письмом, которое они никогда не прочтут.

— Ты сталкер! — Я фотографирую школьную жизнь, ясно? Я всех преследую, это работа. — И у каждого за окном ты стоишь и снимаешь их, когда они… — Нет, ничего подобного. — Какое облегчение! За первое преступление дают всего полгода тюрьмы, но за рецидив… Уже год. — Это не преступление. — Вторжение в личную жизнь, погугли. И в тюрьму не пустят с фотоаппаратом, так что придется тебе, не знаю, рисовать. — Я не преступник. — Преступник. — Нет! — И ублюдок. — Я просто фотографирую! — Ты её унизил! — Я не хотел! — Ты разрушил ей жизнь! — Я её любил! Да, я её почти не знал, но я видел её. Большинство улыбаются на камеру, позируют, притворяются, в общем. Ты видишь не их самих, а их маску. А когда я наводил камеру на Ханну, она… Она была другой. Настоящей, и я её за это полюбил. По-настоящему. Да, я фотографировал её, но потому, что такие девушки не встречаются со школьными фотографами.

Фотография — магическое искусство. Лишь она рождает в зрителе ощущение, будто запечатленные на ней люди существуют где-то еще, в ином пространстве, кроме бумажной плоскости; что в неведомом измерении их смех продолжает звучать, и ребенок продолжает свой бег, и крутится колесо велосипеда, сверкая спицами, и юбка у девушки развевается на ветру, дующем откуда-то со стороны вечности.

Фотография в книге не отдаёт вам должного, но они никогда этого не делают.

Но если человека уже нет, есть ли толк от фотографий?

Выдающаяся фотография – это глубина чувств, а не глубина резкости.

Любая фотография — это обещание, которое никогда не выполняется… и если это обещание секса, то это действительно классно.

Фотография – это умение заключать увиденное в рамку, а умение заключать в рамку – способность выбирать одно и отказываться от другого.

Фотографировать — это в один и тот же миг, в малейшую долю секунды признать факт и строгую организацию увиденных форм, которые выражают этот факт. Это поставить на одну линию прицела голову, глаз и сердце.

Фотография — жестокое искусство. Оно выдёргивает из прошлого и тащит в будущее отдельные моменты, моменты, которые должны были уйти в никуда вместе со своим временем, остаться в воспоминаниях, просвечивать сквозь дымку новых событий. Фото заставляет нас видеть людей такими, какими они были до того как их согнуло время, прежде чем они нашли свой конец.

На вопрос «Может ли фотография вызвать поэтическое переживание?», — следует ответить: сколько угодно. Коль скоро переживание это может быть вызвано какими-то эмоциями, образами, связанными с реальностью, а фотография — энциклопедия зрительных образов реальности, и к этому еще надо добавить ее способность будить воспоминания, вызывать в сознании некие островки памяти.

ФОТОГРАФИЯ – это законсервированный образ.

Вспоминать правила композиции перед съёмкой всё равно, что мыслить о законе гравитации, выходя на прогулку.

— Покажи мне страсть, детка! — кричит фотограф.
Вспышка.
Покажи мне злобу!
Вспышка.
Покажи мне отрешенность, внутреннее опустошение экзистенциалиста.
Вспышка.
Покажи мне неистовую интеллектуальность, как способ выживания в этом мире.
Вспышка.

Я выбрал кино потому, что в нем можно совместить фотографию, рисунок, музыку — все, чем я занимался

На свете нет ничего тяжелее, чем фотографировать. Нужен объектив на триста шестьдесят градусов, что ли? Вот видишь что-то, потом смотришь в матовое стекло, а там какая-нибудь ерунда. Как только на что-нибудь надеваешь границу, оно исчезает.

Я пошел в фотографию, потому что мне показалось, что это идеальное средство, чтобы комментировать безумие сегодняшнего существования.

Образы, сохраненные в нашей памяти, те, что мы носим в голове, могут быть куда более яркими и живыми, чем все то, что способна запечатлеть фотокамера.

Старые фотографии лживы и обманчивы, ибо тешат нас иллюзией, будто мы на них живы, а это вовсе не так.

