Цитаты из фильма Зверополис (100 цитат) ✒

Зверополис — мультфильм, рассказывающий о высокотехнологичном огромном городе, населённом самыми разными животными, большими и маленькими. Общество, во многом похожее на человечество, сталкивается со своими проблемами и социальными повестками. Мультфильм раскрывает некоторые злободневные темы, при этом рассказывая весёлую и интересную историю. В данной подборке собраны цитаты из фильма Зверополис.

Не важно, как сильно ты о чем-то мечтаешь, важно, что ты для этого делаешь.

Миром правят стереотипы…

— Хитрый кролик.
— Глупый лис.
— Да брось, ты же любишь меня.
— Неужели? Да я и не скрываю!

И пусть вам скажут: «Это глупо!», — вы всё же верьте в чудеса! Уж лучше ждать с надеждой счастья, чем сдаться, опустив глаза!

— Я сделал для себя два вывода: первый — что больше никто и никогда не увидит мои слабости…
— А второй?
— Если весь мир заведомо считает тебя хитрым и бессовестным, то другим быть просто нет смысла.

— Чё надо? — Мне очень нужен Ник, пожалуйста! — Ник, Ник. А, Ник, ночные горлодеры не волки, а ядовитые цветочки. — Кто-то специально дурманил хищников пыльцой, чтобы они дичали. — Надо же, «страшно интересно»! — Стой! Стой, подожди, я знаю, что ты не простишь меня, я все понимаю. — Я бы тоже такого не простила, мою черствость и невежество, и предвзятость. — Но хищники не должны страдать по моей вине, надо все исправить… — Беда в том, что без тебя я не смогу. — Давай, ты мне поможешь, а потом ненавидь, сколько тебе угодно. — Мне перед тобой ужас как стыдно. — Я плохой друг и, я признаюсь к тому же, что ты был прав на мой счет. — И я, наверное, просто глупая крольчиха. — Диктофон: И я, наверное, просто глупая крольчиха. — Не переживай, морковка, отдам, сотрешь через двое суток. — Ну ладно, иди сюда. — Вы, кролики, сентиментальны, ну все на эмоциях. — Ай, ну хватит, не плачь. — А может ты ручку выуживаешь? — Я угадал, нет? — На хвост наступила, кыш-кыш-кыш. — Ой, прости.

Я зарабатываю 200 долларов в день 365 дней в году с 12 лет!

Судьба на твоей стороне. Я помогу тебе найти выдру. Как у нас говорят: «Услуга за услугу».

Грязные обои… Пыльная кровать… Стены, как из картона… Красотища!

Окунайте куницу.

Ну, тише, разобьёшься.

Потому что я собираюсь сделать мир лучше!

Сто штрафов за день, щас ему, разбежался. Как насчёт двух сотен штрафов? К обеду!

— Идёмте, я провожу вас. — О, большое спасибо, буду очень признательна, Вы невероятно любезны, и… Ой! Не одеты! — А у нас тут никто своих тел не прячет! — Да, в Зверополисе же можно быть кем пожелаешь? Эти стали нудистами.

Если правда думаешь, что возьмут в полицию, у тебя морковка вместо мозгов.

— Я лучшая выпускница академии! — Я помню. Не бодает!

— То есть тебе это чувство знакомо? — Ну теперь меня задеть трудновато. А вот в детстве, как тебя, любой мог с грязью смешать. — Ха-ха. — Серьезно! Мне было 8, или, не помню, 9, и я мечтал о том, как вступлю в клуб юных парнокопытных. — Ну мама наскребла денег, купила мне новенькую форму, и я уже чувствовал себя полноценным членом коллектива. — Даже если я там единственный хищник, единственный лис. Я хотел быть своим, как все. — Я, Николас Уайлд, обязуюсь быть смелым, добрым, честным и надежным.

Сожрут её заживо бедненькую.

Я верил тебе, Ники. Принял тебя в семью, делился с тобой хлебом. Бабушка делала тебе лазанью. И чем же ты мне отплатил? Плевком. Ковровой шерстью скунса, из-под хвоста… Ты оскорбил меня. Ты оскорбил мою бабушку, которую я похоронил в том коврике.

Эй, кто сказал, что невозможное невозможно?! Пожалейте этого чудака…

— Утро вечера мудренее…
— Смотря какое утро!

Мы ужасно за тебя рады, хоть мы и в ужасе.

