Надежда — это свет в темноте, который напоминает нам о возможности лучшего будущего. Она дает нам силы и мотивацию продолжать двигаться вперед, несмотря на все препятствия на пути. Надежда вдохновляет нас на новые свершения и помогает сохранять оптимистический взгляд на жизнь. Красивые цитаты про надежду собраны в данной подборке.
Надежда — лучший врач из всех, какие известны.
Ждать и надеяться — верный способ скоропостижно рехнуться.
В чем только не убеждают человека страх и надежда!
Живет надеждой страсть, но гибнет вместе с ней.
Надежда — это как капля росы, оживляющая наши сердца и наполняющая нас новой энергией и желанием жить.
То, что мы называем отчаянием, часто — всего лишь острая досада из-за обманутых надежд.
Надежда — единственное благо, которым нельзя пресытиться.
Всегда есть надежда, даже когда все кажется утраченным.
Надежда — это пламя, которое горит в наших сердцах, напоминая нам о нашей силе и непоколебимой вере в себя.
Пока человек жив, он никогда не должен терять надежды.
Надежда — это как пламя, которое горит в наших сердцах и дает нам силу идти вперед.
Все произойдет, если только человек будет ждать и надеяться.
Даже когда мы отчаиваемся, мы все еще надеемся.
Устаешь ждать, но насколько хуже было бы, если бы ждать стало нечего.
Нереализованные надежды, даже самые скромные, всегда причиняют невероятную душевную боль.
Кто бы ни вошел в дверь, это всегда не тот, кого хотелось бы видеть, но надежда остается.
Надежда — это как дождевая капля в пустыне, которая дает жизнь там, где все кажется утраченным.
Надежда — это как зерно, которое падает на плодородную почву и приносит богатый урожай радости и удовлетворения.
Ты же смотрел фильмы, сынок? Пока не идут титры, ещё не все потеряно.
Надежда живет даже возле могил.
Надежда — это свет, который проникает сквозь тьму и наполняет нас уверенностью в лучшем будущем.
Жизнь есть вечная надежда. Как только она умирает, человеку уже нечего делать на этой земле.
Надежда — это как мост, который соединяет нас с нашими желаниями и возможностями.
Отчаяние — ерунда. Я могу жить с отчаянием. Надежда — вот чего я не выношу.
Больше всего я хочу прийти к тебе и лечь рядом. И знать, что у нас есть завтра.
Вера в себя и свои возможности способна сдвинуть горы и преодолеть любые преграды.
Когда все кажется безысходным, помощь может прийти от самого неожиданного источника.
Где умирает надежда, там возникает пустота.
Нельзя вечно быть подающим надежды, рано или поздно нужно их оправдывать.
Люди, которые верят в нас и окружают поддержкой, могут стать настоящими спасителями в трудные моменты.
Надежда — это светлое ожидание лучшего, даже в самые темные моменты жизни.
В сердце человека запас надежд неистощим.
Я нашёл свободу. Утрата всяких надежд была свободой.
Надежда, эта фальшивая эмоция, которая завязывает людские души в узлы.
Верить в лучшее — значит открывать двери для возможностей и чудес в своей жизни.
Надежда и вера в чудеса могут дать нам силы и мотивацию продолжать двигаться вперед, несмотря на все трудности.
Надежда выздороветь — половина выздоровления.
Когда веришь в себя и надеешься на лучшее, невозможное становится возможным.
Негоже опускать руки, если трудности велики. Именно тогда, когда все кажется невозможным и непоправимым, из глубины волшебного сосуда показывается Надежда и тем, кто способен увидеть ее, обещает лучшие времена.
Ждать и надеяться — верный способ скоропостижно рехнуться.
Наши надежды — это сновидения наяву.
Спокойно ждать приучаешься лишь тогда, когда уже нечего ждать.
Надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.
Беспредельная надежда и энтузиазм — главное богатство молодежи.
Есть лишь один человек, на которого я могу надеяться — это я сам. И знаете что!? Этот человек ни разу меня не подводил.
Человек без надежды, осознав себя таковым, более не принадлежит будущему.
Надежды подобны паутине: маленькие мухи застревают в них, а большие прорываются.
Надежда – это как ангел, который всегда находится рядом с нами, даруя надежду и утешение в самые тяжелые моменты жизни.
Свободным я считаю того, кто ни на что не надеется и ничего не боится.
Шанс — есть всегда. Просто не нужно терять надежду.
Надежда — это как птица, поднимающаяся высоко в небо и напоминая нам о наших свободных возможностях.
Мы никогда не живем, а лишь надеемся, что будем жить.
Надежда — это как мост, который соединяет нас с нашими желаниями и возможностями.
После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума.
Надежда подобна ночному небу: нет такого уголка, где бы глаз, упорно ищущий, не открыл в конце концов какую-нибудь звезду.
Оставь надежду всяк, сюда входящий.
Когда стоит выбор, просто подбрось монетку. Это не даст верный ответ, но в момент, когда монетка в воздухе, ты уже знаешь, на что надеешься.
Где умирает надежда, там возникает пустота.
Надежда — последнее, что умирает в человеке.
Что самое общее для всех? Надежда; ибо если у кого более ничего нет, то она есть.
Надежда — это добрый ветер, поддерживающий нас в наших устремлениях и желаниях.
Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестает жить, как только перестает надеяться или бороться.
Наш стиль поведения определяется не жизненным опытом, а надеждами на будущее.
Сердце умирает медленно, сбрасывая надежды как листья, до тех пор пока не останется ни одной, ни единой надежды. Ничего не остается…
Надежда — это вера в то, что даже самые сложные ситуации могут измениться к лучшему.
Если бы утро не будило нас для новых радостей, если бы вечер не оставлял нам никакой надежды, стоило бы труда одеваться и раздеваться.
Надежда – это худшее из зол, она продлевает мучения.
Надежда — это сила, которая помогает нам держаться на плаву в бурные времена.
Терпение — это искусство надеяться.
Часто из самого отчаяния рождается надежда.
Многие надежды, после того как они оправдались, становятся для нас отравленными стрелами.
Надежда — посох любви: отправляйся, вооружившись им против внушений отчаяния.
Где надежда, там и боязнь: боязнь всегда полна надежды, надежда всегда полна боязни.
Надежда — это как маяк, указывающий нам путь к безопасности и уверенности.
Надежда — это самая прочная из самых бесплотных опор.
Как ребенок всю скатерть со стола тянет, когда ему что-то на столе нравится, а в итоге ему одни черепки достаются и надежды, разбитые в прах и утраченные навсегда.
Любовь, надежда, страх и вера, вместе взятые — составляют человечность. Это знаки, приметы и свойства человечности.
Надежда — это топливо, которое поддерживает наш огонь воли и желание жить и добиваться своих целей.
Надежда — это опора, на которую мы можем положиться в самые трудные моменты.
Даже самые старые люди питают надежды и составляют планы как-нибудь улучшить свое положение.
Надежда — это музыка, играющая в наших сердцах и наполняющая нас энергией и мотивацией.
Даже самые старые люди питают надежды и составляют планы как-нибудь улучшить свое положение.
Наиболее мучительное для меня состояние – это пребывать в обстоятельствах, которые нависают надо мной и теснят меня, а также метаться между надеждой и страхом.
Надежда — это как волшебная палочка, превращающая наши мечты в реальность.
Вечно надеяться, никогда не отчаиваться — таково свойство человека большой души.
От терпения — опытность, от опытности — надежда.
Надежда — это как дождевая капля на засохших растениях, оживляющая нашу жизнь и дарящая нам новую силу.
Дурные надежды, как дурные путеводители, ведут к дурным поступкам.
Надежда — это искра, которая может возгореться в нас и подтолкнуть к безграничным возможностям.
От пустых надежд человек сохнет
Надежда — это мотивация, которая поддерживает нас в наших устремлениях и целях.
Отнимите у человека надежду и сновидения, и он будет несчастнейшим существом на свете
Надежда — это светлое будущее, которое мы создаем своими мыслями и действиями.
Человек только и живет надеждой; надежда, по сути, — его единственная собственность.
Надежда и желание взаимно подстрекают друг друга, так что когда одно холодеет, то и другое стынет, и когда одно разгорается, то закипает другое.
Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин.
Чем трагичнее удел человека, тем более непреклонной и вызывающей становится надежда.
Человек только и живет надеждой; надежда, по сути, его единственная собственность.
Надежда — инстинкт, убить который может только человеческий разум.
Чего не отдал бы я, чтобы иметь одно: живое насаждение моих мыслей и утренний рассвет моей высшей надежды!
Надежда — это крылья, которые позволяют нам подняться над трудностями и проблемами.
Ни один врач не знает такого лекарства для усталого тела и измученной души, как надежда.
Надежда — это магнит, притягивающий к нам позитивные изменения и возможности.
Поистине, местом выздоровления должна еще стать земля! И уже веет вокруг нее новым благоуханием, приносящим исцеление, – и новой надеждой!
Надежда — это лекарство, которое излечивает наши раны и восстанавливает нашу веру в жизнь.
Надежда — это чувство, которое дарит нам силу и уверенность в своих силах и возможностях.
Пока человек жив, он должен надеяться.
Из века, не знавшего надежд, рождается век, не знающий страха.
Иногда зло, подобно вакуумному насосу, затягивает нас и сваливает всех в кучу только потому, что нет добра. Зло сцепляет, плавит нас, сплющенных в темной глуби, где нет воздуха правды и иной надежды, кроме самой надежды.
Надежда — это дождь в пустыне, оживляющий наши мечты и желания.
Долгая надежда слаще, чем скорый сюрприз.
Надежда — это драгоценный камень, который позволяет нам видеть красоту в мире вокруг нас, даже в самые темные моменты.
Надежда, сопровождающая нас всю жизнь, не покидает нас даже в час смерти.
Помни, что надежда – хорошая вещь, возможно, даже лучшая из всех. Она не умирает.
Надежда — это пушечный залп, объединяющий нас в борьбе за лучшее будущее.
У человека всегда должна оставаться надежда на лучшее.
Надежда — это дар, который мы дарим себе, чтобы не терять веру в свои силы и возможности.
Вся моя надежда — на себя самого.
Надежда — это дом, в который мы возвращаемся после долгих и трудных дней, чтобы найти утешение и поддержку.
После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума.
Чем безрассуднее надежда, тем она долговечнее.
Надежда — это как звезда на небе, которая светит ярко, напоминая нам о наших надеждах и мечтах.
Покопайся каждый из нас хорошенько в себе, и он обнаружит, что самые сокровенные его желания и надежды возникают и питаются по большей части за счет кого-нибудь другого.
Надежда — это как корабль, который несет нас через бури и штормы к безопасному порту.
Счастливы живущие, те, кто воистину живет, кто носит в себе крупицу надежды, из которой вырастет целый мир — мир надежды, новый мир, который будет лучше прежнего.
Надежда — самое полезное или самое губительное из всех жизненных благ.
