Красивые цитаты о доме (200 цитат)

Твой дом там, где о тебе думают.

Счастье — это когда у тебя все дома.

Есть люди уютные, как дом. Обнимаешь их и понимаешь: я дома.

Дом — это то место, где хранится наше барахло в то время, пока мы находимся вне дома, чтобы добыть больше барахла.

Поэтому запиши себе: дом – здесь, лето – будет, этого человека – люблю.

Не важно, сколько нам лет, нам всегда нужно место, которое можно назвать домом, потому что без людей, которых ты любишь больше всего, ты всё равно будешь чувствовать себя одиноким.

Мне здесь нравится, мне здесь очень многое нравится, почти всё, но я здесь ничего не люблю, а дома мне многое не нравится, но я это люблю.

— Миссис Хадсон, хозяйка квартиры, сделала мне заманчивое предложение, она мне обязана. Несколько лет назад ее мужу вынесли смертный приговор во Флориде, я ее выручил.
— Извините, вы спасли ее мужа от смертной казни?
— Нет, я ускорил её.

Тот, кто когда-нибудь отчаянно хотел вернуться домой, знает, какое это блаженство — оказаться в собственной постели…

— Ну и дыра! И какой дурак поселился здесь?
— Я. Это мой дом.
— О, какая прелесть! Просто чудо! У тебя тонкий вкус. Это не безликая массовая застройка!

Человек, мечтающий покинуть место, где он живёт, явно несчастлив.

Давным-давно, кажется в прошлую пятницу, жил в одной стране медвежонок, под именем Винни-Пух. А почему под именем? Потому что над его дверью была надпись «Винни-Пух», а он под ней жил.

Не приходи ко мне домой! Если мой дом горит — постучи разок. Если я не отвечу, значит я сам его поджег и хочу сгореть!

Возвращение домой — забавная штука: знакомые картины, звуки, запахи… единственное, что изменилось — ты сам.

Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку мало надо.
Лишь бы дома кто-то ждал.

— Что в вашей жизни для вас Московский театр сатиры? — Это мой дом, никуда уже не деться. Своя семья, свои горечи, свои победы, неудачи. В общем, дом.

Смехом и лепетом не согрет, Сумрачен дом, где ребенка нет. Дом, где царит тишина, не дом, — Колокол с вырванным языком.

В городской квартире уют создать непросто — один для этого расставляет по всем комнатам фарфоровые статуэтки пионеров, балерин и писателей, купленные на блошином рынке; другой в художественном беспорядке разбрасывает умные книги у себя на письменном столе, да еще и в каждую вставит по пять закладок; третий перед духовкой, в которой румянится дюжина куриных голеней из супермаркета, ставит кресло, закуривает трубку и заставляет лежать у своих ног на синтетическом коврике комнатную собаку размером с кошку; четвертый… Впрочем, всё это в городе. В деревне, для того чтобы создать уют, достаточно затопить печку или ранней весной вырастить на подоконнике огурцы, покрытые нежной молочной щетиной.

Человек-то мал, а дом его — мир.

Я приобрел дом. Счастливый дом. Я купил дом для своих родителей. Они заслужили это, они родили меня на этот свет.

Я уяснила, что в каком бы месте мира я не находилась, я должна сделать его своим домом. Я постоянно таскаю с собой свои старые фотографии. Фото и чай «Barry’s» — лучший чай на свете; его можно купить только в Ирландии — и таким образом я везде чувствую себя, как дома.

Я не думаю, что кто бы то ни было может прийти в восторг, когда его выкидывают из родного дома. Даже те, кто уходят сами. Но независимо от того, каким образом ты его покидаешь, дом не перестает быть родным. Как бы ты в нём – хорошо или плохо – ни жил. И я совершенно не понимаю, почему от меня ждут, а иные даже требуют, чтобы я мазал его ворота дёгтем. Россия – это мой дом, я прожил в нём всю свою жизнь, и всем, что имею за душой, я обязан ей и её народу. И – главное – её языку.

Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно.

Сколько ни путешествуй, а все равно домой тянет. Борща хочется!

Разочароваться в своём доме нельзя. Можно разочароваться в грязи, которую в этот дом почему-то намели.

— Вы уж простите нас. Если бы трубы в доме не издавали этот доставучий звук, я бы пригласила вас на обед. — В доме Уэстов скрипят трубы… Вот так сюрприз! — Правда? Вы уже слышали этот звук? — О да-а-а!.. — Они так уже… восемнадцать лет? — Да. — У каждого дома есть свой характер. Наш любит разговаривать.

— Я забыла запереть дом. Чего вы смеетесь? — Нашли средство от янки — замки…

— Нагрянем к нему домой. — Нет его там, это слишком просто. — Слишком просто — значит, он там и есть, это же Джерри. — Может быть он понимает, что там его искать никто не будет… — То есть, он дома. — Да нет его там! — Но быть дома настолько просто, что он просто-напросто не дома, а простаки решили, что он просто дома, а он не дома. Все просто! — Что?..

