Виктор Цой является одним из самых известных советских музыкантов. До сих пор можно встретить надписи «Цой жив!», оставленные верными поклонниками артиста. Помимо музыки, Виктор Цой также снимался в кино и рисовал. Мотивы его песен строятся на стремлении к свободе, переменам, ощущении братства, актуальные во все времена. В данной подборке представлены самые сильные цитаты Цоя.
Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен
Перемен,
Мы ждем перемен!
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен
Перемен,
Мы ждем перемен!
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать.
А любовь стоит того, чтобы ждать.
Я один, но это не значит, что я одинок.
Я не люблю, когда мне врут,
Но от правды я тоже устал.
Но от правды я тоже устал.
Завтра утром ты будешь жалеть, что не спал.
Мы потеряли невинность в боях за любовь…
Камнем лежать или гореть звездой?
А он придет и приведет за собой весну, и рассеет серых туч войска.
Мы хотели пить, не было воды. Мы хотели света, не было звезды.
И светят фонари давно, ты говоришь: «Пойдём в кино», а я тебя зову в кабак, конечно.
Завидовать тем, кто знает, что хочет, завидовать тем, кто что-нибудь сделал..
На фоне морщин видна печаль на глазах. Нет правды – есть только мечта…
Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой, но высокая в небе звезда зовет меня в путь.
Над полями туман, над рекой туман. Ты придёшь, не придёшь – всё одно обман.
И две тысячи лет – война, война без особых причин. Война – дело молодых, лекарство против морщин.
А мне приснилось — миром правит любовь,
А мне приснилось — миром правит мечта.
И над этим прекрасно горит звезда,
Я проснулся и понял — беда…
А мне приснилось — миром правит мечта.
И над этим прекрасно горит звезда,
Я проснулся и понял — беда…
Я люблю кухни за то, что они хранят тайны.
Мы не можем похвастаться мудростью глаз
И умелыми жестами рук,
Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.
Сигареты в руках, чай на столе — так замыкается круг,
И вдруг нам становится страшно что-то менять.
И умелыми жестами рук,
Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.
Сигареты в руках, чай на столе — так замыкается круг,
И вдруг нам становится страшно что-то менять.
Когда я вижу, как ты танцуешь,
Малыш, ты меня волнуешь,
Когда ты смотришь так серьезно,
Малыш, я тебя люблю.
Малыш, ты меня волнуешь,
Когда ты смотришь так серьезно,
Малыш, я тебя люблю.
Ты должен быть сильным, ты должен уметь сказать:
«Руки прочь, прочь от меня!»
Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?
Что будут стоить тысячи слов,
Когда важна будет крепость руки.
И вот ты стоишь на берегу
И думаешь, плыть или не плыть.
«Руки прочь, прочь от меня!»
Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?
Что будут стоить тысячи слов,
Когда важна будет крепость руки.
И вот ты стоишь на берегу
И думаешь, плыть или не плыть.
И если есть порох, дай огня.
Красное солнце сгорает дотла,
День догорает с ним,
На пылающий город падает тень.
День догорает с ним,
На пылающий город падает тень.
Они говорят: им нельзя рисковать,
Потому что у них есть дом,
В доме горит свет.
И я не знаю точно, кто из нас прав,
Меня ждет на улице дождь,
Их ждет дома обед.
Потому что у них есть дом,
В доме горит свет.
И я не знаю точно, кто из нас прав,
Меня ждет на улице дождь,
Их ждет дома обед.
Не люблю темные стекла,
Сквозь них темное небо.
Дайте мне войти, откройте двери.
Мне снится Черное море,
Теплое Черное море,
За окнами дождь, но я в него не верю.
Сквозь них темное небо.
Дайте мне войти, откройте двери.
Мне снится Черное море,
Теплое Черное море,
За окнами дождь, но я в него не верю.
Мамина помада, сапоги старшей сестры,
Мне легко с тобой, а ты гордишься мной.
Ты любишь своих кукол и воздушные шары,
Но в десять ровно мама ждёт тебя домой.
Мне легко с тобой, а ты гордишься мной.
Ты любишь своих кукол и воздушные шары,
Но в десять ровно мама ждёт тебя домой.
Если к двери не подходят ключи, вышиби дверь плечом.
Мы приходим домой к себе, люди ходят из дома в дом, мы сидим у окна вдвоем, хочешь, я расскажу тебе…
А с погодой повезло – дождь идет четвертый день, хотя по радио сказали – жаркой будет даже тень.
Я живу на 4-ом, а ты на 6-ом, и обертки от конфет пролетают за окном
И мы будем делать все, что мы захотим, а сейчас, сейчас мы хотим танцевать.