Долгие надежды ослабляют радость так же, как долгие болезни ослабляют боль.
Надежда — лучший врач из всех, какие известны.
Человека делают старым не морщины, а отсутствие мечты и надежды.
Все пройдет — и надежды зерно не взойдет, Все, что ты накопил, ни за грош пропадет, Если ты не поделишься вовремя с другом — Все твое состоянье врагу отойдет.
Мы верим в силу той мудрости, которая правит небесами и с которою можно познать все таинства природы… Не бывает утраченных надежд. Все, что кажется невероятным, неправдоподобным и невозможным, может стать поразительно истинным в Вечности.
Окружайте себя маленькими, хорошими, совершенными вещами, о высшие люди! Их золотая зрелость исцеляет сердце. Все совершенное учит надеяться.
Надежда — это любовь, которая дарит нам силу и уверенность в своих силах и возможностях.
Не кладите в утренний кофе вчерашних воспоминаний. Добавьте в него сахар радостных надежд.
Жизнь — это остров в океане одиночества, остров чьи скалы — надежды, чьи деревья — мечты, чьи цветы -уединение, а ручьи — жажда.
Надеяться — значит уметь ждать, иметь ту необходимую толику терпения и веры, которая позволит нам превозмочь тягостное настоящее, чтобы устремить энергию к лучшему будущему. Но берегитесь: надежда не может жить постоянным ожиданием.
Когда ни на что не надеешься — это прекрасно! Единственный способ не разочаровываться.
Поддержка, которою человек наиболее часто пользуется в жизни, это — надежда.
Надежда и терпение… две самые мягкие подушки, на которые мы можем в лишениях преклонить голову.
Надежда — самая великая и самая трудная победа из всех, какие человек способен одержать над своей душой.
Когда стоишь перед выбором, просто подбрось монетку. Это не даст верного ответа, но в момент когда монетка в воздухе, ты уже знаешь на что надеешься.
У кого есть здоровье, есть и надежда, а у кого есть надежда — есть все.
У человека должно быть хотя бы на два гроша надежды, иначе жить невозможно.
А на фотографиях всё хорошо. Там много надежды.
Те, кому есть на что надеяться и нечего терять, самые счастливые люди на свете.
Никогда, ни в каких случаях не надо отчаиваться. Надеяться и действовать — наша обязанность в несчастии. Бездеятельное отчаяние — забвение и нарушение долга.
Мы молоды, как наши надежды, и стары, как наши страхи.
Лучшие цитаты из книги Скорбь сатаны (300 цитат)
Ничто в этом мире не получается свободно, кроме воздуха и солнечного сияния, – все остальное вы должны выкупать кровью, слезами, иногда вздохами, но чаще всего деньгами!
Если безденежный человек любим женщиной, он знает, что эта любовь искренна и бескорыстна; но богач никогда не может быть уверен в это.
Не доверяйте нравственности мужчины или женщины, не испытав возможности подкупить ее крупной цифрой денег.
В каждом человеческом сердце должна быть благодарность за всякий Божий дар; но ничто не требует столько благодарности Творцу, как призыв к работе и возможность исполнить ее.
Тот, кто обращается ко Мне, того я не отвергну.
Смерть никогда не обманешь, хотя жизнь обмануть можно.
Но вы говорили о любви; мне кажется, что любовь должна быть вечна как ненависть. Вот вам в двух словах сущность моего религиозного верования: над вселенной правят две духовные силы: любовь и ненависть, вечная борьба между ними и делает жизнь беспорядочной…
Однако, что лучше? Обожание животного человека, или уединение на холодной вершине со звездами в качестве единственных друзей?
Если Вы бедны и плохо одеты- Вас оттолкнут, но если Вы богаты -вы можете носить потертое платье , сколько вам угодно : за вами будут ухаживать, вам будут льстить и всюду приглашать, хотя бы вы были величайшим глупцом или первостатейным негодяем.
Ничего не дается даром на этом свете, кроме воздуха и солнечного сияния; все остальное должно покупаться — кровью, слезами, иногда стенанием, но чаще всего деньгами.
Идеальная любовь умерла, и хуже чем умерла: вышла из моды.
Когда море ревет и бьется в гневе о берег, оно требует своей добычи – человечество! Оно силится смыть со своей земли ничтожное насекомое, нарушающее мир планеты! Оно топит, когда только может, зловредное существо с помощью своего сочувствующего товарища, ветра! Когда грохочет гром спустя секунду после молнии, не кажется ли вам, что самые облака ведут священную войну? Войну против создания человечества!
Мало кто имеет настоящих друзей, — сказал, наконец лорд Эльтон, — и в этом отношении, я думаю, никто из нас не счастливее Сократа, который держал в доме только два стула: один для себя, а другой — для друга, когда он найдется.
Смерть? Она и наполовину не так ужасна, как жизнь, ложно прожитая.
Во всем нужно покоряться необходимости, как говорит старая поговорка. Нужно покориться, когда Дьявол погоняет. Действительно, нельзя найти возражения на это верное замечание. Дьявол погоняет мир с кнутом в руке и, что довольно странно (принимая во внимание, что люди верят в существование Бога), преуспевает в управлении своей упряжкой с необыкновенным искусством!..
Вера — такое чувство, которое навязать принуждением нельзя.
Неисчерпаемая алчность человека, никогда не может быть удовлетворена. Если он получит одно, он желает другое, и его вкусы вообще очень дороги.
Моя рука здесь; если в вашей есть немного дружелюбного инстинкта, они встретятся совершенно наудачу, безо всякого управления.
То, что называется большинством людей честью и добродетелью, не есть ли самые изменчивые чувства, какие можно себе вообразить? Назначьте солидную сумму, и они сделаются подкупны и развратятся в одно мгновение ока!
Часто случается, что когда мешок денег выпадает на долю честолюбивого гения, Бог покидает его, а Черт вступает в свои права.
На этой планете нет благородных образцов жизни; во всем подлость и торговля. Человек — ничтожество, и все его цели ничтожны, как он сам.
Доказывают, что в жизни — смерть, но этот принцип не правилен, как и многие избитые человеческие принципы. «В смерти — жизнь», — мы должны сказать.
Лев не принимает на себя повадок голубя, он громко заявляет о своей свирепости. Змея, как ни скрытны ее движения, выказывает свои намерения шипением. Вой голодного волка слышен издалека, пугая торопящегося путника среди снежной пустыни. Но человек более злостный, чем лев, более вероломный, чем змея, более алчный, чем волк, — он пожимает руку своего ближнего под видом дружбы, а за спиной мешает его с грязью. Под улыбающимся лицом он прячет фальшивое и эгоистичное сердце, кидая свою ничтожную насмешку на загадку мира, он ропщет на Бога. О Небо! Что сделает Вечность с таким неблагодарным слепым червем, как человек?
Одно из главных преимуществ богатства — то, что оно дает нам способность удалять чужие несчастия от нашего личного внимания.
Все в мире совершенно, кроме этого любопытного произведения природы — человека. Приходила ли вам когда-нибудь мысль, отчего он является единственной ошибкой, единственным несовершенным творением в бесподобном творчестве?
Богатство лишь играет роль зеркала, чтобы показать человеческую натуру в ее наихудшем виде.
Когда высшее развращается, оно падает и делается низшим; когда низшее образовывает себя и стремится к честолюбию, оно делается высшим. Это закон природы.
Любовная история всегда должна встречаться с препятствиями и затруднениями, действительными и вымышленными. Поменьше скромности, а побольше вольности и лжи: все это прибавляет приятности в любви на этой планете.
Угрызения совести, отчаяние, поруганная честь, разрушенная любовь, вместе с современной научной теорией о разумной ничтожности: жизнь — ничто, Бог — ничто, когда все это заставляет обезумевшую человеческую единицу сделать из себя также ничто; «временное умопомешательство» извиняет его погружение в бесконечность. Верно сказал Шекспир, что свет — сумасшедший!
В этом мире нельзя не иметь врагов: это значит, что человек занимает какое-нибудь положение, и люди без врагов обыкновенно безличны.
Если моя совесть чиста, ни одно обвинение не может ранить меня.
Две духовные силы управляют миром — любовь и ненависть, и их непрерывная ссора создает общий беспорядок жизни. Обе препираются друг с другом, и только в День Суда будет доказано, какая из них сильнее. В настоящее время ненависти принадлежат все победы, достойные быть одержанными, между тем любовь так часто подвергалась мучениям, что теперь от нее на земле остался лишь бледный призрак.
Каждый рассудительный человек ненавидит, чтоб ему говорили, чем он мог бы быть и что он есть.
– Я же думаю, что женщина, выказывающая силу своего ума, достойна большего уважения, чем та, которая показывает только ноги. Однако большинство мужчин предпочитают ноги.
Для неверных нет любви, для порочных нет радости.
И я узнал, что лучшее, величайшее, честнейшее и достойнейшее в жизни – вне рыночной цены, и что дары богов не продаются.
Крайне богатый человек не может рассчитывать даже на бескорыстную дружбу, а высшая благороднейшая любовь почти всегда ему отказана. Миллионер, конечно, может жениться на первой красавице мира, – может одеть ее в шелк и бархат, покрыть редкими камнями и любоваться ее прелестью, как он любовался бы чудной картиной или великолепной статуей, но он никогда не достигнет тайника ее души, не поймет лучших ее сторон.
выскочки любят унижать людей, которые умом и достоинством стоят несравненно выше их.
Человек, одаренный оригинальными мыслями и способный выражать их, считается худшим из преступников, и его, если могли, затолкали бы до смерти.
Вы можете быть круглым дураком, похожим внешностью на шимпанзе, но благодаря звону вашего золота вы приглашены на завтрак к королеве, если вы только этого желаете.
Безумие человеческого воображения не имеет пределов.
Печаль Сатаны печаль неизмеримая, как сама вечность, только подумайте о ней! Быть отстраненным от рая, в продолжение бесконечных столетий слышать отдаленные голоса ангелов, которых он когда-то знавал и любил, блуждать в пустынном мраке, и жаждать того небесного света, который в былые времена заменял ему воздух и пищу, и сознавать, что глупость человека, его эгоизм и жестокое сердце продолжают срок его изгнания, отстраняя его все дальше и дальше от прощения и покоя!» Человеческое благородство может поднять падшего духа почти до уровня потерянных радостей, но человеческое распутство вновь тащит его вниз. Легка была пытка Сизифа в сравнении с пыткой Сатаны! Неудивительно, что он ненавидит человечество, понятно, что он жаждет уничтожить это гнусное племя, жалея, что его одарили великим даром бессмертия. Можете принять мои слова за легенду, если хотите, – и Лючио повернулся, ко мне почти сурово. – Христос искупил грехи человечества и своим примером показал, как человечество может искупить дьявола!
