Красивые цитаты про сон (300 цитат)

Сверх меры подобает спать мертвым, а не живым.

В последнее время всё, что я хочу – это спать.

Жизнь – это сон.

Спи, пока не проголодаешься и ешь, пока не захочешь спать.

Я бы позволял себе лучшие сны, если бы жена не подсматривала.

Я бы очень хотела увидеть сны, которые снятся животным.

Мне сон не снится, я его сню.

У меня очень живое воображение. Каждую ночь мне снятся очень странные сны. Пару раз я даже записывала их, но перестала, потому что решила, что если вдруг кто-нибудь прочтет их, то меня отправят в психушку.

Бабочки полет Будит тихую поляну В солнечном свету.

Сон и бессонница сверх меры — плохой признак.

Все люди должны хорошо и крепко спать, чтобы не переживать и не паниковать по поводу того, что в них вселился гриб, что изнутри, из ноздри, попёр расти гриб.

Есть два урока смерти: время до рождения и сон.

… снилось, что я люблю тебя, что нежность, как опухоль горла, мешает дышать, и где-то над диафрагмой с лёгким щелчком раскрывается красный цветок – начало новой вселенной, ошибка, случайность; приснится же…

— Как вы спите по ночам, понимая, что разрушили столько жизней? — Никак.

Была когда-то страна искусных наездников и хлопковых полей, звалась она Старым Югом… Там, в дивных уголках, застыла в прощальном поклоне сама Галантность. Там жили последние Рыцари и прекрасные Дамы, последние Хозяева и их Рабы… Теперь об этом можно прочитать только в книгах, теперь это не более, чем сон, которые трудно забыть. Это целый Мир, унесенный ветром…

Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким…

— Ты спишь?
— Официально сплю.
— А ходят слухи, что ты притворяешься.
— Об этом писали…но это сплетни.

… На ночь я почти всегда читаю Пушкина. Потом принимаю снотворное и опять читаю, потому что снотворное не действует. Я опять принимаю снотворное и думаю о Пушкине. Если бы я его встретила, я сказала бы ему, какой он замечательный, как мы все его помним, как я живу им всю свою долгую жизнь… Потом я засыпаю, и мне снится Пушкин. Он идет с тростью по Тверскому бульвару. Я бегу к нему, кричу. Он остановился, посмотрел, поклонился и сказал: «Оставь меня в покое, старая б… Как ты надоела мне со своей любовью».

Сны более чем реальны, когда мы в них находимся, и, только проснувшись, осознаем, насколько они необычны!

— Если вы умрёте во сне, то проснётесь в реальности. Спросите меня, что произойдёт, если вы умрёте в реальности?
— Что произойдёт?
— Ты умрешь, тупица. На то она и реальность.

Жизнь — это небольшая прогулка перед вечным сном.

— Я сплю?
— Нет.
— Так и знал… Во сне был бы ром.

Жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью.

Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.

Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он несет.

Только начнешь работать, обязательно кто-нибудь разбудит.

— Как спалось?
— Я никогда толком не сплю, только вполглаза.
— Да? Никогда не слышала, чтоб спящий вполглаза так храпел.

Для научного рассмотрения темы непригодность обоих популярных методов толкования сновидений, конечно, очевидна. Символический метод в применении своем чрезвычайно ограничен и не может претендовать на более или менее общее значение. В методе расшифровывания все направлено к тому, чтобы «ключ», «сонник» был вполне надежным источником, а для этого, разумеется, нет никаких гарантий.

Техника, излагаемая мною в дальнейшем, отличается от античной техники в этом единственном существенном пункте: она требует от самого сновидящего работы толкования. Она обращает внимание на то, что приходит в голову по поводу того или иного элемента сновидения сновидящему, а не толкователю сновидения.

Для изображения причинной связи сновидение имеет в своем распоряжении два способа, которые по существу своему одинаковы. Наиболее употребительный способ изображения следующий: так как то-то и то-то обстоит таким образом, то должно было произойти то-то и то-то. Этот способ состоит в том, что причина изображается в виде предварительного сновидения, а последнее – в виде главной его части. Если я не ошибаюсь, то последовательность может быть и обратная, но следствие всегда соответствует главной части сновидения.

Все большое, обильное, чрезмерное и преувеличенное в сновидении носит несомненно характер детства. У ребенка нет более горячего желания, нежели как стать взрослым и прежде всего получать столько, сколько получают взрослые; ребенка трудно удовлетворить: он постоянно требует повторения того, что ему понравилось или было вкусно. Быть умеренным, скромным он научается лишь благодаря воспитанию; как известно, невротик тоже склонен к неумеренности и преувеличению.

Сны обманчивы. В них ты видишь только то, что сам хочешь.

— Почему ты хмуришься во сне? — Потому что когда засыпаю, вижу тебя. — Значит, со мной ты несчастна даже во сне? — Все равно приходи. Завтра… И послезавтра.

Почему не спишь? Крепкий вечный сон пошел бы тебе на пользу.

Порри снились магические животные, которые гонялись за Харлеем по синхрофазотрону. Преподаватель мчался на своем мотоцикле все быстрее и быстрее и в конце концов, с криком «Я промежуточный дубль-вэ бозон! А что делать?» превратился в сову и улетел.

— Ладно, ну знаешь, это… это просто сны. — Ах ты похотливый кобель! — Я не специально, ясно? То есть, я ничего не могу с этим поделать. С того момента, как она стала носить это обручальное кольцо, я не перестаю думать о этом, о ее личной жизни, понимаешь? — Сколько раз она тебе снилась? Что происходило? Как она пахла? Хочу знать все! — Тревис, это касается только меня и ее, ясно? — Ты хотел сказать: это касается только тебя и твоего сна?

Мне было приятно видеть тебя в своём сне.

Прощай, Д’Артаньян, это был прекрасный сон…

Ну хотя бы во сне у тебя есть секс.

— И тогда мы, посреди ночи… — То был день. — … были окружены Урсами… — Точнее, Беовульфами. — ТЫСЯЧИ ИХ! — Лишь парочка. — Но они были нам не ровня! В конце концов, мы с Реном уложили их, пустили их шкуры на коврики и хорошо на этом подзаработали! — И этот сон она видит уже несколько месяцев.

Раз, два, скоро Фредди придёт, Три, четыре, о сквозь стены пройдёт, Пять, шесть, страшный — страшный Фредди, Семь, восемь, ты не будешь спать, Девять, десять, Фредди идёт убивать…

Раз, два, Фредди Крюгер идёт, Три, четыре, ножи достаёт, Пять, шесть, в оба гляди, Семь, восемь, с ним не шути, Девять, десять, распятие возьми…

Сон утоляет боль. Сон и смерть. И смерть. Что? Ты говоришь, что не хочешь умирать? Ты говоришь, что хочешь спать? А если увидишь кошмар? Это плохо. … Но это было сном. Сон и смерть. Как же стало тихо.

