Лучшие цитаты про еду (300 цитат)

Не хлебом единым жив человек. Нужно что-то и выпить.

В современном мире царит культ чревоугодия. Разнообразные рекламы на улицах, по телевизору, по радио пропагандируют определенный стиль жизни, с которым связано потребление вкусной пищи, напитков, вина и прочих продуктов, служащих к удовлетворению этой страсти. Сознательно и насильственно разжигается пристрастие к утонченной пище, и с детства формируется гортанобесие. Пост высмеивается, и смысл его извращается. Вместо постов насаждается идея диеты, голодания, вегетарианства. Все это становится нормой жизни. Людей превращают в жующих и постоянно ядущих животных, как бы идущих на заклание. Вкусно поесть, сходить в кафе, ресторан – стало обычным времяпрепровождением для многих людей.Страсть чревоугодия борет человека. Когда придет тяжелое время, говорит старец Паисий Святогорец, не будут испытывать трудностей те, кто привыкли молиться и потреблять простую пищу, благословленную молитвой. А тяжело будет тем, кто привык к тортам и сырам, кто привык ни в чем себе не отказывать и никогда даже не вспоминал о молитве, садясь за стол. Пища без молитвы не идет на пользу, но лишь разжигает страсть его чрева.

Спи, пока не проголодаешься и ешь, пока не захочешь спать.

Сегодня в мире очень хорошо продается все то, что можно есть и пить. Потому что теперь едят все.

Я не заканчиваю есть, когда наедаюсь! У меня приём пищи заканчивается, когда я начинаю ненавидеть себя. И тогда я останавливаюсь.

Я сидел тихо, мирно. Потом проголодался. Дальше, как в тумане.

Я не расистка, это мой принцип: несмотря на то, что я на диете и мне следует есть только белое мясо, я ем и красное, и тёмное (надеюсь, это не расистские слова?), с большим удовольствием, наслаждаясь каждым куском.

На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый — не может.

— Может я и использую еду ради чувства комфорта, зато шоколадный торт ни разу меня ни в чем не обвинил.

Ну вот, вас только познакомили, а ты уже на него с ножом! Унесите окорок!

Милочка, если хотите похудеть — ешьте голой и перед зеркалом.

— Что там у тебя, пирог?
— Да, отрезать тебе?
— Крошечный кусочек… побольше!… больше!… чего ты боишься, режь нормальный кусок!

— Пух, тебе что намазать — мёду или сгущенного молока?
— Тебе мёду или того и другого? И того и другого! И можно без хлеба.

— Моей бабушке ужасно приятно, что мы пытаемся разгадать секрет ее печенья. Наверняка, она сейчас смотрит на нас снизу и улыбается.
— Снизу?
— О, да, меня она, конечно, никогда не обижала, но она безусловно в аду.

Если есть сладкое и при этом шевелить мозгами, то не потолстеешь.

— Урра! Отлично сработано, ребятки. Давайте завтра не придем? Возьмем отгул на денек? Вы пробовали шаурму? В двух кварталах отсюда делают какую-то шаурму. Не знаю, что это, но мне хочется.

в столовой:
— У вас салат сегодняшний?
— Я тебе больше скажу, он еще и завтрашний!

Еду надо всегда делить поровну.

Ешь с благодарностью. Теперь, когда многие лишены куска хлеба, ты должен быть благодарен, что тебе дают есть.

Я должна есть каждые два часа, но я по часу придумываю, что бы такое съесть, так что к обеду уже умираю с голоду. Я все время ужасно хочу есть.

Чрезмерное количество обильной пищи вызывает болезнь.

Самое вкусное мясо не похоже на мясо, а самая вкусная рыба не похожа на рыбу.

Я никогда не задумываюсь, что приготовить, — просто бегу и делаю. Здесь как в отношениях с женщиной. Можно математически выверить, но все равно не выйдет. Тут важно — чувства. Полагайтесь на свои ощущения. Если нет чувств — просто не надо готовить. Если не любите готовить — готовьте для тех, кого любите, с любовью. Приятного.

Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно.

Закон штата Нью-Йорк допускает, чтобы определенный процент в ингредиентах хот-дога составляли частицы насекомых и крысиные экскременты. Разрешено законом. В общем, если ешь хотдог в Нью-Йорке, остается только надеяться, что в твой попали только самые питательные частички насекомых и что крысы, чей помет ты ешь, соблюдали низкохолестериновую диету.

Я знаю, насколько тяжело помещать пищу в вашу семью.

В следующий раз, когда сядете за стол и приступите к еде, первые пятнадцать минут не разговаривайте ни с кем. Сосредоточьтесь на восприятии еды, которую едите, воздуха, которым дышите, воды, которую пьете.

Никогда не ешь то, что может подмигнуть тебе в ответ.

Вторая свежесть — вот что вздор! Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!

— Купитман, ты какой день пьёшь?
— Третий.
— А если честно?
— Двенадцатый.
— Когда пьёшь, ешь?
— Только кошерное.
— То есть, нет?
— Нет.

— Что с тобой?
— Я несчастна…
— Ну пойди поешь что-нибудь.

Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!

Овощи — это не еда, это то, что едят с едой!

Пища должна быть простой. Спать хорошо семь-восемь часов, если столько хочется, спать при открытых окнах. Вставать рано, работать сурово, очень сурово. Это не повредит никому, потому что это создаст бодрость духа, а дух в свою очередь, позаботится об участи тела. Не сидеть допоздна. В конце концов, что такого уж ценного в светской жизни, чтобы вы пренебрегли подушкой для того, чтобы бодрствовать до раннего утра!

Одиночество и гамбургеры — это адская смесь!

Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.

Когда кто-то удивился, неужели такой философ, как Демонакт, с удовольствием вкушает медовые лепешки, он ответил: «Не думаешь ли ты, что только для дураков строят пчелы свои соты?»

Я не расистка, это мой принцип: несмотря на то, что я на диете и мне следует есть только белое мясо, я ем и красное, и темное (надеюсь, это не расистские слова?), с большим удовольствием, наслаждаясь каждый куском.

Чтобы быть рядом со мной, необходимо любить еду, или я буду самым отвратительным человеком, которого вы когда-либо встречали.

Блудное похотение в человеке рождают пища и вино, от того же — и ума недостаток, и непочтение к Богу, и забвение смерти.

Знаете, раньше были макароны по-флотски, а теперь часто приходишь в ресторан, там те же макароны, но их называют «спагетти болоньезе». Произошла подмена понятий.