Между этими пространствами непонятными, но неоспоримыми, вы, мелкий атом с ограниченными способностями, стоите, не зная даже, сколько времени ваша слабая жизнь продолжится и надменно, взвешиваете в вашем скудном уме вопрос: надо ли вам, маленькому невзрачному существу снизойти до веры в Творца, или нет? Сознаюсь, что из всех поразительных видов, наполняющих вселенную, этот вид современного человека больше всего поражает меня!
вы предлагаете любовь и брак, как единственные условия счастья для женщины. Вы, может быть, правы. Я не смею утверждать, что вы не правы. В числе моих знакомых и друзей много замужних женщин, но я не поменялась бы ни с одной из них. Я мечтала о любви, но потому что мои мечты не осуществились, еще не причина унывать. Если Бог желает оставить меня одной, я роптать не буду, и мое уединение далеко не одиночество.
Самый сильный, самый здоровый двигатель человека – необходимость труда
Смерть никогда не обманешь, хотя жизнь обмануть можно.
Для неверных нет любви, для порочных нет радости.
Если бы люди были верны своим бессмертным инстинктам и Богу, который сотворил их; если б они были великодушны, честны, бесстрашны, бескорыстны, правдивы; если б женщины были чисты, мужественны, нежны и любящи — разве вы не можете себе представить, что красоту и силу такого света Люцифер, Сын Утра, любил бы — вместо того, чтобы ненавидеть? Что закрытые двери Рая были бы отперты, и что он, поднявшись к Создателю по молитве чистых существ, опять бы стал носить Ангельский венец?
Тот, кто льстит человеку за его добродетели или потворствует ему в его пороках, есть худший враг того человека.
На этой планете нет благородных образцов жизни; во всем подлость и торговля. Человек — ничтожество, и все его цели ничтожны, как он сам. Ибо благородные образцы жизни ищут других миров.
Ничего не дается даром на этом свете, кроме воздуха и солнечного сияния; все остальное должно покупаться — кровью, слезами, иногда стенанием, но чаще всего деньгами.
каким бы чистым не казалось на земле доброе дело, свое «я» лежит в его основании.
Я дивлюсь, почему некоторые женщины любят лицемерить в любви. Их инстинкт подсказывает им, когда мужчины влюблены в них! Но если они не доведут своих вздыхателей до самой низшей степени унижения и не заставят одурманенных страстью безумцев дойти до готовности отдать за них жизнь и даже честь, что дороже жизни, – их тщеславие не будет удовлетворено.
Вот я, хотя колоссально богат, но так странно устроен, что не могу носить банковские билеты на своем лице. Я претендую на разум столько же, сколько на золото, и иногда, знаете ли, в моих путешествиях вокруг света я удостаивался быть принятым за совершенного бедняка! Вам же никогда этого не удастся. Вы богаты и выглядите таковым.
Живите для себя; – если вы будете жить для других, то вы встретите лишь черную неблагодарность, последуйте моему совету и ни под каким видом не жертвуйте своими личными интересами.
Всякая эра, в которой любовь к деньгам господствует над всем остальным, гнила с самого корня и должна погибнуть! История нас
Одно из самых больших преимуществ богатства, – это возможность удалить от себя зрелище чужих страданий и невзгод.
Темпест, вы следуете примеру хорошеньких женщин, – они всегда любят негодяев!
притворной дружбе и час спустя, пользуясь его отсутствием, оскверняет его клеветой, за улыбающимся лицом он прячет фальшивое, эгоистичное сердце, бросая вызов Пигмее в лицо загадочной Вселенной, он смеется над Всевышним, не замечая, что сам стоит над бездной… Силы небесные!
Лев не присваивает себе манер голубя, он громко провозглашает свою кровожадность. Даже змея, несмотря на вкрадчивость своих движений, предупреждает о своих намерениях шипением. Вой голодного волка слышен издалека и заставляет запоздавшего в снежных пустынях путешественника торопиться домой, но человек не дает ключа к своим действиям, – зловреднее льва, хитрее змеи и кровожаднее волка, он жмет руку своему товарищу.
– Я полагаю, что вы делаете из этого вывод, что ничто в сущности не умирает окончательно? – Именно так, – сказал Риманец решительно, – мой дорогой Темпест, в том-то и вся беда или благо окружающих нас вещей; ничто не уничтожается бесследно, даже мысль.
– Женщина не имеет права выбора, – ответил я (это был любимейший из моих аргументов, и я излагал его с удовольствием при каждом удобном случае): – она обязана соединиться с тем, кто может прилично содержать ее. Мужчина всегда мужчина, а женщина приложение к мужчине, – без красоты она не имеет права требовать, чтобы ее содержали.
Я заметил, что большинство людей жалуется на «нелюбезность», когда им говорят правду.
— Да, но ведь мир реален!
— Реален? Вы принимаете его так, но вещи кажутся разно каждому отдельному индивидууму. Нет двух человеческих существ, думающих одинаково; отсюда происходят противоположные мнения относительно реальности или нереальности мира.
— Реален? Вы принимаете его так, но вещи кажутся разно каждому отдельному индивидууму. Нет двух человеческих существ, думающих одинаково; отсюда происходят противоположные мнения относительно реальности или нереальности мира.
Бедняк, если завладеет любовью женщины, то знает, что любовь эта искренняя и лишена личного интереса. Но богач никогда не может быть уверен в истинной любви.
Для успеха вовсе не нужно гоняться за высшими идеалами… – надо просто быть неприличным, – но только настолько, насколько это допускают передовые женщины, – а границ у них почти не существует.
Вы хотите сказать, что моя внешность вам нравится, – она нравится многим! Но дело в том, что как только детство проходит, мы притворяемся быть другими, чем мы есть, и, благодаря долгой практике, в конце концов, наша обложка очень удачно скрывает наше настоящее «я».
понятиям вашей аристократии мой титул почетный, – ответил князь быстро, – когда я говорю, что мое царство велико, я подразумеваю, что я царствую повсюду, где люди подчиняются богатству! С этой точки зрения разве я не прав, утверждая, что мое царство велико? почти безгранично?
то касается любви, то вы конечно влюбитесь, если еще не успели влюбиться?
Я должен был сознаться, что мой брак был просто сочетанием мужского и женского пола, грубой животной связью; что все лучшие чувства, облагораживающие брак, отсутствовали в нем, обоюдное уважение, доверие, симпатия, духовная неосязаемая связь, которую наука анализировать не может, но которая сильнее всего материального соединяет души, когда тела
даже если он и вел развратную молодость, не должен брать в подруги жизни развратную женщину; лучше ему пустить себе пулю в лоб и сразу покончить со своей никому не нужной жизнью.
Тут я невольно останавливаюсь и испрашиваю себя: Не был ли я тоже развратником? Да, сознаюсь в этом, но разврат – мужчины, в дни ранней юности достигавший нередко безумных пределов, под влиянием искренней любви превращается в сильное желание найти бесконечную чистоту и нравственность в любимой женщине; даже если мужчина предавался греху и разврату, приходит время, когда он презирает себя за собственные пороки и, изнемогая от самобичевания, преклоняется к ногам чистой кроткой женщины, витающей около него, как добрый ангел; он отдает ей свою жизнь со словами: «делайте из нее что хотите, она ваша». И горе той, которая играет этим даром или злоупотребляет им! Ни один мужчина,
Сатана, о котором вы говорите с жалостью, никогда не нарушит спокойствия невинной и довольной души. Сродняются лишь однородные элементы; падший ангел обращается к падшим ангелам, и дьявол, если он существует, делает товарищем лишь тех, которые любят его учение, его общество!
человек, я двигаюсь с человечеством чрез бесконечные века. Королями советниками, мыслителями учителям, старыми молодыми, я прихожу в том облике, которого требует их гордыня или безнравственность, и действую заодно с ними. Но от чистых сердцем, высоких верой, совершенных в намерениях, я отстраняюсь с радостью, ничего не прося от них кроме молитвы! Таков я есть, таким останусь, пока человек добровольно не освободит и не искупит меня! Не ошибайся на мой счет,
Если люди были бы верны своим бессмертными инстинктами Богу, создавшему их, если бы мужчины были честны, щедры, бесстрашны, бескорыстны, почтительны и неэгоистичны…. А женщины чисты, верны и нежны, не думаете ли вы, что под влиянием силы и красоты такого мира «Люцифер Сын Утра» воодушевился бы любовью вместо ненависти? Что закрытые врата рая открылись бы пред ними что он, приближенный к своему Творцу молитвами чистых жизней, вновь овладел бы своим Ангельским венцом? Неужели вы не можете этого понять, даже в виде легенды?
– Я же думаю, что женщина, выказывающая силу своего ума, достойна большего уважения, чем та, которая показывает только ноги. Однако большинство мужчин предпочитают ноги.
– Красота с мужской точки зрения, – невозмутимо продолжал Лючио, – просто хорошее мясо – и ничего более. Мясо, красиво и кругло облегавшее всегда неизящный скелет, мясо деликатно окрашенное и мягкое на ощупь, мясо в изрядном количестве на соответствующих местах, вот все, что требуется! К несчастью, тело
– Я ненавижу вас. Да, вас и всех женщин, похожих на вас. Ибо вы развращаете мир, вы превращаете добро во зло, вы идете от глупости к преступлению, пользуясь соблазном вашего нагого тела и ваших глаз. Вы делаете из мужчин дураков, животных! Когда вы умираете, вы растлеваетесь; червяки кишат в ваших телах, доставлявших столько наслаждения стольким мужчинам. Вы в жизни не нужны и в смерти вы остаетесь ядом, я ненавижу вас всех! Я читаю вашу душу, как открытую книгу. На первом листке написано название, данное публично-развратным женщинам, но которое по праву принадлежит тем, которые, как вы, не ища даже предлога бедности, продают себя дьяволу.
Да, сознаюсь в этом, но разврат – мужчины, в дни ранней юности достигавший нередко безумных пределов, под влиянием искренней любви превращается в сильное желание найти бесконечную чистоту и нравственность в любимой женщине; даже если мужчина предавался греху и разврату, приходит время, когда он презирает себя за собственные пороки и, изнемогая от самобичевания, преклоняется к ногам чистой кроткой женщины, витающей около него, как добрый ангел; он отдает ей свою жизнь со словами: «делайте из нее что хотите, она ваша». И горе той, которая играет этим даром или злоупотребляет им! Ни один мужчина, даже если он и вел развратную молодость, не должен брать в подруги жизни развратную женщину; лучше ему пустить себе пулю в лоб и сразу покончить со своей никому не нужной жизнью.
Можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить
– Болезнь странная, – резко сказал он, – известная под названием угрызений совести. Вы слыхали о ней? Ни хирурги, ни медицина не могут облегчить ее страданий – это червь, который не умирает, и пламя, которое потушить нельзя! Но не будем говорить об этом, никто не может меня вылечить, никто и не захочет этого сделать!