За окнами солнце, за окнами свет – это день. Ну, а я всегда любил ночь
Но если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
Дом стоит, свет горит, из окна видна даль. Так откуда взялась печаль?
Но странный стук зовет: «В дорогу!» может сердца, а может стук в дверь.
Треск мотоциклов, драка с цепями в руках, тени в парадных, все это я видел в снах.
Мы встретились чисто случайно, я даже не помню, где. Вероятность второй нашей встречи равна нулю.
В тамбуре холодно, и в то же время как-то тепло, а тамбуре накурено, и в то же время как-то свежо.
Мне все равно работать где и кем, мне все равно, когда и что я съем, мне все равно проснусь я или нет, а мне еще только двадцать лет.
Он убьет меня, он – мой враг навек. Растопите снег, растопите снег…
Но все, что мне нужно – это несколько слов и место для шага вперед.
И две тысячи лет — война,
Война без особых причин.
Война — дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная-красная кровь,
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами Звезды
По имени Солнце…
Война без особых причин.
Война — дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная-красная кровь,
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами Звезды
По имени Солнце…
Песня без слов, ночь без сна,
Все в свое время — зима и весна,
Каждой звезде — свой неба кусок,
Каждому морю — дождя глоток.
Каждому яблоку — место упасть,
Каждому вору — возможность украсть,
Каждой собаке — палку и кость,
И каждому волку — зубы и злость.
Все в свое время — зима и весна,
Каждой звезде — свой неба кусок,
Каждому морю — дождя глоток.
Каждому яблоку — место упасть,
Каждому вору — возможность украсть,
Каждой собаке — палку и кость,
И каждому волку — зубы и злость.
И мы знаем, что так было всегда,
Что судьбою был больше любим,
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слова «да» и слова «нет»,
Он не помнит ни чинов ни имен
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть опаленным звездой по имени Солнце.
Что судьбою был больше любим,
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слова «да» и слова «нет»,
Он не помнит ни чинов ни имен
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть опаленным звездой по имени Солнце.
Разреши мне проводить тебя домой.
Разреши мне посидеть с тобой на кухне.
Разреши мне заглянуть тебе в глаза.
Возьми меня с собой…
Разреши мне посидеть с тобой на кухне.
Разреши мне заглянуть тебе в глаза.
Возьми меня с собой…
И я вернусь домой
Со щитом, а, может быть, на щите,
В серебре, а, может быть, в нищете,
Но как можно скорей.
Со щитом, а, может быть, на щите,
В серебре, а, может быть, в нищете,
Но как можно скорей.
Все говорят, что надо кем-то мне становиться,
А я хотел бы остаться собой.
А я хотел бы остаться собой.
Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.
Все говорят, что мы вместе…
Все говорят, но немногие знают, в каком.
Все говорят, но немногие знают, в каком.
Но кто-то станет стеной, а кто-то плечом, под которым дрогнет стена…
И вроде жив и здоров,
И вроде жить — не тужить.
Так откуда ж взялась печаль?
И вроде жить — не тужить.
Так откуда ж взялась печаль?
После красно-желтых дней начнется и кончится зима.
Есть сигареты и спички, и бутылка вина, и она поможет нам ждать, поможет поверить, что все спят, и мы здесь вдвоем.
Здесь нужно руками кидать воду вверх. Музыка волн, музыка ветра.
Твоя ноша легка, но немеет рука, и ты встречаешь рассвет за игрой в дурака.
Ты так любишь эти фильмы, мне знакомы эти песни. Ты так любишь кинотеатры, мы вряд ли сможем быть вместе.
Линии жизни на твоих руках почти до плеч.
Я знаю, что, если зима, должен быть снег, а если лето, должно быть солнце.
Сердце, словно хрупкое стекло, ты пожалуйста его убереги.Чтобы с нами не произошло, — от меня не беги.
Моя ночь всё в небе парит, от любви меня не слышит. Обнимая мне говорит: «Ты, любимый, мною дышишь».
Парень, ты меня так сильно ранил… Медленно и без правил. Ну, зачем ты так со мной?
Мы потеряли невинность в боях за любовь…
Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать.
Я один, но это не значит, что я одинок.
Мы ждали завтрашний день, каждый день ждали завтрашний день…
Камнем лежать или гореть звездой?
Те, кому нечего ждать, отправляются в путь.
Мама — анархия, папа — стакан портвейна.
Если есть стадо — есть пастух, если есть тело — должен быть дух.
Ты мог быть героем, но не было повода быть. Ты мог умереть, если б знал, за что умирать.
Все говорят, что мы вместе! Все говорят, но не многие знают, в каком.
