Анатолий Оноприенко – серийный убийца, который за восемь лет убил 52 человека. Чаще всего он расстреливал своих жертв из ружья, нередко выбирая их случайным образом. Грабил людей, которые спали в своих машинах на дорогах, переезжая куда-то, а также совершал ограбления частных домов. Говорил, что мысли об убийствах были не его, кроме того, уверял, что слышит голоса, хотя экспертизы признавали его вменяемым. В данном разделе собраны цитаты Анатолия Оноприенко.
Я наводил ужас на людей, я даже не прятался.
Почему я убил? До сих пор я сам не могу ответить на этот вопрос. Я понимаю, что совершил жестокие убийства. Свои действия я анализирую как врач, как психолог, как убийца, как судья, как прокурор. Но до сих пор не могу дать ответ на уровне человеческого понимания. Не только убийство этой бабушки, но и последующие. Этот вопрос зависит от высших сил. Я мог бы совершать убийства в маске, тогда не пришлось бы убивать детей. Психически я считаю себя очень полноценным человеком.
Людей мне не было жалко и сейчас не жалко. Просто я по-другому воспринимаю эту жизнь, все по-другому воспринимаю.
Люди сейчас не ценят жизнь, они по мелочам начинают выбрасывать какие-то свои националистические, шовинистические, фашистские такие вот всплески. А чтобы им мозги вставить, они должны видеть все эти ужасы сами: генералы должны видеть эти ужасы, политики, тогда им сразу перехочется драться…
Сегодня открытая жизнь, какой-нибудь бизнесмен или спортсмен — это голимая мишень, за которой постоянно кто-то охотится.
Смотрю: в одной комнате спит девочка, в другой — молодая женщина лет 25. У нормального человека могла бы появиться мысль: связать и изнасиловать. А у меня — нет. Я ходил и рассматривал спящих, как зверь. Мне было жаль тратить на них патроны.
Если вам много раз снится, что вы совершаете убийство, а потом, хорошенечко не проснувшись, делаете наяву то же самое — то делать это не страшно.
Я хотел показать бессилие людей, чтобы они боялись выходить на улицу.
Вижу — по дороге идет мужчина. Я догнал его и сказал: «Давай деньги! ». Он «послал» меня подальше. Тогда я решил, что убью его.
Подбежав к ним на расстояние пять-семь метров, крикнул: «Деньги! » и выстрелил в мужчину.
Это была моя судьба, она запрограммирована с детства. Может, было бы еще больше трупов — триста. Для меня сейчас убивать ничего не стоит. Это то же, как женщине делать котлеты на кухне. Если бы мне сказали убить брата, я бы убил его.
Таких, как я, нужно уничтожать.
Нет такой тюрьмы, из которой нельзя было бы сбежать, есть сверхъестественные силы, которые помогут мне в этом.
Паспорта у меня не было, зато я постоянно носил с собой обрез. Он был у меня вместо паспорта. Если бы кто попросил предъявить паспорт, я бы достал обрез, я бы стрелял.
Это я делал не как человек, а как зверь. Зверство содеянного стояло на первом плане.
Я хотел, чтобы люди боялись спать, боялись жить.
Сегодня открытая жизнь, какой-нибудь бизнесмен или спортсмен — это голимая мишень, за которой постоянно кто-то охотится.
Если совершается несколько одинаковых убийств, то потом люди начнут бояться, отдадут все сами и еще укажут, кого можно ограбить. Именно с целью запугивания людей я решил совершить убийство в Братковичах. Корыстных целей я не преследовал. Конкретного плана у меня не было.
Людей мне не было жалко и сейчас не жалко. Просто я по-другому воспринимаю эту жизнь, все по-другому воспринимаю.
Нет такой тюрьмы, из которой нельзя было бы сбежать, есть сверхъестественные силы, которые помогут мне в этом.
Я не просто убивал людей, я охотился на них, как зверь на зверей.
К этому меня склоняла неведомая сила. Кто-то все время мной управлял и подсказывал: «Убивай, убивай…». Помню город Бусск Львовской области. Я шел на это убийство, как на охоту на кабана. Я стрелял целую ночь, истратил магазин патронов. Хозяин квартиры брызнул мне в лицо из баллончика. Я спрятался, а когда слезы прошли, я снова сатанел и стрелял. Вот это была охота… Да, совершать убийства было для меня равносильно охоте. Я не боялся, что меня может задержать милиция, что во время убийств меня могут убить, и я считаю, что в каждом человеке есть зверь, и этот зверь во мне проявился с детства.
Я хотел показать бессилие людей, чтобы они боялись выходить на улицу.
Если вам много раз снится, что вы совершаете убийство, а потом, хорошенечко не проснувшись, делаете наяву то же самое — то делать это не страшно.
Если совершается несколько одинаковых убийств, то потом люди начнут бояться, отдадут все сами и еще укажут, кого можно ограбить. Именно с целью запугивания людей я решил совершить убийство в Братковичах. Корыстных целей я не преследовал. Конкретного плана у меня не было.
Это я делал не как человек, а как зверь. Зверство содеянного стояло на первом плане.
Паспорта у меня не было, зато я постоянно носил с собой обрез. Он был у меня вместо паспорта. Если бы кто попросил предъявить паспорт, я бы достал обрез, я бы стрелял.
Я часто вижу сон, будто я очень больших размеров, и лечу над землей, меня поддерживают какие-то люди из Запада, а восточники внизу становятся на колени и просят меня.
Когда я жил в Днепрорудном, у меня возле кровати всегда стояла заряженная винтовка. Попробовал бы меня кто-нибудь ограбить!
Тогда я был совсем другим человеком, и если бы я знал, что там 5 человек — ушел бы, сегодня — убил бы, не смотря ни на что. Сегодня я — зверь, Сатана. Тогда, в 1989-м, я был еще полу человек-полу зверь. А сейчас я черт, я не раскаиваюсь. А тогда, после убийства этих пятерых, я даже пытался застрелиться.