Я не считаю, что дом — это место, здание из кирпича, дерева или камня. Я представляю себе дом как нечто существующее между двумя людьми, где каждый из них может угнездиться и отдохнуть, жить в эмоциональном смысле.

Теперь и родной дом кажется мне чужим. Потому что дом там, где есть ты.

— Простите, а что, совсем никого нет дома?
— Совсем никого.
— Не может быть. Кто-то там всё-таки есть! Ведь кто-нибудь должен был сказать «совсем никого»!

В любой части мира я чувствую себя, как дома. Для типа, подобного мне, труднее всего чувствовать себя, как дома, именно дома.

Домом можно называть то место, где о тебе кто-то думает.

Достаточно одного ребенка, чтобы заполнить весь дом и двор.

Где плюхнулся на полу — там и дом!

— Так и знал, что припрёшься…
— Хаус, это моя квартира!!!

Когда на кресле тебя ждёт кот, а на тумбочке — книга, ты вернёшься домой сквозь ураганы, потопы и лабиринт ночных улиц.

— Позор Вам, Ватсон. Миссис Хадсон бросит Бейкер стрит? Скорее Англия падет!

Эээх, попадёшь к вам в дом — научишься есть всякую гадость!

— У тебя не все дома.
— У меня нет дома. Я птица вольная. Куда хочу — туда лечу.

То, что я хочу, это не деньги или красивые платья, а место, которое признает меня. Хвост феи — моя другая семья, и она намного теплее, чем здесь.

И всё-таки, как хорошо дома! Так тепло, уютно. Нет лучше места на земле.

И почему дом престарелых называют домом? Ведь там все чужие.

Где бы мы ни были, с друзьями всегда чувствуем себя как дома.

— Почему ты решил жить здесь, в Лос-Анджелесе? — Ну, тут вкусная еда, я люблю океан, и я встретил людей, которые мне дороги. — Похоже, теперь это и мой дом тоже. И мне пора перестать придумывать оправдания остаться, а просто выбрать это. — Рад слышать, друг.

— Знаешь разницу между этим местом и Нью-Йорком? — Славные рогалики? — Ты всегда можешь вернуться. Но ты не станешь.

— Вот мы и пришли. Это — Куо-Куана. — Вау! Здесь… здорово! Знаешь, беру свои слова назад. Это место шикарное! Почему кто-то вообще хочет уезжать отсюда? — Не в этом дело, Сан. Мы [фавны] просили справедливости, чтобы люди признали нас равными себе. А вместо этого нам всучили этот остров и сказали делать на нём всё, что захотим. Но мы не упали духом и выложились на полную, чтобы сделать это место домом для любого из нас. Но как ни крути, этот остров и город остаются напоминанием, что мы всё ещё не равны. Что мы для людей — всего лишь второсортный вид. — Но если это место и правда может нравиться, почему бы не назвать его домом? — Ладно. Тогда, «с возвращением домой».

— Вот и рухнул кошкин дом. — Погорел со всем добром.

Помни свое истинное имя, я его тоже буду помнить. Это не твой дом, но здесь тебе придется жить. Я не знаю, что тебе еще сказать. Я лишь знаю, что дождь, который падает в Вирджинии, высыхает под солнцем, поднимается к облакам, а потом облака уплывают прочь, и, быть может, они плывут через океан, к реке, которую ты называешь Гамби-Болонго. И может, тот самый дождь, который падает здесь, падает и на твой народ, и я знаю, они хотят, чтобы ты жил. И они знают твое настоящее имя — Кунта Кинте, сын Оморо Кинте. Живи, Кунта Кинте, живи…

Он не знал, насколько приключения позволяют лучше оценить прелести жизни дома.

Что за странный дом? — спрашивал он себя. — И что это за люди?

Я родилась на Гавайях, в семье двух закоренелых сёрфингистов. Как я могла родиться без морской воды в моих жилах? Говорят, дом там, где сердце. И для большинства людей, это дом с четырьмя стенами и ковриком «Добро пожаловать». Но для меня, это океан. С теплом солнца на моей коже.

Внезапно у меня все поплыло перед глазами. Я словно тонул в бурных морских волнах, сражаясь с ночью и смертью. Вдруг милосердный свет маяка приветливо сверкнул мне сквозь бурю и страх и указал путь к спасению. В одно мгновение дни мучений и годы тоски пронеслись мимо меня и исчезли. Что-то очень сильное стеснило мне сердце, что-то безымянное переполнило грудь, что-то невыразимое захлестнуло душу, я судорожно сжал руки, поднял голову, я одновременно рыдал, кричал, шептал: «Я дома!» – и, шатаясь, переступил порог.

— А я, сколько на высоте ни бывал, никогда своего дома не видел. — Ну не вечно же вам кочевать. Вернетесь к себе домой… — Эх, меня хоть на Луну забросьте, я и оттуда своего дома не увижу. Нет его на этой планете. — Дом — это не четыре стенки с потолком.

