То, что раньше бы показалось диким и неприемлемым, в наши дни воспринимается как норма. Мораль общества претерпела серьезные изменения. Консерваторы мечтают о том, чтобы сохранять устоявшиеся традиции. Одной из видных личностей консерватизма был Эдманд Бёрк. В данной подборке собраны цитаты из книг Эдманда Бёрка.
Искуснее всего скрывает свой талант тот, кому нечего скрывать
Есть некий предел, после которого выдержка и самообладание перестают быть добродетелью.
Вы никогда не можете планировать будущее, оставаясь в прошлом.
Чем больше власть, тем опаснее злоупотребление.
Одолжения не сближают людей. Тот, кто одолжение делает, не удостаивается благодарности; тот же, кому оно делается, не считает это одолжением.
Единственное, что нужно для триумфа зла — это, чтобы хорошие люди ничего не делали
Те, кому есть на что надеяться и нечего терять, — самые опасные люди на свете.
Плохие законы — худший вид тирании.
Быть-Значит быть воспринимаемым.
Суеверие есть религия неокрепших умов.
Не могу взять в толк, каким образом можно предъявить обвинительный приговор всему народу.
Чужой пример — это единственная школа человечества;в другую школу человек никогда не ходил и ходить не будет.
Богу было угодно даровать человечеству энтузиазм, чтобы возместить отсутствие разума
Постоянная политика Ост-Индской компании имеет два подхода. Первый — они дают власть какому-то гнусному, отвратительному (odious) принцу, который бы не смог получить эту власть без их помощи. Второй — они делают правителя нужной местности гнусным и отвратительным, делая из него инструмент для принятия нужных решений. Так или иначе, далее они посылают войска, чтобы поддержать власть очередного негодяя. Суд компании в данной местности заменяет гражданский суд, а под предлогом обеспечения и оплаты…
Амбиции, могут заставить как ползать, так и летать.
Если народ бунтует, то не от стремления взять чужое, а от невозможности сохранить своё.
Нельзя прогнозировать будущее, исходя из прошлого.
Кто не оглядывается назад, не заглядывает вперёд.
У клеветы — вечная весна…
Если мы распоряжаемся своим богатством, то мы богаты и свободны; если же наше богатство распоряжается нами — то беднее нас нет.
Чтобы пользоваться собственным рассудком, необходима недюжинная смелость.
Обычно свой долг перед Богом — мы измеряем собственными нуждами и эмоциями…
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, что уже прославились
Покуда жив стыд, не скончалась и добродетель
Чтобы обладать свободой, необходимо ее ограничивать
Великая ошибка наша — это то, что мы не знаем, где остановиться, что мы не примеряемся к своему положению и, благодаря ненасытной жадности, теряем все, что имеем.
Войны существуют только для тех кому они необходимы.
Тот, кто с нами борется, укрепляет наши нервы, оттачивает наши навыки и способности. Наш враг — наш союзник
Те, кому есть на что надеяться и нечего терять, — самые опасные люди на свете
Есть некий предел, после которого выдержка и самообладание перестают быть добродетелью
Единственное, что нужно для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали
Терпением мы можем достичь большего, чем силой
Читать, не размышляя, все равно, что есть и не переваривать
Для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки
Всё, что нужно для победы зла это, чтобы приличный человек ничего не делал. Единственное, что нужно для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали.
Правительство — изобретение человеческого ума, а потому люди имеют право пользоваться им по своему усмотрению
Красота в бедственном положении — самый могущественный вид красоты
Раб, довольный своим положением, вдвойне раб, потому что не одно его тело в рабстве, но и душа его
Никогда не отчаивайтесь. А если вы уже впали в отчаяние, то продолжайте работать и в отчаянии
Женщина создана не для всеобщего восхищения, а для счастья одного
То, что мы извлекаем из разговоров, в каком-то смысле важнее, чем то, что мы черпаем из книг
Суеверие — религия слабых умов
Знать — грациозный орнамент гражданского общества, как бы коринфская капитель
Если народ бунтует, то не от стремления взять чужое, а от невозможности сохранить свое
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились
Полагать, что задуманное будет развиваться по заранее намеченному плану, — всё равно что качать взрослого человека в люльке младенца
Великая ошибка наша — это то, что мы не знаем, где остановиться, что мы не примеряемся к своему положению и, благодаря ненасытной жадности, теряем все, что имеем
Большая часть проблем либо не имеет решения, либо имеет несколько решений. Лишь очень немногие проблемы имеют только одно решение
Богу было угодно даровать человечеству энтузиазм, чтобы возместить отсутствие разума.