Говорят: «Глаза не врут». На самом деле — врут отлично! О человеке врёт всё: одежда врёт, причёска, даже лицо. Но руки — в последнюю очередь. И если на портрете «выключить» цвет, то с ним автоматически уходит всё неважное, ненастоящее. И проявляется суть человека.

Чем больше женщину фотографируют, тем сильнее она расцветает, краснеет и милеет, словно сочный, ярко-красный фрукт.

Мы смеемся с людей, которые фотографируют свою еду, но рассматриваем с серьезными лицами картины художников Ренессанса, на которых нарисованы чаши с фруктами.

На одной [фотографии] был Волк. Парень, который умер в начале лета. Худой, с взъерошенными волосами, он смотрел исподлобья. В одной руке — незажженная сигарета, другая — на струнах гитары. Лицо серьезное, как будто он знает, что с ним случится, хотя на самом деле у каждого есть такая фотография, о которой в случае чего можно сказать: «Он знал», — просто потому, что человек не соизволил вовремя улыбнуться.

Увековечено на снимках. Лишь бы оставить хоть какой-нибудь след. Хоть что-то, потому что иначе умирать страшно.

Бывают люди, которые демонстрируют вам свои наклеенные в альбомах фотографии, где запечатлен каждый миг их жизни. Им повезло, — наверное, у них всегда был под рукой аппарат, верный свидетель и спутник. Мы же никогда не думали об этом, ни Рене, ни я. Нам было достаточно просто жить, день за днем.

— Я пробовал фотографировать, но это не для меня. — Совсем? — Нет… Слишком непредсказуемо. Не как с картинами, когда художник всем руководит, а не повинуется воле солнца. — Но солнце — та же краска. — Как это? — Сначала ты чувствуешь, что это тебе мешает, но с опытом, учишься использовать это во благо. Чувствуешь, чего оно хочет.

На лучших фотографиях отражаются человеческие чувства.

Живописцы всегда рисуют леди красивее, чем они есть на самом деле, иначе у них не было бы заказчиков, дитя мое. Человек, который изобрел машину, снимающую портреты, мог бы догадаться, что она не будет пользоваться успехом. Она слишком правдива.

Равенна знаменита своими мозаиками, и толпы туристов передвигаются из одного храма в другой, чтобы, задирая головы, рассмотреть тускловатый блеск мелкой разноцветной смальты там, высоко, под сумеречными сводами. Что-то видно, но не очень хорошо. На глянцевых открытках видно лучше, но очень уж ярко, плоско и дешево.

Две наиболее привлекательные особенности фотографии состоят в том, чтобы сделать новые вещи знакомыми и знакомые вещи новыми.

У меня в душе есть твой снимок, сколько захочу, столько и сделаю отпечатков.

Фотография фиксирует множество картин прошлого за пределами самой фотографии.

Это самая завораживающая концовка из всех… Ни зрителей, ни публики между нами. Представление только для меня — прощание двоих… Я могу сделать только одно — запечатлеть прекрасную ночь на снимке.

Вы хотите знать, почему мне все время так хочется фотографировать? На самом деле, это мое увлечение началось не так давно. К тому моменту, когда я понял, сколько у меня лежит моих собственных фотографий с постным выражением лица, самые дорогие для меня люди уже умерли, и у меня не осталось ни одной их фотографии… И это душевное потрясение, которое я испытал, привело меня к увлечению фотографией.

— А когда будешь щёлкать? — Можно ведь и не щёлкать. Вдруг что-то спугнешь в этот миг? В душе. Иногда лучше не нарушать волшебство. Лучше дать… застыть.

Интересно, как люди каталогизируют свои жизни. 50 лет брака на стенах.

Я не фанат селфи, я не ношу с собой телефон. Я не люблю фотографировать и снимать себя, считаю, фотографирование себя высшей формой нарциссизма.

Когда ты учишься на пятёрки, твою фотографию вешают на доску почёта. И это сейчас сфотографировать можно миллион раз, обработать в фотошопе — и будет идеальная фотография. Когда учился я, фотографировали раз в год. Таким, какой ты есть. И вот с первого по пятый класс — ты красивый ребёнок. С одиннадцатого класса — ты красивый юноша. С шестого по десятый класс — ты угловатое чмо. Там появляется сутулость, первые прыщи, чуть виноватый взгляд. Там не было видно, что человек хорошо учится. Там было видно, что человек бегает по горам и говорит «моя прелесть»…

Две наиболее привлекательные особенности фотографии состоят в том, чтобы сделать новые вещи знакомыми и знакомые вещи новыми.