— Ты хочешь продать Плесси-Бельер? Дом, где ты родился, фамильный замок? — Старая, заставленная груда камней. — Место, где ты провел детство, где мы впервые поцеловались. Нельзя продавать детство, Филипп.

— Если бы мне пришлось тут жить, я бы застрелилась. — Это вряд ли. Ты бы покрасила дверь в цвет взбесившейся лососины, поставила бы на газоне пару розовых фламинго и планомерно доводила бы соседей до исступления.

— Каково это — снова быть дома? Всё так, как ты помнишь? — Не знаю. Я даже не помню сегодняшний день. — Звучит так, будто ты прошла через многое — Откуда ты знаешь? — Называй это жизненным опытом. Я клянусь, порой утром я чувствую себя таким же старым, как и эти деревья. — Понимаешь, кое-что важное случилось и у меня чувство, будто я должна была проснуться этим утром и, типа, осознать что-то. Но я, честно сказать, не знаю, осознала ли я хоть что-то. — Ну, по моему опыту, важные вещи не учат тебя чему-то, но они делают тебя чем-то и порой тебе нужно немного подождать и посмотреть, что из этого вышло…

— Хорошо, когда у тебя есть дом, в который ты можешь вернуться, ты так не считаешь? — Что это значит? — Нет, это просто я начинаю понимать, почему люди жили в домах. — У тебя есть собственная комната в бункере? — Да, но в Бункере трудно расслабиться, знаете ли.

В конце концов я понял: твой дом — там, где ты сам его себе устроишь. Это место и тебе станет домом, если ты этого захочешь.

Дом — это люди. Сбереги их, а снеты мы восстановим.

Я изведала множество миров, в которых океаны взрастают до небес… Была и там, где Солнца тонут под землёй. Везде мой дом, и дома нет нигде. Вселенной вздох зовёт к морям обратно.

Каждая женщина в мире – Королева. Ведь создавая домашний очаг, она тратит свою жизнь на благо других. А значит, создает свое, хоть и маленькое, но Королевство.

Если приложить к уху ракушку, можно услышать дыхание моря. Ракушка скучает по дому. Интересно, чье дыхание можно услышать если приложить к уху меня?

Дом — это не адрес или здание, а место, приходя куда, можно быть собой; место, где любят и ждут.

Быть домохозяйкой — твоя козырная карта!

— Ну чего, чего ты смеёшься? [Кузя вымазался в краске] — Ты зелёный, как лягушка! [Наташа смеётся] — Спасибо этому дому, пойду к другому!

Дом мужчины — его крепость, но только снаружи. Внутри это чаще всего детская комната.

Мы слишком много времени торчим в комнатах. Слишком много думаем в четырех стенах. Слишком много живем и отчаиваемся взаперти. А на лоне природы разве можно впасть в отчаяние?

Если у вас есть кошка, вы возвращаетесь не в дом, а домой.

Наши дома — это наши тюрьмы; но мы обретем в них свободу, если сумеем украсить их по нашему усмотрению.

В нашей передней свой, особенный запах, нигде так не пахнет. Сам не знаю чем — не то едой, не то духами, — не разобрать, но сразу чувствуешь, что ты дома.

Дом — это место, куда тебя обязаны впустить, когда тебе некуда деться.

Дом — это место, где, если тебе придется туда вернуться, им придется тебя принять.

Для того, чтобы открыть дверь и закрыть дверь, как говорил мой отец: «Нужна энергия. Спи на лестнице! Утром открою».

— Ты не понимаешь смысл слова «дом».
— Это место, где я сплю.
— Это место, где ты чувствуешь себя в безопасности.

Мы покидаем сначала родительское гнездо, а потом, бывает, и свое первое семейное гнездо тоже, и всегда при этом ощущаем одну и ту же боль, потому что чувствуем себя навсегда осиротевшими.

Дом — это место, где тебя всегда должны принимать, когда ты идешь туда. Увы, это также место, откуда тебя не хотят выпускать.

Есть люди, от которых ты ощущаешь, что ты дома.

Нет лучшего места на земле, чем родной дом.

Чаще всего люди покидают маленький город, чтобы мечтать туда вернуться. А другие остаются, чтобы мечтать оттуда уехать.

Ничего на свете не может быть лучше, чем возвращаться туда, где тебя любят и ждут, где тепло и горит свет.

Вся жизнь — это дорога домой. Продавцы, секретари, шахтеры, бухгалтеры, глотатели мечей — для всех нас. Все неугомонные сердца в мире ищут дорогу домой.

— А почему ты не хотел, чтобы ребята знали, где твой дом?
— Потому что это их последняя легенда.

Чем больше дом, тем меньше смеха, Чем больше клад — опасней враг. Не это в жизни чти успехом, Но будь и малому ты рад.