Эволюции эволюциями, но внутри мы те же животные…

Говорят, бояться нужно лишь одного — собственного страха.

Блиц, Блиц — скорость без границ.

Учись прятать от всех свою обиду.

У нас есть новенькие, которых нужно представить, но я не буду, поскольку… много чести.

Это Зверополис. Кто угодно может быть кем угодно.

— Николас Уайлд, вы арестованы.
— За что? Зайку обидел?
— Налоги не платите.

— Страх, коварство, ярость! — Тысячи лет назад на Земле царили первобытные инстинкты. — Добыча дрожала от ужаса перед хищником, а хищник от непреодолимого желания рвать на куски. — Мясо, брызги крови и смерть. — Тогда мир делился на два типа животных — безжалостных убийц и бедных жертв. — Но прошли сотни лет, мы стали цивилизованными и мы забыли свои первобытные привычки. — И теперь мир зверей состоит из друзей. — У современных зверят в жизни море разных возможностей. — Мне не надо постись в стаде и бояться за свою жизнь, вместо этого я могу летать в космос. — Мне больше не надо ходить на охоту ради прокорма, меня будет кормить работа в кабинете, я хочу быть нотариусом. — Для меня тоже найдутся дела поважнее, я пополню ряды наших доблестных полицейских. — Ха-ха-ха-ха, Кролик-коп, ничего глупее я в жизни не слыхал. — Да средним умом это невозможно представить, тебе говорю, Гидеон Грей. — Но всего в двухстах километрах отсюда стоит чудеснейшей город, Зверополис. — Где наши предки дружно взялись за лапы объявили, что здесь может стать, кем мечтает. — Благодарю за внимание!

— Хищники, оказывается, предрасположены?! И в некоторых теперь просыпается первобытная кровожадность?! Ты что такое говоришь?! — Да что есть, то и говорила! Скажем, кролики же никогда так себя не ведут. — Ага, зато лис может, да? — Ник, хватит. Ты не ровня им. — Ого! «Им» — это кому?! — Ты понял, кому «им». Ты совсем не такой хищник. — Однако тоже опасный! Иначе, зачем бы ты с собой носила этот противолисный баллончик? Да, я ещё во время нашей первой встречи его заметил. Слушай, я всё хочу спросить: ты что, боишься меня? Боишься, что могу спятить. Или озвереть. И что в один момент возьму и… СОЖРУ! [Джуди потянулась к баллончику] — Так и думал. А ведь казалось, наконец, кто-то в меня поверил. По-моему, тебе без хищного напарника безопасней.

— Чем же ты так разозлил мистера Бига? — Я продал ему очень дорогой коврик, который сделан из шерсти скунса… ниже хвоста. — Ох, это же надо додуматься до такого.

— Добрый денёк, а вот и я! — Здрааасьте, полковник «ту-ту». — Ну, всего лишь рядовая Хоппс, но уже веду следствие и хочу Вас допросить! — В чём дело? Под носом свинтили светофор? Так это не я.

— Что ты делаешь? Немедленно прекрати! — Она такая мягкая! — Прекрати! — Я никогда не был так близко к овцам! Она такая мягкая!

— У нас сегодня присутствуют новенькие сотрудники, ну что я могу сказать? — Пес с ними! — Ха, вам бы выпускать поздравительные открытки, Шеф. — Закрой пасть, Уайлд.

— Езжай домой, а то растопчут не мечты, а тебя. — Эй! Эй! Не надо мне указывать, кем я могу стать, а кем нет, особенно такому, как ты, проходимцу, который по своей слабости честно жить и не пытался. — Значит, слушай, каждый приезжий по началу думает, будто здесь он может стать, кем он мечтал. Так вот, нельзя. Против природы не попрёшь. «Хитрый лис, глупая зайка». — Я тебе не глупая зайка. — Ага, а это не застывший цемент. Не быть тебе нормальным копом, лепи штрафы на лобовые стёкла и дослужишься до регулировщицы. Счастливо!

Это Зверополис. Кто угодно может быть кем угодно.

Говорят, бояться нужно лишь одного — собственного страха.

— Ах… коленки дрожат. — Учись, политики делают так. — Они на любой вопрос, отвечают своим же вопросом и затем дают ответ. — Смотри. Простите, мисс Хоппс, что вы расскажите об этом деле? — Ну, трудно ли мне было? Да не просто, и все. — Ой, выйди со мною к прессе? Раскрыли же вдвоем. — Не, разве я коп? Вроде с утра не был. — Хм, раз уж ты завел речь, мне тут как раз пришла мысль о том, что в дальнейшем нужен напарник. — Держи, как раз для такого случая.