Если есть в кармане пачка сигарет, значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день.
И мы могли бы вести войну. Против тех, кто против нас. Так как те, кто против тех, кто против нас, не справляются с ними без нас.
А без музыки на миру смерть не красна,
А без музыки не хочется пропадать.
А без музыки не хочется пропадать.
Дом стоит, свет горит, из окна видна даль, так откуда взялась печаль?
Если есть стадо — есть пастух,
Если есть тело — должен быть дух,
Если есть шаг — должен быть след,
Если есть тьма — должен быть свет.
Если есть тело — должен быть дух,
Если есть шаг — должен быть след,
Если есть тьма — должен быть свет.
Я хотел бы остаться с тобой,
Просто остаться с тобой…
Но высокая в небе звезда
Зовет меня в путь!
Просто остаться с тобой…
Но высокая в небе звезда
Зовет меня в путь!
Сигареты в руках, чай на столе — эта схема проста,
И больше нет ничего, все находится в нас.
И больше нет ничего, все находится в нас.
Кто пойдет по следу одинокому?
Сильные да смелые
Головы сложили в поле в бою.
Мало кто остался в светлой памяти,
В трезвом уме да с твердой рукой в строю…
Сильные да смелые
Головы сложили в поле в бою.
Мало кто остался в светлой памяти,
В трезвом уме да с твердой рукой в строю…
А «жизнь» — только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть…
Есть лишь любовь и есть смерть…
Пришел домой и, как всегда, опять один.
Мой дом пустой.
Мой дом пустой.
И есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой. Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Доброе утро, последний герой!
Доброе утро тебе и таким, как ты.
Доброе утро тебе и таким, как ты.
И я не знаю, каков процент сумасшедших на данный час, но, если верить глазам и ушам, больше в несколько раз.
Перемен требуют наши сердца, перемен требуют наши глаза. В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен — перемен! Мы ждём перемен.
Белая гадость лежит под окном.
Я ношу шапку и шерстяные носки.
Мне везде неуютно и пиво пить в лом.
Как мне избавиться от этой тоски
По вам, Солнечные Дни.
Я ношу шапку и шерстяные носки.
Мне везде неуютно и пиво пить в лом.
Как мне избавиться от этой тоски
По вам, Солнечные Дни.
Через день будет поздно,
Через час будет поздно,
Через миг будет уже не встать.
Через час будет поздно,
Через миг будет уже не встать.
Солнце мое, взгляни на меня:
Моя ладонь превратилась в кулак…
Моя ладонь превратилась в кулак…
Я ждал это время, и вот это время пришло,
Те, кто молчал, перестали молчать.
Те, кому нечего ждать, садятся в седло,
Их не догнать, уже не догнать.
Те, кто молчал, перестали молчать.
Те, кому нечего ждать, садятся в седло,
Их не догнать, уже не догнать.
Мои друзья всегда идут по жизни маршем.
И остановки только у пивных ларьков.
И остановки только у пивных ларьков.
И внезапно в вечность
Вдруг превратился миг.
Вдруг превратился миг.
И я не знаю, каков процент
Сумасшедших на данный час,
Но, если верить глазам и ушам —
Больше в несколько раз…
Сумасшедших на данный час,
Но, если верить глазам и ушам —
Больше в несколько раз…
Солнце светит, и растет трава,
Но тебе она не нужна.
Все не так и все не то,
Когда твоя девушка больна.
Но тебе она не нужна.
Все не так и все не то,
Когда твоя девушка больна.
Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.
И пускай фонари,
Светят дальше далеких звезд,
Фонари все погаснут, а звезды будут светить.
Светят дальше далеких звезд,
Фонари все погаснут, а звезды будут светить.
Мы ждали завтрашний день,
Каждый день ждали завтрашний день.
Каждый день ждали завтрашний день.
Я люблю свой дом, но вряд ли это всерьез.
Мягкое кресло, клетчатый плед,
Не нажатый вовремя курок…
Не нажатый вовремя курок…
Ночью над нами пролетел самолет,
Завтра он упадет в океан,
Погибнут все пассажиры.
Завтра где-то, кто знает где?
Война, эпидемия, снежный буран,
Космоса черные дыры…
Завтра он упадет в океан,
Погибнут все пассажиры.
Завтра где-то, кто знает где?
Война, эпидемия, снежный буран,
Космоса черные дыры…
Попробуй спастись от дождя, если он внутри.
Попробуй сдержать желание выйти вон.
Попробуй сдержать желание выйти вон.
За окном идёт стройка — работает кран,
И закрыт пятый год за углом ресторан.
А на столе стоит банка,
А в банке тюльпан, а на окне — стакан.