Быть интересным – первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
Великодушие в политике – нередко высшая мудрость; великая империя и ничтожный ум плохо ладят.
Видимость беспорядка лишь подтверждает величие Бога, ибо порядок никак не вяжется у нас с идеей Высшей Власти.
Власть исподволь лишает нас всех наших прирожденных добродетелей.
В основе всех наших чувств лежат надежда и страх, ибо только они способны заглянуть в будущее… Поэтому если бы не было Провидения, не было бы и религии.
В основе всякой добродетели, всякого благоразумного поступка лежат компромисс и коммерческая сделка.
В основе добрых дел лежит добрый порядок.
Время – великий учитель.
Все монархи – тираны в политике, все подданные – бунтовщики в душе.
Все наше образование рассчитано на показ – и соответственно стоит, оно редко простирается дальше языка.
В тисках ремесла и легковерия задыхается голос разума.
Гораздо важнее не что мы читаем, а как и с какой целью.
Государство, не имеющее средств на то, чтобы реформироваться, не имеет и средств на то, чтобы существовать по-старому.
Для религии нет ничего хуже безразличия, ведь безразличие – это шаг к безбожию.
Для торжества зла необходимо только одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки.
Если загорелся соседний дом, не лишне окатить водой и наш собственный.
Если мы распоряжаемся своим богатством, то мы богаты и свободны; если же наше богатство распоряжается нами – то беднее нас нет.
Если народ бунтует, то не от стремления взять чужое, а от невозможности сохранить свое.
Если я жалуюсь на отсутствие поддержки, это верное свидетельство того, что я ее не заслуживаю.
Есть некий предел, после которого выдержка, самообладание перестают быть добродетелью.
Жаловаться на свой век, неодобрительно отзываться о власть предержащих, оплакивать прошлое, связывать самые несбыточные надежды с будущим – не таковы ли все мы?
Жизнь хорошего человека – это сатира на человечество, на человеческую зависть, злобу, неблагодарность.
Законы, как и дома, опираются друг на друга.
Идеальная демократия – самая постыдная вещь на земле.
Идея может быть благовидной в теории и разрушительной на практике, и, напротив, – в теории рискованной, а на практике превосходной.
Иногда худой мир бывает ничуть не лучше доброй ссоры.
Искуснее всего скрывает свой талант тот, кому нечего скрывать.
Истинный джентльмен никогда не бывает сердечным другом.
Каждый политик должен жертвовать на добро и потакать разуму.
Каждый человек разоряется по-своему, в соответствии со своими склонностями и привычками.
Коль скоро богатство – это власть, всякая власть неизбежно, тем или иным способом, прибирает к рукам богатство.
Король может быть дворянином, но не джентльменом.
Обычно чем больше советников, тем меньше свободы и разномыслия.
Красноречие высоко ценится в демократических государствах, сдержанность и благоразумие – в монархиях.
Красота, погруженная в печаль, впечатляет более всего.
Люди острого ума всегда погружены в меланхолию.
Монархи любят водить дружбу со всяким сбродом. Это у них в крови.
Обычай примиряет с действительностью.
Не могу взять в толк, каким образом можно предъявить обвинительный приговор всему народу.
Никогда нельзя прогнозировать будущее исходя из прошлого.
Обращаясь к правительству за куском хлеба, они при первых же лишениях откусят руку, их кормившую…
Обычаи более важны, чем законы, ибо именно от них законы зависят.