Между Питером, Москвой и очень дальним зарубежьемЖизнь моя бежит куда-то, как стремительный поток. Мне так хочется остаться, обнимая близких нежно, Но опять лечу на запад или снова на восток. Я всегда живу в дороге, я всегда бываю между.Дом — не место, он внутри, даже если он далёк.

Шар Земной — такой огромный! Обойти бы от и до! С рюкзаком, мечтами полным, Мимо дома своего. Скрыться где-нибудь в пещерах, И о смыслах размышлять, Об ответственной карьере Вообще не вспоминать! Вспомнить, кто я и откуда, И куда, зачем иду, И вернуться, с верой в чудо, Снова к дому моему!

Отношения нужно поддерживать. Они словно дом. Подпортившись в нем что-то одно может рухнуть другое, а следом и весь дом. Как бы богат или беден он ни был, главное помнить, что нужно быть начеку и принимать меры своевременно.

Домой… Понять бы еще, куда это – домой… Есть ли он у меня – дом? Это такое место, где тебя любят и всегда ждут. У Айи и даже у её щенка дом есть. А у меня?

Полка каминная, чашка с глинтвейном, Плед и собака у ног, А за окном – щебетанье весеннее,Лето стоит у ворот. Боже мой, Боже мой, как же не хочется Утром куда-то вставать… Хочется зелени, хочется солнышка, Нежится, ждать и мечтать…

Отряхнемся. Снова встанем, переживем.Дверь закроем и выключим к чёрту радио. Елку достанем и наряжать под вечер начнем, Много ли всем нам для праздника надо? Был бы снова полон друзьями дом, Был бы снег под окнами — хоть бы чуточку. Мандарины почистим и чаю с мятой нальем. Посидим обнявшись хоть пять минуточек.

Каждому человеку хочется увидеть жизнь во всей ее полноте. Растить любимых детей, любить свой дом, своего партнера. Путешествовать, добиваться результатов на работе, общаться, обмениваться опытом, помогать друг другу. Это такие простые потребности. В погоне за демографическими и политическими свершениями мы все стали забывать об этом.

Она слушала Боба Дилана — в дороге все слушают Дилана, и это всегда казалось ей самой естественной вещью на свете.

Иногда стоит быть более осмотрительными. И выбирая себе жилище, обращать внимание не только на количество комнат и удачную планировку, но и на судьбу самого дома, ведь он может потребовать уважения к бывшим обитателям.

А это болотник – символ гостеприимства. Вручая тебе букет болотника, я приглашаю тебя в свой дом и в свою жизнь.

Старый дом хранит свои потаенные воспоминания.

Как же охота домой, рассеянно думал я, как же охота оказаться дома, спал бы сейчас в собственной постели. А может, я и сплю. Может, мне это все только снится…

Его жилье напоминает квартиру из рекламного буклета по продаже недвижимости. Безупречно и безжизненно.

Не имея бруса, дом не построить.

на лице ее отразилось то потрясение, какое появлялось каждый раз, когда ее неожиданно ударяла жизнь. Что, собственно, происходило всегда, как только она выходила из дому.

– Уютненько тут у тебя. Прям по-домашнему. – Точно, такой же бардак.

— Дом всегда там, где мы, — сказал Робин, глядя на старшую дочь.

Женщина села в любимое кресло и сразу почувствовала себя зажатой между пыльным ковром и забитым вещами шкафом. Раздвинуть стены, как обычно, помог телевизор.

— Я думала, дом — это то место, куда приглашают друзей.
— Нет. Дом там, где человеку хорошо.

— Здравствуй, Рорри. Надеюсь, ты будешь чувствовать себя здесь, в Кериджморе, как дома.
— Я получу ключ от входной двери?
— Мы никому не даем ключ от входной двери.
— Значит, тут я не дома, верно?

Дети не должны расти в доме, где люди не любят друг друга.

Я стала понимать, что дом — это не место, не здание, а ощущения и состояние души. В моей квартире может быть идеальная чистота и комнатные растения на каждом подоконнике, коврик с надписью «Добро пожаловать» перед входной дверью, я могу надеть фартук и напечь пирогов, но уюта от этого не прибавится. Я ведь знаю, что всё это временно, и рано или поздно мы уедем отсюда.

Все-таки дом – не место, а люди.

Дом — не просто улица, или город, или даже здание, сложенное из кирпичей и извести. Дом там, где находится твоя семья.

— Как дом, Макс? Шикарный?
— Ну, откровенно говоря, обшарпанный.
— Мы не говорим «обшарпанный». Мы говорим «в лёгкой дымке прошедших веков».
— Ясно.
— Как вино?
— С ароматом псины. Убивает наповал. Послевкусие… богатое, с трупными нотками.

Можно сколько угодно носиться по свету и посещать всякие города, но главное — отправиться потом туда, где у тебя будет возможность вспомнить ту кучу вещей, которые ты повидал. Ты нигде не побываешь по-настоящему, пока не вернешься домой.