И так уйдут за годом год, так и жизнь пройдёт,
И в сотый раз маслом вниз упадет бутерброд.
Но может будет хоть день,
Может будет хоть час, когда нам повезёт.
И закрыт пятый год за углом ресторан.
А на столе стоит банка,
А в банке тюльпан, а на окне — стакан.
И так уйдут за годом год, так и жизнь пройдёт,
И в сотый раз маслом вниз упадет бутерброд.
Но может будет хоть день,
Может будет хоть час, когда нам повезёт.
Теперь ты хочешь проснуться, но это не сон.
И где бы ты не был,
Что б ты не делал —
Между землей и небом — война!
Что б ты не делал —
Между землей и небом — война!
А вокруг благодать,
Ни черта не видать,
А вокруг красота,
Не видать ни черта.
И все кричат «ура»,
И все бегут вперёд,
И над этим всем
Новый день встаёт.
Ни черта не видать,
А вокруг красота,
Не видать ни черта.
И все кричат «ура»,
И все бегут вперёд,
И над этим всем
Новый день встаёт.
Раньше в твоих глазах отражались костры,
Теперь лишь настольная лампа, рассеянный свет.
Что-то проходит мимо, тебе становится не по себе.
Это был новый день — в нем тебя нет.
Теперь лишь настольная лампа, рассеянный свет.
Что-то проходит мимо, тебе становится не по себе.
Это был новый день — в нем тебя нет.
Я выключаю телевизор, я пишу тебе письмо.
Про то, что больше не могу смотреть на дерьмо,
Про то, что больше нет сил,
Про то, что я почти запил,
Но не забыл тебя.
Про то, что больше не могу смотреть на дерьмо,
Про то, что больше нет сил,
Про то, что я почти запил,
Но не забыл тебя.
Но все, что мне нужно —
Это несколько слов,
И место для шага вперед.
Это несколько слов,
И место для шага вперед.
Раз уж солнцу вставать не лень,
И для нас, значит, ерунда.
И для нас, значит, ерунда.
На холодной земле
Стоит город большой,
Там горят фонари,
И машины гудят.
А над городом ночь,
А над ночью луна,
И сегодня луна
Каплей крови красна.
Стоит город большой,
Там горят фонари,
И машины гудят.
А над городом ночь,
А над ночью луна,
И сегодня луна
Каплей крови красна.
А с погодой повезло — дождь идет четвертый день,
Хотя по радио сказали — жаркой будет даже тень.
Хотя по радио сказали — жаркой будет даже тень.
Есть два цвета: черный и белый,
А есть оттенки, которых больше,
Но нам нет никакого дела
До тех, кто черный, кто белый.
Мы — дети проходных дворов найдем сами свой цвет!
А есть оттенки, которых больше,
Но нам нет никакого дела
До тех, кто черный, кто белый.
Мы — дети проходных дворов найдем сами свой цвет!
Подворотни страшны,
Я слышу, как хлопают двери.
Черные кошки перебегают дорогу.
Пусть бегут,
Я в эти сказки не верю.
И это не станет помехой
Прогулке Романтика…
Я слышу, как хлопают двери.
Черные кошки перебегают дорогу.
Пусть бегут,
Я в эти сказки не верю.
И это не станет помехой
Прогулке Романтика…
Мокрые волосы взмахом ладони — назад,
Закрыв свою дверь, ты должен выбросить ключ.
И так каждый день, так будет каждый день,
Пока не увидишь однажды небо без туч.
Закрыв свою дверь, ты должен выбросить ключ.
И так каждый день, так будет каждый день,
Пока не увидишь однажды небо без туч.
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна,
И не вижу ни одной знакомой звезды.
Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,
Обернулся — и не смог разглядеть следы.
И не вижу ни одной знакомой звезды.
Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,
Обернулся — и не смог разглядеть следы.
В наших глазах крики «Вперёд»,
В наших глазах окрики «Стой»,
В наших глазах рождение дня
И смерть огня.
В наших глазах окрики «Стой»,
В наших глазах рождение дня
И смерть огня.
Здесь камни похожи на мыло,
А сталь похожа на жесть.
И слабость — как сила,
И правда — как лесть.
И не ясно, где мешок, а где шило,
И не ясно, где обида, где месть,
И мне не нравилось то, что здесь было,
И мне не нравится то, что здесь есть.
А сталь похожа на жесть.
И слабость — как сила,
И правда — как лесть.
И не ясно, где мешок, а где шило,
И не ясно, где обида, где месть,
И мне не нравилось то, что здесь было,
И мне не нравится то, что здесь есть.
Весна. Постоянный насморк.
Весна. Солнце светит опять.