Сто раз просыпаюсь за ночь. Каждый сон маленький, как рыбья чешуйка. К утру я весь в этой чешуе.

Пища должна быть простой. Спать хорошо семь-восемь часов, если столько хочется, спать при открытых окнах. Вставать рано, работать сурово, очень сурово. Это не повредит никому, потому что это создаст бодрость духа, а дух в свою очередь, позаботится об участи тела. Не сидеть допоздна. В конце концов, что такого уж ценного в светской жизни, чтобы вы пренебрегли подушкой для того, чтобы бодрствовать до раннего утра!

Я люблю спать. Моя жизнь имеет тенденцию распадаться на части, когда я просыпаюсь, знаете ли.

Я быстрый, я очень быстрый… В спальне, перед сном, я бью по выключателю и успеваю лечь в постель пока не погаснет свет… я очень быстрый.

Закрой глаза, представь, что это дурной сон. Я всегда так делаю.

Как прекрасен мир, являющийся во снах: от загадочных глубин океана до сверкающих звёзд вселенной…

Когда я просыпаюсь, мне приходится себя убеждать, что мои сны не реальность, а моя реальность не сон.

Тот, кто страдает бессонницей, не спит толком и толком не бодрствует.

Если бы ты не мог проснуться, как бы ты узнал, что сон, а что действительность?

Выспаться — вот чего нам всем не хватает. И плохим, и хорошим.

— Страшный был сон?
— С чего ты взял?
— Если человек во сне сжимает кулаки так, что ногти впиваются в кожу, ему снятся отнюдь не пони.

Идея, она как бактерия. Её сила так же велика. Любая, даже самая маленькая её крупица, способна либо навсегда стать частью тебя, либо уничтожить.

Я постоянно видел вокруг себя мальчишек, которые были законченными циниками. Они не фантазировали, им даже сны, наверное, не снились

Я вижу сны. Иногда мне кажется, что это единственное правильное занятие на свете.

Тому, кто в своём уме, я вряд ли бы снился.

Задолго до нашей встречи у нас бывали одинаковые сны.

Говорят, мы используем лишь часть истинного потенциала нашего мозга, но это когда мы бодрствуем. Когда же мы спим, наш мозг способен практически на все.

— Я говорю во сне.
— Какое совпадение, я слушаю во сне!

Как сделать, чтобы проснуться, если не спишь?!

Снег… он ухитряется залететь даже в сны… даже в лето, потому что зима мне почему-то никогда не снится.

Блин, вот это был сон! Сам Фрейд посмеялся бы…

Знаете что? Мне тут приснилось, что вы повесились. Проснулся я с большой радостью.

Те, кто видит сны наяву в ясный день, всегда идут гораздо дальше тех, кто видит сны только засыпая по ночам.

Сны — отражение реальности. Реальность — отражение снов.

Когда нечего есть, лучше лечь спать. Когда плохое настроение, лучше лечь спать. Проснёшься — уже в порядке. А если не выходит, лучше опять лечь спать.

В любом сне, детка, главное — вовремя проснуться.

Ты просыпаешься на пляже.
Если я мог проснуться в другое время и в другом месте, почему я не мог проснуться другим человеком?
Иногда ты просыпаешься и спрашиваешь, где ты находишься.
Ты просыпаешься, и ты нигде.
Ты просыпаешься, и этого достаточно.

Мы никогда особо не помним начало сна, ведь так? Мы всегда оказываемся внутри того, что происходит.

Я никогда не была в этой части замка, по крайней мере — в сознании. Я ведь хожу во сне, поэтому сплю в обуви.

Сон, прекраснейшее из наслаждений жизни, в отличие от других, не утомляет и не приедается.

Мне не спалось, и я начала думать о том, как бы мне уснуть. Теперь вообще не ясно, как мне раньше это удавалось!

Если моему сну не суждено сбыться, я не хочу просыпаться.

… Ведь только во сне у нас вырастают бабочкины крылья, и эти пёстрые радужные крылышки позволяют нам вырваться из самой тесной, самой крепкой тюрьмы и взлететь в бесконечную высь…

Хорошо. Сижу на лавочке, общаюсь с глюком. — Ай-ай-ай. Ты до сих пор не веришь в мою реальность? Не-а. — Ну, как вам сказать… — Не веришь. Ну, может, оно и к лучшему. И мне проще, и тебе умирать легче. — Что, простите? — Пришёл твой час. Пора тебе ответить за осквернение храма великого нашего повелителя, стоящего над тьмой и повелевающего ею. Ты был избран, но сам выбрал свою участь, отказавшись от великой чести быть избранным. Э-э-э… Чего? — Так… Не торопись. По слогам и с выражением. — Что?! — Это я хотел бы спросить, что? — Умрёшь ты сейчас, короче. Голос уже начал беситься. — А? Да пожалуйста, только я пока посплю, ладно? А вы тут уж без меня… — Ты не понял, я же тебя сейчас убью… — Ну и фиг с ним, закончишь убивать — разбудишь. — ?..

Меня размазало между памятью и сном, и я не могу сказать, что из них привлекательнее.

— Чем я заслужила такую любовь?.. Сейчас больше нечего бояться. — Нечего. — Сегодня я видела самый прекрасный сон. Мне снилось, что я — младенец на руках у матери. Она гладит меня… и зовет Лили.

Когда люди перестают видеть разницу между снами и реальностью, они могут сломаться.

— Почему мне снится, что ты роешься в моих вещах? — Я не знаю. Это твой сон, вот ты за него и отвечай!

Когда мой старик, офицер полиции Чикаго, вышел на пенсию и выпил по этому поводу несколько литров пива, он сказал мне, что большинство копов страдает от какого-то одного, постоянно повторяющегося кошмара.

Когда вы спите, тогда вы снова сливаетесь со вселенной. Поэтому так много блаженства во сне.

Правда ли, что всем детям снятся кошмары, если ночью гроза?

— Привет, тебе удалось вчера отдохнуть? — Да. Я пришел вчера в 21:41 после нашей вечеринки в 21:30. И лег спать в 22:00. Потом листал телефон два часа. Та, что не очень выспался.

Ха-ха-ха! Поверил? Нельзя прислушиваться к словам клоуна. Ночью спать не сможешь!

— Сегодня ты заснешь один. — Я всегда сплю один, даже если сплю с кем-то.