– Ты уверен, что вкусно? – Да, но теперь готовить буду я…

— «Есть, есть»! Ты что, думаешь, съешь одну маленькую мышку и полегчает? Ну, посмотри на меня — кожа да кости. К тому же, подбирать еду на помойке вредно для здоровья. На помойке сплошные микробы, грипп, тиф, гепатит, холера. Эрнест, ты что, хочешь все болячки в мире подхватить!? — Не, Селестина, но… — Ну-ка, посмотрим: нос холодный и мокрый, глаза стеклянные, шерсть тусклая, а уши, а зубы! Ну-ка, скажи «а». — А. — Фу! Ниче себе. — Что, не заболел? — Пока нет. Но это временно.

Извините, когда я расстроен, мне хочется есть.

Стрельба — это глупое расточительство. Я подсчитал, одна пуля стоит столько же, сколько четыре оладушка.

Моё тело говорит, что пора принять пищу.

Ты что, с ума сошёл? Дорогой друг издалека прилетает на минуточку — а у вас нет торта!

— Джо, ты не будешь есть?!
— Я слишком подавлен. Через пять минут буду.

― И это всё потому, что у кого-то слишком узкие двери.
― Нет. Всё потому, что кто-то слишком много ест!

— О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?
— Да, – горько отозвался волшебник, — мы.

— Помнишь, я говорил, что съем тебя последним?… Я соврал.

— Хочешь позавтракать?
— Позавтракать? Уже 10 вечера.
— Ну и что? Блинчики можно печь в любое время суток.

— Мерлин, где ты был?! Я звал тебя!
— Собирал провизию. 25 штук соленой трески, 15 вяленых каплунов и один копченый кабан.
— Зачем все это?
— Мы готовимся к осаде.
— Но не к банкету же!
— А Вы знаете, какой Вы, когда голодный?

Давайте сперва перекусим, а дружелюбие проявите потом.

— Эй, Феликс, что у нас за перекус сегодня? — Ничего вычурного. Просто сытный тосканский фасолевый суп и хрустящий хлеб. — В софтболе не место супу. — Эй, я играю только ради супа!

— Почему в стремлении изменить свою жизнь люди садятся на диету? — Когда ешь лучше, тебе и становится лучше… — Да! Когда я принимаю много сахара, кофеина и алкоголя, мне вообще «зашибись!» — Кексы, «Ред Булл» и мартини… — Зачем так выделываться? Но на кофе и виски я согласна всегда!

«Когда подать обед, мистер Холмс?» – спрашивает миссис Хадсон. «В семь тридцать послезавтра», – отвечает он.

— Кто бы мог подумать, ваше превосходительство, что человеческая пища, в первоначальном виде, летает, плавает и на деревьях растет? — сказал один генерал. — Да, — отвечал другой генерал, — признаться, и я до сих пор думал, что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают.

— Спасибо всем, что вы здесь. Давайте начнем. — Ух ты. Отличный настрой, Рон. — Прости, я разговаривал с этими ребрышками.

— Рита, воды! — Даю! — Главное в нашем деле что? — Баранина? — Вай, вай, вай. Дай мне пять молодых барашков, да? Я возьму по триста грамм мяса, от каждого барашка, да? На хороший шашлык больше не возьмешь с барашка! Я вымочу мясо в белом виноградном вине, да? И дам его тебе — на, красивая женщина, делай шашлык. И ты загубишь баранину!

— Да-а, твой соус показал характер, Гвиздо. Отныне ты будешь заниматься посудой, а я займусь приготовлением пищи, ладно? — Ну я же не могу быть лучшим во всём! В конце концов я охотник на драконов, Жанлин. А это значит, что когда я делаю соус для салата, то получается бактериологическое оружие против дракона.

— Гвиздо, они очень питательны! — Да, твёрдые, как камни, а на вкус — как драконье дерьмо.

Пельмень всему голова. Пища, на первый взгляд, непритязательная, но очень полезная. И тут главное соблюсти пропорции. Особенно это относится к тесту. И тогда этих пельменей можно съесть до сотни. Без последствий для организма и здоровья.

— Слушай, ты обалденно готовишь и по-прежнему не можешь найти себе телочку? — Ты знаешь, как угробить комплимент. И вообще, ты уже пробовал мою еду. — Да, но тогда ты жил с Алекс, я думал, что готовила она, а ты просто приписываешь себе ее лавры.

Питаться в одиночку так же противоестественно, как срать вдвоем!

Дружба не измеряется числом совместных обедов… Хотя обеды дружбе, безусловно, не вредят, кто бы спорил.

В этой клинике я твёрдо выучила одно правило — не выступай против начальства и тех, кто готовит еду, иначе в обоих случаях будешь жрать дерьмо.

Спасибо нашим поварам, что отхожу к другим мирам.

— Гарфилд, ты счастлив?
— Нет еды — нет счастья.

— Ты нормально питаешься? Для ребенка это очень важно.
— Да, конечно. Кабаны, бананы…

Во мне постоянно борются два желания, причём одновременно — похудеть и поесть. Чаще побеждает последнее.

— Ты когда-нибудь бывал в кафе «Радуга»? Там правда очень дорого?
— Только если что-то заказывать.

Рад бы с вами поболтать, да не могу: сегодня на ужин у меня один старый знакомый.

— Ты когда-нибудь ужинала с парнем ради еды?
— Ну… я надеялась, что он понравится мне на сытый желудок.

… И чтобы я не кушал с нею —
Я ничего не ел вкуснее!..

Хорошо живёт на свете
Винни-Пух,
Оттого поёт он эти песни вслух.
И не важно, чем он занят,
Если он худеть не станет,
А ведь он худеть не станет,
Если конечно вовремя подкрепиться.
Да!

— А вот и она, наша последняя пицца вдвоем!
— Я не знал, что ты ее принесешь. Я заказал китайскую еду.
— Ничего, это даже здорово. Я приношу еду своих предков, а ты — своих!

Всё остальное это просто еда. А шоколад это шоколад.

— Почему ты ешь перед моим носом? Почему ты ешь перед моим носом!? Я очищаюсь, не забыл? — Просто, это вкусно. Как кстати, помогает? Чувствуешь, как в тебе просыпаются сверхсилы? — Я чувствую сверхголод…

— Что прикажете? — Свеклу с морковью. — Мы в ресторане, а не в поле!

— Это Плетка-тянучка? — Нет, это гордый банан. Я думаю, у него кризис самооценки.

— Мистер Новак, мы поговорили с поставщиком, он сказал, что вы заказывали особые продукты. — Может быть, сразу к сути? Нас ведь дела ждут, детектив. Показывай свои яйца, Мори! — Простите?.. — Ага! Что это у нас тут? Твои фаршированные яйца, верно? — Да. — Так и я думал! Дело раскрыто, детектив. — Люцифер! Ты что, это мои наручники? — Возможно. — Извините, мы хотели кое-что узнать о ваших… — Яйцах! — Фаршированных!

