В последние годы зрительская аудитория полюбила различные молодежные сериалы, в том числе и сериал «Ривердейл» — историю о группе студентов, а после и взрослых людей, которые стараются разобраться в тайнах родного города, а также наладить любовные отношения. И любимая всеми «стерва» Шерил Блоссом – одна из главных «заводил» этой компании. В данном разделе собраны цитаты персонажа Шерил Блоссом из сериала «Ривердейл».
Все подходят ко мне. И обнимают меня. Говорят, что мне должно стать легче, ведь убийцу моего брата наконец-то поймали. Что этот кошмар закончился. Так почему мне не легче?
Только не в школе Ривердейл. Здесь его изобрела я, я и есть красный цвет.
Вау! Ты буквально худшая лгунья, какую я когда-либо встречала!
— Шерил, что такое? Что случилось?
— Джейсон. Его нет.
— Я знаю, я знаю, что его нет.
— Нет, ты не знаешь. Ты не понимаешь. Он должен был вернуться.
— Джейсон. Его нет.
— Я знаю, я знаю, что его нет.
— Нет, ты не знаешь. Ты не понимаешь. Он должен был вернуться.
– Вероника, добро пожаловать в Речных Лисичек. Бетти… удачи в следующий раз.
– Погоди… что? Почему? Потому что ты не смогла превратить Бетти в стерву?
– Мне нужны девочки с огнём в команде.
– Я знаю, что тебе нужно, Шерил. Потому что знаю, кто ты. Ты предпочитаешь, чтобы люди тебя боялись, а не любили, поэтому ты используешь страх и запугивание.
– Погоди… что? Почему? Потому что ты не смогла превратить Бетти в стерву?
– Мне нужны девочки с огнём в команде.
– Я знаю, что тебе нужно, Шерил. Потому что знаю, кто ты. Ты предпочитаешь, чтобы люди тебя боялись, а не любили, поэтому ты используешь страх и запугивание.
Кто бы ни убил Джейсона, он сделала ему больно. Может, Джейсон тоже делал людям больно. Если он сделал больно Полли, я извинюсь.
У бабушки слабоумие и цыганская кровь.
Добиваешься, чтобы на тебя надели смирительную рубашку?
Все подходят ко мне. И обнимают меня. Говорят, что мне должно стать легче, ведь убийцу моего брата наконец-то поймали. Что этот кошмар закончился. Так почему мне не легче?
Вы, пустышки, даже не проголосовали. Значит, вы, тихони, слишком тупые, чтобы воспользоваться своими правами, и у вас словарный запас как у жаренной картошки. Считайте, что это ваша последняя тренировка в качестве Речных Лисиц и ваша последняя неделя в качестве моих подручных. Вы уволены по всем фронтам. Это всё. Валите, сучки.
Кто бы ни убил Джейсона, он сделала ему больно. Может, Джейсон тоже делал людям больно. Если он сделал больно Полли, я извинюсь.
Все подходят ко мне. И обнимают меня. Говорят, что мне должно стать легче, ведь убийцу моего брата наконец-то поймали. Что этот кошмар закончился. Так почему мне не легче?
Только не в школе Ривердейл. Здесь его изобрела я, я и есть красный цвет.
– Но позволь мне помочь тебе помогать Полли.
– Ты считаешь Полли сумасшедшей.
– Да, я думаю, что она более сумасшедшая, чем серийный убийца на наркоте, и что? Она беременна от Джейсона – это перевешивает всё.
– Ты считаешь Полли сумасшедшей.
– Да, я думаю, что она более сумасшедшая, чем серийный убийца на наркоте, и что? Она беременна от Джейсона – это перевешивает всё.
В большинстве случаев нам нравятся те, кому не нравимся мы. Ромео и Джульетта — исключение, а не правило.
Я хочу правды. Какой бы она ни была.
– Я постоянно всё порчу.
– Добро пожаловать в мою жизнь.
– Добро пожаловать в мою жизнь.
— Настроение устроить хаос.
— Вы действительно думаете, что устроите вечеринку не пригласив меня?
– Я надеялась, может, ты поговоришь с Арчи. Может, он убедит Фреда на продажу.
– Да, конечно, мам, без проблем. Я просто буду манипулировать Арчи через секс, чтобы он выполнял мои веления.
– Пока ты всё контролируешь.
