Лучшие цитаты Мао Цзэдун (300 цитат)

Если вы думаете, что сможете — вы сможете, если думаете, что нет — вы правы.

Лидер ведет свою страну вперед своим примером, а не силой.

Человек, который почувствовал ветер перемен, должен строить не щит от ветра, а ветряную мельницу.

Без разрушения нет созидания. Разрушение — это критика, это революция. Разрушение требует выяснения истины, а выяснение истины и есть созидание.

Если нужно насрать — насрите, если хочется пердеть — пердите! После этого вам станет лучше.

Политическая власть исходит из ствола винтовки.

Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ.

Преступные действия Хрущёва и его сподручных будут иметь долговременные последствия, они приведут к перерождению, а затем к разрушению СССР и КПСС…

Простолюдины – самые умные, аристократы – самые глупые!

Не важно, чёрная кошка или белая кошка, если она может ловить мышей — это хорошая кошка.

Если вы откроете окно в мир слишком широко, туда обязательно залетят мухи.

Если у тебя уродливое лицо, незачем выставлять себя красавцем.

Почему люди, как правило, избегают одиночества? Потому что наедине с собой лишь немногие наслаждаются приятным обществом.

Дьявол оказал церкви такие услуги, что меня поражает, как его до сих не канонизировали.

Талант на одну треть состоит из инстинкта, на одну треть — из памяти и на одну треть — из воли.

Последняя степень неудачи – это первая ступень успеха.

Редко становится великим тот, кто не нашёл в себе мужества пренебречь знанием множества ненужных вещей.

Нетрудно научить женщину говорить, гораздо труднее научить ее держать язык за зубами.

Сочетание силы с умом образует наилучшее в мире созвучие.

Молодые глаза видят острее, старые — глубже.

Верить клятвам предателя — все равно что верить благочестию дьявола.

Слово монарха значит больше, чем клятва обычного человека.

Я видела многих мужчин, обративших свое золото в дым, но вы первый, кто обратил дым в золото.

Мой смертный враг не может желать мне большего вреда, чем ненависть Англии; и смерть не должна быть мне менее желанной, если такое несчастье постигнет меня.

Я не люблю открывать окна в человеческие души.

Выиграть войну так же невозможно, как невозможно выиграть землятресение.

Мужчины и женщины подобны правой и левой рукам; нет смысла не пользоваться обеими.

Когда в горах нет тигра, тогда царем зверей становится обезьяна.

Сколько книг ни читай, а императором не станешь.

Без разрушения нет созидания. Разрушение — это критика, это революция. Разрушение требует выяснения истины, а выяснение истины и есть созидание.

Враг сам по себе не исчезнет.

Мы – за уничтожение войны, нам война не нужна, но уничтожить войну можно только через войну. Если хочешь, чтобы винтовок не было, – берись за винтовку.

Политика — это война без кровопролития, в то время как война — это политика с кровопролитием.

Испытывать давление со стороны своих врагов лучше, чем находиться в состоянии, когда враги не считают нужным утруждать себя этим.

Простолюдины – самые умные, аристократы – самые глупые!

Всякий, кто стремится поживиться на чужой счет, непременно кончает плохо!

Женщины держат половину неба.

Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ.

Испытывать давление со стороны своих врагов лучше, чем находиться в состоянии, когда враги не считают нужным утруждать себя этим.

Мы – за уничтожение войны, нам война не нужна, но уничтожить войну можно только через войну. Если хочешь, чтобы винтовок не было, – берись за винтовку.

Решения, принимаемые в кризисных ситуациях, зависят от жизненной философии, и эта философия не может меняться от случая к случаю. Если во время кризиса у кого-то нет никакой философии, принимать решения будут другие.

Желание жениться продолжалось до завтрака, а потом прошло.

Не зло победит зло, а только любовь.

Кругом измена, трусость и обман.

Лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы.

Конечно, я признаю много заслуг за моим знаменитым предком, но сознаюсь, что был бы неискренен, ежели бы вторил вашим восторгам. Это предок, которого менее других люблю за его увлечение западною культурою и попирание всех чисто русских обычаев. Нельзя насаждать чужое сразу, без переработки. Быть может, это время, как переходный период, и было необходимо, но мне оно несимпатично.

Школа, из которой выходит юноша с одними лишь курсовыми познаниями, не сродненными религиозно-нравственным воспитанием с чувством долга, с дисциплиной и с уважением к старшим, не только не полезна, но часто вредна, развивая столько пагубные для каждого дела своеволие и самомнение.