И я промочил ноги.
Весна. Я опять иду гулять.
Весна. Я не могу усидеть дома.
Весна. Я люблю весну.
О чем поют в моем дворе кошки?
Нет, нет, нет, нет, я не усну.
Весна. Я уже не грею пиво.
Весна. Скоро вырастет трава.
Весна. Вы посмотрите, как красиво.
Весна. Где моя голова?
Весна. Солнце светит опять.
И я промочил ноги.
Весна. Я опять иду гулять.
Весна. Я не могу усидеть дома.
Весна. Я люблю весну.
О чем поют в моем дворе кошки?
Нет, нет, нет, нет, я не усну.
Весна. Я уже не грею пиво.
Весна. Скоро вырастет трава.
Весна. Вы посмотрите, как красиво.
Весна. Где моя голова?
А я смеюсь, хоть мне и не всегда смешно.
И очень злюсь, когда мне говорят,
Что жить вот так, как я сейчас, нельзя.
Но почему? Ведь я живу?
На это не ответить никому.
И очень злюсь, когда мне говорят,
Что жить вот так, как я сейчас, нельзя.
Но почему? Ведь я живу?
На это не ответить никому.
Те, кому нечего ждать, отправляются в путь
Время есть, а денег нет,
И в гости некуда пойти.
И в гости некуда пойти.
Я пытался найти приют,
Говорят, что плохо искал.
Говорят, что плохо искал.
Ты мог умереть, если б знал, за что умирать.
А дни идут чередом — день едим, а три пьем,
И вобщем весело живем, хотя и дождь за окном.
Магнитофон сломался,
Я сижу в тишине, чему и рад вполне.
И вобщем весело живем, хотя и дождь за окном.
Магнитофон сломался,
Я сижу в тишине, чему и рад вполне.
Хочется спать, но вот стоит чай
И горит свет ста свечей.
Может быть завтра с утра будет солнце
И тот ключ в связке ключей?
И горит свет ста свечей.
Может быть завтра с утра будет солнце
И тот ключ в связке ключей?
И горел погребальным костром закат.
И волками смотрели звёзды из облаков,
Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь
И как спали вповалку живые, не видя снов.
И волками смотрели звёзды из облаков,
Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь
И как спали вповалку живые, не видя снов.
Пожелай мне удачи в бою,
Пожелай мне
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве,
Пожелай мне удачи,
Пожелай мне удачи.
Пожелай мне
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве,
Пожелай мне удачи,
Пожелай мне удачи.
А он придёт и приведёт
За собой весну,
И рассеет серых туч войска,
А когда мы все посмотрим в глаза его,
На нас из глаз его посмотрит тоска.
За собой весну,
И рассеет серых туч войска,
А когда мы все посмотрим в глаза его,
На нас из глаз его посмотрит тоска.
Покажи мне людей,
Уверенных в завтрашнем дне.
Нарисуй мне портреты погибших на этом пути.
Покажи мне того, кто выжил один из полка,
Но кто-то должен стать дверью,
А кто-то замком,
А кто-то ключом от замка.
Уверенных в завтрашнем дне.
Нарисуй мне портреты погибших на этом пути.
Покажи мне того, кто выжил один из полка,
Но кто-то должен стать дверью,
А кто-то замком,
А кто-то ключом от замка.
Мы хотели песен — не было слов,
Мы хотели спать — не было снов.
Мы хотели спать — не было снов.
Третий день с неба течет вода,
Очень много течет воды.
Говорят, так должно быть здесь,
Говорят, это так всегда.
Знаешь, каждую ночь
Я вижу во сне море…
Очень много течет воды.
Говорят, так должно быть здесь,
Говорят, это так всегда.
Знаешь, каждую ночь
Я вижу во сне море…
Тёплое место, но улицы ждут
Отпечатков наших ног…
Отпечатков наших ног…
И никто не хотел
Руками жар загребать.
Руками жар загребать.
Ты мог быть героем, но не было повода быть.
А над городом плывут облака
Закрывая небесный свет.
А над городом желтый дым
Городу две тысячи лет.
Закрывая небесный свет.
А над городом желтый дым
Городу две тысячи лет.
Ноги уносят мои руки и туловище.
И голова отправляется следом.
Словно с похмелья, шагаю по улице я,
Мозг переполнен сумбуром и бредом.
И голова отправляется следом.
Словно с похмелья, шагаю по улице я,
Мозг переполнен сумбуром и бредом.
Мама, мы все тяжело больны…
Мама, я знаю, мы все сошли с ума…
Мама, я знаю, мы все сошли с ума…
И я не знаю, каков процент
Сумасшедших на данный час,
Но если верить глазам и ушам
Больше в несколько раз!