– О боже, мам, я пошутила!
– Да, конечно, мам, без проблем. Я просто буду манипулировать Арчи через секс, чтобы он выполнял мои веления.
– Пока ты всё контролируешь.
– О боже, мам, я пошутила!
Я не играю по правилам, а их устанавливаю. И если надо — нарушаю.
Каждый день я чувствую, что есть новый секрет… новая ложь о моих родителях и их поступках. Я не хочу, чтобы моя мама была виновна, Арчи. Я, правда, хочу, чтобы это было ложью.
– Зачем они это делают?
– Они агенты хаоса, Кевин. Им не нужна причина.
– Они агенты хаоса, Кевин. Им не нужна причина.
— Слушайте пятерки, говорит десятка.
— Вы дышите только потому, что я даю вам воздух.
— Мой ответ — двойная вишенка на вершине «нет»
– Мне нравится, как выглядит этот парень.
– Симпатичнее снаружи – гнилее внутри.
– Симпатичнее снаружи – гнилее внутри.
Бетти, ты меня знаешь. Только дай повод надеть вечернее платье.
Поверь мне, никто ничего не вспомнит. Кроме, возможно, того, что я обвинила Шерил в инцесте.
– Я запутался, Вероника.
– Как и все мы, Арчи. И, если честно, ты поменьше других.
– Как и все мы, Арчи. И, если честно, ты поменьше других.
Когда моего отца арестовали – это был худший момент. Все эти… тролли начали писать ужасные вещи о нас. Мы получали письма и эмейлы, говорящие, что мой отец вор, моя мама тупая светская львица, а я испорченная богатая ледяная принцесса-стерва. И что задевало больше всего… это то, что написанное троллями… было правдой. Я была как Шерил. Я была хуже Шерил. Поэтому, когда мама сказала, что мы переезжаем в Ривердейл, я поклялась себе, что использую эту возможность, чтобы стать, возможно, надеюсь, лучшей версией себя.
Кто бы ни убил Джейсона, он сделала ему больно. Может, Джейсон тоже делал людям больно. Если он сделал больно Полли, я извинюсь.
— Вы можете бросить мне вызов, но вы проиграете.
Лучше быть объектом сплетен и интриг, чем находиться в примитивном стаде обсуждающих.
Я была рождена не для того, чтобы соответствовать вашим требованиям и стандартам.
Но я не лгу о случившемся со мной. И Этель не лжёт. А правда или неправда, книга или не книга… Я землю выжгу этих привилегированных, жалких негодяев! Хочешь попасть под раздачу, Шерил?! Назови меня или любую их этих прекрасных, юных, сильных, интеллигентных девушек… шлюхой. Ещё. Один. Раз.
– Знаю, все скоробят по-разному, но Шерил проводит собрание, чтобы справится с потерей. Она либо гениальна, либо больна, либо всё сразу.
– Да, зато Шерил хотя бы не притворяется. Не притворяется бабочкой, когда на самом деле оса.
– Да, зато Шерил хотя бы не притворяется. Не притворяется бабочкой, когда на самом деле оса.
Я снова стала поверхностной язвительной богатой стервой, разрушающей всё на своём пути. Что печально, ведь, хотя я только познакомилась с Бетти, было ощущение, что наше предназначение – стать лучшим подругами, словно… словно это была наша судьба, а теперь… Это как поезд, направляющийся в мою оставшуюся жизнь, а я пропустила его.
Как же легко жить, не заботясь о чужом мнении.
Каждого влечет своя страсть.
Можете меня любить, можете ненавидеть. Мне плевать.
Жизнь наградила меня лимонами, и я сделала лимонад.
– Ты никогда не думала… что было бы, поступи ты иначе? Что, если бы ты сделала другой выбор?
– В смысле другой выбор?
– Каждый день я думаю, что было бы, покинь я Ривердейл с мамой. Было бы всё… Было бы мне лучше?
– Я не могу ответить на это, Арчи. Но тогда мы бы не встретились, и… это была бы трагедия эпических масштабов.
– В смысле другой выбор?
– Каждый день я думаю, что было бы, покинь я Ривердейл с мамой. Было бы всё… Было бы мне лучше?
– Я не могу ответить на это, Арчи. Но тогда мы бы не встретились, и… это была бы трагедия эпических масштабов.