Никто не осознаёт красоты путешествия, пока не приходит домой и не прикладывает голову на старую знакомую подушку.

… Запомни: там, дома, у тебя есть ощущение, что всегда можно уехать… и есть направление, куда ехать. А тут этого ощущения не будет. Отсюда ехать некуда!… Только здесь предел…

Я не уеду. Здесь теперь мой дом. Ваша мама — мой дом.

Честное слово, мне здесь очень нравится, очень! Дом так устроен славно, с любовью. Так взял бы и отнял бы, честное слово!

Самое прекрасное в каждом путешествии – это возвращение домой. Когда ты открываешь дверь и вдыхаешь запахи мебели, книг и любимых людей, смешавшиеся в единый аромат. Запах дома.

Я каждый день начинаю с молитвы, чтобы он смог убежать ото всех, кто хочет сбить его с цели; чтобы не дрожал и не прятался в нору, где есть диван и телевизор, а из кухни пахнет куриным супом.

Хозяйка гостиницы «Виолетта» открыла мне дверь до того, как я постучала. — Заходи, всё готово. — Что готово?Она махнула. Я прошла за ней по коридору, поднялась на второй этаж. Перила лестницы блестели, как петушки-карамельки на солнце. — Вот твоя комната. На окнах не было штор, нараспашку ставни. Подсвечник на тумбочке вместо лампы. Край одеяла отвернут, пирамидами стояли взбитые, как торт «Павлова», две подушки. Эта спальня обняла меня крепче мамы.

— Живёшь или не живёшь у себя дома? Я разглядывала изумрудные вены на её запястьях. — Кажется, не живу. — Тогда и не надо там оставаться.

– Как вам живётся в новом доме? – спросил Маркус, протягивая старику шляпу. – Это то, что мне нужно! – Здорово его потрепало. Удивляюсь, как он вообще уцелел. Думал, его никто не купит. – А тут видишь, как бывает. – Скажите честно, зачем вам эта развалюха? Надеетесь, что молния не ударит в одно и то же место дважды? – О, я надеюсь, что ударит.

— То было не моё место. — А где же тогда твоё? — Где воздух лёгкий и всё-всё, каждая мелочь, обволакивает, как перчатка пальцы.

Не хочу уставать, вытирая пыль в маленьком тёмном доме, наполняя миски и стирая одежду. Хочу уставать от ходьбы по незнакомым дорогам. У всякой птицы своё счастье. Есть такие, что каждый год меняют гнёзда.

Я подошла к окну: Ору-Прету становился серым. Запотевали стёкла. «Странно, по дому совсем не скучаю». Подумала о своей квартире: деревянный пол, белые стены, самая необходимая мебель — из экономии, а не любви к минимализму. «Если получится выгодно продать статуи Кабры, переберусь в квартиру побольше и к центру поближе», — но эта мысль не порхала бабочкой, а каталась по голове бильярдным шаром.

После маминой смерти там, по ту сторону, в его жизни стало еще на одну пустую комнату больше, и он ждал и не мог дождаться лишь одного — мига, когда снова можно будет приложить ладонь к темному стеклу и уйти. Как можно дальше.

— Знаешь, что странно? — сказала Мегги. — Даже если бы я могла сию минуту отправиться обратно, я бы этого не сделала. Нелепость, правда? Как будто я всегда именно здесь и хотела оказаться, именно здесь. Почему? Ведь здесь ужасно! — Ужасно, но и прерасно, — сказал Фарид.

Этот дом был неописуем. В сравнении с ним Белый Дом казался лесной хижиной.

Я хочу домой. Я хочу в постель.

Наконец я добрался до дома. В доме было темно. Я стоял и всматривался в темноту, ощущая дом в слабом свете убывающей луны, и подумал: он выглядит даже больше, чем при свете, он как каменная голова гиганта, громадный, чуть обозначенный луной череп, полный теней и воспоминаний, уставившийся на море, прикрепленный к большому сильному телу, которое погребено в камнях и песке, которое готово освободиться и вылезти из земли по какой-то неведомой команде или знаку. Дом смотрел на море, на ночь, и я пошел внутрь.

Я отсутствовал всего двое суток, но дом сразу, как капризная женщина, приобрел демонстративно заброшенный вид.

Ничто так не привязывает к дому, как перспектива жить на улице.