Обычно матери носят кулоны с фотографиями своих детей. Ты же носишь ключи от базуки.

Искусство фотографии существует потому, что сама реальность спонтанно создает некие моменты истины и красоты. Задача фотографа — интуитивно откликнуться и запечатлеть такой уникальный момент. Ситуацию, когда автор зачастую не в состоянии предугадать, что у него получится, трудно себе представить в каком-то другом искусстве, кроме фотографии, разве только еще в поэзии. Стихи возникают спонтанно, стихи рождаются в подсознании из случайно услышанного слова или промелькнувшего созвучия. Поэт часто бывает медиумом, связующим звеном между чем-то неосязаемым (не представимым) и листом бумаги. И фотография чаще всего рождается спонтанно, по воле случая. Она складывается из невообразимого количества слагаемых, которые «встречаются» в один единственный момент времени и создают гармоничную картину, полную взаимосвязей и нюансов. Поэты бывают медиумами или создателями. Фотограф, работающий репортажным методом (без режиссуры, вмешательства в происходящее), всегда медиум. Он откликается на происходящее, но не создает его.

Фотография может быть картиной в такой же степени, как нечто написанное красками — ею не быть. Фотография со всеми своими отличиями — такое же плоское и неподвижное изображение реального мира, как и произведения графики или живописи.

Не каждый верит живописи, но каждый верит фотографии.

Мне очень нравится идея негатива — обратная сторона жизни, обратная сторона света.

Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий
Ночью снял на память гром.

… я отношусь к своей работе как творец. В этом и состоит разница между любителем и профессионалом. Когда выйдут фотографии моста, на них будет вовсе не то, что вы думаете. То есть я именно создаю картину: меняю объективы, веду съёмку с разных ракурсов, чтобы выразить на фотографии собственное видение предмета или пейзажа.
Я не воспринимаю вещи такими, какие они есть, а стараюсь найти их суть. И вкладываю в эту работу душу. Пытаюсь найти скрытую поэзию образа.

Реальность становится всё больше похожа на фотографии.

— Не бойся, я буду смотреть на тебя исключительно глазами художника.
— Ага, и лапать руками скульптора.

Многие фотографы считают, что если они купят лучшую камеру, то смогут снимать лучшие фотографии. Лучшая камера не будет работать за вас, если в вашей голове или в сердце ничего нет.

Основной рабочий инструмент фотографа – это не фотокамера, а его собственные глаза. Удивительно, но большая часть фотографов предпочитают оставаться слепыми и использовать глаза своих коллег из настоящего или из прошлого.

Я обращаюсь с камерой как с человеком, я смотрю в нее. Фотографии — это плоские вещи, и в них надо добавлять жизнь.

Сейчас я работаю над рекламой, хотя моя настоящая любовь — портреты, или как я их зову: «зеркало души». Любой портрет покажет, какой человек, но играя цветами, светом и тенью, я покажу, кто этот человек.

— Прости, я так нервничаю, я никогда ничего подобного не делала. — Не о чем волноваться, смотри, ты в Париже, в Тюильри, у тебя в руках шары, моросит летний дождь — ты просто должна быть счастлива. — А почему я должна быть счастлива? — Потому что я так сказал!

Как ни странно, бесчисленные фотографии, демонстрирующие таинственную внешность топ-модели, до сих пор не помогали, а только мешали Страйку поверить, что Лэндри когда-то существовала в реальности. У нее были довольно стандартные черты, обобщенные, абстрактные, но при этом лицо поражало уникальной красотой. Однако сейчас, в конторе, эти сухие черные значки на бумаге, полуграмотные тексты с непонятными посторонними шутками и прозвищами вызывали перед ним призрак погибшей девушки. За ее сообщениями Страйку открылось нечто такое, чего не доказывали сотни ее фотографий: он скорее нутром, чем умом осознал, что тогда, на заснеженной лондонской улице, разбилась насмерть реальная девушка из плоти и крови, которая жила, смеялась, плакала. Перелистывая страницы дела, он рассчитывал найти хотя бы ускользающую тень убийцы, но вместо этого видел только призрак самой Лулы, глядевшей на него – как порой бывает с жертвами насильственных преступлений – сквозь обломки прерванной жизни.