– Что это? – Это типа денег. Люди используют это, чтобы покупать то, что им не по карману. – Жаль, я узнала это, уже поев из мусорок на улице.

— Знаешь разницу между этим местом и Нью-Йорком? — Славные рогалики? — Ты всегда можешь вернуться. Но ты не станешь.

— Но для чего? Что ей нужно от меня? — У нее потребность любить, наверное… Любить что-то помимо себя. А возможно… она просто хочет что-нибудь съесть. — Съесть? Чушь какая-то! Мамы не едят дочек. — Кто его знает. А вдруг ты вкусная?

— Вопрос можно? Как технарь — ты лучший. Вы с Тором летаете. Соколиный глаз и Вдова прошли супер-подготовку… Так зачем меня взяли в команду? — У твоей мамы печенюшки вкуснющие.

— В мире, где голодные звери прячутся в тени, человек готов рискнуть всем ради желудка! [Открывает холодильник и вытаскивает продукты] Хлеб, помидор, огурчик, ростки фасоли, арахисовое масло, ветчина, сыр, горчица… И пока Халк и Тор не унюхали — вуаля! Сэндвич к бою! [Пробует свою стряпню] О-о, чёткий сэндвич! — Сэр, опасный летящий объект вошёл в атмосферу. — Эй, Джарвис! [Возмущённо] Чёткий сэндвич! — Впечатляет. Видимо, сэндвич спасёт город?

— А кто это мою колбасу из холодильника достал? Она же испортится! — Это уже случилось три месяца назад! — Зато я её по акции взял!

Хлеб с ветчиной в лесу — не то что дома. Вкус совсем другой, верно? Острее, что ли… Мятой отдает, смолой. А уж аппетит как разыгрывается!

— Боже, как хочется есть!
— Здесь нет еды – только выпивка.
— Тогда мне мартини и шесть оливок!

Вы не любите кошек? Да Вы просто не умеете их готовить!

Несварение случается тогда, когда вы любите еду, которая вас ненавидит.

Я ем, чтобы жить. А некоторые живут, чтобы есть.

Полный желудок равен хорошему настроению, а пустой — унынию и ссорам.

— Сплошная химия. Ты читал этикетку?
— Нет. Я прочитал «пирог», а остальное — просто «бла-бла-бла».

Людей наш дракон не ел принципиально — считал вредными для здоровья из-за высокого содержания алкоголя, никотина и холестерина.

— Джоуи, можно глоточек кофе и кусочек булочки?
— Пожалуйста.
[забирает всё себе] — Спасибо.
— Фиби, тебя никогда не кусал голодный итальянец?

Эээх, попадёшь к вам в дом — научишься есть всякую гадость!

— А что плохого в тортиках и зайчиках?
— Были бы это нормальные тортики и зайчики, я бы не возражал, но… Я называю его пришельцем не потому, что он сильнее. Разве вам не показалось странным?! Каждый раз после ужина это чудовище может сожрать еще ТРИ ТОРТА!!! Вы верите?! Я не шучу, аж три торта!!!

— Мы заказали пиццу, как ты любишь.
— Две пиццы?!

Хлеб открывает любой рот.

Мало – это когда все съел и еще хочется. А много — это когда уже ничего не хочется.

Икра красная, икра чёрная… Да! Заморская икра… баклажанная!

— Я не ем рыбу.
— Почему?
— Рыбы писают в море.
— Как и дети.
— Я детей тоже не ем.

Закон штата Нью-Йорк допускает, чтобы определенный процент в ингредиентах хот-дога составляли частицы насекомых и крысиные экскременты. Разрешено законом. В общем, если ешь хотдог в Нью-Йорке, остается только надеяться, что в твой попали только самые питательные частички насекомых и что крысы, чей помет ты ешь, соблюдали низкохолестериновую диету.

Когда ты голоден, еда вкусная. Когда ты сытый, то нет. Кто заботится о том, насколько хороша она на вкус, чтобы в любом случае полноценно поесть?

— Это же всего лишь старая жвачка! Я же не съел человека, вместе с которым отправился в экспедицию. — То, что ты сделал, в сто раз хуже.

— Джесси МакКой, что ты себе позволяешь? Ты же знаешь правила: никакой еды в аудиториях! А у тебя что во рту? — Мой язык. — Ты считаешь, что я дурак!?

— Что сегодня вкусненького? — А то, что вчера не доели, с листком петрушки сверху.

Ого! Кажись, настоящей едой запахло! Я, наконец, поем приличной еды! Твоя тётка Мари — умница, но у неё и вода подгорит. Догоняешь?

— Э! Александр, дружище, это ж мне на неделю! — Спокойствие, только спокойствие! Есть версия, что это будет вкусно.

Федя! Дичь!

— Я не ем рыбу. — Почему? — Рыбы писают в море. — Как и дети. — Я детей тоже не ем.

В маминых котлетках столько любви, что их можно дарить девушке вместо «Рафаэлло».

— Бармен, дай чего-нибудь пожрать. — Ну вот сегодня есть глаз плоти в томатном соусе, жареные лапки снорков в томатном соусе, из рыбного — щупальца кровососа в томатном соусе. — Ты чего это вздумал, людей травить? С грибным соусом давай! Какой нахрен томатный!

Нас едят руками, потому что мы не умеем летать — говорила курица.

После хорошего обеда можно простить кого угодно.

— Попал. Утка. С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась.
— Она, кажется, ещё и соусом по дороге облилась.
— Да? Как это мило с её стороны. Итак, прошу за стол!

Не всё было так романтично. У меня не было комнаты в общаге, поэтому я спал на полу в комнатах друзей, я сдавал бутылки «Колы» по пять центов, чтобы купить еду и ходил за семь миль через весь город каждый воскресный вечер, чтобы раз в неделю нормально поесть в храме кришнаитов. Мне он нравился. И много из того, с чем я сталкивался, следуя своему любопытству и интуиции, оказалось позже бесценным.

— Я забью холодильник полуфабрикатами, как работает микроволновка ты знаешь?
— Да, значит так, магитрон преобразует электрическую энергию в..
— Нет-нет… как включить/выключить?

А вы знаете, из чего делают кукурузные хлопья? Это же деревянные стружки из точилок для карандашей.

Оооххх, я отравился! [теряя сознание]: Времени осталось мало… я… должен… доесть…

Нет любви более искренней, чем любовь к еде.