Моя бесценная дорогая, маленькая Алики, как я могу отблагодарить тебя, мой ангел, за то, что ты написала мне такую чудную открытку и длинное письмо, пока мы еще были вместе? О, это так меня обрадовало. Это меня просто встряхнуло, и каждую минуту я бегаю вниз в мою каюту, чтобы снова и снова перечитать твои послания! Ты просто прелесть, что позаботилась о том, чтобы доставить мне радость после нашего расставания. Я надеюсь, старый Бирофф доставил тебе мое письмо, которое я в страшной спешке написал вчера вечером, — я не хочу, чтобы моя дорогая легла спать в первую ночь разлуки, не получив хотя бы весточки от своего верного жениха! Ты себе представить не можешь, как сильно я по тебе скучаю. Милая… знай, что я тебя воистину люблю с каждым днем сильнее и больше!… Много раз с любовью целую и благословляю тебя, бесценная, любимая моя Аликс. Да благословит тебя Бог! Вечно-вечно глубоко любящий тебя и искренне преданный Ники, который любит тебя больше, чем может выразить.

Я имею всегда одну цель перед собой — благо Родины: перед этим меркнут в моих глазах мелочные чувства отдельных личностей.

Господин Президент! Мои войска, вошедшие перед вами парадом, счастливы возможности воздать почести высокоуважаемому главе дружного и союзного государства. Вам известна симпатия, которую питает русская армия по отношению к прекрасной французской армии. Наши армии являются истинное братство по оружию. Мы можем отметить с удовлетворением, что внушительная сила сия не предназначена для поддержки агрессивных устремлений, но напротив, для упрочения поддержживания всеобщего мира и сохранения тех возвышенных принципов, которые способствуют прогрессу и обеспечивают благоденствие наций. Я поднимаю бокал за славу и процветание отважной французской армии!

Не знаю, как бы я вынес все это, если бы Господь не даровал мне тебя, мою жену и друга. Я говорю серьёзно. Иногда мне трудно говорить о таких вещах, мне проще изложить свои мысли на бумаге из-за своей глупой робости… Нежно целую тебя и детей.

История учит, что все люди и все народы без исключения брались за ум не раньше, чем испробовав все другие альтернативы.

Поскольку война — трагедия для каждого, каждый должен быть дипломатом.

Пропаганда — это искусство убеждать других в том, во что ты сам не веришь.

Если переговоры можно вести после войны, почему нельзя вести их до и вместо войны?

Кем бы ты ни был — будь лучше.

Люди, не имеющие недостатков, имеют очень мало достоинств.

Книги нужны, чтобы напоминать человеку, что его оригинальные мысли не так уж новы.

Я побеждаю своих врагов тем, что превращаю их в друзей.

Лицемер — человек, который убил обоих родителей и просит о снисхождении, ссылаясь на то, что он сирота.

Нельзя сдаваться не только после одного, но и после ста поражений.

Большинство людей счастливы настолько, насколько они решили быть счастливыми.

Если добрые люди, руководствуясь своей мудростью, сочтут нужным держать меня на заднем плане — ну что ж, значит, так надо. Я слишком хорошо знаком с разочарованием, чтобы огорчаться по этому поводу.

Если хочешь добиться успеха, продолжай верить в себя и тогда, когда в тебя уже никто не верит.

Когда чувствуешь уныние, ищи исцеление в труде.

Мы не поможем людям, делая за них то, что они могли бы сделать сами.

Если бы у меня было восемь часов на то, чтобы срубить дерево, я потратил бы шесть часов на то, чтобы наточить топор.

У меня недостаточно хорошая память, чтобы лгать.

Я иду медленно, но зато я никогда не двигаюсь назад.

Никто не будет восхищаться человеком, который оступился. Но достоин восхищения тот, кто смог подняться.

Я не знаю, кем был мой дед; гораздо больше меня занимает, кем будет его внук.

Овца и волк по-разному понимают слово «свобода», в этом сущность разногласий, господствующих в человеческом обществе.

Когда я делаю добро, я чувствую себя хорошо. Когда я поступаю плохо, я чувствую себя плохо. Вот моя религия.

Можно всё время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя все время дурачить всех.

Многие способны выдержать удары судьбы, но, если вы хотите в самом деле испытать характер человека, дайте ему власть.

Всегда опирайтесь на мысль о том, что ваше собственное решение добиться успеха намного важнее всего другого.

Такт — умение описать других так, как они видят себя сами.

Мне неважно, что обо мне говорят за моей спиной, пока обо мне говорят неправду.

Кто пассивно ждёт — в конце концов получает ожидаемое, но только то, что осталось после тех, кто действовал энергично.

Потерпеть неудачу невозможно… до тех пор, пока ты не сдаёшься.

Характер подобен дереву, а репутация — его тени. Мы заботимся о тени, но на самом деле надо думать о дереве.

Брак — и не рай, и не ад, это просто чистилище.

— Я отправляюсь на встречу. Мне в этом лице идти?