Прошли те времена, когда можно было сделать нескромное фото и не бояться, что оно будет гулять по сети до конца твоих дней.

Я не знаю, по-моему, моим фотографиям не место в галерее. Я снимаю, чтобы продавать одежду, которую мало кто будет носить. По мне, это не искусство.

Может, я и не знала имен большинства людей на фото, но отправлять воспоминания на помойку было бы настоящим предательством.

Не стоит верить каждой фотографии. Собака эта соседская, машина тоже — отец придумал, все это декорации. Даже мамина улыбка, она из прошлой жизни…

Я убрала все фото мужа в ящик и заперла. Будто бы это что-то изменит… Я здесь, словно чертов смотритель маяка, живу совсем одна, поддерживаю очаг. Когда видят свет маяка, это ведь хорошо? Но к нему не приближаются…

Таинство от обыденности обстановки своего величия не теряло, а наоборот, как-то усиливалось. Эти ненарядные, с бледными лицами, просто причесанные женщины, тяжело ходившие вдоль коридора, медики со спокойными лицами, озабоченные родственники, наверное, не замечали того, что открылось ему. Он уже видел, как все будет выглядеть на фото. Жаль, что фотографии не могут передать витающий в воздухе, неслышный, как ультразвук, щебет… Владимир мог поклясться: какой-то нежный звон раздавался отовсюду! Конечно, это могли медсестры звенеть инструментарием, сестра-хозяйка — вилками, нянечка — своим ведром… А ему хотелось верить, что это голоса гнездящихся где-то под потолком детских ангелов-хранителей пробуют свою силу: скоро, скоро их маленькие подопечные появятся на свет!

Жужжание, щелчок — и кадр замер. Фото готово: мамочка — с немного растерянной полуулыбкой, врач — с добрыми понимающими глазами, ваза с цветами на столе, солнечный блик на тонко граненом хрустальном узоре…— Смотрю, кризис двух лет в полном разгаре. — Вообще-то трёх, — поправил Квил. — Это надо было видеть: меня нарядили принцессой и заставили надеть корону, а Эмили предложила испытать на мне новый набор детской косметики. — Обалдеть! Да, я многое пропустил. — У Эмили есть фотографии. На них я прямо красотка. — Лопух ты, а не красотка.

Всегда и везде делай снимки. Если у тебя нет камеры, то хотя бы в уме. Когда запоминаешь что-нибудь нарочно, такие воспоминания всегда ярче, чем случайные.

— А можно я одну фотографию себе оставлю? — Да, но зачем? — Ну… это я при всех сказать не могу.

— Это будет сенсация! Назовем это «Последняя одинокая девушка». — Вряд ли я — последняя одинокая девушка… — Да, просто сорок лет — это предел, когда женщина может фотографироваться в свадебном платье без какого-то нежелательного подтекста. — Но рубрика называется «Отличный стиль для любого возраста». — Стиль — да. Невеста — не думаю…

Чем больше вас фотографируют, тем бледнее становится ваша внутренняя жизнь. Пока вас фотографируют, ваша душа прозябает, это время для вашей души — мертвый сезон.

Ты красивая женщина! А если тебе не нравятся твои фотки, всегда можно всё изменить — сделай стрижку, обнови гардероб, купи новые очки, получше, или вообще их выбрось, тогда на фотках ничего и не увидишь.

Что-то в этом было, это вам не кодаки сраные, не искусственные заменители, ведь после того, как проколупаешься пару часов в едких смесях и растворах, после того, как прямо под пальцами проступят лица твоих друзей и приятелей, начинаешь понимать, что жизнь — она немного сложней китайского ширпотреба и что вся штатовская лажа, вроде похожих на бройлеров белозубых серфингистов или пришибленных скаутов, которым никогда не узнать, что такое комсомол и кариес, — весь этот рекламный беспредел просто отдыхает рядом с возбуждающим, кружащим голову запахом советской фотобумаги.