– Скучала без нас? – Безумно… – Мы тоже скучали… Но самое главное сказали два взгляда. Люблю тебя. Как хорошо вернуться домой. Люблю тебя. Как хорошо дождаться.Счастье – это не стены и не города. Счастье – это любящие и любимые. И даже для некроманта, будь он хоть трижды страшным и четырежды темным. Главное, что его ждут и любят дома. А некромант… что поделать. Такая работа…

В год их встречи, когда Франсуа только снял его, он казался им слишком большим, и чуть позже, когда они уже его купили, тоже. Сначала в нём была одна только комната, и размещалась она вокруг постели, одна-единственная комната, где любовь сплавляла воедино ожидание и спешку, страсть, нечистую совесть и наслаждение, большая комната с наглухо закрытыми ставнями и окруженная другими, нежилыми комнатами без значения и назначения. По мере того как они потихоньку стали высвобождаться из взаимного плена, для того, чтобы начать жить вместе и любить друг друга всерьёз, ставни стали отворяться всё шире, а потом им понадобились и другие комнаты, – они разместили в них чемоданы, одежду, ванную, кухню и, наконец, пишущие машинки. Теперь у них были даже комнаты для «других», где диванчик в один миг превращался в кровать. И всё же спальня, где началась их любовь, где полыхали первые пожары, так и осталась для них «домом». Стоило им услышать: «У нас дома», как каждый из них, сам того не желая, оказывался в полутьме на старом матрасе, низком, без спинки, возле которого стояла табуретка с комом сброшенной в спешке одежды.

Плюсы выхода из дому сильно преувеличены.

А может, люди ходят в ресторан, чтобы забыть о доме?

Дом не там, где вы родились, дом там, где прекратились ваши попытки к бегству.

Если дом там, где сердце, то куда пойти, если у тебя нет сердца? В случае Мигеля — в пятизвездочный отель.

Меньше всего мне хочется возвращаться домой. Но это единственное, что мне остается.

Дом, в котором царит счастье, не может быть слишком тесен.

В домике пахло пылью и сыростью и чём-то смутно сладким, будто тут обитали призраки давно мёртвого печенья.

Да, я дом теперь, пожилая пятиэтажка.
Пыль, панельные перекрытия, провода.
Ты не хочешь здесь жить, и мне иногда так тяжко,
Что из круглой трубы по стенам течёт вода.

Если вам надоело быть хозяином у себя дома, заведите кота.

Твой дом там, где тебя любят.

Дом там, где сердце, а сердце мое я оставил тебе.

Как хорошо жить в доме, где каждый знает, как выразить другому свою любовь.

Если человека тянет к дому, значит он умеет быть счастливым.

Лучше тысяча врагов за стенами дома, чем один внутри.

Дом там, где находится твое сердце.

Если у Сэма с Дином выпадал свободный денёк, а то и неделя, они коротали время, пытаясь раздобыть деньжат. Сэм считал, что зарабатывать нужно честно, но потом начал жульничать наравне с братом. Они могли делать, что хотели. Проехать полторы тысячи километров, чтобы попасть на концерт Оззи. Или гнать два дня, чтобы посмотреть матч Ястребов. А если выдавалась безоблачная ночь, они останавливались где-нибудь в уединённом месте, садились на капот и молча смотрели на звёзды, часами наслаждаясь тишиной. Им никогда не приходило в голову, что хотя частенько они не имели крыши над головой, у них всегда был настоящий дом.

Жилище становится Домом только благодаря женщине или присутствию ребёнка.

Когда твой дом рухнул, нужно строить новый, а не склеивать обломки.

— Так, значит, вот где ты живешь? — спросила я, будто и так не знала. — Да. Всю жизнь, — ответил Джош, но сказал это без гордости, совсем не как мой дедушка Морган, когда тот говорит, что прожил на ранчо всю жизнь. Дедушка говорит это так, будто у него есть корни, а Джош — словно его держат цепи. Я достаточно долго изучаю языки и знаю, что почти у каждой фразы есть два смысла.

Когда-то, впервые покинув родной дом и перебравшись жить в Киев, Эльга довольно долго приживалась на новом месте. Киев она с тех пор покидала нечасто и привыкла считать своим домом его. Но сейчас вдруг осознала, что почти так же хорошо чувствует себя здесь, в этом Становище, затерянном в заснеженных лесах на межах чужих племен. А все потому, что здесь с нею были они, эти люди, составлявшие для нее дом. С ними она дома, куда бы ни забросила судьба. Хоть в страну ледяных великанов…

Перед своими домами люди всегда бьются отчаянно, любой гончар превращается в берсерка.

Какое-то мгновение Эддард Старк чувствовал одно желание: возвратиться в свой Винтерфелл, к чистой простоте севера, где врагами были зима и одичалые, обитающие за стеной.

Как странно, — думала она. — Не считая последних дней, в этом доме постоянно жили более ста пятидесяти лет. Он никогда не пустовал, его не продавали — им всегда владели мои предки. Здесь росли дети, умирали старики. Дом и сам стал живым… И теперь эта внезапная пустота и осознание, что он никому не нужен.

Многие считают, что жить над моргом жутковато, но наш дом ничем не отличался от других. Да, конечно, у нас в подвале лежали трупы, но у нас была и часовня, так что баланс соблюдался.

Я слишком много думал о ***рли, и его я ставил на первое место. А такую любовь не проповедуют в церкви. Христос ничего не говорил о любви к камням, скалам, дому, земле, на которой родился, к своему маленькому королевству.