— Ты будешь смотреть, как я ем булочку?
— Кабельное телевидение отключили и мне скучно.

Самый лучший аппетит приходит без еды.

Вокруг такая любовь. А в сердцах только бургер-суши-алкоголь.

Есть деньги — покупай знания, нет денег — покупай еду.

Майонез — все, что не убивает нас, делает еду вкуснее.

Пища с «удовольствием» стоит ощутимо дороже.

Умение искусно сервировать и красиво подавать на стол — не менее важная процедура, чем само приготовление.

Отсутствие культуры питания, — ничто иное, как культурное свинство.

Они не знают сколько ест ночами та, что по жизни сидит на диете.

Люди с большим состоянием рано или поздно ощущают на себе это проклятие. Пресыщение. В надежде побаловать свой усталый желудок они требуют блюда из несочетаемого. Ищут самые неприличные части самых редких зверей. Рыщут в тех уголках земли, где мать-природа вообще не думала соприкасаться с человеком. И при этом такие люди забывают главное. Помните сказку? Самое сладкое молоко — на блюдечке у печки!

Если мне подадут потрясающее на вкус блюдо, а после моих аплодисментов скажут, что в качестве основных ингредиентов использовались человеческое мясо и сперма коня — бровью не поведу. Важен конечный результат.

Одинокий банан никому не нужен, Одинокий банан никто не спасёт. Своих братьев в гроздях он ничем не хуже, Но его одного никто не берёт. Он лежит в коробке и ждёт победы: Что придёт человек и его возьмёт. Он красивый, вкусный и просто прелесть! Для тебя витамины и сласть сберёг. Без тебя его выкинут на помойку, Его жизнь обесценят, сравняв с землёй. Этот рок одолеет банан одинокий, Если он не найдёт дорогу домой. Ты герой, если, зная судьбу бананов, В знак заботы несёшь одиночек с собой! Они с радостью пользу тебе подарят, Выражая признание и любовь.

— С чем пирожки?
— С едой, ё-мое!

Любовь странная штука: питается голодом и умирает от пищи.

— … и почему богачи так любят крохотные порции?
— Потому они и богатые — экономят на еде.

Настоящую даму легко узнать: она ничего не ест.

Нет ничего вкуснее, чем ощущать себя худой.

Сухарики — черствый хлеб, который прикидывается печеньем.

Сейчас меня покормят, сейчас я буду кушать.

Если хочешь есть варенье, ешь один и в темноте!

Помню, один пирожок мне такое рассказывал, я весь вечер хохотала.

Не делайте из еды культа!

Карточная Королева из «Алиса в Стране Чудес» считала нормальным отрубать головы всем, кто ей не нравился. Но ладно ее можно понять она хотя бы Карточная, вымышленная Королева. Работники современных животноводческих ферм, скотобоен, чем объяснят эту странность?.. Ваша странность она ведь, еще более аномальная, чем у Карточной Королевы. Даже вымышленная Королева не додумалась до того, чтобы затем, после убийства еще, и продавать тела или головы убитых персонажей в продуктовый магазин под видом еды. Жуть. Да, да, я про современные «Супер-морг-Маркеты» и мясные отделы из якобы разрешенных и съедобных животных. Это тоже самое, как если бы во времена каннибализма, людям разрешали бы есть людей исключительно нетрадиционной ориентации, но запрещали, например, употреблять людей традиционной ориентации. — Так, племя Тупи-намба, слушаем все внимательно: геев, лесбиянок кушать можно, остальных нельзя или наоборот: традиционных можно, геев, лесби не трогать. Те, которых нельзя, у них мясо несъедобное, и это не по-христиански. Все поняли?.. Племя Минздраво-Юмба официально утвердит нормативы.

Еще один бзик, особенно женщины любят эту штуку — это сыроедение. «Дорогой, продукты надо есть такими, какими их создала природа». Знаете, в чем фишка? Она просто не умеет готовить. Она очень хитрая плохая хозяйка. Завтра она скажет, что эти сырые овощи надо есть непременно из немытой посуды и исключительно в нестираных штанах — так лучше усваивается.

— А вообще я объелась так, что вообще. Объелась сумасшедше. — Мороженое хочешь? — Мороженое хочу, мороженое буду, да.

— Из материалов дела: Алёна о своей бабушке: например, я кладу себе еду, бабушка подходит и говорит: «Как много ты себе положила!» После этого я перестаю хотеть есть. Она постоянно меня критикует. То я толстая — хватит есть, то слишком худая — иди поешь. Что же говорить о педагогах и преподавателях, если в семье бабушка так относится. А я подчеркну: бабушка, на секунду, детский психолог. — Ну да, детский психолог, значит знает, как профессионально сломать мозги ребёнку.

Жратва, Стала теперь предметом роскоши. А мы с тобою всё же хороши. У нас с тобою не живот, А депозит на трудный год.

Завтрак в постель – это фантазия. Он даёт тебе возможность снова заснуть, когда закончишь. Будто говоришь себе: «Ну как-то грубо подскакивать сразу после еды. Подождём полдника в постель…» Фишка завтрака в постель в том, что ты лежишь на спине и ешь бекон. Самую прекрасную вещь на свете. Бекон лучший! Даже звук при его жарке похож на аплодисменты. Бекон так хорош, что любую еду можно улучшить, завернув её в бекон. Если бы не бекон, никто и никогда не узнал бы, что такое водяной орех. А маленькие кусочки бекона? Это же просто волшебная пыльца фей в мире еды. Печёную картошку желаете? Немного кусочков бекона – и это лучшее блюдо дня. Существует не так много способов приготовить бекон. Его можно пожарить. Или заработать ботулизм. Удивительно, насколько он ужаривается. Полкило превращается в закладку. И ещё один недостаток бекона – бекон пробуждает жажду. Жажду бекона. Я никогда не съедал достаточно бекона. На завтрак всё как-то впопыхах. «Вот, две несчастных полосочки бекона». И всё равно потом: «Но я хочу ещё! Ещё бекона!»

В прошлом году — четвертого июля, в День независимости США, — честь приготовления ленча была доверена Норману, и тот сотворил такую яичницу, что и сейчас я, бывает, прикидываю, застанет ли нас и нынче четвертое июля в море. Норман стряпал с огромным удовольствием и старанием — сперва поджарил бекон, затем слил жир, затем слегка бекон подсушил, затем, наконец, бросил на сковородку яйца и священнодействовал еще минут пять, пока мы не принялись понукать Америку от имени всего остального мира.