Вы спрашиваете, что сделала эта несчастная маленькая планета, – медленно повторил он. – Эта несчастная маленькая планета ничего не сделала, но то, что боги сделали для этой маленькой планеты, вот, что возбуждает во мне гнев и презрение. Они сделали ее живой сферой чудес, одарили ее красотой, взятой из лучших частей далекого рая, украсили ее цветами и листьями, научили ее музыке – музыке птиц и водопадов, и могучих волн, и спадающих дождей, убаюкали ее в бездне прозрачного эфира, в ярком свете, ослепляющем глаза простых смертных, вывели из хаоса через громовые тучи и огненные шары молнии, чтобы мирно витать в указанной орбите, с одной стороны освещенная живым блеском солнца, с другой сонным сиянием луны и, в довершение всего этого, человека, живущего на ней, одарили, бессмертной душой. Вы можете мне не верить, если хотите; но, несмотря ничтожные взгляды, которые нам удается бросать в область науки, душа, бессмертная душа, существует. А боги, – я выражаюсь языком древних греков, хоть, по-моему, существует одно только «Верховное Божество» – боги, или единый Бог, так настаивает на этом факте, что послал Себе Подобного на землю, воплотил Его в человека, только для того, чтобы убедить мелких, несчастных людей в их бессмертии. И ради этого всего, я ненавижу эту планету; разве не существовали, разве не существуют другие, лучшие Миры, чем этот, который Бог удостоил Своим Святым Присутствием?
Вы никогда не задумывались над вопросом, отчего человек единственное пятно, единственное несовершенство Вселенной?
Во Вселенной все совершенство, – сказал он, наконец, – кроме человека.
Гений жаждет попытать счастье во дворце, так как его обычная судьба – голодная смерть.
И за что я особенно презираю их (женщин), это за то, что им дана громадная сила делать добро, а они растрачивают зря эту силу и не пользуются ею. Их предумышленность и выбор отталкивающей, вульгарной и пошлой стороны жизни возмущают меня. Они гораздо меньше чувствительны, чем мужчины, и бесконечно более бессердечны. Они – матери человеческой расы, и ошибки расы главным образом принадлежат им. Это другая причина моей ненависти.
Гений процветает на чердаке и умирает в хоромах
Многие человеческие существа так устроены — что если б они были Ноем в ковчеге, они бы застрелили голубя, принесшего оливковую ветвь, едва он показался над водой!
Конечно, меня воспитывали в христианской вере, но, несмотря на это, духовно я блуждал в каком-то хаосе, – умственно был скован мнениями окружающих, а физически дошел до крайней нужды… Мое положение было отчаянное, и я сам был отчаянный!
Если моя совесть чиста, ни одно обвинение не может ранить меня.
Но на человека, одаренного оригинальными мыслями и способностью выражать их, смотрят как на нечто хуже преступника, и весь чиновничий люд соединяется, чтобы общими силами уничтожить его. Я принимал и удары и пинки в угрюмом молчании и продолжал жить, – не из любви к жизни, а просто, потому что я презирал трусость, наталкивающую на самоубийство.
Всякий, кто хочет содержать себя исключительно трудом мозгов и пера, рискует вначале быть отвергнутым
он жмет руку своему товарищу в притворной дружбе и час спустя, пользуясь его отсутствием, оскверняет
В этом мире нет больше места для высших ваших стремлений, – все пошло и материально
Каждый человек, сам по себе, одинокая душа, заключенная в клетку собственного изделия
Тот, кто обладает слишком большим богатством, создает воров и мошенников; он не имеет права требовать честности.
и действительно для меня прошло столетие, ибо время считается только тем, что переживает душа, ничем другим
Однако, вы виновны в главном преступлении этого века, в похотливом эгоизме. – Это худший грех, который только возможен, потому что он почти неисправим. Убийца может раскаяться и спасти сто жизней, взамен той, которую он погубил; – вор может загладить свою вину честным трудом, сластолюбец умертвить свою плоть или вымолить себе прощение, но для эгоиста нет возможности покаяться, так как он считает себя совершенным, а Творца – за нечто низшее! Нынешнее столетие дышит эгоизмом; любовь к себе, поклонение к деньгам, вкрались в жизнь, умерщвляя всякую живую мысль, всякое хорошее чувство.
Конечно, я верю в ад, как я могу не верить в него, когда верю в рай? Если есть что-нибудь высшее, то должно быть и что-нибудь низшее! Если существует свет, то существует тьма. А что касается вечного врага человечества, то если все, что про него рассказывают верно, то во всей вселенной нет существа, достойнее его безграничного сожаления. Печаль миллиона слов ничто в сравнении со скорбью Сатаны!
– Посмотрите, – сказал Риманец, указывая на небо, – там наверху несколько облаков застилают миллионы миров таинственных, непроницаемых, но тем не менее существующих. Там внизу, – и он указал на море, – скрываются тысячи существ, о которых современная наука еще не имеет понятия. Между этими пространствами непонятными, но неоспоримыми, вы, мелкий атом с ограниченными способностями, стоите, не зная даже, сколько времени ваша слабая жизнь продолжится и надменно, взвешиваете в вашем скудном уме вопрос: надо ли вам, маленькому невзрачному существу снизойти до веры в Творца, или нет? Сознаюсь, что из всех поразительных видов, наполняющих вселенную, этот вид современного человека больше всего поражает меня!
В этом мире единственный способ составить себе хорошую репутацию – это широко заплатить за нее…
высшее доказательство таланта женщины, а именно зависть мужчины
Как бы женщина не была виновата, ей всегда удается возбудить хотя бы маленькую долю симпатии, а мужчина остается незамеченным и к нему применяют лишь холодное равнодушие.
Вообще мало кто сожалеет даже об исчезновении выдающегося человека. Вы можете быть уверены, что если обладаете красотой или умом, общество уже жаждет вашей смерти, и при жизни постарается сделать вас несчастным…
– Вчера, – продолжал он тем же тихим голосом, – ребенок был раздавлен как раз напротив нашей гостиницы. Это был лишь бедный ребенок, – заметьте это «лишь»… Его мать с криками выбежала из боковой улицы как раз в то время, когда увозили бесформенную массу маленькой жертвы. Она дико разводила руками и отталкивала людей, желавших увести ее. Потом с криками раненого животного несчастная упала навзничь мертвая! Это была лишь бедная женщина, – еще одно «лишь». В газете явились три строки под заглавием: – «Печальный случай». Наш швейцар был свидетелем всей сцены: он стоял на пороге и следил за происходившим со спокойным равнодушием зрителя в театре. Ни один мускул его лица не дрогнул и ничто не изменило спокойного величия его положения, – однако десять минут спустя он весь засуетился, усаживая вас, мой милый Джеффри, в вашу карету. Это набросок из современной жизни, а наряду с этим, религия говорит, что мы все равны перед Господом Богом! Но это нас нисколько не тревожит; мы давно перестали задумываться над тем, каковы мы должны быть в глазах Божьих.
Теперь скоро настанет конец, еще несколько тяжелых вздохов и я буду на покое. Я рада этому: этот мир и я, мы никогда не были друзьями, я убеждена, что если бы мы знали до рождения, что такое жизнь, мы никогда бы не захотели жить, но нас не спрашивают.
Из всех разнообразных типов человеческих существ, мне кажется, я ненавижу класс поэтов. Я любила их и верила им; но теперь я знаю, что они – только ткачи лжи, строители воздушных замков, в которых ни одна трепещущая жизнь не может дышать, ни одно усталое сердце не найдет приюта. Любовь – их главный мотив; они или идеализируют, или унижают ее, а о той любви, которую мы, женщины, ищем, у них нет понятия. Они могут только воспевать или животную страсть, или этические невозможности; о взаимной великой симпатии, о нежном охотном терпении, о любящей снисходительности им нечего сказать. Между их преувеличенной эстетикой и разнузданной чувствительностью мой дух был подвергнут пытке и растерзан колесованием… Я думаю, не одна несчастная женщина, разбитая разочарованиями любви, проклинает их, как и я!
Хорошо, что у меня нет друзей, хорошо, что я испытала лицемерие и общественную лживость этого мира и что я изучила и знаю к своему горю, что бескорыстная любовь не существует также, как не существует дружба без эгоизма, религия без скупости и добродетель без сопровождающего ее порока. Кто, зная все это, может пожелать жить?
Лень, эгоизм, злость и расточительность женщин заставляют мужчин быть такими ничтожными, как они есть.
масса женщин, как курицы в курятнике, закудахтали о своих правах. Их высшие права и высшая привилегия в том, чтобы направлять и охранять души мужчин. Но в большинстве случаев они это право отвергают. Аристократки, даже женщины королевской семьи, поручают своих детей наемным лицам из низшего сословия и потом удивляются, что эти дети делаются или мошенниками или – идиотами.
Большинство женщин не имеют настоящих чувств и серьезных ощущений, конечно, кроме тщеславия; они не знают, что такое настоящая любовь, а просто жаждут победы и, если это им не удается, то изливают свою досаду в припадках истерики, которая у некоторых делается хронической.
Положим, убеждение, что, когда мы лично страдаем, никто уже не смеет веселиться, распространено между всеми, мы даже требуем, чтобы природа приняла жалостный вид, когда наше я чем-нибудь расстроено, так далеко заходит наше самомнение.
Полное забытье – совершенное разрушение для грешной человеческой души было бы большим милосердием, чем страшный Божеский дар бессмертия.
Все, что существенно, касается лишь денег и нашего аппетита! Шире этого ничего быть не может. Но вы говорили о любви; мне кажется, что любовь должна быть вечна как ненависть.
И я не сомневаюсь, что когда-нибудь исполню свой сон любви, если не в этой жизни, то в будущей. Я могу подождать.
В числе моих знакомых и друзей много замужних женщин, но я не поменялась бы ни с одной из них. Я мечтала о любви, но потому что мои мечты не осуществились, еще не причина унывать. Если Бог желает оставить меня одной, я роптать не буду, и мое уединение далеко не одиночество.
Пока я сама не унизилась, никто меня не унизит. Моя жизнь раскрыта, и все могут видеть, как я живу и что делаю. Я стараюсь действовать хорошо. Некоторые люди, пожалуй, находят, что я действую плохо, мне это очень жаль и, если только мои ошибки исправимы, я буду рада исправить их. Нельзя жить в мире без врагов, в особенности если вы занимаете какое-нибудь видное положение – люди без врагов, никогда ничего из себя не представляют. Все, которым удается достать хоть маленькое независимое положение, должны ожидать злобную ненависть тех, которые ничего не достигли. Этих последних я жалею от души и, когда они пишут или говорят жестоко обо мне, я знаю, что только сплин и разочарование диктуют им злобу. Они повредить мне не могут, повторяю, я одна могу себе повредить.
Уверяю вас, я ничего не желаю кроме, конечно, спокойной смерти, когда настанет время умирать. Правда, я небогата, но богатства не ищу! Быть окруженной льстецами и нахлебниками, быть любимой за то, что у меня в кармане, а не за то, что у меня в душе, было бы для меня глубоким несчастьем. И я никогда не гналась за силой, разве только за силой заслужить любовь.