Обычно свой долг перед Богом мы измеряем собственными нуждами и эмоциями.
Одно из двух: либо управлять колонией, либо ее завоевывать.
Одолжения не сближают людей… тот, кто одолжение делает, не удостаивается благодарности; тот же, кому оно делается, не считает это одолжением.
Откажитесь от назойливой опеки – и щедрая природа сама отыщет путь к совершенству.
Отказаться от свободы можно лишь впав в заблуждение.
Отнимите вульгарность у порока – и порок лишится половины заложенного в нем зла.
Плохие законы – худший вид тирании.
Покуда жив стыд, не скончалась и добродетель.
Полагать, что задуманное будет развиваться по заранее намеченному плану, – все равно что качать взрослого человека в люльке младенца.
Последнее время я все чаще склоняюсь к мысли, что нам нужно не избавляться от сомнений (которых у нас не так уж много), а, напротив, учиться сомневаться.
Почти каждый человек, пусть это не покажется странным, считает себя маленьким божеством.
Правительство – изобретение человеческого ума, а потому люди имеют полное право пользоваться им по своему усмотрению.
Провидение распорядилось как всегда мудро: большинство профессий в образовании не нуждается.
Простых людей поражают невероятные явления; образованных же, напротив, пугает и озадачивает все самое простое, обыденное.
Рабство… – это сорная трава, что растет на любой почве.
Свобода не выживет, если народ продажен.
Своим терпением мы можем достичь большего, чем силой.
Своим успехом каждый человек в значительной степени обязан мнению, которое он сам о себе создал.
Сделайте революцию залогом будущего согласия, а не рассадником будущих революций.
Скажи мне, какие настроения превалируют в умах молодых людей, и я скажу тебе о характере следующего поколения.
Средство от анархии – свобода, а не рабство; сходным образом средство от суеверия – религия, а не атеизм.
Суеверие – религия слабых умов.
Существует широко распространенное заблуждение, будто самые рьяные радетели интересов народа больше всего пекутся о его благосостоянии.
Те, кому есть, на что надеяться и нечего терять, – самые опасные люди на свете.
Тем, кто не оглядывается назад, не заглянуть вперед.
Терпением мы добьемся большего, чем силой.
Терпимость хороша, если она распространяется на всех – или если не распространяется ни на кого.
Тиранам редко требуется предлог.
Тот, кто с нами борется, укрепляет наши нервы, оттачивает наши навыки и способности. Наш враг – наш союзник.
То, что мы извлекаем из разговоров, в каком-то смысле важнее, чем то, что мы черпаем из книг.
Тщеславие не только парит, но и пресмыкается.
Узкий круг чтения и общения – вот чем, мне кажется, гордятся больше всего!
У клеветы – вечная весна.
Умные люди умеют льстить так, что похвалы удостаивается не тот, кому лесть адресована, а сам льстец.
Унижаясь, мы становимся мудрее.
Успех – это единственный критерий расхожей мудрости.
Утонченные рассуждения подобны крепким напиткам, что расстраивают мозг и гораздо менее полезны, чем напитки обычные.
Чем больше власть, тем опаснее злоупотребление ею.
Хороший человек имеет обыкновение тратить больше, чем он может себе позволить; брать в долг больше, чем он в состоянии отдать, обещать больше, чем он может выполнить, – в результате он часто представляется недобрым, несправедливым и скаредным.
Человек по своей природе религиозное существо.
Чтобы быть истинным патриотом, не следует забывать, что прежде всего мы джентльмены, а уж потом – патриоты.
Чтобы пользоваться собственным рассудком, необходима недюжинная смелость.
Чужой пример – это единственная школа человечества; в другую школу человек никогда не ходил и ходить не будет.
Эти нежные историки… обмакивают свои перья в молоко человеческой доброты.
Я убежден, что страдание и боль других доставляют нам удовольствие, и немалое.
Абстрактная свобода, как и другие абстракции, не существует.
Вводить нововведения – не значит реформировать.
