Считается, что мы живем в относительно свободные времена, когда есть свобода слова, хотя люди стремящиеся говорить правду могут с этим поспорить. И в таких обстоятельствах, профессия журналиста или писателя становится опасной. Мысли Эдуардо Галеано представляли опасность для режимов в которых он жил, поэтому ему приходилось эмигрировать. В данной подборке собраны лучшие цитаты Эдуардо Галеано.
Мы живем в мире, где похороны важнее покойника, где свадьба важнее любви, где внешность важнее ума. Мы живем в культуре упаковки, презирающей содержимое.
Кроты научили нас рыть тунели.
Бобры — делать плотины.
Птицы — строить дома.
Пауки — вязать.
Ствол, катящийся вниз по склону, помог нам изобрести колесо.
Ствол, плывущий по течению — сделать корабль.
Ветер научил нас ходить под парусом.
От кого же тогда мы понабрались этих гадких замашек?
Кто научил нас унижать ближнего и издеваться над окружающим миром?
Бобры — делать плотины.
Птицы — строить дома.
Пауки — вязать.
Ствол, катящийся вниз по склону, помог нам изобрести колесо.
Ствол, плывущий по течению — сделать корабль.
Ветер научил нас ходить под парусом.
От кого же тогда мы понабрались этих гадких замашек?
Кто научил нас унижать ближнего и издеваться над окружающим миром?
11-го сентября 1973, точно за 28 лет до случившегося на прошлой неделе, проходил штурм президентского дворца в Чили. Киссинджер написал эпитафию Альенде и Чилийской демократии задолго до того как он прокомментировал результаты выборов: «Я не вижу причины по которой мы должны стоять и смотреть как страна становится коммунистической из-за безответственности ее собственных граждан». Неуважение к обычным людям — одна из многих вещей, общих для государственного и личного терроризма. Все эти смертепоклонники согласны в одном: желании свести социальные, культурные и национальные различия к вопросу военной силы. Во имя борьбы Добра со Злом, во имя Истинной Правды, они сначала убивают, а только потом задают вопросы. И таким образом они усиливают врага с которым воюют.
Мы то, что мы делаем, особенно то, что мы делаем, чтобы изменить то, что мы есть.
Я благодарю журналистику за то, что она познакомила меня с реалиями мира.
Когда книга жива, я действительно живу, вы чувствуете это. Вы прикладываете это к уху и чувствуете, что дышите, иногда смеетесь, иногда плачете.
Запрет книг стал ненужным для полиции: их цена запрещает им самим.
Если кока запрещена из-за злоупотребления кокой, почему телевидение также не запрещено??
Разве все это запрещено, кроме как скрестить руки? Бедность не написана в звездах; «На этапе разработки» не является одним из таинственных замыслов Бога.
История действительно, никогда не прощается. История говорит «увидимся позже».
Если бы природа была банком, они бы ее спасли.
Каждый день имеет историю, которую стоит рассказать, потому что мы сделаны из историй.
-Один пишет, чтобы попытаться ответить на вопросы, которые гудят в его голове, цепкие мухи, которые нарушают сон.
-Мы все смертны до первого поцелуя и второго бокала вина.
Я никогда никого не убивал, это правда, но это потому, что у меня не хватило смелости или времени, а не потому, что мне не хватало желания.
Каждый человек сияет своим собственным светом. Нет двух одинаковых пламен.
Я не особенно заинтересован в экономии времени; Я предпочитаю наслаждаться этим.
Меньше всегда больше. Лучший язык — тишина. Мы живем во времена ужасного инфляции слова, и это хуже, чем денежная инфляция.
Меня привлекает красота футбола. Когда в нее хорошо играют, это танец с мячом.
Цель пыток — не получать информацию. Это распространять страх.
Каждый раз, когда новая война становится известной во имя борьбы добра со злом, все, кто умирает, все бедны..
Для моряков, которые любят ветер, память является хорошим портом отправления.
В этом нашем мире, мире мощных центров и приглушенных пригородов, нет такого богатства, которое не является, по крайней мере, подозрительным.
Есть те, кто верит, что судьба покоится на ногах богов, но правда в том, что она действует, как горящее испытание, на совесть людей.
Стены — типография для бедных.
Большинство войн, военных переворотов или вторжений совершаются во имя демократии против демократии.
Хотя профессиональный футбол стал больше ориентироваться на бизнес, а не на саму игру, я все же считаю, что футбол — это вечеринка для ног, которые играют в нее, и для глаз, которые смотрят на нее..
Ни одна история не молчит. Неважно, сколько они сжигают, ломают и лгут об этом, человеческая история отказывается закрывать рот.
Если виноград сделан из вина, то, возможно, это слова, которые говорят, что мы.
Возмущение всегда должно быть ответом на негодование. Реальность не судьба.
Бедствия называются «естественными», как если бы природа была палачом, а не жертвой.
Безнаказанность требует забывчивости.
Развитие — это путешествие с большим количеством кораблекрушений, чем с навигаторами..
Власть, говорят они, похожа на скрипку. Он берется слева и касается правой.
Письмо — замечательное приключение, требующее большого количества рабочей силы: эти слова бегут и пытаются убежать. Их очень сложно запечатлеть.
Если железный занавес растаял, а вчерашние плохие парни сегодня являются хорошими парнями, почему могущественные продолжают создавать оружие и страх??
Разделение труда между народами заключается в том, что некоторые из них специализируются на победах, а другие — на проигрышах..
Мир организован экономикой войны и культурой войны.