мы всегда удивлены смертью, несмотря на то что это самый обыденный факт нашего существования…
Мужчины говорят одно и то же всем, они скажут уродке, что она хороша, если это нужно для преследуемой ими цели. Но женщины редко признают друг в друге какие бы то ни было качества, внешние или скрытые, а потому когда одна из них удостаивает другую похвалы, это достойно примечания.
Для меня красивое лицо то же, что красивый цветок, я не могу не любоваться им. Красота – вещь божественная, и хотя мне всегда говорили, что некрасивые люди непременно xopoшиe, я этому поверить не могу! Природа обязана одарить красивое лицо красивой душой?
Миловидное безмятежное лицо, радостные, но глубокие задумчивые глаза, чуткий рот и, в довершение всего, безусловное выражение счастья, придававшее ее чертам что-то живое и чарующее, все это заставило меня понять в один краткий миг все, чем может быть женщина и чем она редко бывает!
Представьте себе нежное, застенчивое существо, почти безмолвное, в густой вуали, которая в то время совершенно покрывала лицо, в знак того, что тайны брака еще скрыты от девических взоров. Теперь же вуаль откинута; невеста открыто смотрит на всех и, благодаря современным романам великолепно знает на что идет!
Я не советую говорить правду грубо, и этим обижать людей. Грубая откровенность лишена благородства, да и к тому же бесцельна. Но благородные деяния лучше всяких слов.
Действительно, тело – единственная наша забота; мы холим его, кормим, нежим и оберегаем даже от булавочных уколов; этим способом мы льстим себя уверенностью, что все обстоит благополучно? Однако, тело не что иное, как недолговечный кокон, обреченный к уничтожению по мере того, как душа, помещающаяся внутри его, растет, душа, которая как бабочка со слепым инстинктом летит прямо к свету!
Чтоб не отстать от современного веяния, они придерживаются материализма, как единственной возможной игры. А при виде естественного разложения человеческого тела они пугаются.
Некоторые богачи имеют меньше вкуса, чем любой мелкий торговец.
– Когда море с диким ревом бросается на берег, – оно требует своей жертвы – человечества, оно жаждет смыть с чудной земли ничтожное насекомое, нарушающее ее спокойствие! Оно всасывает и уничтожает человека при каждом удобном случае и в этом помогает ему его близкий друг – ветер. Когда гром раздается сейчас после молнии, не кажется ли вам, что даже тучи принимают участие в этой благочестивой войне, в войне против единственной ошибки Бога – сотворении человечества, в усилии стереть людей с лица земли, как вычеркивают негодный стих из хорошей поэмы! Например, вы и я – единственные фальшивые ноты в сегодняшней земной гармонии. Мы не особенно благодарны за жизнь, мы не невинны, как птицы и цветы! У нас больше знания, скажете вы, но разве вы можете быть уверены в этом? Наше знание, судя по преданию древа познания добра и зла, пришло к нам от дьявола и внушило нам немало самонадеянности, так как мы верим, что мы бессмертны, как боги…
Мужчины ее не любят, потому что, будучи умна и независима, она не нуждается в них; а женщины ее не любят, потому что она имеет дерзость соединять красоту с умом и ставится невыгодной соперницей для тех, у которых красота без умственных способностей.
Клевета и злословие могут вызвать во мне жалость, но никак не гнев. Я пойму выразительное молчание тех умных врагов, которые не желают высказаться. А из оскорблений, презрений и проклятий я постараюсь извлечь те замечания, которые могут исправить мои ошибки. Если бы некоторые критики были бы также благоразумны, как они свирепы, какую великую пользу принесли бы их сочинения.
Я же думаю, что женщина, выказывающая силу своего ума, достойна большего уважения, чем та, которая показывает только ноги. Однако большинство мужчин предпочитают ноги.
мужчины всегда находятся под влиянием женщин, хотя редко признаются в этом; благодаря женщинам они попадают в рай или ад. Последний путь конечно более избит
если вы обладаете любовью искренней женщины, вы имеете капитал больше всех ваших миллионов, клад, которым никто пренебрегать не может
Любить ради самой любви – добродетель, которая с каждым днем встречается реже.
возраст не должен считаться по числу прожитых лет, а по прожитым мыслям и чувствам. Основываясь на этом, я чувствую себя старым, старым, как мир
Если безденежный человек любим женщиной, он знает, что эта любовь искренна и бескорыстна; но богач никогда не может быть уверен в этом.
Я не выношу чрезмерно любезных женщин, не способных отозваться на все, что окружает их иначе, как сладкой улыбкой. Люблю видеть огненный блеск гнева в молодых глазах и краску возмущения на розовых щеках. Все это подразумевает пылкость и силу воли, и будит в мужчине инстинкт превосходства и желание покорить то, что кажется непокоримым. И во мне возгорелось то же желание.
Некрасивые женщины всегда стремятся сделать нечто более или менее поразительное, чтобы привлечь внимание, в котором иначе им отказывают.
Я никогда не обращал внимания на женщин писательниц, так как не считал их способными достичь чего бы то ни было в художественных, музыкальных или литературных отраслях. Женщины, как мне казалось, были сотворены, чтобы развлекать мужчин, а не обучать их.
Что ужасно? Смерть? Она менее ужасна, чем скверно прожитая жизнь
Уверяю вас, я вполне убеждена, что так называемая «падшая женщина» единственный тип, нравящийся мужчинам; падшая женщина пользуется в жизни всеми наслаждениями, нередко очень удачно выходить замуж, и вообще вполне довольна своей судьбой. Можно сказать тоже самое о наших преступниках; они получают лучшую пищу в тюрьме, чем могли бы себе заработать на воле. Мне кажется, что для женщин нашего времени не стоит быть порядочной, так как в таком случае ее считают просто скучной.
Всякая эра, в которой любовь к деньгам господствует над всем остальным, гнила с самого корня и должна погибнуть!
Будь я сатаной, я бы наверно горевал! Потому что каждая погибшая душа напомнила бы мне мое собственное падение, мое собственное отчаяние и составила бы новое препятствие между мной и небом! Помните, сам дьявол был некогда ангелом!
Лев не присваивает себе манер голубя, он громко провозглашает свою кровожадность. Даже змея, несмотря на вкрадчивость своих движений, предупреждает о своих намерениях шипением. Вой голодного волка слышен издалека и заставляет запоздавшего в снежных пустынях путешественника торопиться домой, но человек не дает ключа к своим действиям, – зловреднее льва, хитрее змеи и кровожаднее волка, он жмет руку своему товарищу в притворной дружбе и час спустя, пользуясь его отсутствием, оскверняет его клеветой, за улыбающимся лицом он прячет фальшивое, эгоистичное сердце, бросая вызов Пигмее в лицо загадочной Вселенной, он смеется над Всевышним, не замечая, что сам стоит над бездной…
в том-то и вся беда или благо окружающих нас вещей; ничто не уничтожается бесследно, даже мысль
Женщина, в конце концов, просто самка, – ее душа лишь отражение души мужчины; она абсолютно лишена логики и рассуждать не умеет.
Мужчина всегда мужчина, а женщина приложение к мужчине, – без красоты она не имеет права требовать, чтобы ее содержали.
Шуберт умер от нужды, – но, сколько заработали на его произведениях музыкальные издатели? Это закон справедливости: жертвовать честными людьми, дабы олухи не пропадали!
если деньги не всегда побеждают, это лишь потому, что их не сопровождает ум. Деньги и ум вместе могут овладеть миром – иногда ум может достичь этого результата и без денег
Любовь, дружба, положение – продажны в нашем усовершенствованном коммерческом веке и идут к тому, кто больше за них дает.
Я принадлежу к старой школе и считаю литературу за высшее звание; я предпочитаю отказаться от нее, чем добровольно ее унизить.
Женщина не имеет права выбора, – ответил я (это был любимейший из моих аргументов, и я излагал его с удовольствием при каждом удобном случае): – она обязана соединиться с тем, кто может прилично содержать ее. Мужчина всегда мужчина, а женщина приложение к мужчине, – без красоты она не имеет права требовать, чтобы ее содержали.
… теперь нет ни юношей, ни молодых девушек; двадцатипятилетние старики и старухи устало бродят по свету, обдумывая пользу жизни, расследуя порок и насмехаясь над чувствами.
Это закон справедливости: жертвовать честными людьми, дабы олухи не пропадали!
Ни один мужчина, даже тот, кто вёл разгульную жизнь, не выберет себе в жёны «лёгкую» женщину.
Как бы товарищ не был хорош с вами, он мгновенно черствеет, когда дело идет о деньгах
послужит новой преградой между тобой и раем; но тот, кто по собственной воле оттолкнет и отгонит тебя, приблизит тебя к твоему потерянному достоянию
Всякая человеческая душа, поддавшаяся твоему искушению
– Это письмо, князь, лишь увеличивает во мне чувство стыда и сожаления, вызванное моим грубым поведением в начале вашего визита. Никакие извинения не могут изгладить моей вины, но вы не можете себе представить, как я удручен и унижен, что должен был принять вас в столь неподходящей обстановке; я желал бы приветствовать вас совсем иначе…
Две духовные силы управляют миром — любовь и ненависть, и их непрерывная ссора создаёт общий беспорядок жизни.
ветер, холодный как объятие смерти и пронизывающий как лезвие ножа.
Быть окруженной льстецами и нахлебниками, быть любимой за то, что у меня в кармане, а не за то, что у меня в душе, было бы для меня глубоким несчастьем.
высшее доказательство таланта женщины, а именно зависть мужчины.
и мне открыто льстили некоторые из дам, слишком старые и некрасивые, чтоб завидовать, и с дерзкою презрительностью обошлись со мной те, что были еще довольно молоды для соперничества со мной.
Я дивлюсь, почему некоторые женщины любят лицемерить в любви. Их инстинкт подсказывает им, когда мужчины влюблены в них! Но если они не доведут своих вздыхателей до самой низшей степени унижения и не заставят одурманенных страстью безумцев дойти до готовности отдать за них жизнь и даже честь, что дороже жизни, – их тщеславие не будет удовлетворено.
Когда мы сами расстроены, никто другой не смеет быть веселым, и мы от самой природы ожидаем горестного вида, если наше возлюбленное Ego опечалено чем-либо — таково наше смешное самомнение.
Крайне богатый человек не может рассчитывать даже на бескорыстную дружбу, а высшая благороднейшая любовь почти всегда ему отказана.
Гений вырастает на чердаке, а умирает во дворце.
Синяя кровь становится и жидка и бедна, и только деньги могут сгустить ее
Большая доля безнравственности, ложь, обман, тайные свидания, все это придает любви известную прелесть… по крайней мере, на этой планете…
Будьте уверены, если вы по несчастию знамениты красотой, умом или тем и другим вместе, половина общества желает вашей смерти, а другая половина старается сделать вас возможно более несчастным, пока вы живы.