Для заурядных умов единственным надежным критерием мудрости служит успех.
Если богатство – это власть, всякая власть так или иначе непременно приберет богатство к рукам.
История – это союз между умершими, живыми и еще не родившимися.
Предрассудок – религия слабых умов.
Они защищают свои ошибки, словно свое родовое имущество.
Существует предел, после которого терпение и терпимость перестают быть добродетелью.
Тирания многих – умноженная тирания.
Чтобы обладать свободой, необходимо ее ограничивать.
Экономия состоит не в сбережении, а в отборе.
Чтобы обладать свободой, необходимо ее ограничивать
Если мы распоряжаемся своим богатством, то мы богаты и свободны; если же наше богатство распоряжается нами — то беднее нас нет
Идеальная демократия — самая постыдная вещь на земле
Для религии нет ничего губительнее безразличия
Обычаи более важны, чем законы, ибо именно от них законы зависят
Видимость беспорядка лишь подтверждает величие Бога, ибо порядок никак не вяжется у нас с идеей Высшей Власти
Абстрактная свобода, как и другие абстракции, не существует
Мы с удовольствием слушаем тех, кто говорит нам о наших нравах, но мы не любим, чтобы нам напоминали о наших обязанностях
История — это союз между умершими, живыми и ещё не родившимися
Демократия — это кормилица честолюбия
Коль скоро богатство — это власть, всякая власть неизбежно, тем или иным способом, прибирает к рукам богатство
Тщеславие не только парит, но и пресмыкается
Я никогда не сумею выдвинуть обвинение против целого народа
Существует широко распространенное заблуждение, будто самые рьяные радетели интересов народа больше всего пекутся о его благосостоянии
Красноречие высоко ценится в демократических государствах, сдержанность и благоразумие — в монархиях
Каждый человек разоряется по-своему, в соответствии со своими склонностями и привычками
Успех — это единственный критерий расхожей мудрости.
Мы с удовольствием слушаем тех, кто говорит нам о наших нравах, но мы не любим, чтобы нам напоминали о наших обязанностях.
История — это союз между умершими, живыми и еще не родившимися.
Те, кому есть на что надеяться и нечего терять, — самые опасные люди на свете.
Очернив как только можно свергнутое правительство, они выставили аргумент, соответственно которому все, кто не одобрял новое правительство и его злоупотребления, зачислялись в обязательные сторонники старого режима; а те, кто упрекал их в жестокости и насилии над свободой, объявлялись поборниками рабства.
Успех предопределил наказание. Ниспровергнутые законы, разогнанные суды, бессильная промышленность, издыхающая торговля, неоплаченные долги, народ, доведенный до нищеты, разграбленная церковь, армия и гражданское общество в состоянии анархии, анархия, ставшая государственным устройством, каждое человеческое и божье создание, принесенное в жертву идолу народного доверия, и как следствие — национальное банкротство.
Уважая своих праотцов, вы научитесь уважать себя. Вы перестанете рассматривать французов как нацию, которая родилась и пребывала в рабстве до 1789 года.
Абстрактно рассуждая, твердая власть так же хороша, как свобода; но мог бы я, находясь в здравом рассудке, десять лет назад поздравлять Францию с тем, что она удовлетворена своим правительством, не разобравшись, какова природа этого правительства или какими методами оно управляет?
Общество — это действительно договор, но договор высшего порядка. Его нельзя рассматривать как коммерческое соглашение о продаже перца, кофе и табака или любой подобный контракт, заключенный из практической выгоды или для осуществления незначительных, преходящих интересов, который может быть расторгнут по капризу одной из сторон. Государство требует уважения, потому что это — объединение, целью которого не является удовлетворение животных потребностей или решение ничтожных и скоротечных задач.
Каждый народ должен обладать системой нравов, которые были бы приятны уму. Если вы хотите заставить нас любить свою страну, сделайте ее милой нашему сердцу. Но любая власть, обесценившая нравы и обычаи, будет искать средства, чтобы удержаться. Узурпация, которая, чтобы сломать старые институты власти, разрушила и старые принципы, будет стараться устоять, используя для этого те же способы, с помощью которых она достигла власти.