– Словно из ваты!.. – Спятил?! – Так близко ещё не подходил к овцам! – Слушай, да хватит её уже трогать! – Не могу удержаться!..

— Жизнь — это тебе не дешёвый мюзикл, в котором поёшь песенку. И твои глупенькие мечты сбываются, как по волшебству. — Чуда не будет…

— Николас Уайлд, вы арестованы. — За что? Зайку обидел? — Налоги не платите.

— Я сделал для себя два вывода: первый — что больше никто и никогда не увидит мои слабости… — А второй? — Если весь мир заведомо считает тебя хитрым и бессовестным, то другим быть просто нет смысла.

Если не рвешься в высоту, шишек не набьешь.

— Ведь все мы в детстве мечтаем.
— Да. Тут ведь главное не сильно этим увлекаться.

Наивная сельская зайка с хорошими отметками мечтает: «Щас, ребята, я переберусь в Зверополис, где все звери живут в гармонии как одна большая дружная семья!»
Но приезжает, и опаньки: дружбой-то и не пахнет. А её планы стать крутым полицейским? Опять опаньки! Штрафы выписывает! И опаньки номер три: всем плевать на неё и её мечты. Скоро они разобьются о реальность, и бедняжка впадёт в глубокую депрессию, ночуя под мостом в коробке. Не останется иного выхода как собрать шмотки и поджав хвостик уехать восвояси в свои замечательные… Малые норки, ты говорила? Где её ждёт морковная ферма. Езжай домой, а то растопчут не мечты, а тебя.

— У нас сегодня присутствуют новенькие сотрудники, ну что я могу сказать?
— Пес с ними!
— Ха, вам бы выпускать поздравительные открытки, Шеф.
— Закрой пасть, Уайлд.

— Езжай домой, а то растопчут не мечты, а тебя.
— Эй! Эй! Не надо мне указывать, кем я могу стать, а кем нет, особенно такому, как ты, проходимцу, который по своей слабости честно жить и не пытался.
— Значит, слушай, каждый приезжий по началу думает, будто здесь он может стать, кем он мечтал. Так вот, нельзя. Против природы не попрёшь. «Хитрый лис, глупая зайка».
— Я тебе не глупая зайка.
— Ага, а это не застывший цемент. Не быть тебе нормальным копом, лепи штрафы на лобовые стёкла и дослужишься до регулировщицы. Счастливо!

— Знаешь, почему мы с твоей мамой такие счастливые?
— Нет.
— Мы перестали мечтать и остепенились.

Когда я была маленькой, то думала что Зверополис — идеальный город, где все друзья и каждый может стать кем захочет. Оказывается, жизнь чуточку сложнее картинки из детской книжки. В жизни больше красок. И пусть у всех есть недостатки, и все делают ошибки, но значит, взглянем с другой стороны, у нас всех много общего. Чем лучше мы сумеем друг друга понять, тем больше откроем друг в друге. Нужно просто стараться. Словом, кто бы вы ни были по природе — огромная слониха или первый лис в наших рядах. Я вас уверяю — можно, можно сделать мир лучше. Надо лишь к себе присмотреться и понять, что перемены начинаются в нас самих, в тебе, во мне, в каждом из нас.

— Что ты делаешь? Немедленно прекрати!
— Она такая мягкая!
— Прекрати!
— Я никогда не был так близко к овцам! Она такая мягкая!

— Хищники, оказывается, предрасположены?! И в некоторых теперь просыпается первобытная кровожадность?! Ты что такое говоришь?!
— Да что есть, то и говорила! Скажем, кролики же никогда так себя не ведут.
— Ага, зато лис может, да?
— Ник, хватит. Ты не ровня им.
— Ого! «Им» — это кому?!
— Ты понял, кому «им». Ты совсем не такой хищник.
— Однако тоже опасный! Иначе, зачем бы ты с собой носила этот противолисный баллончик? Да, я ещё во время нашей первой встречи его заметил. Слушай, я всё хочу спросить: ты что, боишься меня? Боишься, что могу спятить. Или озвереть. И что в один момент возьму и… СОЖРУ!
[Джуди потянулась к баллончику] — Так и думал. А ведь казалось, наконец, кто-то в меня поверил. По-моему, тебе без хищного напарника безопасней.