Я не против того, чтобы люди жили обеспеченно, но зачем, не добившись ничего, хвастаться деньгами своих родителей? Единственно, кому могут быть интересны эти фотографии — налоговая инспекция. Какой пример они показывают? Что нужно рождаться в богатой семье? Что ездить медленнее 150 — это неприлично? Что лучший способ проявить симпатию к девушке — это вылить на неё бутылку шампанского? Я не понимаю. Но как отец, могу предположить, что проблема, видимо, в воспитании. Многие из них просто не знают реальную цену деньгам, так как в детстве готовы были услышать «нет» только в песне Кристины Си.

Может,
слишком старательно
я по прожитым дням бегу…
Старые фотографии,
зачем я вас берегу?

У меня нет фотографий. Только воспоминания.

Знаешь, в объектив всегда видна правда. Это вроде как мой детектор лжи.

Если слишком пристально вглядываться в холодный неживой глаз фотокамеры, она обязательно выставит тебя на посмешище.

Фотограф изолирует и сохраняет момент времени: важный или незначительный, зависит от понимания темы фотографом и его мастерства.

Снимок, сделанный незаметно, всегда лучший.

Мир просто не укладывается в формат 35-мм камеры.

Сотни размытых, разорванных,
Ярких, не в фокусе созданных,
Пошлых, застенчивых,
Случайно оставленных…
Вся наша жизнь по кадрам расставлена,
Вся.
И важен каждый фрагмент
В этой сложной, но хрупкой цепи.
И важно каждый миг
Как можно лучше запомнить и спрятать в альбоме нашей души.

И ты должен знать — когда дело доходит до фотографий, история заканчивается.

Камера никогда не будет конкурировать с кистью и палитрой. До тех пор, как фотография не будет принята в рай или ад.

Я пытался показать мир, в котором мне было бы хорошо, где люди дружелюбны, где я смогу найти те добрые чувства, к которым всегда стремился. Мои фотографии были доказательством, что такой мир мог бы существовать.

Удача — лучший учитель внимательного фотографа.

Неужели ты думаешь, что вся эта величавая красота уместится в квадратик пленки!? Постарайся запечатлеть это в сердце! Это важнее, чем пытаться демонстрировать окружающим свои впечатления.

— У тебя есть какие-нибудь порочные фотографии? — невинно поинтересовался я.
Ирэна на секунду прекратила хрустеть.
— Насколько порочные? – уточнила она. — Поскольку имеются фотографии, где я вешу семьдесят пять килограммов. С моей точки зрения — это безнравственно.

Но если человека уже нет, есть ли толк от фотографий?

Фотография её совсем выцвела, но это даже лучше. Раз мамы нет в живых, фотография должна быть бледной.

Возможно, я одинок в этом, но иногда, когда я смотрю на бездомных, на убийц, на простых мерзавцев или пьяниц, я вдруг начинаю представлять себе их младенческие фотографии. На этих фотографиях они такие же, как мы с вами на наших. И то, что мы не выросли такими, как они, лишь удивительная, необъяснимая случайность.

… Раньше люди планировали и отпуск, и какие они будут делать фотографии. Там вообще раньше на фотографиях меньше восьми человек не было. В семье было три человека, они объединялись с другой семьёй, потом просто разрезали фотографию и всё.

— О, дорогая, ты отлично вышла на полицейском фото. Правильно, что сама сдалась, успев сделать причёску.
— Да, мама, я ради этого и сдалась…

Я должен был погибнуть на этой войне, знаете. Меня изрешетили пули, я сумел подняться на колени и вскинуть руки, чтобы хорошо получиться на фотографии…

Признаться, я жутко боюсь постареть. С золотым детством есть одна проблема: из него не хочется выходить. Может, поэтому и взялся за фотографию. Такое чувство, что останавливаешь время, что тебе не надо думать ни об ответственности, ни о старости, ни о болезнях. Мне всего двадцать три, а кажется, почти всё уже позади…

Мы все, последних много лет
Привыкнув к жизни виртуальной,
Где телевизор, интернет,
Не прочь попасть в Неаполь, Варну.
А там диковин целый воз,
И наша главная забота –
Коль повстречать их довелось,
Запечатлеть скорей на фото.
И вот уж вертим головой,
Заходим сбоку, прямо, криво,
Воспринимая мир иной
Сквозь призму фотообъектива.
И только дома между дел,
Поездка в памяти покуда,
Те снимки в «компе» разглядев,
Воскликнем вдруг: «Какое чудо!».