Человеческая природа сложна и запутанна, общественные интересы тоже сложны чрезвычайно, и, значит, нет такого политического направления, нет такой власти, которая устраивала бы каждого. Когда я слышу о простоте плана, целью которого является новое политическое устройство, я не могу отделаться от мысли, что его изобретатели не знают своего ремесла или пренебрегают долгом. Идея простого политического устройства изначально порочна, чтобы не сказать больше.
Рабство — это сорная трава, что растет на любой почве.
Для религии нет ничего губительнее безразличия.
Существует широко распространенное заблуждение, будто самые рьяные радетели интересов народа больше всего пекутся о его благосостоянии.
Чтобы обладать свободой, необходимо ее ограничивать.
Есть некий предел, после которого выдержка и самообладание перестают быть добродетелью.
Обычаи более важны, чем законы, ибо именно от них законы зависят.
Идеальная демократия — самая постыдная вещь на земле.
Люди достойны гражданской свободы в точном соответствии с их готовностью накладывать моральные узы на свои собственные спонтанные желания… Общество не может существовать без власти, контролирующей волю и естественные инстинкты, и чем меньше такой власти внутри нас, тем больше её должно быть извне. Извечным порядком вещей предопределено, что натуры неумеренные не могут быть свободными. Их страсти куют им оковы.
Если народ бунтует, то не от стремления взять чужое, а от невозможности сохранить своё.
Раб, довольный своим положением, вдвойне раб, потому что не одно его тело в рабстве, но и душа его.
Абстрактная свобода, как и другие абстракции, не существует.
Красота в бедственном положении — самый могущественный вид красоты!
То, что мы извлекаем из разговоров, в каком-то смысле важнее, чем то, что мы черпаем из книг.
Суеверие — религия слабых умов.
Читать, не размышляя, все равно, что есть и не переваривать.
Никогда не отчаивайтесь. А если вы уже впали в отчаяние, то продолжайте работать и в отчаянии.
Полагать, что задуманное будет развиваться по заранее намеченному плану, — всё равно что качать взрослого человека в люльке младенца.
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
Тот, кто с нами борется, укрепляет наши нервы, оттачивает наши навыки и способности. Наш враг — наш союзник.
Для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки.
Большая часть проблем либо не имеет решения, либо имеет несколько решений. Лишь очень немногие проблемы имеют только одно решение.
Вы можете изменить названия — вещи в основе своей останутся теми же. Мудрецы предлагали лекарства от пороков, а не от названий — от причин зла, которое постоянно, а не от случайных органов, через которые оно действует, или от преходящих форм, в которых оно проявляется.
Горе стране, которая обрекает на мрак все, что способно придать ей блеск и славу. И горе стране, которая бросается в другую крайность, считая, что для управления достаточно низкого образования, узости взглядов и привычки к ручному труду. Все поприща должны быть открыты для всех людей, но выбор необходим. Невозможно управлять государством по очереди или по случаю. Каждый человек должен заниматься работой, которую он знает.
Чтобы определить тяжесть болезни, нужна мудрость, способная отделить высокие помыслы от злоупотреблений властью, оказавшейся в недостойных руках, самоуверенность и дерзость от приверженности благородному риску. Но в любом случае революция — самый последний ресурс разума и добра.
Лесть в одинаковой степени развращает льстеца и того, кому она предназначена; низкая лесть не идет на пользу ни народам, ни королям. Вот почему я воздержусь от поздравлений Франции с обретенной свободой, пока не буду знать, как новая ситуация отразилась на общественных силах; управлении страной; дисциплине в армии; на сборе и справедливом распределении доходов; на морали и религии.
Государство нуждается в укреплении своих сил и в лекарстве от своих болезней. Ни того, ни другого не дает дискуссия о правах человека. Какая в ней польза, если она не обеспечивает человека ни пищей, ни медицинской помощью? Проблема состоит в том, как их получить и как ими распорядиться. В таких случаях я всегда советую обращаться к услугам фермера или врача, а не профессора-метафизика.