– Словно из ваты!..
– Спятил?!
– Так близко ещё не подходил к овцам!
– Слушай, да хватит её уже трогать!
– Не могу удержаться!..

— Добрый денёк, а вот и я!
— Здрааасьте, полковник «ту-ту».
— Ну, всего лишь рядовая Хоппс, но уже веду следствие и хочу Вас допросить!
— В чём дело? Под носом свинтили светофор? Так это не я.

Не важно, как сильно ты о чем-то мечтаешь, важно, что ты для этого делаешь.

Миром правят стереотипы…

Эволюции эволюциями, но внутри мы те же животные…

Эй, кто сказал, что невозможное невозможно?! Пожалейте этого чудака…

Наивная сельская зайка с хорошими отметками мечтает: «Щас, ребята, я переберусь в Зверополис, где все звери живут в гармонии как одна большая дружная семья!» Но приезжает, и опаньки: дружбой-то и не пахнет. А её планы стать крутым полицейским? Опять опаньки! Штрафы выписывает! И опаньки номер три: всем плевать на неё и её мечты. Скоро они разобьются о реальность, и бедняжка впадёт в глубокую депрессию, ночуя под мостом в коробке. Не останется иного выхода как собрать шмотки и поджав хвостик уехать восвояси в свои замечательные… Малые норки, ты говорила? Где её ждёт морковная ферма. Езжай домой, а то растопчут не мечты, а тебя.

— Ведь все мы в детстве мечтаем. — Да. Тут ведь главное не сильно этим увлекаться.

Мы ужасно за тебя рады, хоть мы и в ужасе.

— Хитрый кролик. — Глупый лис. — Да брось, ты же любишь меня. — Неужели? Да я и не скрываю!

Учись прятать от всех свою обиду.

ААА! Мясо! Брызги крови! И… смерть!

Грязные обои… Пыльная кровать… Стены, как из картона… Красотища!

Я приношу пользу. Я приношу пользу. Я приношу пользу.

Стой! Стой, подожди! Я… я знаю, ты не простишь меня. Я… я всё понимаю. Я бы тоже такое не простила. Мою черствость, и… невежество, и предвзятость. Но хищники не должны страдать по моей вине. Надо всё исправить. Беда в том, что без тебя я не смогу. Давай, ты мне поможешь, (начинает плакать) а потом ненавидь, сколько… тебе угодно. Мне перед тобой… ужас как стыдно! Я плохой друг! И я… я признаюсь к тому же, что ты был прав… на мой счёт. И я, наверное, просто глупая крольчиха.

Я имею по двести долларов в день, пупс, 365 дней в году, с двенадцати лет. Давай, время — деньги, до свидания.

Послушай, тебе ничего не знакомо? Наивная сельская зайка с хорошими отметками мечтает: «щас, ребята, я переберусь в Зверополис, где все звери живут в гармонии, как одна дружная семья». Но приезжает, и опаньки ‒ дружбой-то и не пахнет. А её планы стать крутым полицейским ‒ опять опаньки! Штрафы выписывай. И опаньки номер три ‒ всем плевать на неё и её мечты. Скоро они разобьются о реальность и бедняжка впадёт в глубокую депрессию, ночуя под мостом в коробке. Не останется иного выхода, как собрать шмотки, и поджав хвостик, уехать восвояси в свои замечательные, Малые Норки, ты говорила, где ждёт морковная ферма. Вот твоя судьба.

В чём дело? Под носом свинтили светофор? Так это не я.

Морковка! Хоппс! Джуди!!

Вы, кролики, сентиментальные. Всё на эмоциях.

Ещё раз чмокнешь, откушу тебе нос, понял? Чао.

Тебя обхитрили! Как сопливого лисёнка! Ты теперь легавый. Вот тебе, носи. (цепляет значок) Лопух! Лопух-легавый!

Морозим!

Я верил тебе, Ники. Принял тебя в семью, делил с тобой хлеб. Бабушка делала тебе лазанью. И чем же ты мне отплатил? Плевком. Ковровой шерстью скунса, из-под хвоста… Ты оскорбил меня. Ты оскорбил мою бабушку, которую я похоронил в том коврике.

Милая, эволюция эволюцией, но внутри мы всё те же животные.