И снова Хельхейм заглядывает глубоко к ней в душу. Бушующее море и потерянные души. Ей это снилось когда-то… Говорят, что сны — это наши воспоминания, мысли и страхи, увиденные нашим внутренним взором. Таков ли Хельхейм? Мир, созданный кошмарами Сенуа? Но что, если каждый из нас всегда пребывает в своём сне, даже когда бодрствует? И мы на самом деле видим только творения своего внутреннего взора? Может быть, поэтому люди и боялись смотреть на мир её глазами. Потому что если предположить, что реальность Сенуа искажена, придётся признать, что искажённой может быть и твоя.

… Ночной отдых очистит голову.

Сон — это гостиница для уставших разумов, в которой бесплатно предоставляются все мыслимые и немыслимые услуги.

Каждый сон нужно трактовать, но трактовка иногда не так приятна, как сон.

Голова-маятник качнулась из стороны в сторону, зациклившись на одном движении. Красивые продолговатые пальцы сдавили край простыни. Стройная фигура содрогнулась в лихорадочном вдохе, светлые, наполненные слезами глаза широко распахнулись. Тень прошлого медленно растворялась в утреннем свете, постепенно наполняющем просторную комнату. Кошмар, только что пережитый ею, все еще тянул костлявые пальцы к изящной тонкой шее, не думая расставаться со столь сладкой добычей. Страшный темный мир, неизвестный ей доселе, тот мир, в глубине собственного сознания, который поглотил ее с головой, не желая отпускать в реальность, казался единственным истинным. Судорога пробежала по коже, изводя болью и нагоняя еще больший страх, словно попытка вернуть сознание во мрачный сон, охвативший каждую клеточку ее тела. Нежно лаская прозрачную ткань, свет зари залил комнату, отогнав мрак, поселившийся в душе за ночь, и очищая разум и чувства. Но она знала. Знала, что страшный сон вернется вновь следующей ночью.

Я хочу вернуться обратно, обратно в тот сон, в тот сон, где мы с тобой вместе, счастливы и любим друг друга. Ты любишь меня только в моих снах, я могу быть вместе с тобой лишь там. Пожалуйста, не дай мне больше проснуться.

До отвращения болезненна и, удивительно, приятна твоя близость, но осознание, что это сон, мираж моего сознания, настолько сильно ранит, что я впервые за долгие годы боюсь снова засыпать. Если я снова увижу тебя в своей бессознательной реальности, меня разорвет изнутри от собственной безысходности и омерзительной жалости к себе.

Мало встать рано утром, надо ещё перестать спать.

— С чего ты такой сонный?
— Я всю ночь не спал. Я очень волновался по поводу важного собрания, которое предстоит мне сегодня. И чем больше я волновался, тем труднее было заснуть. Лежу и думаю: если сейчас заснуть, я смогу поспать 6 часов. Потом: если сейчас заснуть, я смогу поспать 5 часов. Но как ни старался, так и не смог заснуть.
— Знаешь, что надо было сделать? Рассказать эту историю самому себе.

— С каких это пор ты спишь стоя?
— С тех пор, как сплю с этой коробкой на голове.
— Ты смешон.
— Ну не смешней, чем ты спишь: рот открыт, слюна по подушке…

— Чего не спишь?
— Да что-то всякая х*рня в голову лезет…
— Опять я?
— … и ты тоже.

«Совы» ложатся в два часа ночи и спят до полудня. «Жаворонки» ложатся в десять, встают в шесть утра и спят до полудня.

Не забудьте погасить мир перед сном.

Скарлетт (о сне): Ах, Ретт, это так страшно, когда ты голодная.
Ретт: Конечно, страшно умирать во сне от голода после того, как съеден ужин из семи блюд, включая того огромного краба.

— Ноль, ноль, ноль, один, один, один, один… А-а-а!!!
— Бендер, что такое?
— Жуткий кошмар! Нули и единицы повсюду. Кажется, я видел двойку. Настоящую двойку.
— Это просто сон, Бендер. Двоек не бывает.

— Сплю как младенец! Просыпаюсь каждый час и плачу.

Мне опять снились сны, в которых хер что поймешь… Мне кажется, я идиот.

Ты понимаешь, что влюбился, когда не можешь уснуть, потому что реальность наконец-то оказывается лучше любых снов.

— Я тебе сделаю массаж ног.
— С какой это стати я вам позволю?
— Потому что у тебя болят ноги.
— Вот как?
— Ты всю ночь бегала в моих снах..

Часто бывает, что мысль, кажущаяся во сне гениальной, при пробуждении оказывается бессмысленным сочетанием слов.

— Я слышала крики.
— Да, это мой друг кричал. Ему приснился страшный сон.
— Но он кричал… про любовь.
— Ему приснился страшный сон про любовь.

Нам всем что-то снится: хорошее или плохое, смешное или что-то по Фрейду. А некоторые сны снятся всю жизнь.

Да, я обыкновенный желудь, маленький и зеленый, но мне снятся безбрежные леса.

— Почему мне снится, что ты роешься в моих вещах?
— Я не знаю. Это твой сон, вот ты за него и отвечай!

— Мне приснился очень плохой сон!
— Че, правда? Клоуны или карлики?

… Вроде бы ничего особенного мне не приснилось, но краски счастья трудно передать словами. В ярком сновидении чужие воспоминания нежны как крылья бабочки, и вызывают светлую печаль. Любая попытка пристальней всмотреться в их акварельные краски затянутые туманным флером забвения, оканчивается плачевно. Волшебная красота чувств немедленно ускользает, как красота крыльев прекрасной летуньи, стертая прикосновением грубых пальцев.

Часовые огоньки Загорятся над проспектом. Тихо ходики стучат, Тихо шепчет сердце… Ветер тихо шелестит, Всё вокруг затихло. Каждый кто спешил, Ныне сном забылся.

Когда сны интереснее жизни — это симптом несчастья.

Сны — это калейдоскопическая мозаика фантазии, случайно собранная подсознательною творческою деятельностью мозга из осколков реальности.

Сегодня ночью мне тюрьма приснилась — лучше бы ангел смерти!

Сон — дивный акт Божественного умиротворения мозга и тела!

Бывает сон дороже реальности.

Зачем видеть сны, если мы не можем в них остаться…

Мы просыпаемся ото сна и как обычно смутно помним, что нам снилось. А что, если это не просто набор каких-то незначительных воспоминаний и не более (ну сон и есть сон). Что, если это воспоминания из нашей жизни в другой реальности, которая так же реальна, как и наша с вами “обыденная” жизнь, просто мы переходим в другую реальность (сти) и живем уже именно там, а не здесь, проснувшись ото сна и также смутно помня фрагменты из уже нашей “обыденной” жизни, предполагая, что это был лишь сон, также запоминая только самые яркие, позитивные, либо негативные моменты, такие, как ссора в маршрутке или, к примеру, покупка автомобиля…

Пятница, пятница, красна девица, Вещему сну со вторника встретится, Тихою ноченькой весть утаит, Лунной дорожкою в сон заманит. Тешит, потешится волей-неволей, Душенька ветром развеется в поле, Сердушко реченькой вновь зажурчит, Сладкою речью тебя напоит.