Она отлично понимала точку зрения коммерсанта, и ничто не выводило ее из себя больше, чем продуктовые капризы туристов и всех тех, кто превращает еду либо в предмет ностальгии, либо в рефлекторное шовинистическое чванство. Ее удручало зрелище соотечественников, которые при посещении Парижа скопом набивались в фастфуды, их жалобы на то, что ничто не напоминает жратву, которой они привыкли давиться целый год. Она видела в этом чудовищное неуважение к посещаемой стране.

— Как ты насчет обеда? — Да нет, попозже. Я после еды тупею.

Пища представляла собой добротное, надежное топливо — в самый раз для холодного утра, сплошь калории, жир и белок, да ещё, быть может, тихо плачущий от одиночества витамин.

Вкусный завтрак — отдельный праздник в жизни.

— Вы бы съели человечину?
— Ну, если выбирать между моими социальными установками и любопытством учёного…

Ну, вот так всегда — ни сисек, и ни мороженого…

Эти булочки чистые, я с них кровь стер!

Первейшее правило жизни с мужчиной: накорми его сразу же, как проснётся.

Пайпер: — Может, яичный салат?
Зоу: — Яйца по своей сути – продукт куриного аборта! Я считаю, женщина вольна выбирать, делать ей аборт или нет, но вряд ли курицу кто-то спрашивал.
Джен: Ну, с тех пор, как фермеры не держат петухов, все яйца стерильны, так что технически вы едите лишь продукт куриного менструального цикла.
Присли: Как аппетитно, салат с куриными месячными… вкуснятинка.

— Я заказал у вас двенадцатидюймовый вегетарианский сэндвич. Вы считаете, это похоже на двенадцать дюймов?
— Вы же знаете, у девушек с точными науками напряженка. Мой последний парень утверждал, что это двенадцать дюймов. Поди тут, разберись.

— Приготовление пищи можно сравнить с музыкой. Разные элементы соединяются, чтобы создать симфонию.
— Вот только пятая симфония Бетховена не станет завтра дерьмом.

Напомни, чтобы я покончила с собой перед обедом.

— Где куриный бульон, который мы просили?
— Вот тебе курица, вода и огонь. Дальше сама справишься.

Добавляем картошки, солим… и ставим аквариум на огонь!

— Вилли, я знаю правило «Мы не едим членов нашей семьи…»
— Мы не едим членов ничьей семьи!
— А кого мы едим?

Глупая, разве ты не слышала пословицу: «Если ты голоден, ешь!»

Он всегда был не прочь подкрепиться. Кроме того, он был поэт.

… икру никогда не заказывал: ее, мол, едят только принцессы да воры.

Мы поглядывали на Женечкины запоздало начерненные брови и зевали, слушая ее баллады о неслыханном богатстве рыбных магазинов. – Женечка, а килька в томате там есть? – Нет, вот кильки я там что-то не видела. – Ну то-то. А паштет «Волна»? – Вроде нет. – А ты говоришь! Далеко им до нас! Вон, у нас все полки им завалены!

Достойный ужин следует подавать при свечах.

— Ешь вдоволь, — сказал Эмрис. — Для повара нет более приятного зрелища, чем видеть, с каким наслаждением едят то, что он приготовил.

Все хотят говорить-говорит-говорить, — сказала Мор, бросая предупреждающий взгляд на Кассиана, который действительно открыл было рот. — Разве мы не можем покушать-покушать-покушать, а потом поговорить?

Агент подвел ветеринара к огромному станку в виде воронки и доходчиво ему объяснил, что эта машина делает из мяса жидкость, будь то корова или слон: мясо запускают в воронку, из нее выходит жижа коричневого цвета, которую замораживают, а через два-три года делают котлеты.

Если ты голоден – будешь есть все, нет – ходи так (детдомовское правило).

Задумчиво: — Судак в тесте! Странно… У моего друга, я знаю, есть тесть в Судаке… Нет, не пойдет в тесте.

Дело не в том, что ты ешь: главное – есть с удовольствием и не дергаться. Мнительность убивает.

То, что съешь вечером, останется с тобой навсегда!

Отравиться он не отравился, но жевать, видимо, следовало тщательнее, чтобы плохо перевариваемые куски не устроили поединок за право первым покинуть капитана.

Мать говорила: «Гнида ты! И в кого такая проглотка – знала бы, на алименты подала!» И Гнида радостно тянула свои ненасытные губы в сторону голоса, запаха и вида матери. Но вскоре грудь перестала давать молоко, и наступила первая большая голодовка.

… унесем мы с собой отсюда, с земли, только свой последний обед. Это только и есть настоящая наша никем неотъемлемая собственность. Все остальное — весь мир, дела, любовь — все временно, все проходит.

У меня есть имя рыбы. Еще мне нужна рыба, и буду сыт.

Простую, но восхитительную еду могут подавать в скромных стенах…

— Начнем, пожалуй! — Я облизнула пересохшие губы и кровожадно звякнула ножом о нож, поглядывая на лежащую передо мной тушку курицы. Моя мама утверждала: что-что, а курицу испортить нельзя! Вот сейчас мы и опровергнем ее аксиому, превратив в теорему!

— Мне фруктовый йогурт, обезжиренный.
— А я не голодна, поэтому возьму только двойной сэндвич и банановый торт.

— Никаких разговоров, Стьюи, ты не выйдешь из-за стола, пока не съешь свои овощи!
— Тогда я буду тут сидеть, пока один из нас не сдохнет! А учитывая, что я моложе, пока не сдохнешь ты!

А потом я передумала его любить. Любовь приходить и уходит, а кушать хочется всегда.

— Ганнибал, признайтесь, из чего сделан этот дивный паштет?
— Если я скажу, боюсь, вы перестанете есть.

Невероятно. Настолько угробить даже такое простое блюдо, как это, нужно постараться.

— У нас есть грецкие орехи, бананы, чеснок…
— Крысы и лягушки.
— Отлично. Они пойдут в рагу.
— А ну стой!!! Среди всего этого прозвучало несколько странных вещей!!!
— Ах, ты права… Я очень беззаботен. Ты не любишь чеснок?
— Нет, нет, нет!!! Я о другом!!!

Какая гадость… Какая гадость эта ваша заливная рыба!

Я хочу приготовить тебе такой суп, который согрел бы твою душу.

Нужно есть, чтобы жить, но не жить, чтобы есть.

Я кажется только что испытала свой первый… бургазм.

А в тюрьме сейчас ужин… макароны…

Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь. Ты его колбасой кверху держишь, а надо колбасой на язык класть, так вкуснее получится.

Хороший китайский ресторан можно распознать по дверной ручке.

Есть и пить нужно столько, чтобы наши силы этим восстанавливались, а не подавлялись.