она холодна и напоминает мне ледяную весталку, но не забудьте; что и вулканы частенько прикрыты снегом.
– Нисколько – возразила она, – я видела, много пьес в этом роде и прочла целую массу романов на ту же тему. Уверяю вас, я вполне убеждена, что так называемая «падшая женщина» единственный тип, нравящийся мужчинам; падшая женщина пользуется в жизни всеми наслаждениями, нередко очень удачно выходить замуж, и вообще вполне довольна своей судьбой. Можно сказать тоже самое о наших преступниках; они получают лучшую пищу в тюрьме, чем могли бы себе заработать на воле. Мне кажется, что для женщин нашего времени не стоит быть порядочной, так как в таком случае ее считают просто скучной.
Искусство берет свои краски из души.
Часто случается, когда мешок денег выпадает на долю честолюбивого гения, Бог покидает его, а черт вступает в свои права.
В таком случае жаль, что вы обращаетесь к публике, – ответил князь, улыбаясь. – Если вы такого плохого мнения о ней, зачем вы даете ей плоды вашего мозга? Она недостойна столь редкого подарка.
… чтобы убедить других, нужно сперва самому быть убеждённым.
Одно из самых больших преимуществ богатства, – это возможность удалить от себя зрелище чужих страданий и невзгод.
на долю восходящего гения выпадают мешки с золотом, Бог покидает его, и сатана вступает.
Лев не принимает на себя повадок голубя, он громко заявляет о своей свирепости. Змея, как ни скрытны ее движения, выказывает свои намерения шипением. Вой голодного волка слышен издалека, пугая торопящегося путника среди снежной пустыни. Но человек более злостный, чем лев, более вероломный, чем змея, более алчный, чем волк — он пожимает руку своего ближнего под видом дружбы, а за спиной мешает его с грязью. Под улыбающимся лицом он прячет фальшивое и эгоистичное сердце, кидая свою ничтожную насмешку на загадку мира, он ропщет на Бога. О, Небо! Что сделает Вечность с таким неблагородным слепым червем, как человек?
– Как могло вам прийти в голову, мой милый Темпест, писать о высших стремлениях жизни? В этом мире нет больше места для высших ваших стремлений, – все пошло и материально, – человек и его стремления ничтожны, как и он сам. А для высших форм жизни ищите другие миры, они ведь существуют. Кроме того, люди не ищут чистых мыслей в романах, которые они читают для удовольствия, – для этого они идут в церковь и там скучают. И зачем вам утешать людей страдающих из-за собственной вины и глупости? Вас никто утешать не станет, никто вам монеты не подаст, чтобы спасти от голодной смерти. Мой добрый друг, откиньте ваше донкихотство одновременно с вашей бедностью. Живите для себя; – если вы будете жить для других, то вы встретите лишь черную неблагодарность, последуйте моему совету и ни под каким видом не жертвуйте своими личными интересами.
вину, которое мы только что выпили, или коньяку, который мы еще должны выпить, отвечать за вас так стремительно.
Ничего не даётся даром на этом свете, кроме воздуха и солнечного сияния; всё остальное должно покупаться — кровью, слезами, иногда стенанием, но чаще всего деньгами.
выразительное молчание тех умных врагов, которые не желают высказаться. А из оскорблений, презрений и проклятий я постараюсь извлечь те замечания, которые могут исправить мои ошибки. Если бы некоторые критики были бы также благоразумны, как они свирепы, какую великую пользу принесли бы их сочинения. Но пока, я боюсь, что их едкие нападки лишь развлекут меня. Если публика найдет мое творчество бездарным, я преклонюсь перед этим судом, наградившим Мильтона венцом бессмертия, и постараюсь найти в первой неудаче силу и энергию для исполнения новой задачи, заслуживающей славы!»
Клевета и злословие могут вызвать во мне жалость, но никак не гнев. Я пойму
кровожадность. Даже змея, несмотря на вкрадчивость своих движений, предупреждает о своих намерениях шипением. Вой голодного волка слышен издалека и заставляет запоздавшего в снежных пустынях путешественника торопиться домой, но человек не дает ключа к своим действиям, – зловреднее льва, хитрее змеи и кровожаднее волка, он жмет руку своему товарищу в притворной дружбе и час спустя, пользуясь его отсутствием, оскверняет его клеветой.
Что? Смерть? Она и наполовину не так ужасна, как жизнь, ложно прожитая.
– Женщина не имеет права выбора, – ответил я (это был любимейший из моих аргументов, и я излагал его с удовольствием при каждом удобном случае): – она обязана соединиться с тем, кто может прилично содержать ее. Мужчина всегда мужчина, а женщина приложение к мужчине, – без красоты она не имеет права требовать, чтобы ее содержали.
И зачем вы хотите утешать людей, которые, обыкновенно, только благодаря своей глупости причиняют себе муки?
Факт, что люди даже не могут долго между собой разговаривать, потому что им нечего сказать!
В наше время лучше иметь слишком много, чем слишком мало!
Принятые идеалы обыкновенно ошибочны…
искусство «рекламирования» легко объясняется, и публика в состоянии понять, почему некоторые имена авторов постоянно встречаются в печати, тогда как другие, быть может, более достойные, остаются в неизвестности. Заслуга ставится в этих случаях ни во что, — за деньги приобретается все.
Раньше я была бедна — возмутительно бедна, и даже теперь я не богата, но мне как раз хватает, чтобы жить своим трудом. Если б я имела больше, я могла бы залениться и отнестись с пренебрежением к своей работе, и тогда, знаете, Сатана мог бы вмешаться в мою жизнь.
Я слишком занята, чтобы расходовать свои мысли на критики или критиков.
… женщина, показывающая силу ума, более достойна уважения, чем женщина, показывающая силу своих ног. Но люди всегда предпочитают ноги — совершенно так же, как они предпочитают дьявола Богу.
А, вы думали? — спросил он смеясь. — Не делайте этого. Это дурная привычка. В наше время никто не думает. Люди не могут выдержать этого, их головы слишком слабы.
В этой столице сотни несчастных, умирающих от голода мужчин и женщин, помышляющих о самоубийстве, потому что у них нет надежды на что-нибудь лучшее ни в этом, ни в будущем свете, и не от кого ждать симпатии… Чувствуете ли вы за них? Тревожат ли вас их горести? Вы знаете, что нет, вы никогда о них не думаете… зачем? Одно из главных преимуществ богатства – то, что оно дает нам способность удалять чужие несчастия от нашего личного внимания
Мужчины находящиеся всецело под влиянием женщин, хотя мало кто сознает это; из-за женщин они поднимаются к небесам или опускаются в ад. Последняя дорога — самая излюбленная и почти всюду одобренная.
«Идеальная любовь умерла, и хуже чем умерла: вышла из моды.
«Когда я берусь за что-нибудь, я делаю по-своему или ничего не делаю.
— … Деньги – это отмычка дьявола. Вы можете иметь свиту короля без каких-либо обязательств короля, если вы только можете заплатить за нее. Здесь просто вопрос цены.
– А вкус? – напомнил я ему.
– Верно, и вкус. Некоторые богачи имеют меньше вкуса, чем какой-нибудь продавец яблок. Я знаю одного, который с чрезвычайной вульгарностью обращал внимание гостей на ценность своих вещей. Однажды, чтобы привести меня в удивление, он показал мне безобразное фарфоровое блюдо, единственное в своем роде на свете, и сказал мне, что оно стоит тысячу гиней. «Разбейте его, – сказал я холодно. – Вы получите удовольствие в сознании, что уничтожили безобразие, стоящее тысячу гиней.
Оригинальность и вдохновение, странно сказать, редко одаряют миллионера.
Мало кто имеет настоящих друзей … и в этом отношении, я думаю, никто из нас не счастливее Сократа, который держал в доме только два стула: один для себя, а другой – для друга, когда он найдется.
известность приобретается легко, очень легко. … Но слава есть голос всей цивилизованной публики на свете.
В наше время никто не стар, дорогой сэр, — заявил он. — Даже бабушки и дедушки бодрее в пятьдесят, чем они были в пятнадцать. Теперь совершенно не говорят о годах в высшем обществе: это не учтиво, даже грубо. То, что непристойно, не упоминается, а годы сделались непристойностью, поэтому о них избегают говорить.
Вам, как и многим нравится моя внешность, но, в конце концов, ничто так не обманчиво, как наружность. Причина этого та, что, как только мы переходим детство, мы стараемся быть не тем, что есть, и таким образом, от постоянной практики с юных лет мы достигаем того, что наша физическая форма скрывает совершенно наше настоящее «я». Каждый индивидуум защищен стеной своего тела от шпионства друзей или врагов, каждый человек есть одинокая душа, заключенная в собственноручно сделанной тюрьме- когда он совершенно один, — он знает и часто ненавидит себя, — иногда он даже пугается лютого чудовища, спрятанного за его телесной маской .
Я был еще слишком молод, чтоб легко расстаться с надеждой. У меня была смутная идея, что и мой черед настанет, что вечно вращающееся колесо фортуны в один прекрасный день поднимет и меня, как теперь понижает, оставляя мне лишь возможность для продолжения существования, — это было прозябание и больше ничего.
Гений вырастает на чердаке, а умирает во дворце.
Конечно, я был воспитан в христианской вере, но эта вера сделалась для меня бесполезной. Умственно — я находился в хаосе. Морально — мне мешали идеи и стремления. Мое положение было безнадежно, и я сам был безнадежен.
каждый рассудительный человек ненавидит, чтоб ему говорили, чем он мог бы быть и что он есть.
И я верю, что в те далекие мечтательные дни мы думали, что в нас было то вещество, из которого создаются герои. Но вступление на общественную арену скоро разрушило наши высокие фантазии; мы оказались обыкновенными рабочими единицами, не более; проза ежедневной жизни отстранила Гомера на задний план, и мы вскоре открыли, что общество интересовалось более последним скандалом, чем трагедиями Софокла или Мудростью Платона.
Имя, почет и власть — все покупное; любовь, дружба, положение — все продажно в наш удивительно коммерческий век и поднимается до самой высокой цены!
Людское верование сделало из меня чудовище, будто бы воображение могло создать худшее чудовище, чем дьявол в человеческом обличье…
Да, разве вы слепы, чтобы сомневаться в этом? Как можете вы думать, что я счастлив? Неужели моя улыбка — маскирующая улыбка, избранная людьми для того, чтобы скрывать свои муки от безжалостного взгляда своих бесчувственных ближних, может убедить вас в том, что у меня нет горестей?..
Я очень рад, что во мне есть безрассудство: глупость – единственное качество, делающее мудрость возможной.
Я дивлюсь, почему некоторые женщины любят лицемерить в любви. Их инстинкт подсказывает им, когда мужчины влюблены в них! Но если они не доведут своих вздыхателей до самой низшей степени унижения и не заставят одурманенных страстью безумцев дойти до готовности отдать за них жизнь и даже честь, что дороже жизни, — их тщеславие не будет удовлетворено.