— Чем же ты так разозлил мистера Бига?
— Я продал ему очень дорогой коврик, который сделан из шерсти скунса… ниже хвоста.
— Ох, это же надо додуматься до такого.

— Идёмте, я провожу вас.
— О, большое спасибо, буду очень признательна, Вы невероятно любезны, и… Ой! Не одеты!
— А у нас тут никто своих тел не прячет!
— Да, в Зверополисе же можно быть кем пожелаешь? Эти стали нудистами.

— Ах… коленки дрожат.
— Учись, политики делают так.
— Они на любой вопрос, отвечают своим же вопросом и затем дают ответ.
— Смотри. Простите, мисс Хоппс, что вы расскажите об этом деле?
— Ну, трудно ли мне было? Да не просто, и все.
— Ой, выйди со мною к прессе? Раскрыли же вдвоем.
— Не, разве я коп? Вроде с утра не был.
— Хм, раз уж ты завел речь, мне тут как раз пришла мысль о том, что в дальнейшем нужен напарник.
— Держи, как раз для такого случая.

Судьба на твоей стороне. Я помогу тебе найти выдру. Как у нас говорят: «Услуга за услугу».

— То есть тебе это чувство знакомо?
— Ну теперь меня задеть трудновато. А вот в детстве, как тебя, любой мог с грязью смешать.
— Ха-ха.
— Серьезно! Мне было 8, или, не помню, 9, и я мечтал о том, как вступлю в клуб юных парнокопытных.
— Ну мама наскребла денег, купила мне новенькую форму, и я уже чувствовал себя полноценным членом коллектива.
— Даже если я там единственный хищник, единственный лис. Я хотел быть своим, как все.
— Я, Николас Уайлд, обязуюсь быть смелым, добрым, честным и надежным.

Потому что я собираюсь сделать мир лучше!

Ну, тише, разобьёшься.

— Чё надо?
— Мне очень нужен Ник, пожалуйста!
— Ник, Ник. А, Ник, ночные горлодеры не волки, а ядовитые цветочки.
— Кто-то специально дурманил хищников пыльцой, чтобы они дичали.
— Надо же, «страшно интересно»!
— Стой! Стой, подожди, я знаю, что ты не простишь меня, я все понимаю.
— Я бы тоже такого не простила, мою черствость и невежество, и предвзятость.
— Но хищники не должны страдать по моей вине, надо все исправить…
— Беда в том, что без тебя я не смогу.
— Давай, ты мне поможешь, а потом ненавидь, сколько тебе угодно.
— Мне перед тобой ужас как стыдно.
— Я плохой друг и, я признаюсь к тому же, что ты был прав на мой счет.
— И я, наверное, просто глупая крольчиха.
— Диктофон: И я, наверное, просто глупая крольчиха.
— Не переживай, морковка, отдам, сотрешь через двое суток.
— Ну ладно, иди сюда.
— Вы, кролики, сентиментальны, ну все на эмоциях.
— Ай, ну хватит, не плачь.
— А может ты ручку выуживаешь?
— Я угадал, нет?
— На хвост наступила, кыш-кыш-кыш.
— Ой, прости.

Я сделал для себя два вывода. Первый, что больше никто и никогда не увидит мои слабости.

Если весь мир заведомо считает тебя хитрым и бессовестным, то другим быть просто нет смысла.

Ник, но ведь ты совсем другой зверь…

Хищники, оказывается, предрасположены?! И в некоторых теперь просыпается первобытная кровожадность?! Ты что такое говоришь?!

Однако тоже опасный! Иначе, зачем бы ты с собой носила этот противолисный баллончик? Да, я ещё во время нашей первой встречи его заметил. Слушай, я всё хочу спросить: ты что, боишься меня? Боишься, что могу спятить. Или озвереть. И что в один момент возьму и… СОЖРУ! (Джуди потянулась к баллончику) Так и думал. А ведь казалось, наконец кто-то в меня поверил. По-моему, тебе без хищного напарника безопасней.

Хитрый кролик.

Знаешь, почему хорошо оказаться на самом дне? Оттуда только один путь — наверх, к славе.

— Я сварила вам кофе.
— Да, и где же он?
— О, я захотела пить, пока поднималась по лестнице.

Мой отец всегда говорил: не дай страху разрушить твои мечты.

— Ты на самом дне, дружище.
— Да, а знаешь почему хорошо иногда оказаться на дне? Оттуда всего один выход: только наверх!