Правительство создается не для защиты естественных прав человека, которые могут существовать и существуют независимо от него, сохраняя свое в высшей степени абстрактное совершенство; но это абстрактное совершенство — их практический недостаток.
Но «дуракам закон не писан». В подобном положении, когда власть безгранична, а цели ее не определены и не поддаются определению, повсеместное распространение нравственного зла и почти физическая неспособность людей, наделенных властью, выполнять свои обязанности может быть причиной ужасных потрясений.
Вы посрамили бы деспотизм на земле, показав, что свобода не только совместима с законностью, но, когда она не отвергает дисциплину, то и способствует ей.
Придерживаясь таких принципов по отношению к предкам, мы ведомы не древними предрассудками, а идеей философской аналогии. Принимая престолонаследие, мы основываем правление на кровных связях, а законы страны увязываем с семейными узами и привязанностями, храня в памяти с любовью и милосердием наше государство, домашние очаги, могилы предков и алтари.
Так универсальный закон природы преломился в жизни государства, в котором мы усовершенствуем то, что никогда не бывает полностью новым, и сохраняем то, что никогда полностью не устаревает.
Попытки опираться в своих действиях только на принципы силы окажутся несостоятельными. Но и продвижение ценностей без учета культуры и всех нюансов – включая такие неосязаемые факторы, как обстоятельства и шансы, – закончится разочарованием и отступлением от принципов.
Отсюда расчетливость «есть добродетель во всем, а в политике – первейшая добродетель». На практике расчетливость порождает политику, которая, как писал Берк в 1789 г., «заставляет нас, скорее, дать молчаливое согласие на какой-нибудь ограниченный план воплощения абстрактной идеи, нежели предусматривающий доведение ее до полного совершенства, которого невозможно достигнуть, не разорвав ткань общественного устройства».
Идея наследия обеспечивает неоспоримый принцип сохранения, как и неоспоримый принцип передачи, совсем не исключая принципа совершенствования
Неужели вы не видите, что у ваших республиканских учреждений совершенно нет корней? Они только поставлены на вашу землю, тогда как предыдущие были в нее посажены. Понадобился топор, чтобы выкорчевать эти последние, а первые – не выдержат вихря и исчезнут бесследно.
Никогда толпа не получает того, чего хочет: всегда она принимает и никогда не выбирает.
Старому не хватает решительности, молодому – совета.
Когда приступ горячки проходит, подавленность, апатия, безразличие всегда сменяют большое напряжение сил, свойственное энтузиазму.
Если возродится монархия, то решение о ее восстановлении будет исходить от народа не в большей мере, чем исходило от него решение о ее разрушении, то есть об установлении революционного правления.
Народ – ничто в революциях, или, по крайней мере, он входит в них только как слепое орудие.
Не слушай больше болтунов: во Франции слишком много умничают, а умничанье приводит к потере здравого смысла. Отдайся без страха и упрека непогрешимому инстинкту совести.
И даже злодеи, которые кажутся вожаками революции, участвуют в ней лишь в качестве простых орудий, и как только они проявляют намерение возобладать над ней, они подло низвергаются.
На аукционе популярности, где лидеры ведут себя как торговцы, их таланты не могут найти применения. Они стали льстецами, а не законодателями; орудием в руках народа, а не его вождями. Если бы одному из них посчастливилось предложить на этом аукционе трезвый, обладающий многими достоинствами план, цена его тут же была бы сбита конкурентами, которые изобрели что-нибудь более популярное, а его верность делу вызвала бы подозрения. Умеренность здесь объявили бы добродетелью трусов, а компромисс – осторожностью предателей.
Дать свободу еще легче. Для этого достаточно отпустить поводья. Но создать свободное государство, т. е. регулировать противоположные элементы свободы и сдерживания, – это требует размышлений, твердого, сильного, всеобъемлющего разума.