Бесконечно тяжело стыдиться родного дома. Возможно, что это — заслуженное наказание за черную неблагодарность, лежащую в основе такого чувства; но что это бесконечно тяжело — я знаю по опыту.

— Я никогда не пойму тебя, Утред. — Я очень простая душа. Я просто хочу домой. — Не в чертоги Одина? — Рано или поздно — да, но сперва домой.

— Зачем мы сражаемся? — Потому что родились на свет. — Чтобы найти место, которое мы назовем домом. Место, где нам не нужно будет больше сражаться.

Дa, ты можешь вернуться домой… но только глупец будет ожидaть, что дом остaнется прежним.

Я хочу домой. В свой теплый мирок, где любую проблему можно уложить в формат часового ток-шоу. И благополучно забыть о ней, едва ведущий произнесет: «С вами был Андрей Малахов…» Хочу туда, где можно забраться под одеяло с бутылкой «Бэйлиса» и спокойно порыдать. Размазать сопли по щекам и порыдать снова. А после написать на стене «ВКонтакте», что все мужики козлы, и с чувством выполненного долга считать «лайки».

Но, насколько я понял, Его Величеству это не понравилось. — А кому понравится, если в твой дом вдруг заявится какой-то неизвестный и насквозь загадочный тип, нагло сообщит, что вообще-то этот дом стоит на земле, которая принадлежит ему; а когда ты предложишь ему зайти и мирно все обсудить, вдруг исчезнет, как дым, и только похихикает исподтишка, оставив вместо себя один только Знак? Причем, такой, что понять его можно двояко? Вроде как и согласился, что твой дом ему не мешает, но при этом бесцеремонно отклонил всякие предложения о переговорах и дал понять, что время и место для них будет выбирать исключительно сам? Тебе бы такое понравилось?

Его жилище стало омерзительным. А для бедняка, которому не в радость собственный угол, всегда готов другой дом — доступный, богатый, ярко освещенный, приветливый: это кафе. На окраине эти заведения выглядят особенно оживленными. В них царит та стадная теплота, которая кажется последним спасением от ужасов одиночества, от его темных порывов.

Школа – это ад. Дом – это рай. Из этого следует, что обе эти вещи являются внеземными.

… Самурай, желающий неуклонно следовать бусидо, даже в нынешнее мирное время не будет думать о доме как о своём постоянном обиталище и не будет растрачивать усилия на изысканное его украшение. Кроме того, если дом окажется охваченным огнём, он должен быть готов быстро построить новое жилище. Поэтому того, кто не предвидит этого, тратит на строительство дома слишком много денег и даже с охотой влезает в долги, можно считать только лишенным здравого смысла и понимания вещей.

Дом всегда расскажет о хозяине, хотите вы этого или нет.

Дом — это место, где тебя любят и ждут. Меня уже давно никто не ждет домой.

Всем, и каждому на свете, очень нужен дом — И в дни ненастья, и в хорошую погоду… Дом не место, что на карте — это люди в нём, И весна под крышей в любое время года.

Я не скрываю, что лучше буду лежать на тахте, чем убираться под ней.

Ваша квартира может ломиться от красивой мебели, предметов искусства и прочих дорогостоящих вещей, но только живые цветы приносят в дом истинную красоту.

— Если ты не знаешь, но у меня нет дома. Мне некуда идти.
— Фериде, я твой дом.

Дом, милый дом. В гостях хорошо, а дома лучше. Приведите меня домой, дороги. Дом там, где твоё сердце. Но моё сердце здесь. Значит, я дома.

Путешествовать стоит хотя бы ради того, чтобы потом возвращаться домой!

Сейчас я лежу, наполовину онемевшая, наполовину обжигаемая болью. А между тем каждое утро я все же ухитряюсь вставать и уходить из дома — правда, мне приходится напоминать себе, что это действительно мой дом. Напоминать, как будто от этого места не ведет заметный даже невооруженным глазом кровавый след.

Однажды я встретил бездомную кошку:
— Как Ваши дела?
— Ничего, понемножку…
— Я слышал, что Вы тяжело заболели…
— Болела.
— Так, значит, лежали в постели?
— Лежала на улице много недель —
Бездомной, мне некуда ставить постель.
Подумал я: «Странно, что в мире огромном
Нет места собакам и кошкам бездомным.»
— Вы слышите, кошка? Пойдёмте со мной —
Темнеет, и значит, пора нам домой!
Мы шли с ней по улице гордо и смело —
Я молча, а кошка тихонечко пела.
О чем она пела? Возможно, о том,
Что каждому нужен свой собственный дом.

Дом без хозяина — сирота. И хозяин без дома тоже сирота. Дома и стены помогают.

Никакие проблемы не страшны, если дома тебя ждут любящие люди.

Нет ничего печальнее, чем сидеть в машине, когда тебе некуда ехать. Нет, пожалуй, ещё печальнее — сидеть в машине возле дома, где прожил почти десять лет и который вдруг, в одночасье, перестал быть твоим домом. Ведь обычно, когда тебе некуда ехать, всегда можно поехать домой.

