Цитаты персонажа Шерил Блоссом из сериала Ривердейл (70 цитат) ✒

В последние годы зрительская аудитория полюбила различные молодежные сериалы, в том числе и сериал «Ривердейл» — историю о группе студентов, а после и взрослых людей, которые стараются разобраться в тайнах родного города, а также наладить любовные отношения. И любимая всеми «стерва» Шерил Блоссом – одна из главных «заводил» этой компании. В данном разделе собраны цитаты персонажа Шерил Блоссом из сериала «Ривердейл».

Все подходят ко мне. И обнимают меня. Говорят, что мне должно стать легче, ведь убийцу моего брата наконец-то поймали. Что этот кошмар закончился. Так почему мне не легче?

Только не в школе Ривердейл. Здесь его изобрела я, я и есть красный цвет.

Вау! Ты буквально худшая лгунья, какую я когда-либо встречала!

— Шерил, что такое? Что случилось?
— Джейсон. Его нет.
— Я знаю, я знаю, что его нет.
— Нет, ты не знаешь. Ты не понимаешь. Он должен был вернуться.

– Вероника, добро пожаловать в Речных Лисичек. Бетти… удачи в следующий раз.
– Погоди… что? Почему? Потому что ты не смогла превратить Бетти в стерву?
– Мне нужны девочки с огнём в команде.
– Я знаю, что тебе нужно, Шерил. Потому что знаю, кто ты. Ты предпочитаешь, чтобы люди тебя боялись, а не любили, поэтому ты используешь страх и запугивание.

Кто бы ни убил Джейсона, он сделала ему больно. Может, Джейсон тоже делал людям больно. Если он сделал больно Полли, я извинюсь.

У бабушки слабоумие и цыганская кровь.

Добиваешься, чтобы на тебя надели смирительную рубашку?

Вы, пустышки, даже не проголосовали. Значит, вы, тихони, слишком тупые, чтобы воспользоваться своими правами, и у вас словарный запас как у жаренной картошки. Считайте, что это ваша последняя тренировка в качестве Речных Лисиц и ваша последняя неделя в качестве моих подручных. Вы уволены по всем фронтам. Это всё. Валите, сучки.

Только не в школе Ривердейл. Здесь его изобрела я, я и есть красный цвет.

– Но позволь мне помочь тебе помогать Полли.
– Ты считаешь Полли сумасшедшей.
– Да, я думаю, что она более сумасшедшая, чем серийный убийца на наркоте, и что? Она беременна от Джейсона – это перевешивает всё.

В большинстве случаев нам нравятся те, кому не нравимся мы. Ромео и Джульетта — исключение, а не правило.

Я хочу правды. Какой бы она ни была.

– Я постоянно всё порчу.
– Добро пожаловать в мою жизнь.

— Настроение устроить хаос.

— Вы действительно думаете, что устроите вечеринку не пригласив меня?

– Я надеялась, может, ты поговоришь с Арчи. Может, он убедит Фреда на продажу.
– Да, конечно, мам, без проблем. Я просто буду манипулировать Арчи через секс, чтобы он выполнял мои веления.
– Пока ты всё контролируешь.
– О боже, мам, я пошутила!

Я не играю по правилам, а их устанавливаю. И если надо — нарушаю.

Каждый день я чувствую, что есть новый секрет… новая ложь о моих родителях и их поступках. Я не хочу, чтобы моя мама была виновна, Арчи. Я, правда, хочу, чтобы это было ложью.

– Зачем они это делают?
– Они агенты хаоса, Кевин. Им не нужна причина.

— Слушайте пятерки, говорит десятка.

— Вы дышите только потому, что я даю вам воздух.

— Мой ответ — двойная вишенка на вершине «нет»

– Мне нравится, как выглядит этот парень.
– Симпатичнее снаружи – гнилее внутри.

Бетти, ты меня знаешь. Только дай повод надеть вечернее платье.

Поверь мне, никто ничего не вспомнит. Кроме, возможно, того, что я обвинила Шерил в инцесте.