Неспособность, проявленная популярными лидерами во всех сферах государственного устройства, покрывается все покупающим словом «свобода». Я действительно вижу немногих свободных людей, но в большинстве замечаю лишь удручающее униженное рабство.
Слишком сильно ненавидя пороки, они слишком мало любят людей.
Если ее извращать и использовать как склад оружия, как средство, воскрешающее распри и злобу, то она становится горючим, которое под
Мы не вынесли нравственных уроков из истории. Напротив, ее использовали, чтобы смутить наши умы и расстроить наше счастье.
Обвинять наших современников в преступлениях, совершенных их предками, находя в этом основания для наказания людей, не имеющих никакого отношения к старой вине, за исключением имени и старых семейных связей, – такова утонченная несправедливость, проповедуемая философами этого просвещенного
Первое изначальное обязательство гражданского общества – это торжественное обещание охранять собственность граждан, а не удовлетворение требований кредиторов к государству. Правам граждан принадлежит приоритет.
Общественный договор заключается не только между ныне живущими, но между нынешним, прошлым и будущим поколениями.
Общество – это действительно договор, но договор высшего порядка. Его нельзя рассматривать как коммерческое соглашение о продаже перца, кофе и табака или любой подобный контракт, заключенный из практической выгоды или для осуществления незначительных, преходящих интересов, который может быть расторгнут по капризу одной из сторон. Государство требует уважения, потому что это – объединение, целью которого не является удовлетворение животных потребностей или решение ничтожных и скоротечных задач.
Их любовь к родной стране зависит от того, как она относится к их поверхностным и краткосрочным проектам; эта любовь определяется схемой государственного устройства страны.
Для разрушения старого порядка вещей они считают достаточным основанием то, что этот порядок старый.
Пока возможности и права – одно и то же, они вместе несовместимы с добродетелью, и с первой из добродетелей – благоразумием.
Человек имеет право работать для себя, не вредя другим; и вместе со всем обществом имеет неоспоримое право на часть общего достояния. Но в этом партнерстве все люди имеют равные права, но не равное имущество. Тот, кто вложил в общий фонд шестьсот фунтов, имеет право получить сумму, пропорциональную его вкладу. Но он не имеет права на равный дивиденд с основного капитала и соответственно на часть власти и определение направления, в котором, по его мнению, должно действовать государство.
Умеренность защищает от воспаленного зла, жестокости, непродуманности, неумелого реформаторства и делает неосуществимыми все усилия деспотической власти.
Обстоятельства (мимо которых с легкостью проходят некоторые господа) в действительности определяют достоинства и недостатки каждого политического решения.
Когда источником идентичности становится консенсус, возникший во время обсуждения в кругу случайных «друзей» на страницах социальных сетей, сиюминутное может взять верх над чем-то очень важным
Абстрактной свободы, как и других простых абстракций, не найти.
Храбрость труса у него на языке.
Определение может быть очень точным, и все же идти очень мало, чтобы информировать нас о природе определяемой вещи.
Склонность к сохранению и способность к совершенствованию, взятые вместе, были бы моим стандартом государственного деятеля.
Бедствия — это суровый наставник, нас окружает тот, кто знает нас лучше, чем мы сами, так как он любит нас лучше. Тот, кто борется с нами, укрепляет наши нервы и обостряет наши навыки. Наш антагонист — наш помощник. Этот конфликт с трудом знакомит нас с нашим объектом и заставляет нас учитывать его во всех его отношениях. Он не позволит нам быть поверхностными .
Неприятности — это суровый инструктор, и нас окружает тот, кто знает нас лучше, чем мы сами.
Хороший пастор однажды сказал, что там, где начинается тайна, заканчивается религия. Разве я не могу сказать, по крайней мере, о человеческих законах, что там, где начинается тайна, справедливость заканчивается?
Большая часть мебели древней тирании порвана, а остальное совершенно не в моде.
Великая империя и маленькие умы заболевают вместе.
Ревнивый любовник зажигает свой факел из огненного клейма демона.
