Гай Монтэг — главный герой одного из лучших фильмов в истории, который был экранизирован из научного романа писателя Рэя Брэдбери. Герой стал настоящим мотиватором для людей, ведь он смог переосмыслить всю свою жизнь и понять, что он живет совсем не в том мире, в котором когда-либо хотел. Так он смог начать двигаться и больше развиваться. В данной подборке представлены цитаты персонажа Гай Монтэг.
— Люди ни о чем не говорят. — Ну как это может быть! — Да-да. Ни о чём. Сыплют названиями — марки автомобилей, моды, плавательные бассейны и ко всему прибавляют: «Как шикарно!» Все они твердят одно и то же. Как трещотки. А в кафе включают ящики анекдотов и слушают всё те же старые остроты или включают музыкальную стену и смотрят, как по ней бегут цветные узоры, но ведь всё это совершенно беспредметно, так — переливы красок.
Конечно, я счастлив. Как же иначе?
Знаете, в положении умирающего есть свои преимущества. Когда нечего терять — не боишься риска.
Есть, должно быть, что-то в этих книгах, чего мы даже себе не представляем, если эта женщина отказалась уйти из горящего дома. Должно быть есть! Человек не пойдёт на смерть так, ни с того ни с сего.
Мрак. Темнота. Нет, он не счастлив. Он сказал это самому себе. Он признал это. Он носил свое счастье, как маску, но девушка отняла ее и убежала через лужайку, и уже нельзя постучаться к ней в дверь и спросить, чтобы она вернула ему маску.
И, как и прежде, жечь было наслаждением — приятно было дать волю своему гневу, жечь, рвать, крушить, раздирать в клочья, уничтожать бессмысленную проблему. Нет решения? Так вот же, теперь не будет и проблемы! Огонь разрешает все!
– Я вел себя, как дурак, с начала и до конца. Наделал глупостей. Мне нельзя здесь долго оставаться. Я ухожу, одному богу известно куда, – промолвил Монтэг. – Во всяком случае, вы делали глупости из-за стоящего дела.
— Много ли вас? — По дорогам, на заброшенных железнодорожных колеях нас сегодня тысячи, с виду мы — бродяги, но в головах у нас целые хранилища книг.
Откуда эта опустошённость? — спросил он себя. — Почему всё, что было в тебе, ушло и осталась одна пустота?
Это тонкое лицо напоминало циферблат небольших часов, слабо светящийся в темной комнате, когда, проснувшись среди ночи, хочешь узнать время и видишь, что стрелки точно показывают час, минуту и секунду, и этот светлый молчаливый лик спокойно и уверенно говорит тебе, что ночь проходит, хотя и становится темнее, и скоро снова взойдет солнце.
Сколько раз человек может погибать и все же оставаться в живых?
Я хочу, чтобы кто-нибудь выслушал меня. И если я буду говорить долго, то, может быть, и договорюсь до чего-нибудь разумного. А еще я хочу, чтобы вы научили меня понимать то, что я читаю.
Впустите меня. Я не скажу ни слова. Я буду молчать. Я только хочу послушать, о чём вы говорите.
У нас есть всё, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны.
— Он ничего не думает, кроме того, что мы в него вложили. — Очень жаль, — тихо сказал Монтэг. Потому что мы вкладываем в него только одно — преследовать, хватать, убивать. Какой позор, что мы ничему другому не можем его научить.
Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам, и одна его половина была горячей как огонь, а другая холодной как лед, одна была нежной, другая — жестокой, одна — трепетной, другая — твердой как камень. И каждая половина его раздвоившегося «я» старалась уничтожить другую.
Нельзя нас оставлять в покое. Надо, чтобы мы беспокоились, хоть изредка.
Вы какая-то особенная, на вас обижаешься и вместе с тем вас легко простить.
Мы тут так веселимся, что совсем забыли и думать об остальном мире. А не потому ли мы так богаты, что весь остальной мир беден и нам дела нет до этого?
— А вы когда-нибудь читаете книги, которые сжигаете? Он рассмеялся. — Это карается законом. — Да-а… Конечно. — Это неплохая работа. В понедельник жечь книги Эдны Миллей, в среду — Уитмена, в пятницу — Фолкнера. Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел. Таков наш профессиональный девиз.
— Ты будешь дома, когда начнётся программа Белого клоуна и придут гости? — крикнула ему вслед Милдред. Не оборачиваясь, Монтэг остановился в дверях. — Милли! Молчание. — Ну что? — Милли, Белый клоун любит тебя? Ответа нет. — Милли, — он облизнул сухие губы, — твои «родственники» любят тебя? Любят всем сердцем, всей душой? А, Милли? Он чувствовал, что, растерянно моргая, она смотрит ему в затылок. — Зачем ты задаёшь такие глупые вопросы? Ему хотелось плакать, но губы его были плотно сжаты, и в глазах не было слёз.
Прошел всего час с тех пор, как он встретил Клариссу Маклеллан… Один только час, но как все изменилось — исчез, растаял тот, прежний мир и вместо него возник новый, холодный и бесцветный.
Может быть, лучше не видеть жизни такой, как она есть, закрыть на всё глаза и веселиться.
Если я буду говорить долго, то, может быть, и договорюсь до чего-нибудь разумного.