В свой сон зову тебя в ночи, Чтоб пить из губ твоих дыханье,Нет, нет, не говори, молчи, Пусть будет таинством свиданье. Не говори мне лестных фраз, Что хочешь вымолвить, я знаю, И в колдовстве зелёных глаз, Я безвозвратно пропадаю. Устами Ангела печать Мечты наложена на душу, И неземную благодать Святым признаньем не нарушу. В мой сон приходишь ты в ночи, Чтоб пить из губ моих дыханье,Нет, нет, не говори, молчи… Исполнит вещий сон желанье.

Молчи и слушай и смотри, там, видишь, весть за перекрестком, движенье бабочек внутри почувствуешь, ведь это просто. Найдет ли туча иль гроза, держи свой сад еще открытым, веками прятаться нельзя, И новое давно забыто. Наступит полночь в тишине, ты набери в ладошку звезды, купайся в лунном серебре, ко сну не возвращайся поздно. Плети из трав венки полей, и мак вплети, как чьи-то души, росу пречистую испей, молчи, смотри, и просто слушай…

Что тебе приснится — то может и случиться.

Так бывает, Что сны управляют явью. И ты покорный их слуга, лакей. Так бывает.

Человека, жаждущего сна, усыпляют все негромкие звуки и все нежные запахи, которые витают и слышатся в воздухе.

— Спите что ли? — Нет, мы просто синхронно решили полежать с закрытыми глазами в половине четвертого утра.

Закат разливается соком лесных ягод. Малыш, ты будешь счастлив. Спокойно спи. Ночью звезды, сгорая, будут падать — Я попрошу, чтоб сбывались твои мечты. Осенний рассвет разбудит мятной прохладой… Летние ночи — дым сожжённой листвы. Ты пахнешь спелыми грушами и шафраном, Помнить — значит видеть вещие сны.

Да, бывают страшные сны. И просыпаясь, ты лишь облегченно вздохнешь под стук разбушевашегося сердца и постарашься или быстрее отогнать напугавшее видение, или некоторое время размышлять, что это могло значить, пока оно само не сотрется из памяти. Но бывают сны настолько счастливые, что душа и тело ликуют от захватывающего, светлого, поднимающего над миром чувства. И когда тебя вырывают из этих объятий счастья и кидают на землю серой, будничной реальности, хочется вновь закрыть глаза и молить только об одном: «Как я хочу там остаться навсегда!»

Люблю использовать сон, как убийцу времени. За это же его и проклинаю.

Каждая ночь, словно борьба за выживание. Мыслей очень много, а ты один. Хорошо, когда y тебя есть союзник в такие моменты борьбы, борьбы с самим собой. И просто замечательно, когда он тебя полностью понимает.\

Кажется, что происходящее всего лишь страшный, быстротечный сон и стоит щелкнуть пальцами, как он закончится. Но кошмары преследуют даже в реальности.

Любовь — это сон. Сны хороши, но не удивляйся, если проснешься в слезах.

Мне часто снится сон, в котором я всегда знаю что сказать, и в нём ты прощаешь меня.

Иногда мне кажется, это всего лишь сон. Особенно, во время метели, как в тот вечер… в такой же морозный вечер, кто-нибудь, пожалуйста, согрейте его ради меня…

Нет ничего лучше, чем ясное, солнечное весеннее утро… и нет ничего хуже, чем ясное, солнечное утро в любое время года и в любой точке Вселенной — в том случае, если вам не дали выспаться.

… и мы только в два часа ночи вспомнили, что доктора велят ложиться спать в одиннадцать.

Поторапливайся, а то я усну до того, как ты начнёшь мучить меня!

Сон кончился. Пора браться за дело.

Я тебе приснюсь.

Знаешь, так сложно уснуть, когда именно это ты и должен сделать.

Людей, которых мы ночью видим во сне, надо утром звать. Жизнь была бы проще.

Говорят, когда кто-то тебе снится, это значит, что душа этого человека, желая увидеть тебя, покидает тело и приходит в твои сны…

«Меня ждут в другом месте» — это гораздо лучше, чем «спокойной ночи».

— Тебе приснился страшный сон?
— Да. Очень страшный.
— Побыть с тобой?
— Останься со мной навсегда.

Недостаток сна подрывает силы и утомляет разум.

Уф! Какой мне страшный сон приснился! Больше никогда не буду спать!

Сны бывают разные: те, в которых хочется остаться, и, те, от которых никак не удается сбежать. Но все одни ведут нас к тому, что мы — сознательно и не только — стремимся понять или желаем увидеть.

Если сонливость — один из симптомов многих заболеваний, то почему говорят, что сон — оздоравливающий? (ирония, если что).

У меня к тебе серьезное предложение. Переезжай из сна в жизнь.

В мягких тапочках ночь Пробирается в дом, Тихо-тихо шуршит Старым черным шарфом… Зажигает ночник, И вокруг тишину Наколдует, и в миг Нас потянет ко сну… Нам нашепчет в тиши Старой сказки слова, И в волшебные сны Заберет нас она.

«Доверяй мне, милая, доверяй! Посиди со мной, светлая, до зари. Здесь уж пройден Ад, детка, вот он – Рай. Говори со мною обо всем, говори. Вот тебе моя рука, не отталкивай. Забирай и сердце, что уж, оно твоё!Счастье в доме береги да помалкивай, Я тебе отдам навеки свою любовь», — Говорил ты так, я слушала, верила…Сердце билось канарейкой в моей груди. Распускалось, будто роза, доверие… А потом меня будильник вдруг разбудил.

— Сновидцев на Земле не так много. А людей, в том числе совершенно не добрых, уже два с лишним миллиарда. Что будет, когда население восстановится до довоенного уровня? Приблизится к семи миллиардам, потом к десяти, к двадцати? Злости неизбежно станет больше… — Предполагаю, что тогда и сеть сновидцев расширится. Это же что-то вроде опорной решетки. Пока есть на Земле люди, способные сохранять связь между собой, приходить друг другу на помощь, верить в добро, мир будет развиваться в сторону света. — Тогда вам следовало всех сновидцев сделать бессмертными, чтобы эта решетка была прочнее.

Кто в роскоши живёт, а кто в жилье убогом — Все ищут свой язык для разговора с Богом. Готов ответить Он любому, кто услышит, И с каждым говорить — то громко, то потише. К одним придёт во сне, к другим прольётся песней, А к третьим между строк в рассказе интересном. Кто шепчет текст молитв, кто тишине внимает, А Он любой язык прекрасно понимает. Лишь сделай выбор свой и будь открытым: слушай! И пусть спокойный свет согреет ум и душу. Рисунок или сон, молитва или крик — Ответ всегда придёт: лишь выбери язык.