Образец красоты, по их суждению, представляет собой просто хорошее мясо — ничего более. Мясо, красиво размещенное вокруг безобразного скелета, мясо, окрашенное и мягкое для прикосновения, без шрамов или пятен.
Полное забвение, совершенное разрушение — наверное, это было бы большим милосердием для блуждающей души человека, чем страшный дар Бога — Вечность.
Лучший актер-тот, кто превосходно играет комедию в жизни. Ходить хорошо,говорить хорошо, улыбаться хорошо, плакать хорошо, стонать хорошо,смеяться хорошо и умереть хорошо! Все это чистейшая комедия, потому что в каждом человеке живет немой, страшный, бессмертный дух, который действителен, который не может притворяться, который есть и который выражает бесконечный, хотя безмолвный протест против лжи тела!
Все, которым удается достать хоть маленькое независимое положение, должны ожидать злобную ненависть тех, которые ничего не достигли. Этих последних я жалею от души и, когда они пишут или говорят жестоко обо мне, я знаю, что только сплин и разочарование диктуют им злобу. Они повредить мне не могут, повторяю, я одна могу себе повредить.
Смерть? Она и наполовину не так ужасна, как жизнь, ложно прожитая.
Ничто так не обманчиво, как наружность. Причина этого та, что, как только мы переходим детство, мы стараемся быть не тем, что есть, и таким образом, от постоянной практики с юных лет мы достигаем того, что наша физическая форма скрывает совершенно наше настоящее «я». Каждый индивидуум защищен стеной своего тела от шпионства друзей или врагов, каждый человек есть одинокая душа, заключенная в собственноручно сделанной тюрьме; когда он совершенно один, — он знает и часто ненавидит себя, — иногда он даже пугается лютого чудовища, спрятанного за его телесной маской, и старается забыть его страшное присутствие о пьянстве и ругательстве.
Я понимал, что единственный способ сохранить аппетит и здоровье, это прежде всего уничтожить голос совести и сердца: тревожиться участью других, значило изводиться зря во вред собственного пищеварения, и я знал, что ни один богач не рискнет испортить свое здоровье ради блага ближнего.
существовал лишь один Христианин, и он был распят.
Образец красоты, по их суждению, представляет собой просто хорошее мясо — ничего более. Мясо, красиво размещенное вокруг безобразного скелета, мясо, окрашенное и мягкое для прикосновения, без шрамов или пятен.
деньги не всегда покоряют все, они не преуспевают лишь в том случае, когда при деньгах отсутствует ум. Ум и деньги вместе могут двигать миром.
Смерть? Она и наполовину не так ужасна, как жизнь, ложно прожитая.
глупость — единственное качество, делающее мудрость возможной.»
Свет таков, каков он есть. … Им двигают самые низменные силы, он работает для самых пошлых, пагубных целей; он далеко не рай. Он не счастливая семья союзных и любящих братьев, а заселенные колонии сварливых обезьян, воображающих себя людьми. В старое время философы пробовали учить, что этот тип обезьян должен быть истреблен для роста и развития благородной расы. Но они учили напрасно: не нашлось достаточно людей, чтоб победить звериную толпу.
Ничего нет сильнее журнализма для подавления правды!
Вы должны помнить, что все выдающиеся люди не были признаны в свои дни…
Невозможно описать то лихорадочное, раздражительное, противоречивое состояние духа, в котором я теперь проводил дни. Мой характер стал изменчивее ветра: я никогда не бывал в одном и том же настроении два часа сряду. Я жил беспутной жизнью, принятой современными людьми, которые с обычной ничтожностью глупцов погружаются в грязь, только потому что быть нравственно грязным модно в данное время и одобряется обществом.
Меня изумляют люди, кичащиеся своим богатством перед лицом своих ближних и поступающие, как будто бы они могли подкупить смерть и за деньги приобрести расположение Творца! Какая бесподобная дерзость!
… я ровно ничего не жду от людей.
В смерти — жизнь.
Ничего не дается даром на этом свете, кроме воздуха и солнечного сияния; все остальное должно покупаться — кровью, слезами, иногда стенанием, но чаще всего деньгами.
Последуйте примеру всех крупных издателей и совершенно отстранитесь от дела, но получайте выгоду! Вы никогда не увидите настоящего редактора передовой ежедневной газеты, а только беседуете с его помощником. Действительный же редактор находится, смотря по сезону, в Шотландии, в Аскоте или зимует в Египте; предполагается, что он ответствен за все в своем журнале, но обыкновенно, он является последним лицом, знающим что-либо о нем. Он доверяет своему «штабу», весьма плохой подпоре иногда и когда его «штаб» в затруднении, они выпутываются из него, говоря, что не в состоянии решить что-либо без редактора. Тем временем редактор преспокойно благодушествует где-нибудь за тысячу верст. Вы можете обманывать публику тем же путем, если хотите.
… если есть человеческое существо, которого я более всего гнушаюсь, так это тип человека, весьма распространенный в наше время, – человека, который облекает свои мерзкие пороки в платье широкого великодушия и добродетели. Такой субъект будет даже преклоняться перед потерей целомудрия в женщине, потому что он знает, что только ее нравственным и физическим падением он может утолить свое скотское сластолюбие. Чем быть таким лицемерным подлецом, я предпочел бы открыто признать себя негодяем!
Если вы бедны и плохо одеты — вас оттолкнут, но если вы богаты — вы можете носить потертое платье, сколько вам угодно: за вами будут ухаживать, вам будут льстить и всюду приглашать, хотя бы вы были величайшим глупцом первостатейным негодяем.
— Неисчерпаемая алчность человека, мой дорогой сэр, никогда не может быть удовлетворена. Если он получит одно, он желает другое, и его вкусы вообще очень дороги. Например, несколько хорошеньких женщин, которым чужды предрассудки, скоро освободят вас от ваших пяти миллионов в погоне за одними бриллиантами.
Я слыхал о мошенниках, которые получали большие деньги; о плутах, которые наживали огромные состояния. Их благоденствие доказывает, что честность в конце концов не есть лучшая система.
Честное слово, Джеффри, ваша совесть слишком мягка! …Вы должны постараться укрепить ее, если хотите иметь успех в жизни.
Я люблю замечать опасный огонек в блестящих глазах, горделивое трепетание прелестного рта и горячий румянец негодования на нежных щеках. Все это показывает ум и неукротимую волю и пробуждает в человеке любовь к власти, которая таится в его натуре, подстрекая его победить то, что кажется непобедимым.
Бедняк, если завладеет любовью женщины, то знает, что любовь эта искренняя и лишена личного интереса. Но богач никогда не может быть уверен в истинной любви. … И нужно быть действительно цельной натурой, чтоб смотреть на мужа, обладающего пятью миллионами, без чувства корыстного удовлетворения. Очень богатый человек даже не может быть уверен в дружбе; самая высокая, сильная, благородная любовь почти всегда отказано ему; осуществляются те правдивые слова: «Как трудно богатому войти в царство небесное». Царство женской любви, испытанной и в невзгодах, и в трудностях, ее верность и преданность в дни печали и тоски, ее героическая самоотверженность и мужество в часы сомнения и отчаяния — эта светлая, прекрасная сторона женской души определена Божественным повелением для бедного человека. Миллионер может жениться на ком ему вздумается, среди красавиц всего света, — он может одеть ее в роскошные наряды, осыпать ее драгоценностями и смотреть на нее, на весь блеск ее богато украшенной красоты, как на статую или картину, но он никогда не постигнет сокровенных тайн ее души и не узнает нравственных начал ее прекрасной натуры.
И я узнал, что лучшее, величайшее, честнейшее и достойнейшее в жизни — вне рыночной цены, и что дары богов не продаются.
Вера — такое чувство, которое навязать принуждением нельзя.
В каждом сочинении должно усматривать две вещи: во-первых, цель, с какою оно написано, а, во-вторых, способ которым выполняют его. Сочинение должно иметь высокое и бескорыстное намерение — без этого оно гибнет. Если же оно написано правдиво и искренне, оно влечет за собой вознаграждение, и лавры, уже сплетенные, спускаются с небес, готовые, чтоб быть надетыми.
Поверьте мне, что нравственная боль и стыд преднамеренно бесчестного существования много хуже мук изображаемого священниками ада.
Лучший актер – тот, кто превосходно играет комедию в жизни, как я стремлюсь это делать. Ходить хорошо, говорить хорошо, улыбаться хорошо, плакать хорошо, стонать хорошо, смеяться хорошо и умереть хорошо! Все это чистейшая комедия, потому что в каждом человеке живет немой, страшный, бессмертный дух, который действителен, который не может притворяться, который есть и который выражает бесконечный, хотя безмолвный протест против лжи тела!
Но теперь нет ни юношей, ни молодых девушек; двадцатилетние старики и старухи устало бродят по свету, обдумывая пользу жизни, расследуя порок и насмехаясь над чувствами …
– Я бы хотела никогда не знать любви: пока я не знала, я была счастливее! … Теперь, – продолжала она торопливо и задыхаясь, – я хочу любить! Я жажду любви! Я хочу утонуть в ней, потеряться в ней, быть убитой ею! Ничто другое не удовлетворит меня!
Как смешно, что все, чтобы называться светскими и войти в милость у прессы, принимают материализм, как единственную веру, а между тем бояться естественно конца жизни.
Беспредельная касса хороша, но беспредельная любовь лучше …
– Лючио, вы больны! – воскликнул я. …
– Может быть! … Не тревожьтесь, мой друг! Это ничего: только страдание старой закоренелой болезни, тягостная боль, которая редко встречается у людей и безнадежно неизлечима. … Очень странная болезнь! … Угрызение совести! Здесь не поможет ни медицина, ни хирургия, – это «червь, что не умирает, и пламя, что не угасает». Но не будем об этом говорить: никто не вылечит меня, никто этого не хочет! Я безнадежен!
– Но угрызение совести, если у вас оно есть, хотя я не могу себе представить, почему, так как вам наверно не о чем сожалеть, – не есть физический недуг! – сказал я с удивлением.
– А вы думаете, что только о физических недугах стоит тревожиться? … Тело – наша главная забота; мы холим его, кормим его, лелеем его и охраняем его от самой ничтожной боли, если можем, и таким образом мы уверяем себя, что все хорошо, все должно быть хорошо! Между тем оно не больше как прах, как куколка, обязанная рассыпаться и уничтожаться с возрастанием в ней души-бабочки – бабочки, которая летит со слепым инстинктом прямо в неизвестное, прельщаемая чрезмерным светом!
… «общество» предпочитает фальшивый блеск настоящему свету. И хуже всего, что оно старается отставить настоящие предметы на задний план, как второстепенные!
… ни одна метафора не преувеличивает могущества денег.
Я заметил, что большинство людей жалуется на «нелюбезность», когда им говорят правду. Это — правда, и я не вижу тут нелюбезности.»