Если вы держите слона за заднюю ногу, и он вырывается, самое лучшее — отпустить его.

Отец говорил мне, что надо трудиться; он не говорил, что надо любить трудиться.

В конце жизни важны не прожитые годы, а то, как вы их прожили.

Я буду делать все, что я могу, до тех пор, пока могу. Если в итоге я окажусь прав, то все слова моих критиков и хулителей не будут стоить выеденного яйца; а вот если в итоге окажется, что я не прав, то тогда даже если хор ангелов будет петь мне славу, это ничего не изменит.

Не победил ли я своего врага, если я превратил его в своего друга?

Если выпивка и приносит вред, то вред этот проистекает не от употребления плохой вещи, а от плохого употребления хорошей вещи.

В недалеком будущем наступит перелом, который крайне беспокоит меня и заставляет трепетать за судьбу моей страны… Приход к власти корпораций неизбежно повлечет за собой эру продажности и разложения в высших органах страны, и капитал будет стремиться утвердить свое владычество, играя на самых темных инстинктах масс, пока все национальные богатства не сосредоточатся в руках немногих избранных, — а тогда конец республике.

Я не хотел бы быть рабом, и не хотел бы быть рабовладельцем. Это выражает мое понимание демократии.

Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.

Об одном адвокате: «В искусстве укладывать максимум слов в самую короткую мысль ему не было равных».

Так это вы — та маленькая женщина, которая вызвала такую большую войну?

Я могу быть не согласен с вашим мнением, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы имели право его высказывать.

Кто отрицает свободу другого, сам свободы не заслуживает. Если тут наступит деспотия, я предпочел бы эмигрировать в страну без претензий на любовь к свободе — в Россию, например, где деспотизм может считаться чистым, без низменной примеси лицемерия.

Ничто не урегулировано окончательно, пока не урегулировано справедливо.

Если это кофе, пожалуйста, принесите мне чаю, а если это чай, пожалуйста, принесите мне кофе.

Дом, разделённый пополам, не сможет выстоять в буре. Я думаю, что не сможет выстоять и правительство страны, наполовину состоящей из рабов, а наполовину из свободных людей.

Ни один человек не обладает настолько хорошей памятью, чтобы быть успешным лжецом.

Никогда не говори, что Господь на твоей стороне; лучше молись о том, чтобы тебе самому быть на стороне Господа.

Мир почти не заметит и не будет долго помнить того, что здесь говорим мы, но он никогда не забудет того, что здесь совершили они…

Знай он, какие пышные похороны его ожидают, он бы уже давно умер.

Я думаю, что если бы Бог создал людей, назначением которых было бы только есть и не работать, он не дал бы им рук, а дал только рты; а если бы он создал другой класс, который бы должен был только работать и не есть, он не дал бы им ртов, а дал только руки.

Бог, как видно, любил людей с заурядной наружностью, коль скоро сотворил их так много.

Если бы у меня было два лица, неужели я выбрал бы это?

Избирательный бюллетень сильнее пули.

Ни один человек, который решил действительно преуспеть в жизни, не должен тратить время на личные споры, не говоря уже о том, что он не должен позволять себе выходить из себя и терять самообладание. Лучше уступить дорогу собаке, чем допустить, чтобы она укусила вас. Даже убийство собаки не вылечит укуса.

Большинство людей счастливы на столько, на сколько они решаются быть таковыми.

Моей высшей целью в этой борьбе является сохранение союза, не сохранение или уничтожение рабства. Если бы я смог спасти союз, не освободив ни одного единственного раба, я бы сделал это, и если бы я мог спасти его, освободив всех рабов, я бы сделал это, и если бы мог спасти его, освободив одних рабов, а других не освободив, я бы сделал это. Что я предпринимаю в вопросе рабства и для цветной расы, я делаю потому, что верю, это поможет сохранить союз…

Научите моего сына, если можете, понимать, какое это чудо — книги. Но также предоставляйте ему досуг, во время которого он может созерцать вечную мистерию, творимую небом и птицами, пчелами, солнцем и цветами на зелёных склонах. Объясните ему также, что лучше потерпеть неудачу, чем потерять честь и унизиться до обмана.

Я убеждён, что Библия является наилучшим подарком, которым Бог когда-либо наделил человека. Всё наилучшее от Спасителя мира передаётся нам через эту книгу.

Почти все люди могут выдержать невзгоды, но если вы хотите проверить характер человека, то дайте ему власть.

Америка никогда не падёт от внешнего вторжения; если мы оступимся и лишимся свободы, это произойдёт лишь по нашей вине.

Нельзя сделать слабого сильней, ослабляя сильного, нельзя помочь бедным, уничтожив богатых, нельзя постоянно помогать людям, делая за них то, что они могут и должны делать сами.