Да, иногда можно и попутешествовать, но нельзя бродить по миру вечно. Даже тебя наверняка кто-нибудь ждет дома.

Наше путешествие на самом деле поиск. Поиск любви и привязанности. Иногда он приводит нас обратно домой.

Любая дверь, как её не заделывай, навсегда останется дверью, пока стоит дом.

И я вернусь домой
Со щитом, а, может быть, на щите,
В серебре, а, может быть, в нищете,
Но как можно скорей.

Когда я дома, я всегда хочу домой. Может, потому что дом – это детство, может, воспоминания. А, может, дом там, где тебе хорошо.

Я скучаю по дому. Мне не хватает мамы. Мне не хватает друзей. И пончиков. И секса. Всемогущий Один, как же мне не хватает секса.

Он чувствовал себя там, как дома, а дома он чувствовал себя скверно.

Если бы больше людей ценили свой дом превыше золота, мир был бы лучше.

Дом — это место, где тебе не задают лишних вопросов.

Дом – место, где рождаются воспоминания. Где кончиками пальцев помнишь любую шероховатость, а вместе с этими ощущениями появляются картины прошлого. Только в старости можно понять, где твой дом. И как же горько иногда осознавать, что, забывая все, в памяти остаются только стол и стул, потому что за ними ты провел больше всего времени.

Не по дому следует почитать хозяина, а дом по хозяину.

Если вы когда-нибудь были настолько удачливы, чтобы принадлежать чему-то, если место принимает вас и вы принимаете это место, вы не покинете его только потому, что оно может убить вас. Есть вещи более ценные, чем жизнь.

Человек может объездить весь мир в поисках того, что ему нужно, и найти это, вернувшись домой.

Дом не там, где вы родились, дом там, где прекратились ваши попытки к бегству.

Думают люди: дом — это где кровать,Кухня, гостиная, мягкий ковёр и кресло.Люди считают, что дом нужен, чтобы спать, Люди считают, что дом — это просто место. Думают люди: если покинуть дом, Будешь скучать по кровати и занавескам. Люди тоскуют по осени за окном. Люди считают, что дом — это просто место. Мне говорили, что дом — это там, где я. Там, где живут родные, где кот с собакой. Мне говорили: дом — это где друзья, Дом — это место, где можно ходить лохматым. Чувствую я отчего-то: мой дом — не дом! В доме моём никогда не бывает тесно: Кажется мне, что мой дом — это там, где Она. Значит, мой дом — человек, и совсем не место.

Ожидание — дом, Где живет тишина. Тонкой ветки излом Не коснется окна, Как касался зрачков Быстро тающий снег. Мой — приют сквозняков, Твой — бессонниц ночлег,Ожидание — дом Из осколков разлук. Разобщенные, ждем Единения рук.

Понимаешь, что пора брать билет домой, когда снова начинают сниться подводные лодки.

К двери припаду одним плечом, В комнату войду, гремя ключом. Я и через сотни тысяч лет В темноте найду рукою свет. Комната. Скрипящая доска. Четырехугольная тоска. Круг моих скитаний в полумгле. Огненное солнце на столе. Раз в году бросаясь на вокзал, Я из тех, кто редко уезжал. Как уеду я? Куда уйду? Отпуска бывают раз в году. Десять метров мирного житья, Дел моих, любви моей, тревог,- Форма городского бытия, Вставшая дорогам поперек.

Чтобы попасть домой, нужно сделать смелый шаг — отказаться от собственной выгоды. В противном случае ты останешься повелителем здесь, в собственном аду, где всё знакомо и привычно.

Маман всё-таки ждала нас. Она уже сидела за кухонным столом, попивая чай и шурша газетой. На плите что-то шкварчало, булькало, парило. Похоже, она снова пыталась наготовить побольше вкуснятины, чтобы накормить нас на неделю вперед. Эта обычная, домашняя картина заставила меня застыть в проеме кухонной двери. Я едва мог дышать из-за комка в горле, и мне больше всего на свете хотелось ступить еще пару шагов и оказаться там, с ней. Но было поздно. Я уже не принадлежал этому миру. Преграды между нами не было видно, но она была. Она ощущалась.

Наконец, выходя вовне, не должно выносить сора. Внешние пусть и знают только внешнее. Что бывает внутри, то должно быть священною для всего дома тайною. Надо и словом и делом защищать честь своего дома: сам не срами его делом худым, не говори худого, защити, когда слышишь что. Богом же благословенная честь дома — это благонравная, чистая и благочестная жизнь всех членов его всем ведомая и всех с уважением и доверием обращающая к ним.

После тура в поддержку «Sadnecessary», мы вернулись к семьям и почувствовали, что только там начали восстанавливаться морально. Дом — то место, где ты себя чувствуешь стабильно и в безопасности.