Сумасшедших на данный час,
Но если верить глазам и ушам
Больше в несколько раз!
И когда мы все посмотрим в глаза его,
То увидим в тех глазах солнца свет.
То увидим в тех глазах солнца свет.
Друзья один за одним превратились в машины.
И ты уже знаешь, что это судьба поколений,
И если ты можешь бежать, то это твой плюс.
И ты уже знаешь, что это судьба поколений,
И если ты можешь бежать, то это твой плюс.
Друзья один за одним превратились в машины.
И ты уже знаешь, что это судьба поколений,
И если ты можешь бежать, то это твой плюс.
И ты уже знаешь, что это судьба поколений,
И если ты можешь бежать, то это твой плюс.
И мы могли бы вести войну
Против тех, кто против нас,
Так как те, кто против тех, кто против нас,
Не справляются с ними без нас.
Против тех, кто против нас,
Так как те, кто против тех, кто против нас,
Не справляются с ними без нас.
Мое место слева, и я должен там сесть,
Не пойму, почему мне так холодно здесь,
Я не знаком с соседом, хоть мы вместе уж год.
И мы тонем, хотя каждый знает, где брод.
И каждый с надеждой глядит в потолок
Троллейбуса, который идет на восток.
Не пойму, почему мне так холодно здесь,
Я не знаком с соседом, хоть мы вместе уж год.
И мы тонем, хотя каждый знает, где брод.
И каждый с надеждой глядит в потолок
Троллейбуса, который идет на восток.
Я, лишь начнется новый день,
Хожу, отбрасываю тень, с лицом нахала.
Наступит вечер, я опять
Отправлюсь спать, чтоб завтра встать.
И все сначала.
Хожу, отбрасываю тень, с лицом нахала.
Наступит вечер, я опять
Отправлюсь спать, чтоб завтра встать.
И все сначала.
Наше будущее — туман,
В нашем прошлом — то ад, то рай,
Наши деньги не лезут в карман,
Вот и утро — вставай!
В нашем прошлом — то ад, то рай,
Наши деньги не лезут в карман,
Вот и утро — вставай!
Наше сердце работает, как новый мотор,
Мы в четырнадцать лет знаем все, что нам надо знать,
И мы будем делать все, что мы захотим,
Пока вы не угробили весь этот Мир.
Мы в четырнадцать лет знаем все, что нам надо знать,
И мы будем делать все, что мы захотим,
Пока вы не угробили весь этот Мир.
Музыка рядом со мною,
Ты рядом со мною,
И весь этот берег —
Наш.
Ты рядом со мною,
И весь этот берег —
Наш.
На экране окна
Cказка с несчастливым концом,
Странная сказка.
Cказка с несчастливым концом,
Странная сказка.
Расскажи мне о тех, кто устал
От безжалостных уличных драм,
И о храме из разбитых сердец
И о тех, кто идёт в этот храм.
От безжалостных уличных драм,
И о храме из разбитых сердец
И о тех, кто идёт в этот храм.
И вот кто-то плачет, а кто-то молчит, а кто-то так рад…
Видели ночь,
Гуляли всю ночь
До утра…
Гуляли всю ночь
До утра…
Завтра где-то в одной из больниц
Дрогнет рука молодого хирурга…
Дрогнет рука молодого хирурга…
И стучит пулеметом дождь
И по улицам осень идет.
И стена из кирпичей-облаков крепка…
А деревья заболели чумой,
Заболели ещё весной,
Вниз летят ладони-листья, махавшие нам свысока…
И по улицам осень идет.
И стена из кирпичей-облаков крепка…
А деревья заболели чумой,
Заболели ещё весной,
Вниз летят ладони-листья, махавшие нам свысока…
Хочешь ли ты изменить этот мир,
Сможешь ли ты принять как есть…
Сможешь ли ты принять как есть…
Но я верю что ты,
Снова скажешь эти несколько слов,
И тогда я готов оставить след на этом снегу.
И я знаю что мне,
Недолго осталось ждать,
Чтобы снова увидеть сосны на морском берегу.
Снова скажешь эти несколько слов,
И тогда я готов оставить след на этом снегу.
И я знаю что мне,
Недолго осталось ждать,
Чтобы снова увидеть сосны на морском берегу.
Встать и выйти из ряда вон.
Мой маленький пёс…
Ошалел от запаха роз…
О чём твои сны?
И какой тебя мучит вопрос?
Ошалел от запаха роз…
О чём твои сны?
И какой тебя мучит вопрос?
Расскажи мне историю этого мира,
Удивись количеству прожитых лет,
Расскажи, каково быть
Мишенью в тире.