Мой лучший друг — это человек, который даст мне книгу, которую я не читал.

Я намерен заявить, что ни в коей мере не являюсь и никогда не являлся сторонником общественного и политического равенства между белой и черной расой. Я не выступаю и никогда не выступал ни за предоставление неграм права голоса или права быть членами жюри присяжных, ни за то, чтобы они имели право возглавлять правительство, ни за то, чтобы они заключали браки с белыми. В дополнение к этому я должен заявить, что между белыми и черными существуют такие физические различия, которые навсегда исключают возможность совместного проживания двух рас на условиях общественного и политического равенства. Ввиду того, что эти две расы не могут сосуществовать как равные и поскольку сейчас они проживают совместно, между ними должно наличествовать отношение господства и подчинения. Как и любой человек, я выступаю за то, чтобы белая раса занимала господствующее положение.

Труд предшествует капиталу и не зависит от него. Капитал лишь плод труда, и никогда не мог существовать, если бы сначала не существовал труд. Труд превосходит капитал и заслуживает много более высокого уважения.

Ни одного человека не следует ни хвалить, ни порицать за то, что он сделал или не сделал, потому что все мы так или иначе подвержены влиянию условий, обстоятельств, окружающей среды, образования, усвоенных привычек и наследственных черт. Именно эти факторы формируют человека и делают его таким, какой он есть и каким он останется навсегда.

Образование не означает обучение людей тому, чего они не знают. Это значит научить их вести себя так, как они не ведут себя.

Меня не беспокоит, является ли Бог на нашей стороне; моя самая большая забота — быть на стороне Бога, потому что Бог всегда прав.

Истории нужны легенды, отчаянные подвиги и благородные примеры, пламенные речи, храбрые герои и великие победы, победители забывают предательство и трусость, лицемерие и кровь, правда остаётся правдой, а ложь становится историей.

Не оскорбляй игрока, оскорбляй игру.

Политик напоминает мне человека, который убил отца и мать, а затем, когда ему выносят приговор, просит его пощадить на том основании, что он — сирота.

Мой отец научил меня работать; он не учил меня любить это.

Коней на переправе не меняют.

Я бы предпочел быть маленьким никем, чем злым кем-то.

Любая нация, которая не чтит своих героев, долго не выдержит.

Сегодня я добился успеха, потому что у меня был друг, который верил в меня, и у меня не хватило духа подвести его.

Вы не можете иметь право делать то, что неправильно!

Раз мы взялись за новое дело, мы должны иначе думать и действовать.

Несмотря на то, что сильно спровоцировано, давайте ничего не делать через страсть и злобу.

Матери всегда прощают: они пришли в наш мир для этого.

Только фанатичная толпа легко управляема.

Победителя никто не спросит, правду он говорил или нет.

Никого не любить — это величайший дар, делающий тебя непобедимым, т. к. никого не любя, ты лишаешься самой страшной боли.

Если говорить неправду достаточно долго, достаточно громко и достаточно часто, люди начнут верить.

Чем чудовищнее солжешь, тем быстрее тебе поверят.

Для меня существует две возможности: либо добиться полного осуществления своих планов, либо потерпеть неудачу. Добьюсь — стану одним из величайших в истории, потерплю неудачу — буду осужден, отвергнут и проклят.

Если вы хотите завоевать любовь народных масс, говорите им самые нелепые и грубые вещи.

За кем молодежь, за тем и будущее.

Никогда ещё в истории ни одно государство не было создано мирной хозяйственной деятельностью.

Выбрал свой путь — иди по нему до конца.

Как повезло властям, что люди никогда не думают.

Жизнь — это очередь за смертью, но некоторые лезут без очереди.

На свете живут всемогущие люди и немощные, бедные и богатые, но их трупы воняют одинаково!

Симпатии людей легче завоевать устным, чем печатным словом. Всякое великое движение на земле обязано своим ростом великим ораторам, а не великим писателям.

Нет такой нации, которая не могла бы возродиться.

Я пришёл в этот мир не для того, чтобы сделать людей лучше, а для того, чтобы использовать их слабости.

Люди бывают склонны приносить жертвы лишь тогда, когда они могут действительно ждать успеха, а не тогда, когда бесцельность этих жертв очевидна.

Главным фактором величайших мировых переворотов всегда была устная речь, а не печатное слово. Оратор, выступающий перед народной массой, читает на лицах аудитории, насколько она понимает то, что он говорит, насколько она ему сочувствует. Аудитория тут же вносит известные поправки к тому, что говорит оратор. Между оратором и его слушателями всегда существует известный контакт. Ничего подобного не может сказать о себе писатель. Ведь он своих читателей по большей части никогда даже не видит. Уже по одному этому писатель неизбежно придает своим писаниям совершенно общую форму. Перед его глазами нет той аудитории, которую он бы видел непосредственно. Это неизбежно лишает печатное слово достаточной гибкости, достаточного понимания психологических нюансов. Блестящий оратор по правилу будет и недурным писателем, а блестящий писатель никогда не будет оратором, если только он специально не упражнялся в этом искусстве.