– Я запутался, Вероника.
– Как и все мы, Арчи. И, если честно, ты поменьше других.

Когда моего отца арестовали – это был худший момент. Все эти… тролли начали писать ужасные вещи о нас. Мы получали письма и эмейлы, говорящие, что мой отец вор, моя мама тупая светская львица, а я испорченная богатая ледяная принцесса-стерва. И что задевало больше всего… это то, что написанное троллями… было правдой. Я была как Шерил. Я была хуже Шерил. Поэтому, когда мама сказала, что мы переезжаем в Ривердейл, я поклялась себе, что использую эту возможность, чтобы стать, возможно, надеюсь, лучшей версией себя.

— Вы можете бросить мне вызов, но вы проиграете.

Лучше быть объектом сплетен и интриг, чем находиться в примитивном стаде обсуждающих.

Я была рождена не для того, чтобы соответствовать вашим требованиям и стандартам.

Но я не лгу о случившемся со мной. И Этель не лжёт. А правда или неправда, книга или не книга… Я землю выжгу этих привилегированных, жалких негодяев! Хочешь попасть под раздачу, Шерил?! Назови меня или любую их этих прекрасных, юных, сильных, интеллигентных девушек… шлюхой. Ещё. Один. Раз.

– Знаю, все скоробят по-разному, но Шерил проводит собрание, чтобы справится с потерей. Она либо гениальна, либо больна, либо всё сразу.
– Да, зато Шерил хотя бы не притворяется. Не притворяется бабочкой, когда на самом деле оса.

Я снова стала поверхностной язвительной богатой стервой, разрушающей всё на своём пути. Что печально, ведь, хотя я только познакомилась с Бетти, было ощущение, что наше предназначение – стать лучшим подругами, словно… словно это была наша судьба, а теперь… Это как поезд, направляющийся в мою оставшуюся жизнь, а я пропустила его.

Как же легко жить, не заботясь о чужом мнении.

Каждого влечет своя страсть.

Можете меня любить, можете ненавидеть. Мне плевать.

Жизнь наградила меня лимонами, и я сделала лимонад.

– Ты никогда не думала… что было бы, поступи ты иначе? Что, если бы ты сделала другой выбор?
– В смысле другой выбор?
– Каждый день я думаю, что было бы, покинь я Ривердейл с мамой. Было бы всё… Было бы мне лучше?
– Я не могу ответить на это, Арчи. Но тогда мы бы не встретились, и… это была бы трагедия эпических масштабов.

– Что, чёрт возьми, за «кленовый сироп»?
– Как звучит, так примерно и есть. Это местная тема.
– Нет, Кевин, это тема «Заклеймим шлюху». А я не шлюха, и не собираюсь быть заклеймённой кем-то по имени Чак Клейтон, уж извините. Он реально думает, что это сойдёт ему с рук? Он что, не знает, кто я? Я перережу тормоза на его супер-фаллическом символе.
– Или можем пойти к директору Уизерби.

[Вероника и Бетти врываются в мужскую раздевалку] – Что вы тут делаете?
– Не волнуйся. Я серьёзно, Эндрюс, прими душ и свали с моего пути.

Если вы думаете, что меня волнует ваше мнение, то подумайте ещё раз.

Легко быть гадкой, когда в голове только темные мысли.

Есть ли шанс, что вы перестанете обо мне шептаться, в попытках скрыть свою неуверенность?

Теперь я как собственное сбывшееся пророчест

Со мной всерьёз что-то не так. Будто во мне какая-то тьма, которая порой ошеломляет, и я не знаю, откуда она. Но, думаю, это из-за неё я делаю эти безумные вещи.

Дорогой дневник, любовь заставляет делать нас безумные вещи. И, возможно, что-то из сделанного мной было неправильным, но, возможно… Возможно, я была и права насчет некоторых вещей. Завтра утром, когда мы проснемся, мир в очередной раз станет другим.