У меня есть вопрос, на который
Ты не дашь мне ответ.
Удивись количеству прожитых лет,
Расскажи, каково быть
Мишенью в тире.
У меня есть вопрос, на который
Ты не дашь мне ответ.
Ты хотел быть один, это быстро прошло,
Ты хотел быть один, но не смог быть один,
Твоя ноша легка, но немеет рука,
И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака.
Ты хотел быть один, но не смог быть один,
Твоя ноша легка, но немеет рука,
И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака.
Утром ты стремишься скорее уйти,
Телефонный звонок, как команда «Вперед!»
Ты уходишь туда, куда не хочешь идти,
Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждет!
Телефонный звонок, как команда «Вперед!»
Ты уходишь туда, куда не хочешь идти,
Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждет!
Зайди в телефонную будку,
Скажи, чтоб закрыли дверь. В квартире твоей
Сними свою обувь: мы будем ходить босиком.
Есть сигареты и спички,
И бутылка вина, и она поможет нам ждать,
Поможет поверить, что все спят и мы здесь вдвоем.
Скажи, чтоб закрыли дверь. В квартире твоей
Сними свою обувь: мы будем ходить босиком.
Есть сигареты и спички,
И бутылка вина, и она поможет нам ждать,
Поможет поверить, что все спят и мы здесь вдвоем.
Завтра кто-то утром в постели
Поймёт, что болен неизлечимо,
Кто-то, выйдя из дома, попадет под машину.
Завтра где-то в одной из больниц
Дрогнет рука молодого хирурга,
Кто-то в лесу наткнётся на мину.
Поймёт, что болен неизлечимо,
Кто-то, выйдя из дома, попадет под машину.
Завтра где-то в одной из больниц
Дрогнет рука молодого хирурга,
Кто-то в лесу наткнётся на мину.
Я жду ответа,
Больше надежд нету.
Скоро кончится лето.
Больше надежд нету.
Скоро кончится лето.
Я чувствую, закрывая глаза,
Весь мир идет на меня войной.
Весь мир идет на меня войной.
Снова новый начинается день,
Снова утро прожектором бьёт из окна
И молчит телефон — отключен…
Снова солнца на небе нет,
Снова бой — каждый сам за себя,
И мне кажется, солнце — не больше, чем сон…
Снова утро прожектором бьёт из окна
И молчит телефон — отключен…
Снова солнца на небе нет,
Снова бой — каждый сам за себя,
И мне кажется, солнце — не больше, чем сон…
А потом придёт Она,
«Собирайся, — скажет, — Пошли,
Отдай земле тело…»
Ну а тело не допело чуть-чуть,
Ну а телу не додали любви…
Странное дело…
«Собирайся, — скажет, — Пошли,
Отдай земле тело…»
Ну а тело не допело чуть-чуть,
Ну а телу не додали любви…
Странное дело…
Но есть в жизни судьба, она беспощадна!
И эта ночь и ее электрический свет
Бьет мне в глаза,
И эта ночь и ее электрический свет
Бьет мне в окно,
И эта ночь и ее электрический голос
Манит меня к себе,
И я не знаю, как мне прожить
Следующий день.
Бьет мне в глаза,
И эта ночь и ее электрический свет
Бьет мне в окно,
И эта ночь и ее электрический голос
Манит меня к себе,
И я не знаю, как мне прожить
Следующий день.
В кабине нет шофера, но троллейбус идет,
И мотор заржавел, но мы едем вперед,
Мы сидим не дыша, смотрим туда,
Где на долю секунды показалась звезда,
Мы молчим, но мы знаем, нам в этом помог,
Троллейбус, который идет на восток…
И мотор заржавел, но мы едем вперед,
Мы сидим не дыша, смотрим туда,
Где на долю секунды показалась звезда,
Мы молчим, но мы знаем, нам в этом помог,
Троллейбус, который идет на восток…
Опять бьет дрожь,
На небе диск полной луны,
Опять идет дождь,
Опять я вижу странные сны.
Телефон и твой номер
Тянут меня, как магнит.
На небе диск полной луны,
Опять идет дождь,
Опять я вижу странные сны.
Телефон и твой номер
Тянут меня, как магнит.
Здесь непонятно, где лицо, а где рыло,
И не понятно, где пряник, где плеть.
Здесь в сено не втыкаются вилы,
А рыба проходит сквозь сеть.
И не ясно, где море, где суша,
Где золото, а где медь.
Что построить, и что разрушить,
И кому, и зачем здесь петь?
И не понятно, где пряник, где плеть.
Здесь в сено не втыкаются вилы,
А рыба проходит сквозь сеть.