Интересно, куда уходят сновидцы? Может быть, после смерти мы попадаем в свои города, которые выстроило наше Бессознательное? Может быть, там нам предстоит жить дальше? Бродить по улицам, строить дома, зажигать огонь в камине и покачиваться у огня в кресле-качалке? Может быть, мы встречаем там тех, кто ушел до нас, и вместе садимся за стол, чтобы выпить чаю и подождать друзей и близких, которые присоединятся к нам позже? А может быть, все мы попадём в какое-то общее место, выдуманное коллективным Бессознательным всего человеческого рода? И там обязательно увидимся со всеми предками и со всеми потомками?

Сеть из тысячи светлых сердец, Узелками завязаны судьбы. Этой нити не виден конец, Это есть, это было и будет. В небесах, в городах и в лесах Смотрят в самую глубь мироздания, Ошибаются, спорят, грустят, Остаются в воспоминаниях…

Ночью, свернувшись в клубок тихо под одеялом, Я просыпаюсь там, где оживают сны. Там, где моим мечтам целого мира мало, Там, где слились в одну маски и роли мои. Где настоящая жизнь? Где же моя реальность? Где ускоряет бег скучных забот поток? Или внутри души, там где на век остались Сотни любимых кадров и интересных строк?

— Давай-ка я расскажу тебе всё по порядку. Ты знаешь, что бывают ситуации, в которых человек может видеть не только свои сны, но и чужие? — Чужие сны? Что за бред! — Вовсе не бред. Беременные женщины способны видеть сны своих еще не родившихся детей. Когда им начинают изо дня в день сниться какие-то световые пятна, невнятные звуки, не несущие, казалось бы, никакой смысловой нагрузки, то мы предполагаем, что это сны младенца. — Ну предположим это так. Но при чем тут младенцы? — При том, что младенец находится в материнской утробе. Его мозг никак не сообщается с мозгом матери. По крайней мере прямой связи, через нервную систему, нет. Так как же мама видит его сны?

Сны… они снятся каждому. Кому-то хорошие, кому-то плохие. Некоторые вы можете позабыть, иногда вы понимаете, что переросли их, иногда понимаете, что они наконец-то сбываются. Кому-то снятся одни кошмары. Но что бы вам ни снилось, с наступлением утра вторгается реальность, и сон ускользает..

Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и постепенно меняли цвет моих мыслей.

Покой нам только снится.

— Кто захочет застрять во сне на десять лет?
— Зависит от сна.

Мы сотканы из ткани наших снов.

— Но когда же вы спите?
— Да уж, сплю! Спать я буду, когда завершу образование. А пока пью черный кофе.

Сон — единственная радость, которая может приходить не вовремя.

Разве может быть любовь совершенной, если каждую ночь, едва уснув, я теряю тебя?

Мне часто снится сон — какие-то доисторические времена. Я слышу твои крики… Я прогоняю медведя, и ты больше не боишься. Но когда я просыпаюсь — медведя нет, а ты все равно боишься.

Сны жестоки… Не важно, насколько тебе в них хорошо, ты вынужден проснуться.

С малых лет жил в людях, ел не досыта, спал без просыпа… Недосыпал, в общем, я.

Не буди меня даже ради конца света, разве что это будет из ряда вон выходящее зрелище.

Сон — как раз единственный отрезок времени, когда мы свободны. Во сне мы позволяем нашим мыслям делать, что им хочется.

Что бы ни говорили, самое счастливое мгновение счастливого человека — это когда он засыпает, как самое несчастное мгновение несчастного — это когда он пробуждается.

— Я перестаю понимать, где сон, а где явь, — сказала я ему. — В моей реальной жизни сбывается то, что я вижу во сне. Но так ведь не бывает! Что же со мной происходит? Сны переносят меня в будущее? — Сны переносят тебе в Бессознательное, — ответил Алексей. — А в Бессознательном нет ни будущего, ни прошлого, ни настоящего. Вы же читали Фрейда? Сознание — это маленький островок в огромном океане Бессознательного. Время это не что иное как функция Сознания. Оно существует только на «острове». А мы с тобой сейчас перемещаемся по океану. Здесь никакого времени нет.

Человеческие сны действительно не бессмысленны. И если отнестись к ним со вниманием, с пониманием, то можно изменить свою жизнь. Услышать свои истинные потребности. Помочь себе понять смысл собственной жизни. Стать не просто наблюдателем в своей судьбе, а «Узловым», от которого зависит каждое решение и каждый дальнейший поворот.

Говорят, если хочешь чего-то достичь в жизни, стоит вспомнить свои детские мечты и прислушаться к ним. Ведь именно тогда, в детстве, мы ещё можем позволить себе быть настоящими, жить Настоящим. Потом мы начинаем надевать на себя маски, одну за другой, и примерно годам к тридцати вся эта многослойная конструкция превращается в прочное решетчатое забрало. Создается иллюзия, будто бы оно защищает нас от опасностей мира и что никакие злые стрелы теперь не повредят улыбке, хорошо запрятанной под разноцветными слоями. Но на самом деле это забрало прирастает к лицу, и снять его становится почти невозможно. Остается ли что-то настоящее там, за огромным количеством масок? Это не всегда можно понять. Мы начинаем жить кто Прошлым, кто Будущим: кто-то бесконечно вязнет в сожалениях о прожитых днях, кто-то стремится к недостижимым целям, и наше здесь-и-сейчас совершенно теряется из виду.

Тусклый свет в окне напротив В утреннем бреду — калека. Отдают свой сон работе Два обычных человека. Завтрак их тягуч и вязок, Как ночная пелена. Оставляет след алмазный Уходящая луна. Словно пазл, по кусочкамЛюди соберут себя, «До свиданья» скажут ночи И войдут в ворота дня.

Не сплю сутками, чтобы затем спать сутками, а, проснувшись, вновь не спать сутками.

Самые важные вещи понимаются на пороге сна – так иногда казалось Артёму. Одна закавыка: потом с утра не помнишь, что понял. Что-то наверняка понял, а что – забыл. Но, может, и не надо помнить?

В который уж раз мне снилась мать. Я не знал, где ее могила и вообще похоронена ли она по-человечески. Фотографии ее у меня не было, и наяву я почему-то никак не мог представить ее себе отчетливо. Во сне же она являлась мне довольно часто, я видел ее явственно, со всеми морщинками и крохотным шрамом на верхней губе. Более всего мне хотелось, чтобы она улыбнулась, но она только плакала. Маленькая, худенькая, беспомощно всхлипывая, вытирала слезы платком и снова плакала. Совсем как в порту, когда еще мальчишкой, салагой я уходил надолго в плавание, или в последний раз на вокзале, перед войной, когда, отгуляв отпуск, я возвращался на границу. От нашей хибары в Новороссийске не уцелело и фундамента, от матери — страшно подумать — не осталось ни могилы, ни фотокарточки, ничего…

Мне пришло в голову, что луна — это самостоятельное светило, только излучает оно свет другой природы и питает не дневную реальность, а ночную, то есть наши сны… А дневная ложь про отраженный свет — просто способ, которым демон рассудка пытается скрыть эту великую тайну.