Вы — идиот! Если бы я никогда в моей жизни не был фантазёром, то где были бы вы и где были бы все мы сегодня?

Кто хочет жить, тот должен бороться, а кто в этом мире вечной борьбы не хочет участвовать в драке, тот не заслуживает права на жизнь.

«Учиться» истории означает уметь искать и находить факторы и силы, обусловившие те или другие события, которые мы потом должны были признать историческими событиями.

В последнем счете всегда побеждает только инстинкт самосохранения. Под давлением этого инстинкта вся так называемая человечность, являющаяся только выражением чего-то среднего между глупостью, трусостью и самомнением, тает как снег на весеннем солнце.

Как мало теперь думают о таких требованиях простого приличия, можно судить хотя бы уже потому, как низок уровень тех дрянных субъектов, которые в наше время чувствуют себя призванными «делать политику». Много званных, да мало избранных.

Никогда нельзя встретить лисы, которая обнаруживала бы какие-нибудь гуманные намерения по отношению к гусю, как никогда мы не встретим кошки, склонной к дружбе с мышами.

Только безыдейные и слабоумные люди могут считать, что те или иные государственные границы на нашей земле являются чем-то навеки незыблемым и не подлежащим изменениям.

Можно даже установить закон, в силу которого лишь те успехи были наиболее прочными и великими в истории, которые вначале встречали наименьшее понимание у толпы, ибо вначале данные новые предложения стояли в полном противоречии к пониманию массы, к ее желаниям и мнениям.

Перед лицом великой цели никакие жертвы не покажутся слишком большими.

Земной шар — это всего лишь переходящий кубок, который достается чемпиону-победителю.

Движению нашему не смогли повредить никакие преследования его вождей, никакая клевета, никакая напраслина. Из всех преследований оно выходило все более и более сильным, потому что идеи наши верны, цели наши чисты и готовность наших сторонников к самопожертвованию — вне всякого сомнения.

С тех пор, как Земля вращается вокруг солнца, пока существует холод и жара, буря и солнечный свет, до тех пор будет существовать и борьба. В том числе среди людей и народов. Если бы люди остались жить в раю, они бы сгнили. Человечество стало тем, что оно есть, благодаря борьбе. Война — естественное и обыденное дело. Война идёт всегда и повсюду. У неё нет начала, нет конца. Война — это сама жизнь. Война — это отправная точка.

Армия наша воспитывала в людях дух решимости в такую пору, когда знамением времени являлись отсутствие решимости и вечные колебания.
Армия учила тому, что определенный приказ всегда лучше, чем полное отсутствие твердых указаний.

Зло угрожает каждому человеку и даже ребенку нашей великой нации. Мы должны предпринять шаги по обеспечению безопасности и защиты нашей родины.

Сила христианства состояла, например, вовсе не в попытках соглашения и примирения, скажем, с близкими ему философскими мнениями древних. Она состояла в непреклонной фанатической защите только одного своего собственного учения.

Совести нет. Совесть придумали евреи.

Как христианин, я не должен позволять себя обманывать, но я должен быть борцом за истину и справедливость.

Я иду в церковь не для того, чтобы слушать службу. Я только любуюсь красотой здания.

Каждый художник, который изображает небо зеленым, а траву голубой, должен быть подвергнут стерилизации…

Нельзя не отметить также усилившуюся борьбу против догматов каждой из церквей. Что ни говори, а в нашем мире религиозные люди не могут обойтись без догматических обрядностей. Широкие слои народа состоят не из философов: для массы людей вера зачастую является единственной основой морально-нравственного миросозерцания.

Интеллигенция — это отбросы общества.

Мы не терпим никого в наших рядах, кто нападает на идеи христианства . В действительности наше движение христианское.

Мы начали борьбу против атеистического движения, и она не ограничилась несколькими теоретическими декларациями: мы его искореняли.

Самый тяжёлый удар, который когда-либо потряс человечество, — это приход христианства. Большевизм — это внебрачное дитя христианства.

Я не вижу большого будущего для американцев… Это загнивающая страна. И у них есть свои расовые проблемы и проблема социального неравенства… Мои чувства против американизма – это чувства ненависти и глубокого отвращения… Все в поведении американского общества показывает, что оно наполовину иудаизировано, а другая половина небрежна. Как можно ожидать, что подобное государство будет держаться вместе?

Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью.