Обидная откровенность не благородство, а только грубость. Действовать благородно лучше, чем говорить.
… факт тот, что я скорее хотел бы быть всем, только не тем, что я есмь!
Оставьте общество вертеться, как волчок, в своем безумии, покажите, что весь их блеск, великолепие и надменность не стоят ничего в сравнении с высокой душой честного человека …
Они играли свою комедию, а я свою; никто из нас не был ни на мгновение самим собой. Сказать правду, одна из причин, почему светские мужчины и дамы не терпят одиночества, – та, что уединение, в котором они принуждены остаться глаз на глаз со своим настоящим «я», делается нестерпимым для них, потому что они носят на себе бремя спрятанного порока и обличительного стыда.
… сквозь блестящие ряды ее завистливых светских подруг, из которых все жаждали ее счастия не потому, что она выходила замуж за достойного и одаренного человека, – в этом не было бы причины для зависти, – а просто потому, что она выходила замуж за пять миллионов фунтов стерлингов.
… распутство мужчины, хотя бы доведенное до чрезмерности в горячей молодости, обыкновенно переходит, под влиянием великой любви, в сильное желание видеть чистоту и скромность в любимой женщине. Если мужчина позволял себе безумствовать и грешить – наступает, наконец, время, когда, если в нем осталось что-нибудь хорошее, он приходит в себя и хлещет свои пороки бичом самопрезрения, пока не испытает их резкую боль и жесткость, и тогда, страдая каждым фибром от заслуженного наказания, он духовно преклоняет колена у ног какой-нибудь чистой искренней женщины, светлая душа которой, подобно ангелу, веет сострадательно над ним, и отдает ей свою жизнь, говоря: «Делай, что хочешь, с ней – она твоя!» И горе той, которая играет таким даром или наносит новые оскорбления! Ни один мужчина, даже тот, кто вел разгульную жизнь, не выберет себе в жены «легкую» женщину – скорее он пустит себе пулю в лоб, чтобы положить конец всему.
… я имела понятие о степени врожденной любви к пороку у того и другого пола. Они совершенно одинаковы, никому нельзя отдать предпочтения; мужчины не хуже женщин, женщины не хуже мужчин.
Какие лгуны поэты! Их следовало бы на всю жизнь заключить в тюрьму за ложные свидетельства. Они способствуют образованию шатких верований женского сердца; в ранней юности она читает их сладостные уверения и воображает, что любовь будет такой, как все они учат: чем-то божественным и вечным; затем палец прозы придавливает крылатую бабочку-поэзию, и наступает горечь и безобразие полного разочарования.
Ты любишь меня, да, я знаю, но как?! Такой страстью, какая гнусна для тебя самого! Это не поэтическая любовь, – это любовь мужчины, а любовь мужчины – животная любовь. Такая она есть, такой она будет, такой она должна быть. Впрочем, животная любовь скоро надоедает, и когда она погибнет от пресыщения, ничего не останется. Ничего, абсолютно ничего, кроме вежливых бесцветных отношений, какие мы должны будем поддерживать для света.
Если б кто-нибудь из нас верил в Бога, мы могли бы отыскать другой образ жизни и любви – кто знает! Но ни ты, ни я не имеем ни кусочка веры в Существо, бытие которого опровергается всеми учеными нашего времени. Нас настойчиво учат, что мы животные и ничего больше; однако нам незачем стыдиться нашей животности. Животность и атеизм одобряются учеными и восхваляются прессой.
Несомненно, лучше быть популярным, чем добродетельным: добродетель никогда не оплачивается.
– Как вы красивы! – откровенно сказала она. – Конечно, вам все это говорят, однако не могу не присоединиться к общему хору. Для меня красивое лицо подобно красивому цветку: я должна восхищаться им. Красота есть нечто божественное, и хотя мне часто говорят, что некрасивые люди – всегда хорошие люди, я не могу вполне поверить этому. Наверно, природа дает прекрасное лицо прекрасной душе.
Очевидное безобразие принадлежит только одному человечеству, и некрасивое лицо – такое пятно на творении, что мы можем только утешать себя размышлением, что, к счастью, оно тленно, и что, конечно, со временем находящаяся в нем душа избавится от безобразной формы скорлупы и достигнет более красивой оболочки.
Настоящее – благое время». Слово «настоящее» было крупнее, чем остальные. «Настоящее» было, очевидно, девизом Мэвис – не терять момента, но работать, молиться, любить, надеяться, благодарить Бога, быть довольной жизнью – все в «Настоящем», и не сожалеть о прошедшем, не предугадывать будущее, но просто делать лучшее, что только может быть сделано …
Я знаю, что не следует говорить того, что думаешь …
Только чистая женщина может сделать веру возможной для человека.
У меня тысяча тысяч скорбей — нет, миллион миллионов, которые, как пламя, пылают в моем сердце и так глубоко сидят! Гнусные и мерзостные преступления мужчин, низкие обманы и жестокости женщин, бесчеловечная, лютая неблагодарность детей, презрение к добру, мученичество ума, себялюбие, скупость, чувственность человеческой жизни, безобразное кощунство и грех творений по отношению к Творцу — вот они, мои бесконечные скорби! Они держат меня в несчастии и в цепях, когда бы я хотел быть свободным. Они создают ад вокруг меня и бесконечную муку и совращают меня с пути истины, пока я не делаюсь тем, кем не могу назваться ни себе, ни другим. А между тем… вечный Бог мне свидетель… Я не думаю, чтоб я бы так же дурен, как самый дурной человек на земле. Я искушаю, но я не преследую …
… никто не может повредить мне или помешать мне, кроме меня самой.
Хотя что пользы молить у вечного Закона? Это вечному Закону мы дадим отчет в наших деяниях в последний день Суда.
— … многие твои идеи были отвратительны для меня…
– Остановись! – сказала она … – Мои идеи отвратительны для тебя, ты говоришь? Что же ты сделал, ты как мой муж, чтобы изменить эти идеи? Разве у тебя нет тех самых низких страстей, как у меня? Разве ты не даешь им воли? Что такое я видела в тебе изо дня в день, что могло послужить мне примером?
Наступило спокойное время — время, которое было, хотя я этого и не знал, тем особенным затишьем, какое часто наблюдается в природе перед грозой, а в человеческой жизни — перед разрушительным бедствием.
… какое право имею я, будучи сам небезукоризненным, ожидать безукоризненности от своей жены? Подобно многим другим моего пола, я воображал, что я как мужчина могу делать все, что мне нравится, когда мне нравится и как мне нравится; я могу опуститься, если только пожелаю, до более низкого уровня, чем животное, но тем не менее я имел право требовать от моей жены самой незапятнанной чистоты.
Кому больше дано, с того больше взыщется
Чего мне не хватало в жизни?
Я знаю, но мне стыдно было признать это, так как я относился с презрением к тому, что я называл сентиментальными бреднями о чистом чувстве. И теперь я принужден был сознать всю важность этих «сентиментальных бредней», без которых не было настоящей жизни.
Я понял, что наш брак был только грубой физической связью, не более; что все глубокие прекрасные чувства, освящающие супружеский союз, были попраны; взаимное уважение, симпатия, доверие – тонкие сокровенные духовные узы, которые не поддаются никакому научному анализу и которые крепче и сильнее вещественных и связывают вместе бессмертные души, когда тело разрушается, – ничего этого не существовало и не могло существовать между мной и женой.
Я заметил, что лучший путь для того, чтобы быть совершенно без совести, без сердца и без чувств – это поддерживать свой аппетит и охранять свое здоровье; терзание из-за чужих горестей или повлечет за собой громадную затрату времени и хлопоты и неизбежно испортит пищеварение, и я видел, что не только миллионер, но даже умеренно богатый человек не рискнет повредить свое пищеварение ради того, чтобы сделать благо беднейшему собрату.
Но я никогда никому ничем не была обязана, никто никогда не помогал мне, я помогала сама себе и предпочитаю впредь так поступать. И, в самом деле, мне нечего желать, кроме счастливой смерти, когда придет время. Верно, что я небогата, но я и не желаю быть богатой. … Быть окруженной льстецами и обманщиками, никогда не быть в состоянии распознать ложных друзей от настоящих, быть любимой за то, что я имею, а не за то, что я есмь. О нет, это было бы несчастием для меня! И я никогда не стремилась к власти, исключая, может быть, власть завоевать любовь.
Пока я не унижусь сама, никто не может унизить меня. Если моя совесть чиста, ни одно обвинение не может ранить меня.
… одной вещи недостает в вашей жизни высшего и тихого довольства, вещи, от прикосновения которой философия теряет свою силу, и мудрость сохнет в корне. Любовь! Любви возлюбленного, преданной любви, безрассудной, страстной, такой вы еще не нашли. Ни одно сердце не бьется около вашего, ни одна дорогая рука не ласкает вас, вы одиноки! Мужчины большей частью боятся вас; будучи грубыми дураками сами, они любят, чтобы и женщины их были такими же, и они завидуют вашему проницательному уму, вашей спокойной независимости. Однако что же лучше? Обожание грубого дурака или одиночество, принадлежащее душе, парящей где-то на снежных вершинах гор, только в обществе звезды? Подумайте об этом!
Годы пройдут, и вы состаритесь, и с годами вы почувствуете горечь этого одиночества …
Многие воображают, что это «честь» – принять избранных аристократов, но я, напротив, думаю, что это не только унижение для своих благороднейших и более независимых инстинктов, но также и скука. Эти высокого рода и высоких связей индивидуумы по большей части мало сведущи и лишены умственных ресурсов; они неинтересны как собеседники; от них не почерпнешь пищи для ума, они – просто скучные люди с преувеличенным сознанием своей важности, ожидающие, куда бы они ни пришли, позабавиться без всяких хлопот для себя.
Вещи, имеющие значение и ценность, все касаются денег или аппетита. Очевидно, нет более широкой перспективы. Но мы говорили о любви, и я остаюсь при том мнении, что любовь должна быть вечна, как ненависть.
Такая любовь, как ваша! Что она такое? Унижение для того, кто примет ее; стыд для того, кто доверится ей! Вы хвалитесь своей красотой; ваше зеркало показывает вам приятный образ, но ваше зеркало лжет так же хорошо, как и вы. Вы видите в нем не отражение себя, иначе вы бы в ужасе отпрянули назад… Вы просто смотрите на вашу телесную оболочку, как на платье из парчи, — тленную, преходящую и только годную, чтоб смешаться с пылью, откуда она произошла. Ваша красота! Я ничего из нее не вижу, я вижу вас. И для меня вы безобразны и останетесь безобразной навсегда. Я ненавижу вас! Ненавижу вас со всей горечью неизмеримой ненависти, так как вы сделали мне зло, нанесли мне оскорбление!
— … Я не играю, я говорю спокойно и с убеждением; и то, что я говорю, то и делаю.
— Неужели? — холодно сказал Лючио. — Позвольте мне поздравить вас! Мало женщин достигают такой последовательности!