— Ты пельмени есть будешь? — Нет. Не буду. — А пельмени?Она отрицательно покачала головой. — Ну, тогда только пельмени.

Брось! Курочка не так глупа, Да для него и жестковата. Клянусь создателем, что мне Куда милей, моя Паскуала, Проснувшись рано, ломтик сала Себе поджарить на огне, Чтобы вкусней был кренделек, Который я из печки выну, И отхлебнуть, в ущерб кувшину, Тайком от матери глоток; Куда милей в полдневный час Смотреть, как мясо и капуста, С приятным звуком пенясь густо, Заводят свой веселый пляс; Иль, если голод слишком рьян И от работы ломит спину, Сосватать жирную свинину И полновесный баклажан; А вечером, когда прохлада, Готовя к ужину еду, Гроздь пощипать в моем саду, — Господь храни его от града! Куда милее на ночь съесть Салат на постном масле с перцем И лечь в постель с покойным сердцем, Молитву господу прочесть, Чтоб он не ввел во искушенье, Чем слушать этих подлецов И трескотню фальшивых слов Про их любовь и их томленье.

— Он еще упомянул про проблемы с нормальным питанием, что я могу пожить у Вас. Я поперхнулась пошедшим не туда чаем от такого… комплимента. Ну, Котэн. Ну, паразит. С питанием у нас проблемы. Подумаешь, пару раз пришла к нему на ужин без приглашения. С десяток раз. И что? Не велика беда. Выставил бы счет, как в ресторане. Я бы не обиделась. — Конечно, оставайтесь. — Согласилась прокашлявшись. — Мы гостям всегда рады. Особенно если гости умеют готовить.

Ты чаво глядишь сычом? Аль кручинишься об чем? Аль в солянке мало соли, Аль бифштекс недоперчен?

Я твое, Марусь, меню исключительно ценю…

Сегодня я перечла весь свой дневник. Боже, как я измельчала. Думаю и пишу только о еде, а ведь существует, кроме еды, еще масса разных вещей.

Какое счастье, какое счастье! Мне хочется кричать во все горло. Боже мой, какое счастье! Прибавили хлеб! И еще сколько. Какая разница: 125 грамм и 200 грамм. Служащие и иждивенцы 200 грамм, рабочие 350 грамм.Нет, это просто спасение, а то за последние дни мы так все ослабли, что еле передвигали ногами. А теперь, теперь и мама, и Ака выживут. Вот в чем счастье, а еще в том, что это является началом начинающегося улучшения. Теперь начнутся улучшения.

Когда после войны опять наступит равновесие и можно будет все купить, я куплю кило черного хлеба, кило пряников, пол-литра хлопкового масла. Раскрошу хлеб и пряники, оболью обильно маслом и хорошенько все это разотру и перемешаю, потом возьму столовую ложку и буду наслаждаться, наемся до отвала. Потом мы с мамой напекем разных пирожков, с мясом, с картошкой, с капустой, с тертой морковью. И потом нажарим картошки и будем кушать румяную, шипящую картошку прямо с огня. И мы будем кушать ушки со сметаной и пельмени, и макароны с томатом и с жареным луком, и горячий белый, с хрустящей корочкой батон, намазанный сливочным маслом, с колбасой или сыром, причем обязательно большой кусок колбасы, чтобы зубы так и утопали во всем этом при откусывании. Мы будем с мамой кушать рассыпчатую гречневую кашу с холодным молоком, а потом ту же кашу, поджаренную на сковородке с луком, блестящую от избытка масла. Мы, наконец, будем кушать горячие жирные блинчики с вареньем и пухлые, толстые оладьи. Боже мой, мы так будем кушать, что самим станет страшно.

— Вот картошечки я бы поел. Круглой, со сметанкой, с солью… м-м-м… Я мигом навострила уши. — Эй, Сигри! А что, у вас картошка разная бывает? Ну раз есть круглая, то может, и квадратная найдется? Или… хм… треугольная? — Сама ты, Яльга, треугольная! — оскорбился волкодлак. — Пирамидальная, мрыс эт веллер!

Сознание потихоньку отошло от шока, желудок возмущенно заявил, что хочет не просто есть, а жрать, и в больших количествах – средних размеров слон как раз подойдет, лучше два, – и питаться воздухом не намерен.

Когда сомневаешься — ешь.

— Каждый год маман собирает всех наших родственников и готовит свою знаменитую Грундейку Фиш.
— Грундейку Фиш?
— Индейка, начинённая грудинкой, которая набита фаршированной рыбой. На вкус так же погано, как и на слух.
— Радж, ну а ты?
— Ну, он обычно как раз и приходит ко мне. Верно, приятель?
[Радж в слезах убегает в туалет] — Ну ладно, в этом году не обязательно есть Грундейку Фиш. Я её даже не жую, глотаю залпом, как таблетки.

Тело — багаж, который несешь всю жизнь. Чем он тяжелее, тем короче путешествие.

— Что это тебя перекосило?
— Вспомнил, как ты готовишь!

Говорят, у людей для сладкого есть второй желудок. У меня же второй желудок для еды нахаляву!

— Альф, а как узнать, что попкорн уже готов?
— Когда приедут пожарные.

— Курицу приготовить?
— Да.
— Сколько?
— Штук 20, я сейчас на диете.

— Сейчас бы морковного фреша со сливками…
— Ну давай я тебе чаю со сгущенкой наболтаю!

Я не могу лежать на диване и есть, если ты на меня не смотришь.

— Папа, а что мы сегодня будем кушать?
— Все!
— И хлебушек?
— И хлебушек.
— Все-все и хлебушек?
— Нет, хлебушек и все!

Вот поэтому я и жру. Это заменяет мне секс, которого у меня никогда не будет.

– Обед! – В дверях библиотеки стояла Изабель. – Прошу прощения, если прервала вас, – добавила она в последний момент. – Господь Всемогущий! – произнёс Джейс.– Час расплаты пробил.

Когда ешь вместе с кем-то, еда намного вкуснее, чем когда ешь в одиночестве.

Старик из Одессы может есть всякую похлебку, из чего бы она ни была сварена, если только в неё положены лавровый лист, чеснок и перец.

Но в Америке дело народного питания, как и все остальные дела, построено на одном принципе – выгодно или невыгодно. Под Нью-Йорком невыгодно разводить скот и устраивать огороды. Поэтому люди едят мороженое мясо, соленое масло и недозревшие помидоры. Какому-то дельцу выгодно продавать жевательную резинку – и народ приучили к этой жвачке.

Пассажир очень много ест. Простые смертные по ночам не едят, но пассажир ест и ночью.

— Кто хочет попробовать? — Что это? — Всечтобыловхолодильнике. Тушеное.