Каждое поколение должно поучаствовать в войне.

С вашей армией вы можете штурмовать небеса.

Что касается нелепых сотен миллионов славян, мы будем лепить лучших из них так, как считаем нужным, и изолировать остальных из них в своих свинарниках. И любой, кто говорит о заботе о местных жителях и их цивилизации, сразу же отправляется в концлагерь!

Именно на восток, только и всегда на восток, вены нашей расы должны расширяться. Это направление, которое выбрала сама Природа для экспанции немецких народов.

Я начинаю с молодых. Мы, старшие, измотаны, но мои великолепные молодые люди! Есть ли лучше в мире? Посмотрите на всех этих мужчин и мальчиков! Какой материал! Мы с ними можем создать новый мир!

Через сто лет, возможно, появится великий человек, который может предложить им [немцам] шанс на спасение. Он возьмет меня за образец, использует мои идеи и будет следовать курсу, который я наметил.

Мне никогда не нравились Франция или французы, и я никогда не переставал говорить об этом.

Тысячи раз подумай, прежде чем принять решение. Но после принятия решения никогда не возвращайся, даже если у тебя тысяча трудностей!

У гениального лидера должна быть возможность заставить разных противников выглядеть так, как будто они принадлежат к одной категории.

Благодаря умному и постоянному применению пропаганды люди могут увидеть рай и ад, а также наоборот, чтобы считать самый жалкий вид жизни раем.

Чтобы завоевать нацию, сначала разоружите её граждан.

Социализм — это наука об обращении с общим благом. Коммунизм это не социализм. Марксизм — это не социализм.

Политика — это история в процессе становления.

Слухи носятся, что я хочу объявить освобождение крепостного состояния. Это несправедливо, от этого было несколько случаев неповиновения крестьян помещикам… Я не скажу вам, чтобы я был совершенно против этого: мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу.

Государство — это разумная несвобода, с которой поляки никогда не смирятся… если бы я предсказывал, что будут делать народы в следующем веке, около слова «Польша» я бы написал «бунтует».

Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо, и вы можете сказать это всем направо и налево; но чувство враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастию, существует, и от этого было уже несколько случаев неповиновения к помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что вы одного мнения со мною, следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу.

Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся только самого себя и своей совести.

Я рад, что был на войне и видел сам все ужасы, неизбежно связанные с войной, и после этого я думаю, что всякий человек с сердцем не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры, для того чтобы избегать ужасов войны.

Я не боялся турецких пуль и вот должен прятаться от революционного подполья в своей стране.

Всю казну — на войну!

Что ни скажешь, из всего сделают высочайшее повеление.

Все Балканы не стоят жизни одного русского солдата.

А хоть бы на козе!

Скотина или помешанный…

Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас.

Я могу простить чиновнику нечистоплотность в делах или в поведении лишь один раз, в случае его раскаяния, при повторном конфузе гнать подлеца с «волчьим билетом».

Будьте покойны, с подобными предложениями ко мне не посмеют прийти никто, и что все шестеро будут повешены, за это я ручаюсь.

Если виноватых нет, их назначают.

В этом и есть суть подлинной демократии — подогнал авианосцы, нанес ракетный удар, после чего собрал корреспондентов и поставил им задачу аплодировать. Учиться надо!

Мы матом не ругаемся, мы им разговариваем.

Богатство — это когда люди богатеют вместе со страной, а не вместо неё.

Коней на переправе не меняют, а ослов можно и нужно поменять.

Последним смеется тот, кто стреляет первым.

Задача государства не в создании рая, а в предотвращении ада.

Глупость — это не отсутствие ума, это такой ум.

Опираться можно только на то, что сопротивляется.

Как мир — так сукины сыны, а как война — так братцы.

Какие могут быть претензии к Солнцу?

Генерал-демократ все равно что еврей-оленевод.

Самые замечательные солдаты получаются из людей, которые, уходя из дома с утра, даже не помышляли о войне, а вечером, вернувшись, нашли на месте собственного дома воронку, в которой испарились жена, дети и родители. И вот это уже не человек, а волк, который будет рвать столько, сколько будет жить, а жить он будет долго, ибо он не ценит собственную жизнь: она ему не нужна, ему не нужны деньги, ему не нужны ордена, ему вообще ничего не надо. У него есть только одно — месть. Именно поэтому он будет жить долго. Жизнь ему будет в тягость, но он будет жить.

В нормальном обществе богатые богатеют вместе с обществом… В больном обществе богатые богатеют вместо общества.

Да с такой силищей пол-Европы отмолотить можно, а вы за заборами попрятались.

Голова — это не мусорный ящик. Голова болеть не может. Это же кость.

Два пернатых в одной берлоге не живут. И жить не могут.