И не ясно, где море, где суша,
Где золото, а где медь.
Что построить, и что разрушить,
И кому, и зачем здесь петь?
Глядя в жидкое зеркало луж
На часы, что полвека стоят,
На до дыр зацелованный флаг,
Я полцарства отдам за коня.
На часы, что полвека стоят,
На до дыр зацелованный флаг,
Я полцарства отдам за коня.
Где же ты теперь, воля вольная?
С кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь? Ответь.
Хорошо с тобой, да плохо без тебя,
Голову да плечи терпеливые под плеть…
С кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь? Ответь.
Хорошо с тобой, да плохо без тебя,
Голову да плечи терпеливые под плеть…
Те, кто слаб, живут из запоя в запой,
Кричат: «Нам не дали спеть!»,
Кричат: «Попробуй тут спой!»
Но мы идем, мы сильны и бодры…
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры.
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной!
Кричат: «Нам не дали спеть!»,
Кричат: «Попробуй тут спой!»
Но мы идем, мы сильны и бодры…
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры.
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной!
Это наш день, мы узнали его по расположению звёзд,
Знаки огня и воды, взгляды богов.
И вот мы делаем шаг на недостроенный мост,
Мы поверили звёздам, и каждый кричит: «Я готов!»
Знаки огня и воды, взгляды богов.
И вот мы делаем шаг на недостроенный мост,
Мы поверили звёздам, и каждый кричит: «Я готов!»
Мы вышли из дома, когда во всех окнах
Погасли огни один за одним.
Мы видели, как уезжает последний трамвай.
Ездит такси, но нам нечем платить,
И нам незачем ехать, мы гуляем одни.
На нашем кассетнике кончилась плёнка. Мотай!
Погасли огни один за одним.
Мы видели, как уезжает последний трамвай.
Ездит такси, но нам нечем платить,
И нам незачем ехать, мы гуляем одни.
На нашем кассетнике кончилась плёнка. Мотай!
Мы вышли из дома, когда во всех окнах
Погасли огни один за одним.
Мы видели, как уезжает последний трамвай.
Ездит такси, но нам нечем платить,
И нам незачем ехать, мы гуляем одни.
На нашем кассетнике кончилась плёнка. Мотай!
Погасли огни один за одним.
Мы видели, как уезжает последний трамвай.
Ездит такси, но нам нечем платить,
И нам незачем ехать, мы гуляем одни.
На нашем кассетнике кончилась плёнка. Мотай!
Ты пойдешь рубить лес, но увидишь лишь пни.
Город стреляет в ночь дробью огней
Но ночь сильней, её власть велика.
Но ночь сильней, её власть велика.
Раньше я читал книги, а теперь я их жгу.
Но странный стук зовёт в дорогу,
Может сердце, а может стук в дверь.
И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово — «Верь!»
Может сердце, а может стук в дверь.
И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово — «Верь!»
Я проснулся в метро,
Когда там тушили свет,
Меня разбудил человек в красной шапке,
Это кольцо,
И обратного поезда нет,
Но это не станет помехой
Прогулке Романтика…
Когда там тушили свет,
Меня разбудил человек в красной шапке,
Это кольцо,
И обратного поезда нет,
Но это не станет помехой
Прогулке Романтика…
В нас еще до рождения наделали дыр,
И где тот портной, что сможет их залатать?
Что с того, что мы немного того,
Что с того, что мы хотим танцевать?
И где тот портной, что сможет их залатать?
Что с того, что мы немного того,
Что с того, что мы хотим танцевать?
… Про то, что телефон звонил,
Хотел, чтобы я встал, оделся и пошел,
А точнее, побежал,
Но только я его послал,
Сказал, что болен и устал,
И эту ночь не спал.
Хотел, чтобы я встал, оделся и пошел,
А точнее, побежал,
Но только я его послал,
Сказал, что болен и устал,
И эту ночь не спал.
И если тебе вдруг наскучит твой ласковый свет,
Тебе найдется место у нас.
Дождя хватит на всех.
Тебе найдется место у нас.
Дождя хватит на всех.
В толпе я, как иголка в сене,
Я снова человек без цели…
Я снова человек без цели…
Надоело ходить на работу,
Каждый день к девяти на работу,
Я нашел выход,
Я хочу быть кочегаром. кочегаром, кочегаром.
Я хочу быть кочегаром. кочегаром, кочегаром.
Работать сутки через трое, через трое, через трое.
Каждый день к девяти на работу,
Я нашел выход,
Я хочу быть кочегаром. кочегаром, кочегаром.
Я хочу быть кочегаром. кочегаром, кочегаром.
Работать сутки через трое, через трое, через трое.