Настоящая женщина всегда готова накормить своего мужчину обедом! Это я еще от бабушки слышала.

Но бывают прирожденные повара, а бывают такие, кого хоть всю жизнь учи — все равно отраву сварит. И спасибо еще, если сам в процессе готовки не искалечится. Ну, вот не дано человеку! И все тут! Хоть ты тресни и рассыпься!

Глазго как анчоусы. С первого раза его вкус никому не нравится, но потом подсаживаешься.

На самом деле обычно мы не так уж и голодны — просто надо же что-то кидать в тарелки.

Ну вот, поели, теперь можно и поспать. Ну вот, поспали, теперь можно и поесть.

— Ты теперь мой слуга. Отныне политикой, экономикой и прочим в твоей стране буду заниматься я, тебе останется только подчиняться моим приказам. Есть вопросы?
— Ну… а на обед будет паста?

— Скажи, что ты ел.
— Немного ростбифа, немного цыплёнка, пиццу…
— Я имею в виду, сегодня!
— Немного ростбифа, немного цыплёнка, пиццу…

А обедня — это то же, что и обед?

Во имя добра, справедливости и еды!

— «Всего 30% жира»… Интересно, что же остальное?
— Картошка, счастье и угрызения совести.

Еда — это страсть. Еда — это любовь. Еда — это жизнь для каждого человека.

Говорят, что ты — это то, что ты ешь. Не помню, чтобы я ел измученного, беспокойного человека.

Ваши три шага к счастью — Секс, пища, Я.

Джо не делится едой!

Карбонара — как давняя любовница, с которой иногда приятно встретиться снова. Она хороша как до, так и во время и после, поскольку непростой процесс переваривания этого месива вкуса одурманивает мозг и затормаживает мысль наподобие марихуаны.

На воле и сухая корка на пользу идёт.

Хрум. Хрум, хрум. – Ина, ты можешь не жрать в такой момент?! – возмутился Змей. Хрум, хрум, хрум. – Нет, Змей, она на это не способна! – развеселился Лай. – А что такое? – надулась я. – Хорошо же сидим. – Мы в засаде, а не на пикнике! – рявкнул Змей. Хрум, хрум, хрум. – Ина! – Это не я! – Это я, – отозвался Шин-Рен. – Время еще есть, – заступился за нас молчаливый хорог. Хрум, хрум, хрум.

Как приятно наблюдать, как ест голодный человек. Он не жеманничает, не соблюдает приличия, он просто ест.

… если у нас в доме появится Кикимора, то мы будем есть не пельмени, а иногда.

Но странное дело, до чего люди зациклены на еде. Полгода на репе и редких кусочках хрящика — и ты уже не способен думать ни о чем, кроме нормального ужина.

Если мы не готовы довольствоваться неполноценной жизнью, нам не стоит довольствоваться неполноценной едой.

— Понимаете, у меня специальная диета… надо есть только яблочные пироги, а… а меня от них тошнит. Вот.

— Ви таки хотите нашей смерти? — с непередаваемым одесско-еврейским акцентом начал он. Эдик попытался дернуться, но пес протестующее поднял лапу. — Ви мне таки хотите сказать, шо ми без нормального питания должны заняться подрывной деятельностью в глухом подполье и без гешефта от командования? Таки я не слышу? Вам нечего нам сказать за деньги? Ша, тогда за деньги буду говорить я. Поверьте мне, старому ветерану фронтов Колчака и раскаявшемуся махновцу, все диверсанты потерпели поражение, потому что кое-кто не озаботился о горячем питании и подвозе фуража. — Какой фураж?! Какой к черту фураж?! Заткнись, христопродавец! — шипела я, но Сосискина было не остановить. — А как, ви думаете, ми будем преодолевать эти жуткие пустыни, в которых потерял бы надежду сам Моисей, и штурмовать эти горы? — кивнул он почему-то в сторону моря. — Ви таки думаете, мои короткие лапки могу преодолеть эти расстояния? Эдик ошалело покачал головой, а псу под хвост попало вдохновение. — Правильно! Мои старые больные лапки уже не такие, как во времена моей розовой юности, и поэтому меня надо обеспечить лошадью. Но лошадь же не может питаться святым духом! Ой, если бы лошади питались святым духом, это был бы рай на земле, но они тоже любят кушать, и поэтому им нужен фураж.

Когда в его полость поступает комок пищи, пищевод расширяется и следом за комком снова смыкается, за счет чего движение может осуществляться только в одну сторону. Этот процесс происходит автоматически, и, даже стоя на голове или лежа на диване, мы все равно можем глотать. Наш торт и в этом случае будет продвигаться в направлении желудка, невзирая на силу земного притяжения.

Высококачественное оливковое масло или дешевый растительный жир для фритюрницы в конечном счете поступают непосредственно к сердцу. В отличие от всей остальной пищи, которая поступает в наш организм, масла или растительные жиры не проходят фильтрацию в печени.

Кусок стейка может «качаться на качелях» в полости желудка в течение шести часов, прежде чем он окончательно попадет в тонкую кишку. Поэтому после основного обеда, состоящего из мяса или картофеля фри, нам часто хочется чего-нибудь сладкого на десерт – наш организм не может ждать так долго, пока поднимется уровень сахара в крови. Десерт является быстрым и верным способом подачи глюкозы.

Странно, но стоит откусить от пирога разочек, как незаметно для себя откусываешь снова, а потом опять и опять, и очень скоро от пирога остаются жалкие крохи.

Когда лепрекон принялся готовить и запах наполнил всю поляну своим ароматом, Майкл ощутил, под жалобный аккомпанемент желудка, как сильно он проголодался.

Было продано девятнадцать миллионов экземпляров «Умирающей Земли-2». — Неплохо, — подытожила Тирена. — Аудитория сформирована. — Но первая «Умирающая Земля» разошлась трёхмиллиардным тиражом! — «Путь паломника», — напомнила она. — «Майн Кампф». Такое случается раз в столетие. А то и реже. — Но ведь три миллиарда… — Слушай, — сказала Тирена. — В двадцатом веке на Старой Земле была сеть забегаловок. В них мясо дохлых коров жарили на топлёном сале, добавляли немножко канцерогенов, потом заворачивали в плёнку, синтезированную из нефти, и продавали по девятьсот миллиардов порций в год. А люди это жрали. Вот так.

Пища – здоровее не придумаешь: пицца и пончики. Стандартный рацион репортера. У меня начнется ломка, если я от нее откажусь. Нормальной едой я балуюсь только на приемах.