Кофе подмигивает тебе и говорит: «Сегодня ночью тебе спать не придётся», — или что-то вроде того.

В снах мы контактируем с той частью сознания, которая причиняет боль.

Три вещи дарованы нам, чтобы смягчить горечь жизни: смех, сон и надежда.

Мне приснился сегодня странный сон. С момента пробуждения я мечтаю в него вернуться, но не знаю ни почему, ни как это сделать. Я хотела бы увидеть тебя вновь, там, где ты сейчас.

Чтобы не переутомиться, спать надо восемь часов в день, и ещё столько же ночью.

Засыпая в полной темноте, — начинаю путь к тебе.

В наших сновидениях мы всегда одной ногой в детстве.

— Мне нужен был перерыв. Я репетировал 10 часов подряд.
— Дарья, как ты считаешь, сон с гитарой в руках считается репетицией?
— Пока ты её не выронишь — да.

Быть котом не так уж и плохо — можно спать целыми днями, и никто тебе слова не скажет.

Сон, всякий сон — это психоз. Со всем, что присуще психозу: смешением чувственных ощущений, безумством, абсурдом. Своего рода кратковременный психоз. Безвредный, начинающийся с согласия человека и кончающийся по его воле пробуждения. Очищающий: так, по крайней мере, утверждает Фрейд. А он был знаток этой сферы.

— Разве не нужно исходить из того, что знаешь?
— Только в деталях: уличный фонарь или телефонная будка, но не целые места!
— Почему?
— Потому что, создавая сон из воспоминаний, легко потерять восприятие того, что реально, и что сон.

Если хочешь крепко спать, возьми с собой в постель чистую совесть.

Сон – спасенье жизни.

Не отвергайте сна. Он посещает Так редко тех, кто горем удручен. Сон — лучший утешитель.

Иногда мы снимся, а иногда кто-то снится нам.

Дневного света избежать легко, а ночь неизбежна, и сны — это гигантская клетка.

— Селена, ты всегда сразу убивать начинаешь? А как же предупредить? — Это и было предупреждение! Раз разбудил, говори, чего хотел. Хрен бы с ним, хотел, зачем ты хотел это в ПЯТЬ УТРА?

— Не спится? — Спалось, но не долго.

Как же охота домой, рассеянно думал я, как же охота оказаться дома, спал бы сейчас в собственной постели. А может, я и сплю. Может, мне это все только снится…

И в этот раз мне удалось выдать сон за явь. Я убедил себя, что он не умер.

Ах, если б можно было спать, в рассрочку погашая смерть!

Все — иллюзия и сон.

Прежде чем заснуть, вспомни всё, что произошло за день, — тогда мысли превратятся в сны.

Есть ли способ отличить иллюзию сна от реальности яви? Ущипнуть себя и не почувствовать боли? Ерунда! Тот, кто в сновидениях не чувствовал боли, можно сказать, никогда до конца и не засыпал. И даже пробуждение не всегда способно немедленно отправить в небытие созданную подсознанием картинку. Боль, радость, страх, счастье и разочарование – все это человек способен в полной мере ощутить и в царстве сна. А возможно, только там он и способен до последней капли проникнуться этими чувствами? И все же как отличить метаморфозы сновидения от сюрреализма окружающей нас действительности? Осознать, что закрутившийся вокруг кошмар – это всего-навсего отражение в кривом зеркале недавних переживаний и подсознательных желаний? Да – осознать. Вот только всегда ли человек хочет расстаться с подаренной сном иллюзией? Не знаю, не знаю…

Сон — это одно из чудес бога: он возвращает легкость уставшему телу воина, приносит мир в озабоченное сердце, дает душевные силы раненым и побежденным.

Сон во сне, который видишь как наяву, во всех красках и подробностях. Сознание никогда не отключается полностью. Бывает, что какая-то часть его дремлет, но другая в это же время работает…

Сны – это не просто ночные фантазии. Это путешествие в соседнюю реальность, где все похоже на явь и вместе с тем имеет существенные отличия. Связь между сном и явью зыбка, словно утренний туман…

Ей казалось, что по ее лицу можно прочитать все мысли, а по слезам не только мысли, но и сны.

Только в снах боги говорят с вайю. «Ваш бог говорит с вами в снах?» — спросили они францисканцев. Те опустили глаза и понесли кресты назад, к Санта-Марте…

В нашей лодке мы спим, прижавшись друг к другу, оттого и снится нам одно и то же.

Сон, который не навещал меня без приглашения бокалом вина или таблеткой, каждую ночь, как пунктуальный любовник, овладевал моей благоверной.

Из всех постепенно покидающих меня радостей одной из самых драгоценных, но и самых естественных, является сон. У человека, который спит мало и плохо, опираясь на бесчисленные подушки, достаточно времени для того, чтобы поразмыслить над этим странным наслаждением. Конечно, сон самый прекрасный – это сон, представляющий собою дополнение к любви, мудрое отдохновение, воплощенное в двух спящих телах. Но сейчас меня занимает другое – неповторимая тайна сна, вкушаемого ради него самого, неотвратимое и опасное погружение вечерами, когда мы обнажены, одиноки и безоружны, в океан, где все становится сразу другим – цвета, плотность предметов, самый ритм дыхания – и где мы часто встречаем умерших. Успокаивает лишь то, что из сна мы в конце концов выходим, и выходим нисколько не изменившимися, поскольку некий странный запрет мешает нам уносить из сновидений четкие очертания их образов.

— Дия, спишь? — раздался тихий вопрос. — Сплю, — пробурчала я. — А кто тогда со мной разговаривает? — усмехнулся Бриар. — Никто не разговаривает. Это слуховые галлюцинации. Травмы головы в последнее время были? Или, может, не спал давно? Такое случается, — огрызнулась я.

Все из-за сна. Приснившийся кошмар пытается пролезть в реальность. Или ты сам из реальности ныряешь в этот кошмар.

Ты думаешь, стоит захотеть, и ты бросишь, но это как сон. А сон нельзя остановить. Он продолжается вопреки твоей воле. И вдруг ты понимаешь, что ты бессилен.

— Как насчет «этих»? Они исчезли?
— Нет, не исчезли. И вряд ли исчезнут. Но я научился не замечать их и они, видимо, решили плюнуть… Не так ли со всеми нашими грезами и кошмарами? Если их не подкармливать — они тают.
— Но они ведь преследуют тебя.
— Они — мое прошлое. Прошлое преследует всех.