За последнее десятилетие людям нашей страны навешали такое количество лапши на уши, что она уже больше там не помещается — соскальзывает.

Сидят с видом задумчивой гири.

Посмотрим, что получится летом, что получится с идеями относительно запрета некоторых партий и выноса некоторых тел.

Власть — это машина, которая способна переломать кости кому угодно.

Идите хоть куда, звоните тоже хоть куда, но чтобы завтра этой херовины в крае не было! Я хорошо уяснил?

Необходимо победить преступность, коррупцию и мать их, беззаконие.

Дайте мне набрать роту из детей элиты и война через день закончится.

Богатеть надо вместе с народом, а не за его счёт.

Количество волков растет, и они матереют. А против них выставляют восемнадцатилетних тонкошеих губошлепов. И еще покрикивают, что вы там не победили?

Победителей в этих межнациональных братоубийственных бойнях не бывает, а есть только с обеих сторон – убитые горем матери, заплаканные и безутешные вдовы, осиротевшие дети, калеки, бездомные, безбашенные…

Нападать на журналистов так же бессмысленно, как сражаться с женщинами. Если ты проигрываешь, то выглядишь глупо; если выигрываешь – глупо вдвойне.

Удача сопутствует храбрым.

Нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд.

Чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет. Война у тебя рождается из побед.

Не может в Азии быть двух царей, как не может на небе быть двух солнц.

Я не краду побед!

Войны зависят от славы, и часто ложь, которой поверили, становится истиной.

Очень плохо потерпеть поражение в битве с иноземными воинами, но ещё горше быть побеждённым иноземными женщинами.

Сегодня я не царствовал, ведь я никому не сделал добра.Сегодня я не царствовал, ведь я никому не сделал добра.

Разумная власть должна состоять из лиц первым делом чистых, либеральных и преданных монархическому принципу, отнюдь не правых или, что еще хуже, крайне правых, так как для этой категории лиц понятие о власти заключается: «править при помощи полиции, не давать свободного развития общественным силам и давать волю нашему никуда не годному в большинстве случаев духовенству».

Не в силе Бог, но в правде.

Надо крепить друзей на Западе, а друзей искать на Востоке.

Я был всем, и все это ни к чему.

Люди без фантазии — сухи и скучны, они живут только наполовину. Человек с фантазией живет сто жизней сразу. Он умеет жить за себя и за других, в прошлом и будущем.

«Право» на человека дается не браком и не своею любовью к нему, а его любовью к тебе.

Как я работаю… Как полпред. Порядок вокруг. Добросовестность в исполнении дел. Сбывать мелкие дела ежедневно, не откладывая. Не залёживать, не откладывать, отвечать, встречаться… Всегда помнить… Более стратегии (в дипломатии), чем тактики… Задачи любила большие, трудные, иначе завядала и скучала. Но никогда не пренебрегала мелочами. Слово «разносить», слово «напыщенность» — не мои. Разносторонность интересов мешала иногда, отвлекала от текущих дел, но и служила отдыхом.

Мы работаем в системе, где сами коррупционеры решают вопрос о преследовании коррупционеров.

Любая власть деградирует без конкуренции.

Все готовы жить честно. Если 20 человек — те, которые на самом верху, — начнут следовать правилам и законам, они заставят следовать правилам и законам всех остальных.

Людей второго сорта не бывает, а если кто-то так считает, то он опасный лунатик, которого нужно перевоспитывать, лечить или изолировать от общества. Ни о каком ограничении прав граждан по этническому принципу речи идти не может в принципе.

Чем больше человек приносит вранья, тем с большим враньем он сталкивается.

Власти в стране нет вообще. Есть только ОПГ, в результате стечения обстоятельств оказавшаяся в определенных кабинетах.

Лучший отдых — уехать, спрятаться от всех и ни с кем не разговаривать. Но день-два — и мне начинает не хватать людей.

Эмиграция — вопрос ответственности. Кто-то считает, что это форма ответственности перед детьми: уехать, чтобы детям жилось лучше. Но мне кажется, что ответственность — это как раз сделать так, чтобы мои дети захотели остаться здесь.

Коррупционеры, чиновники, присосавшиеся к бюджетам здравоохранения на всех уровнях, они убивают детей. Ежедневно, ежегодно в сто раз больше, чем спасают все вместе взятые благотворительности.

Идея внедрять хороших людей в плохую власть не работает.

Это безумие не закончится, если мы продолжим молчать!

Историческую Родину не выбирают.

Я не верю в теории заговора и сложные конструкции. Да, очень может быть, что, когда преследуем одного жулика, мы помогаем другому жулику. Но это же не повод перестать преследовать жуликов!

Когда у тебя все есть, а ты при этом что-то делаешь, люди считают это очень странным.