Сколько раз ты позволишь им причинять тебе боль?
– Пока не выучу урок, мам.

– Когда моего папу арестовали, полиция, юристы, судьи, суда – они забрали у нас всё. Наши дома, машины, членство в клубах, яхту, даже – я не шучу – нашу одежду. Но вопреки всему, мама усадила меня на край кровати и сказала, чтобы я не плакала, потому что есть одна вещь, которую никто не сможет у меня отнять. Никогда.
– Твой трастовый фонд?
– Моё имя, Реджи. Она сказала, что никто его не отнимет, но именно это она и сделала. Словно это ничего не значило. Было ничем. Словно я была ничем.

– В прошлом году в Спенсе моя лучшая подруга Кэти и я издевались над девочкой Пейдж. Однажды мы заставили её пить из водосточной трубы.
– Зачем?
– Потому что так бывает. Потому что она была изгоем, а мы были безжалостными стервами. Короче, в декабре Пейдж не выдержала…
– Боже мой! Вы довели её до суицида?!
– Что? Нет. Но она перевелась в другую школу и пошла к психологу.
– И что?
– Если я могу сделать жизнь Этель Маггс немного лучше хотя бы на один день… я это сделаю.

– Сделаем проще, чтобы твой наполовину качественно убитый мозг смог понять. Немедленно! Удали! Это! Нахрен!
– Окей, это манерно-стервозное поведение, может, и работало на бетах, с которыми ты встречалась в Нью-Йорке. Но ты на территории Бульдогов. Но пожалуйста – сопротивляйся. Лишь сделаешь хуже себе.

Я делаю все. Для всех. Все, чтобы быть идеальной. Идеальная дочь, идеальная сестра, идеальная студентка. Могу я хоть что-то сделать для себя?

– А я всё это время считала тебя романтиком, а не воякой.
– Я и то, и то. Я разносторонний.

– Бедняга Лось… Он в порядке?
– У него кличка Лось. Он в порядке.

Немного шалфея, чтобы прогнать злых духов.
– Мам…
– Я не шучу, Бетти. Эта семья – чистое зло. Не удивлюсь, если Блоссомы сами убили Джейсона. Пожертвовали какому-нибудь тёмному языческому богу, которому поклоняются в своём безумном поместье.

— Снимай это, живо!
— Нет.
— Что ты мне ответила?
— Я делаю всё чтобы угодить каждому, лишь бы быть идеальной. Идеальной дочерью, идеальной сестрой, ученицей. Можно хоть что-то сделать для себя?

– Это невероятная ситуация.
– Бетти, перестань. Невероятная ситуация – это быть одновременно приглашённым на вечеринку Оскар «Vanity Fair» и на вечеринку Оскар Элтона Джона. Что и случилось со мной однажды. А эта ситуация просто раздражает.

У Чака Клейтона нет ни капли раскаяния в его мускулистом теле.

– Твоя мама перекрыла тебе кислород?
– Да.
– И это хорошо?
– О, Реджи… Так между собой разбираются женщины семьи Лодж. Мы наносим удар, парируем, сходимся, расходимся – мы как кобра и танцующий мангуст. Она моргнула, что, полагаю, означает готовность Гермионы Лодж к переговорам.

Вы хотели огонь? Извините, моя специализация — лед.

Они сумасшедшие. Мои родители сумасшедшие… Что, если Полли тоже? То, как она говорила со мной, как она смотрела на меня… И теперь все, что я могу подумать: «Может быть, я сумасшедшая, как и они».

Я никогда не буду как ты, папа.

– Но позволь мне помочь тебе помогать Полли.
– Ты считаешь Полли сумасшедшей.
– Да, я думаю, что более сумасшедшая, чем серийный убийца на наркоте, и что? Она беременна от Джейсона – это перевешивает всё.

Только не в школе Ривердейл. Здесь его изобрела я, я и есть красный цвет.

Ты хочешь дружить, Этель? Как странно, ведь друзья не целуют чужих парней.