Знаешь, почему так трудно отличить фантазию от реальности? И та, и другая до смешного нелепы.

— Знаешь, ты мне снилась.
— Зная тебя, сон был неприличный.

Единственная вещь в этой жизни, которая меня действительно занимает – это сон. Я люблю спать так долго, как только могу.

Никто не смотрит на спящих людей, но только у них бывают настоящие любимые лица; наяву же лицо у человека искажается памятью, чувством и нуждой.

Наслаждайтесь сном. Потому что, когда вы проснётесь, начнутся кошмары.

В любой непонятной ситуации — ложись спать.

Я живу в кошмаре, от которого время от времени я пробуждаюсь во снах.

Сны стали повторяться так часто, что я уже боялся ложиться спать. Вам это знакомо?

Пытаясь уснуть, решал в уме криволинейные интегралы. Овцы — для слабаков!

Рано ложиться и рано вставать — вот что делает человека здоровым, богатым и умным.

— Как твоё самочувствие, Денни?
— Я не очень хорошо выспался сегодня ночью, Алан. Меня мучили кошмары… Мне приснилось, что я съел двухкилограммовую зефирину…
— Двухкилограммовую зефирину?
— Да! А когда я проснулся — моя подушка исчезла!

Стало понятно, что степень мягкости постели определяется силой нашего душевного волнения. Хорошо спится лишь тому, кто научился умело управлять состоянием собственной души.

Я не сплю ведь, но всё будто бы во сне.

Бывают такие состояния, когда спишь полностью, кроме той твоей части, которая сознает, что бодрствует.

Когда ранено сердце, крови не видно… И тело не знает, почему ему больно. Это наши сны говорят нам, когда и чем ранено наше сердце.

Жалко тратить время на сон. Ведь когда ты спишь, жизнь уходит.

— Слушай, а почему я не чувствую, когда ты видишь плохие сны?
— Трудно сказать. Кажется, я не мечусь и не вскрикиваю. Наоборот, просыпаюсь — и словно цепенею от ужаса.
— Будил бы меня, — говорю я, вспомнив, как сама тормошила его дважды, а то и трижды за ночь. И как долго ему приходилось меня успокаивать.
— Зачем? — возражает Пит. — Чаще всего я вижу, что потерял тебя. Открываю глаза — ты рядом, и все хорошо.

Пощадите себя ради самих себя. Щадите свои уши, щадите свои глаза, щадите свои мысли. Что вы слышали такого после полуночи, что вы считали бы ценнее собственного сна? Это всего лишь то, что вы так или иначе слышали, и к тому же раз сто…

Мне казалось, что я будто бреду куда-то во сне, прохожу все эти испытания словно призрак, который топчется на одном и том же месте. Реальность казалась мне миром теней, по которому я тащила свое охладевшее и уставшее тело.

Поверьте, ни одному мужчине не удастся разбудить женщину, которая прикидывается, что спит.

Они уснули, как дети в сказке.

Мне снился сон. Я видел город в крови, с башнями из костей, и дождь из крови стекал по улицам как вода. Может быть, ты сможешь спасти Джейса, Светоч, но тебе не удастся спасти мир. Наступают темные времена. Земля темноты, как сама темнота; и тени смерти, без какого-либо порядка, и где свет как темнота. Если бы не Алек, меня бы здесь не было.

Мне вот не дает покоя одна вещь. Одна мысль. А что будет, если прямо во время снящегося тебе кошмара понять, что это сон? Что весь ужас, который перекручивает тебя наизнанку – все это ненастоящее, больной рисунок твоего воспаленного сознания? Мне кажется, именно тут и начнется самое жуткое. Потому что однажды, в своей реальной жизни, ты рискуешь вдруг посмотреть по сторонам и понять то же самое. Это – сон. От которого ты просыпаешься, когда ночью ложишься в постель и закрываешь глаза. И тогда можно растеряться. Можно полностью запутаться. Запутаться так, что ты не будешь знать — где настоящий кошмар? Там, куда ты уходишь, когда закрываешь глаза – или там, где ты оказываешься, когда их открываешь?

Сон, он как кот: приходит тогда, когда ты перестал обращать на него внимание.

Все чудеса, какие только есть на белом свете, творятся этой силой — силой, скрытой внутри тебя. Там всё можно. Там нет никаких границ. Там реальность обращается в сон и играет с тобой в твою игру. Это как смерть, но если не испугаешься и не побежишь обратно, в свои ускользающие обрывки жизни, то с тобой может случиться непостижимое. А жизнь — не сновидение ли? Воспоминания прошлого отличимы от виденных снов едва ли больше, чем вчерашний день от завтрашнего: и того, и другого в реальности нет, но вчера было, а завтра — здесь и сейчас — только грёзы, похожие на сон. Однако каким-то из них суждено сбыться. Ну, разве это не чудо? Жизнь вообще чудесная и таинственная штука, если поглубже в неё вглядеться. И если это сон, однажды ты проснёшься.

Считая барашков, не думай о шашлыках, если хочешь заснуть.

Сны в эмиграции — твой дом, обитель, отрада.

Мои хрупкие грезы неизменно разбивались о жизнь…

Ты можешь назвать его [сон] зелёным, если хочешь… но не забудь при этом о тех десятках тысяч снов, которые не сбылись.

— Это просто сон, — сказал Бран. — Разве? — спросил ворон. — Я проснусь, когда ударюсь о землю, — сказал Бран птице. — Ты умрёшь, когда ударишься о землю, — поправил его ворон, продолжая клевать зерно.

Смерть — это друг, а сон — брат смерти.

… когда уже не спишь, не так-то просто с точностью определить, что тебя разбудило.

Через пару часов, проснется Себа. Древний вампир любил поспать. Он часто говорил Лартену, что прожив на свете больше пятиста лет, он понял, что ничего в этом мире не стоит того, чтобы рано просыпаться.

Как счастливы те, жизнь которых проходит без страха, без ужасов, для которых сон является благословением ночи и не доставляет ничего, кроме сладких сновидений.

Кино — это сон, то грустный, то смешной. Но всегда прекрасный…

Ничто не сделает меня более уязвимой, чем сон.

Может, не так уж и плохо укрыться в этом сыром царстве мглы, свернуться клубком и не двигаться. Заснуть… погрузиться в глубокий сон и тихо умереть. Это же почти не больно, лишь легкий холодок коснется тела.

Время, необходимое любому человеку, чтобы выспаться, — это на пять минут больше.

Даже сон не приносил отдыха. Она не тосковала, потому что, когда спишь, не тоскуешь.

— Что плохого в том, чтобы жить в мире снов?
— Тебе придется проснуться.