Фотография – это не спорт. У нее нет правил. Все должно быть испробовано.

Если я смотрю на какой-либо предмет в течение некоторого времени, то зрелище зачаровывает меня. Это и есть проклятье фотографа.

Фотоснимок — как пойманное в ловушку мгновение.
Негатив — будто воплощение мифа о застывшем в глазах жертвы отражении убийцы.
Только подставься, и навеки останешься на прямоугольнике полупрозрачной пленки. Останешься и, возможно, даже не будешь об этом подозревать.

Изобретение мгновенной фотографии – в том числе и эстетическое событие: это позволило людям, которые видят в окружающем обыденном мире художественную ценность, получить новую среду для самовыражения.

Часто камера контролирует вас, а не вы камеру. Раньше люди думали больше, прежде чем сделать фото. Ежедневно делаются миллионы фотографий, но мастерских фото не так много.

Если изображение не шокирует, оно ничто.

Фотография — это дар предвидения, это аналитическое толкование вещей по мере того, как они происходят.

Нет правил хорошей фотографии, есть просто сами хорошие фотографии.

Если слишком пристально вглядываться в холодный неживой глаз фотокамеры, она обязательно выставит тебя на посмешище.

Фотографируй каждый шаг во время моего отсутствия.

Знаешь, в объектив всегда видна правда. Это вроде как мой детектор лжи.

Каждый человек достигает такого состояния, когда от него остаются только фотографии. Последствия твоей жизни становятся важнее её проживания — улики и вещественные доказательства важнее «преступления».

Посылаю портрет живописный, так как мне фотографироваться нельзя, от моей морды лопается эмульсия на фотоплёнке, не выдерживает.

ФОТОГРАФИЯ – это законсервированный образ.

Фотографии — это свидетельство о том, что мы жили.

Взглянешь на лица – вроде счастливы, но это, конечно, мало о чем говорит. На фотографиях все улыбаются.

— Я моргнула. — Повезло. Я ослеп.

Я должен был погибнуть на этой войне, знаете. Меня изрешетили пули, я сумел подняться на колени и вскинуть руки, чтобы хорошо получиться на фотографии…

Если эти фотографии должны сказать что-то важное будущим поколениям, то вот это самое: я был здесь; я существовал; я был молод, счастлив и кому-то был так нужен в этом мире, что он меня сфотографировал.

При помощи фотокамеры я сохраняла мгновения жизни, потому что научилась ловить момент и останавливать время.

Самый краткий афоризм — это талантливое фото.

Мне хочется схватить фотоаппарат или телефон, чтобы запечатлеть сцену, но я знаю, насколько все хрупко, и не хочу все испортить.

Я уяснила, что в каком бы месте мира я не находилась, я должна сделать его своим домом. Я постоянно таскаю с собой свои старые фотографии. Фото и чай «Barry’s» — лучший чай на свете; его можно купить только в Ирландии — и таким образом я везде чувствую себя, как дома.

Прошли те времена, когда можно было сделать нескромное фото и не бояться, что оно будет гулять по сети до конца твоих дней.

Два человека всегда присутствуют в каждом снимке – фотограф и зритель.

Теперь вы знаете, что был такой Джек Доусон и он спас меня. Спас во всех возможных смыслах этого слова. А у меня даже фотографии его не осталось… Он живет лишь в моей памяти…

У фотографа необычная профессия: он находит что-то прежде, чем люди успеют это потерять.

— Зачем всё время фотографировать?
— Я не знаю, Джош, наверное, чтоб потом вспоминать об этом?
— Попробуй запомнить без камеры.

— Снято. — Но я не улыбалась. — Да, мы живем в жестоком мире. Нечему тут улыбаться.

Селфи — это когда сам себя.

Сжечь мосты и фотографии.

Не каждый верит живописи, но каждый верит фотографии.

Вы не снимаете фотографию, вы создаёте её.

Не важно, фотография это или поэзия, для нас должно быть важно мнение тех, кто нас понимает. А кто не понимает, им же хуже.