– Что, чёрт возьми, за «кленовый сироп»?
– Как звучит, так примерно и есть. Это местная тема.
– Нет, Кевин, это тема «Заклеймим шлюху». А я не шлюха, и не собираюсь быть заклеймённой кем-то по имени Чак Клейтон, уж извините. Он реально думает, что это сойдёт ему с рук? Он что, не знает, кто я? Я перережу тормоза на его супер-фаллическом символе.
– Или можем пойти к директору Уизерби.
– Как звучит, так примерно и есть. Это местная тема.
– Нет, Кевин, это тема «Заклеймим шлюху». А я не шлюха, и не собираюсь быть заклеймённой кем-то по имени Чак Клейтон, уж извините. Он реально думает, что это сойдёт ему с рук? Он что, не знает, кто я? Я перережу тормоза на его супер-фаллическом символе.
– Или можем пойти к директору Уизерби.
[Вероника и Бетти врываются в мужскую раздевалку]
– Что вы тут делаете?
– Не волнуйся. Я серьёзно, Эндрюс, прими душ и свали с моего пути.
– Не волнуйся. Я серьёзно, Эндрюс, прими душ и свали с моего пути.
Если вы думаете, что меня волнует ваше мнение, то подумайте ещё раз.
Легко быть гадкой, когда в голове только темные мысли.
Есть ли шанс, что вы перестанете обо мне шептаться, в попытках скрыть свою неуверенность?
Теперь я как собственное сбывшееся пророчест
Со мной всерьёз что-то не так. Будто во мне какая-то тьма, которая порой ошеломляет, и я не знаю, откуда она. Но, думаю, это из-за неё я делаю эти безумные вещи.
Дорогой дневник, любовь заставляет делать нас безумные вещи. И, возможно, что-то из сделанного мной было неправильным, но, возможно… Возможно, я была и права насчет некоторых вещей. Завтра утром, когда мы проснемся, мир в очередной раз станет другим.
Сколько раз ты позволишь им причинять тебе боль?
– Пока не выучу урок, мам.
– Пока не выучу урок, мам.
– Когда моего папу арестовали, полиция, юристы, судьи, суда – они забрали у нас всё. Наши дома, машины, членство в клубах, яхту, даже – я не шучу – нашу одежду. Но вопреки всему, мама усадила меня на край кровати и сказала, чтобы я не плакала, потому что есть одна вещь, которую никто не сможет у меня отнять. Никогда.
– Твой трастовый фонд?
– Моё имя, Реджи. Она сказала, что никто его не отнимет, но именно это она и сделала. Словно это ничего не значило. Было ничем. Словно я была ничем.
– Твой трастовый фонд?
– Моё имя, Реджи. Она сказала, что никто его не отнимет, но именно это она и сделала. Словно это ничего не значило. Было ничем. Словно я была ничем.
– В прошлом году в Спенсе моя лучшая подруга Кэти и я издевались над девочкой Пейдж. Однажды мы заставили её пить из водосточной трубы.
– Зачем?
– Потому что так бывает. Потому что она была изгоем, а мы были безжалостными стервами. Короче, в декабре Пейдж не выдержала…
– Боже мой! Вы довели её до суицида?!
– Что? Нет. Но она перевелась в другую школу и пошла к психологу.
– И что?
– Если я могу сделать жизнь Этель Маггс немного лучше хотя бы на один день… я это сделаю.
– Зачем?
– Потому что так бывает. Потому что она была изгоем, а мы были безжалостными стервами. Короче, в декабре Пейдж не выдержала…
– Боже мой! Вы довели её до суицида?!
– Что? Нет. Но она перевелась в другую школу и пошла к психологу.
– И что?
– Если я могу сделать жизнь Этель Маггс немного лучше хотя бы на один день… я это сделаю.
– Сделаем проще, чтобы твой наполовину качественно убитый мозг смог понять. Немедленно! Удали! Это! Нахрен!
– Окей, это манерно-стервозное поведение, может, и работало на бетах, с которыми ты встречалась в Нью-Йорке. Но ты на территории Бульдогов. Но пожалуйста – сопротивляйся. Лишь сделаешь хуже себе.
– Окей, это манерно-стервозное поведение, может, и работало на бетах, с которыми ты встречалась в Нью-Йорке. Но ты на территории Бульдогов. Но пожалуйста – сопротивляйся. Лишь сделаешь хуже себе.