Воспринимайте прошлое, как сон… И оно перестанет вас беспокоить.

Лев и лань могут вместе лечь спать, но лань не выспится.

Этих снов дороже ничего и нет..

Чтобы заснуть рядом с кем-то, надо не бояться утра и — прежде чем погрузиться в сон — радоваться тому, что будет следующая ночь.

Ножки устали. Труден был путь.
Ты у реки приляг отдохнуть.
Солнышко село, звезды горят,
Завтра настанет утро опять.
Тут ласковый ветер.
Тут травы, как пух.

Обычно люди видят во сне то, о чём они думают днём.

Иногда я думаю, что проснулся не в том мире…

Даже во сне мне снится, что это сон…

У меня не жизнь, а сон сумасшедшего.

Не все мечтают и видят сны одинаково.

На мой взгляд, спать надо долго и со вкусом, а просыпаться как можно позже.

— Спишь?
— Нет.
— А чего глаза закрыл?
— Борюсь против внешнего несовершенства окружающей действительности.
— Получается?
— Нет.

В своих снах мы видим лишь отражение продолжающейся истории.

Он хотел сжаться в комочек и закопаться в простыню, чтобы, не дай бог, не проснуться, но кто-то удерживал его за запястья.
Боль была реальной, и он осознал, что это не сон: раз больно, значит, и счастье настоящее.

Рогов, склонившись под низкие ветки, буркнул: — Двигайся. — Зачем? — За тем, что я рядом хочу сесть. — Мне тут самой места мало. — Не перечь командиру. Я должен проверить, как удобно ты устроилась, и если удобства завышенные, принять меры по пресечению. — Что за пресечение?! — Комфортные условия провоцируют часового на сон, а это недопустимо: надо сразу пресекать во избежание засыпания.

«Пять минут полежу, пожру и пойду статью писать», — погладил себя мысленно по голове за трудолюбие и усидчивость. И с чувством выполненного долга уснул.

Подождать она хотела До обеда; не стерпела, В руки яблочко взяла, К алым губкам поднесла, Потихоньку прокусила И кусочек проглотила… Вдруг она, моя душа, Пошатнулась не дыша, Белы руки опустила, Плод румяный уронила, Закатилися глаза, И она под образа Головой на лавку пала И тиха, недвижна стала…

Когда ты не помнишь свои сны, это хуже всего, поскольку ты возвращаешься в реальность, не зная, что делала и где была.

Иногда ты спишь сном младенца, иногда сном преступника. Я спала сном больного.

Некто сказал толкователю снов: — Мне приснилось, будто я ем медовые соты, а затем — мед, который тает на огне. — Побойся Бога, — ответил ему толкователь снов, — и прекрати сожительство с кормилицей.

Один отшельник написал своему другу отшельнику письмо, в котором попросил объяснить ему, чему можно уподобить сей мир и мир грядущий. Тот ему ответил: «Сей мир подобен сну, а мир грядущий подобен бодрствованию. В снах, как известно, мы имеем дело с кратковременными явлениями, которые трудно уловимы из-за своей иллюзорности. И когда мы просыпаемся, то сразу убеждаемся, что все нами пережитое было призрачным».

Надо быть сильным или спать.

— Увы, свою лучшую симфонию я… проспал… — Но как это могло случиться?! — Дело в том, что я ее от начала до конца сочинил… во сне. Проснувшись, хотел записать, но под рукой не оказалось ни бумаги, ни карандаша. И я тут же заснул. Но утром ничего не мог вспомнить, ни единой божественной мелодии.

Глубоко в эту темноту вглядываясь, долго я стоял там, размышляя, опасаясь, Сомневаясь, снились сны, о которых прежде не смел мечтать ни один смертный…

Каждое утро я выползаю из кровати и спрашиваю себя: «Мне действительно это нужно?» И тащусь в спортзал в гараже. Это невесело, и я это ненавижу. Я занимаюсь в одиночестве, поднимаю штангу. У меня 25 разных сложных аппаратов, я один, мне хочется спать, все тело болит, и ты смотришь на них, и в каждом – 160 килограммов, а самое тяжелое, что ты поднимал за последние восемь часов, – это подушка.

Господа! Если к правде святой Мир дороги найти не умеет,Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой!

Вы блокируете свой сон, когда позволяете страху расти больше, чем ваша вера.

Я бы хотела сейчас оказаться в одиночестве и понять, что это всего лишь сон, но понимала, что проснуться в реальности уже невозможно. Сон – это просто сон и он навсегда останется по ту сторону потустороннего портала. В реальности же есть только реальность, которая никогда не уйдет дальше за рамки несуществующей в мире людей фантастики.

Волосы спящей женщины — медуза моря снов.

Необходимость ложиться ночью спать почти всегда вызывает тоску и чувство непонятной вины. Нет ощущения правильно прожитого дня.

Вы знаете, сны, как сказал один мой в некотором роде знакомый, — это в общем как… «облака, проплывающие в ночном окне»…

Вначале величайшее достижение было сном. В желуде дремлет дуб; в яйце — птица; в высшем сне души шевелится ангел пробуждения. Сны — это семена реальности…

Будильники — это палачи счастья.

Принято думать, что ночью снится обыкновенно то, что днем, в бодрствовании, произвело сильнейшее впечатление. У меня как раз обратные наблюдения.
Я не раз замечал, что именно вещи, едва замеченные днем, мысли, не доведенные до ясности, слова, сказанные без души и оставленные без внимания, возвращаются ночью, облеченные в плоть и кровь, и становятся темами сновидений, как бы в возмещение за дневное к ним пренебрежение.

Никому не снится то, что его не касается.

— Господи, вот что с лицом, что с лицом?
— Тончик бы набросала и все!
— При чем тут тончик? Высыпаться надо! А ты знаешь, во сколько я ложусь? А ты вон у Славки спроси!
— Что?
— Молодец!

Крепче всего спят не те, у кого чистая совесть, а те, у кого её отродясь не бывало.

Когда я сплю, я не знаю ни страха, ни надежд, ни трудов, ни блаженств. Спасибо тому, кто изобрёл сон. Это единые часы, ровняющие пастуха и короля, дуралея и мудреца. Одним только плох крепкий сон, говорят, что он смахивает на смерть.

— Тебе когда-нибудь снилось, что ты стоишь голая на улице, а на тебя все уставились?!
— Да, очень приятный сон.

Сколько страданий избегаешь, пока спишь. А проснешься, вот тут-то все и начинается.

Сон — это сон, у него своя логика и свои законы.

— Кот, а ты когда-нибудь летал во сне?
— Нет. Но мне во сне очень нравится ходить на задних лапах.

От души посмеяться и вволю выспаться — вот два лучших лекарства от любого недуга.