Те вещи, которые я не могу контролировать, я предпочитаю игнорировать.

Мой лучший друг — это моя жена.

Вот жизнь. Если можно проголосовать, то голоса считают неправильно. Если голоса считают правильно, то тогда проголосовать нельзя.

У детей военных не бывает друзей детства, потому что дети военных все время переезжают.

Режим случайным образом выбирает случайных жертв. И это — самое обидное. Но говорить о том, что каждый, кто идёт на митинг, в опасности, нельзя. Мы придумали какую-то ерунду: нас всех побьют и посадят. Убить и посадить всех невозможно.

Охота стала обязательным атрибутом власти. Идеальный способ для того, чтобы решать вопросы и обо всем договариваться, пока тебя никто не видит. Чиновничий эскапизм.

Всё, что я считаю нужным сказать прямым текстом, я скажу прямым текстом, потому что я дорожу доверием тех людей, которые ценят меня и мою позицию. Я много лет последовательно говорю: «Это мерзкая воровская власть». Я борюсь с ней различными способами, она начинает бороться со мной, люди смотрят на меня, кто-то поддерживает меня, кто-то нет. И вдруг, когда доходит до самого главного, я начинаю мямлить и занимаю мягкую позицию? Что мне скажут люди, с которыми я работаю: «Ну и мудак! А зачем ты это сделал? Для чего тогда всё это нужно было начинать?»

Бюджетный пирог сжимается. Денег на всех не хватает, а расходы, отнесённые к графе «это мы должны украсть», неэластичные — они не сокращаются пропорционально. Защищённые строки бюджета, так сказать.

Если делается что-то хорошее, нет проблем это похвалить. Но только не надо помогать политически этому режиму, не надо продлевать его жизнь, не надо врать. Если ты честный журналист и пишешь про какие-то сферы жизни, где реально есть улучшения, ну так и пиши. Но только придя домой, вспомни про остальные девяносто процентов реальности, где всё только становится хуже, и займи по этому поводу честную позицию.

Всё отлично. Да, всё имеет свою цену — рок-звёзды умирают от передоза, политиков сажают в тюрьму. Но от того, что меня поддерживает большое количество людей, я испытываю эйфорию.

Все люди нуждаются в советах.

Выходите не за меня, выходите за себя.

Когда бесчеловечность и беззаконие надевают мундиры, долг каждого человека — не подчиняться.

Равнодушие — тяжкая болезнь души.

Самый опасный момент для плохого режима — когда он начинает реформироваться.

Рабское положение, отупляя раба, ведёт в то же время к деградации и хозяина.

Понятия демократии и свободы — противоположны.

Кто ищет в свободе что-либо другое, а не её саму, тот создан для рабства.

Демократия — это господство посредственности.

Революции вспыхивают не тогда, когда массы живут хуже в абсолютном смысле, а тогда, когда их положение несколько улучшилось, вызвав, однако, значительный рост ожиданий.

Основная цель хорошего правительства состоит в том, чтобы добиться благосостояния народа, а вовсе не в том, чтобы установить некий порядок среди нищих людей.

Страшно не то, что великие люди аморальны, а то, что аморальность ведёт к величию.

Идеология сверхпотребления более опасна для человечества, чем идеология гитлеровского тоталитаризма.

Величайшая из книг — книга жизни, которую нельзя ни закрыть, ни снова открыть по своему произволу.

Осмеяние людей умных составляет естественную привилегию глупцов.

Даже в прекраснейших своих грезах человек не может вообразить ничего прекраснее природы.

Утопии часто оказываются лишь преждевременно высказанными истинами.

Народы так же падки на лесть, как и тираны.

Совесть — закон законов.

Бог — всего лишь слово, придуманное, чтобы объяснить мир.

Анархия и рабство — суть два карающих бича, которые ждут случая, чтобы наказать за ошибки королей или за буйство народов.

Мир — это книга, страницы которой открываются нам с каждым шагом.

В области политики угрожать, не наступая, — обнаружить свое бессилие.

Принцип национальности господствует у людей над принципом внутренней свободы. Народы охотнее согласились бы потерять свои либеральные учреждения, чем утратить своё имя и свою землю.

Встречаются людские души, к познанию которых нет ни малейшего интереса. Ровно как и скалистые пропасти, не вызывающие желания рисковать. И вторые, и первые слишком полны ужасом смерти.

Безнравственный народ не будет солидаризироваться и помогать друг другу, безнравственность разобщает.

Тот, кто говорит откровенно, может донести до собеседника даже иную точку зрения.

Мир не будет ждать Европу, пока она будет заниматься самокопанием, вместо того, чтобы решать насущные проблемы.

Когда дело доходит до человеческого достоинства, мы не можем идти на компромиссы.