— Как говорила моя мама: «Сытый мужчина — счастливый мужчина».
— А наша мама говорила: «Нате 10$ на пиццу — обеда не ждите».

(Росс пьяный поднимает с пола):
— О, я нашел фисташку.
(кладет в рот, выплевывает):
— Нет, это было что-то другое…

Вы должны любить то, что едите, или любить человека, которому готовите. Приготовление еды – это акт любви.

Клубничка — это сердце тортика.

— Не знал, что медведей можно есть…
— По сути, есть можно всех.

– Эх, щас бы Галину Бланку в кипятке забодяжить, а?
– Лучше Доширака – в нем химикалии нажористее.

Иван Васильевич, кильками в наш век отравиться гораздо легче, чем водкой!

Всё красивое должно быть съедобно!

— После крабов будете есть еще мороженое? — спросил я Кана.
— Я это проделал однажды. Не скажу, чтобы мне это пошло на пользу. Нельзя следовать всем влечениям сразу.
— Очень мудро.

— Кто будет тост «по-французски»?
— Я.
— Я тоже! Яйца и молоко в холодильнике. Спасибо!

— И что мы будем делать со всем этим печеньем?
— Джоуи.

В маминых котлетках столько любви, что их можно дарить девушке вместо «Рафаэлло».

Встав из-за стола голодным — вы наелись; если вы встаете наевшись — вы переели; если встаете переевши — вы отравились.

Суть одна. Что еду фаршировать, что людей. Не нравится, что внутри, — оставь в покое, а не набивай всякой дрянью.

Еда важна. Иногда в состряпанном старым пекарем каравае куда больше смысла, чем в бесконечной истине, открытой уважаемым философом. Такова природа жизни.

– В общем-то синтезированная еда и не обязана быть вкусной, — попытался утешить его напарник. — Это запас на самый черный день, только чтобы с голоду не умереть. – Ага, и умереть на толчке!

— Ну что, попробуем тортик? — предложил Теодор, когда все осушили бокалы. Тортик был на его совести, и, вспоминая процесс готовки, пилот слегка нервничал. — Будем надеяться, что он съедобный. Потому что мы вообще-то собирались испечь «Триумф Дарта Вейдера», но благодаря кое-кому… — Я честно предупредил, что не умею готовить! — отбивался Дэн, чья авангардная методика отделения желтков от белков произвела на Теда неизгладимое впечатление. — Но ты не говорил, что тебя, похоже, вообще никогда на кухню не пускали! — Пускали, — с достоинством возразил рыжий. — Посуду мыть.

Мыслить о девицах, тугих кошельках и почетном месте приятно. Да вот в желудке от этих дрём не прибавляется.

— Да уж, правду говорят, что еда это зло. Делает людей ленивыми. Делать ничего не хотят, лишь бы поспать. Тайрин расплылся в улыбке, глаза сыто блестели: — А раз вы нас накормили, значитца, вы – главный злодей!

Вряд ли в наших краях вы найдёте кого-то, кому могут понравиться приключения. От них одни проблемы, ещё обед пропустишь!

Аристотеля спросили:
— Чем ты отличаешься от большинства людей?
— Они живут для того, чтобы есть, я же ем для того, чтобы жить, — ответил философ.

— Где мой батончик?
— Ты его съел, милый.
— Этого я и боялся.

— Пух, что ты любишь делать больше всего на свете?
— Ну,— ответил Пух, — я больше всего люблю…
И тут ему пришлось остановиться и подумать, потому что хотя кушать мёд — очень приятное занятие, но есть такая минутка, как раз перед тем как ты примешься за мёд, когда ещё приятнее, чем потом, когда ты уже ешь, но только Пух не знал, как эта минутка называется.

Утром я ничего не мог есть. Только выпил две чашки чаю с хлебом и маслом, с картошкой и сосиской. Потом пошел в школу.

— Что вы добавили в зелёный горошек, чтобы сделать его таким потрясающим на вкус?
— Соль.

Отлив лениво ткёт по дну
Узоры пенных кружев…
Мы пригласили тишину
На наш прощальный ужин.

— Пап, но ты же сам говорил, надо всё в жизни попробовать!
— Даша, я про еду говорил, а не про милицию.

Он любит борщ… Воспользуемся этим.

— Хорошая горница. Твоя что ли? [в комнате Наташи] — Угощайся! Видишь какие цветочки? [показывает на торт] — Это я не ем, я не козёл.

— Тебе нравится музыка?
— Больше, чем еда.

Тетя Жанна славилась умением варить борщ и рассольник, фаршировать перцы, вертеть голубцы, тушить баклажаны — словом, она мастерски готовила все те блюда, которые кажутся детям настоящей отравой.

— Что это?
— Мамин домашний хлеб.
— Выглядит аппетитно.
— Да, нет… он полезный.

— И всё-таки путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, а вовсе не через то место, на которое полагаются современные девушки.
— В таком случае я бы оставила тебя голодным — всё равно мы только друзья!

— Что здесь такое?
— Дважды запеченная свинина.
— Больше похоже на дважды съеденную свинину.

Я предпочитаю есть то, у чего нет глаз. Глаза — это душа, а то, в чем есть душа, вряд ли может быть полезно для тела.

Все грибы съедобны, но некоторые только один раз.

Как только кто-то возьмется за ложку, тут же припрутся нежданные гости.

Вот в прошлом месяце встаю ночью в туалет и вижу Хельгу у холодильника. Она тащит оттуда половину торта и говорит, что раз днём нельзя, то ночью сам бог велел.

Съестное прил. – Пригодное в пищу и не вызывающее несварения желудка. Например, червь для жабы, жаба для змеи, змея для свиньи, свинья для человека и человек для червя.

Когда ты спокоен и сыт, следует работать исключительно головой. А когда голоден и зол, предпочтительнее использовать кулаки.

Меню было составлено роскошное, и Мэри, казалось, получала какое-то нездоровое удовольствие, со злостной изобретательностью чередуя полусырые блюда с безбожно пережаренными. Правда, Гризельда заказала устрицы, которые, как могло показаться, находятся вне досягаемости любой неумехи – ведь их подают сырыми, – но их нам тоже не довелось отведать, потому что в доме не оказалось никакого прибора, чтобы их открыть, и мы заметили это упущение только в ту минуту, когда настала пора попробовать устриц.

Увидев философа, макавшего сухарь в воду и евшего его с наслаждением, некто удивился: — Как можно есть с аппетитом такую пищу? — А я приберег ее на тот случай, когда и сухарь кажется лакомством, — ответил философ.

Один мудрец сказал: — Сердце нуждается в разуме не менее, чем тело в пище.

Лучше ничего не есть, чем есть в суете.