Конкурировать с молчанием сложно, потому что молчание — совершенный язык, единственный язык, который говорит что-то без слов.
Некоторые авторы считают, что они избраны Богом. Я не Я был выбран дьяволом, это ясно.
Пища меньшинства — это голод большинства.
Прогресс развивает неравенство.
У нас есть память, разрезанная на кусочки. Я пишу, пытаясь восстановить нашу настоящую память, память человечества, то, что я называю человеческой радугой, которая намного красочнее и прекраснее, чем эта другая радуга..
Бактерии и вирусы были самыми эффективными союзниками.
Религиозный распад начался с колонизации.
Нет ничего более упорядоченного, чем кладбище.
Целью является футбольный оргазм. И как оргазмы, цели стали все реже и реже в современной жизни.
Охота на евреев всегда была европейским видом спорта. Теперь палестинцы, которые никогда не играли, оплачивают счет.
-Нет двух одинаковых огней. Есть большие огни и маленькие огни и огни всех цветов. Есть люди безмятежного огня, которые даже не знают о ветре и безумных людях огня, которые наполняют воздух искрами.
Когда кто-то умирает, когда заканчивается его время, они также умирают странствий, желаний и высказываний, которые были названы с его именем в этом мире?
Самым старым образовательным трактатом была работа женщины.
Память заключена в музеях и не имеет разрешения на выезд.
Они приглашают нас умереть машинами, созданными, чтобы помочь нам жить.
Коммунистические бюрократы становятся бизнесменами. За что они училисьСтолица»: жить по своим интересам.
Мы осуждаем всех людей, чей эгоизм вызывает несчастье у их соседа.
Мы хотим создать новый мир. Мы отказываемся выбирать между адом и чистилищем.
Всемирный банк и Международный валютный фонд отказывают нам в средствах для поиска воды в ста метрах, но они предлагают нам вырыть три тысячи метровых скважин в поисках нефти.
Для вторгшихся долг терпеть войну; для захватчиков, право рассказать.
Ежегодно химические пестициды убивают не менее трех миллионов крестьян. Каждый день в результате несчастных случаев на производстве гибнет не менее десяти тысяч рабочих. Каждую минуту страдания убивают не менее десяти детей. Эти преступления не появляются в новостях. Они, как войны, нормальные акты людоедства.
Есть более миллиарда Барби. Только китайцы превышают такое огромное население.
Старая пословица гласит, что учить рыбалке лучше, чем давать рыбу.
Они убивают больше людей, чем войны, но никто не осуждает их убийства, и меньше, чем кто-либо другой, газеты и телеканалы, которые живут в их рекламе.
Когда природа еще не была отправлена в безумное убежище, он уже страдал от приступов безумия, которые предупреждали о предстоящем..
Мы убиваем оружие, которое изобретаем, чтобы защитить себя. Мы парализованы машинами, которые мы изобретаем, чтобы двигаться. Мы находим города, которые мы изобретаем, чтобы найти себя. Великие СМИ, которые мы изобретаем, чтобы общаться, не слушают нас и не видят нас. Мы машины наших машин.
Разумные сомнения мешают нам узнать, искушался ли Адам яблоко или виноград.
Время, которым была наша акушерка, будет нашим палачом. Вчерашний день дал нам кормить грудью, а завтра мы будем есть.
В противоречии есть целое и ничто, жизнь и смерть, ближнее и дальнее, до и после.
Луна проиграла первую битву против Солнца, когда распространились новости о том, что беременность женщин не была ветром.
В конце концов, мы то, что мы делаем, чтобы изменить то, что мы есть.
Идентичность — это не музейный экспонат, «тихая витрина», а всегда удивительный синтез наших противоречий каждый день..
Есть уникальное место, где вчера и сегодня они встречаются, узнают друг друга и обнимаются, и это место завтра.
Телевидение, последний свет, который спасает вас от одиночества и ночи, — это реальность. Потому что жизнь — это зрелище: тем, кто хорошо себя ведет, система обещает им удобное сиденье.
Под кажущейся глупостью есть настоящая глупость.
В Латинской Америке свобода выражения мнений состоит из права играть по радио и в газетах с ограниченным тиражом. Книги больше не нужны для запрета полиции: они запрещены ценой.
В царстве скуки хорошие обычаи запрещают все, что навязывает рутина..
Закон реальности — это закон силы. Чтобы реальность не была нереальной, говорят нам те, кто повелевает нам, мораль быть аморальной.
Кажется, что он лжет, потому что он действительно крадет слова.
Совершенство будет оставаться скучной привилегией богов, в то время как наш неуклюжий и беспорядочный мир каждую ночь будет жить так, как если бы он был последним, и каждый день, как если бы он был первым.
Достойная смерть — это всегда хорошая история, даже если она достойна смерти злого человека..
Иногда я узнаю себя в других. Я узнаю себя в тех, кто останется, в защищенных друзьях, милых дураков справедливости и летающих жуков красоты и других ленивых, как звезды ночи и морские волны будут следовать. Затем, когда я узнаю себя в них, я учусь узнавать себя, продолжая на ветру.
Международное разделение труда заключается в том, что некоторые страны специализируются на победах, а другие — на поражениях..
Если прошлому нечего сказать настоящему, история может продолжать спокойно спать в шкафу, где система сохраняет свои старые маскировки.
Они смогут убрать цветы, но не весной.
Для яхтсменов, которые любят ветер, память является хорошим портом отправления.
Потому что у каждого из нас есть что сказать другим, что заслуживает того, чтобы его прославляли или прощали.