Я делаю все. Для всех. Все, чтобы быть идеальной. Идеальная дочь, идеальная сестра, идеальная студентка. Могу я хоть что-то сделать для себя?
– А я всё это время считала тебя романтиком, а не воякой.
– Я и то, и то. Я разносторонний.
– Я и то, и то. Я разносторонний.
– Бедняга Лось… Он в порядке?
– У него кличка Лось. Он в порядке.
– У него кличка Лось. Он в порядке.
Немного шалфея, чтобы прогнать злых духов.
– Мам…
– Я не шучу, Бетти. Эта семья – чистое зло. Не удивлюсь, если Блоссомы сами убили Джейсона. Пожертвовали какому-нибудь тёмному языческому богу, которому поклоняются в своём безумном поместье.
– Мам…
– Я не шучу, Бетти. Эта семья – чистое зло. Не удивлюсь, если Блоссомы сами убили Джейсона. Пожертвовали какому-нибудь тёмному языческому богу, которому поклоняются в своём безумном поместье.
— Снимай это, живо!
— Нет.
— Что ты мне ответила?
— Я делаю всё чтобы угодить каждому, лишь бы быть идеальной. Идеальной дочерью, идеальной сестрой, ученицей. Можно хоть что-то сделать для себя?
— Нет.
— Что ты мне ответила?
— Я делаю всё чтобы угодить каждому, лишь бы быть идеальной. Идеальной дочерью, идеальной сестрой, ученицей. Можно хоть что-то сделать для себя?
– Это невероятная ситуация.
– Бетти, перестань. Невероятная ситуация – это быть одновременно приглашённым на вечеринку Оскар «Vanity Fair» и на вечеринку Оскар Элтона Джона. Что и случилось со мной однажды. А эта ситуация просто раздражает.
– Бетти, перестань. Невероятная ситуация – это быть одновременно приглашённым на вечеринку Оскар «Vanity Fair» и на вечеринку Оскар Элтона Джона. Что и случилось со мной однажды. А эта ситуация просто раздражает.
У Чака Клейтона нет ни капли раскаяния в его мускулистом теле.
– Твоя мама перекрыла тебе кислород?
– Да.
– И это хорошо?
– О, Реджи… Так между собой разбираются женщины семьи Лодж. Мы наносим удар, парируем, сходимся, расходимся – мы как кобра и танцующий мангуст. Она моргнула, что, полагаю, означает готовность Гермионы Лодж к переговорам.
– Да.
– И это хорошо?
– О, Реджи… Так между собой разбираются женщины семьи Лодж. Мы наносим удар, парируем, сходимся, расходимся – мы как кобра и танцующий мангуст. Она моргнула, что, полагаю, означает готовность Гермионы Лодж к переговорам.
Вы хотели огонь? Извините, моя специализация — лед.
Они сумасшедшие. Мои родители сумасшедшие… Что, если Полли тоже? То, как она говорила со мной, как она смотрела на меня… И теперь все, что я могу подумать: «Может быть, я сумасшедшая, как и они».
Я никогда не буду как ты, папа.
– Но позволь мне помочь тебе помогать Полли.
– Ты считаешь Полли сумасшедшей.
– Да, я думаю, что более сумасшедшая, чем серийный убийца на наркоте, и что? Она беременна от Джейсона – это перевешивает всё.
– Ты считаешь Полли сумасшедшей.
– Да, я думаю, что более сумасшедшая, чем серийный убийца на наркоте, и что? Она беременна от Джейсона – это перевешивает всё.
– Это невероятная ситуация.
– Бетти, перестань. Невероятная ситуация – это быть одновременно приглашённым на вечеринку Оскар «Vanity Fair» и на вечеринку Оскар Элтона Джона. Что и случилось со мной однажды. А эта ситуация просто раздражает.
– Бетти, перестань. Невероятная ситуация – это быть одновременно приглашённым на вечеринку Оскар «Vanity Fair» и на вечеринку Оскар Элтона Джона. Что и случилось со мной однажды. А эта ситуация просто раздражает.
Только не в школе Ривердейл. Здесь его изобрела я, я и есть красный цвет.
Ты хочешь дружить, Этель? Как странно, ведь друзья не целуют чужих парней.