Доброе Провидение поместило в наши груди ненависть к несправедливым и жестоким, чтобы мы могли уберечь себя от жестокости и несправедливости. Они, которые несут жестокость, являются соучастниками в этом. Притворная мягкость, исключающая эту благотворительную злобу, порождает равнодушие, которое наполовину апробировано. Они никогда не будут любить то, что должны любить, которые не ненавидят то, что должны ненавидеть .
Все правительство основано на компромиссе и подшучивании.
Все правительство, всякое человеческое благо и наслаждение, каждая добродетель и каждый разумный поступок основаны на компромиссе и бартере.
Все люди имеют равные права, но не равные.
Все люди, которые разрушены, разрушены на стороне их естественных склонностей.
Все люди, обладающие какой-либо долей власти, должны быть сильно и ужасно впечатлены идеей, что они действуют в доверии и что они должны отчитываться за свое поведение в этом доверии одному великому Мастеру, Автору и Основателю общества.
Все, что нужно для успеха зла, — это чтобы добрые люди ничего не делали, как должны, если они верят, что ничего не могут сделать. Ничего страшного нет, потому что совет отчаяния — это декларация безответственности; это Пилат, моющий руки.
Все, что нужно, чтобы победить зло, — это хорошие люди, которые ничего не делают.
Все силы тьмы должны преуспеть … чтобы люди ничего не делали.
Все те случаи, которые можно найти в истории, будь то реальные или невероятные, сомнительного общественного духа, в котором недоумение морали, разум поражены и от которого отпугивает Природа, являются их избранными и почти единственными примерами для наставления их молодость.
Все авторы по науке политики согласны и согласны с опытом, что все правительства должны часто нарушать правила справедливости, чтобы поддерживать себя; эта правда должна уступить место обману, честности по отношению к удобству и самому человечеству правящему. интерес. Вся эта тайна беззакония называется причиной государства .
Человеку предоставляется достаточная свобода мысли, при условии, что он знает, как правильно выбрать свой предмет … Но сцена меняется, когда ты возвращаешься домой, и атеизм или измена могут быть именами, данными в Британии, что может быть причиной и правда, если утверждать в Китае .
Амбиции могут как ползать, так и парить.
Среди людей, как правило, коррумпированная свобода не может существовать долго.
Среди мер предосторожности против амбиций, возможно, было бы нецелесообразно принимать меры предосторожности против наших. Я должен честно сказать, я боюсь нашей собственной силы и наших собственных амбиций: я боюсь, что мы слишком напуганы.
Появление деликатности и даже хрупкости практически необходимо для красоты.
И, обратившись к правительству за хлебом, при первой же нехватке они повернутся и откусят руку, которая их кормила.
Вся жизнь в одиночестве противоречит цели нашего существования, поскольку сама смерть едва ли является идеей еще большего террора.
Произошло событие, о котором трудно говорить, и невозможно молчать.
Чрезвычайная строгость наверняка вооружит все против него.
Люди, которые все еще как бы, но в хряще, и еще не утвердились в кости мужественности.
Поэтому идеальная демократия — самая бесстыдная вещь в мире.
Население никогда не восстает от страсти к нападению, а от нетерпения страдания.
Аплодируй нам, когда мы бежим, Утешай нас, когда мы падаем, Приветствуй нас, когда мы поправляемся.
Искусство — это партнерство не только между теми, кто живет, но и между теми, кто мертв, и теми, кто еще не родился.
Аплодисменты — это подвиг благородных умов, цель и цель слабых
По мере того, как человечество станет более образованным, чтобы знать свои настоящие интересы, оно будет ценить ценность сельского хозяйства; оно найдет его в своем естественном — предназначении.
Спекулятивное отчаяние непростительно, когда мы обязаны действовать.
Государство без каких-либо изменений не имеет средств для его сохранения.
Как розовое дерево состоит из самых сладких цветов и самых острых шипов, так как небо иногда пасмурно — попеременно бурное и безмятежное, — так и жизнь человека смешивается с надеждами и страхами, с радостями и скорбями, с удовольствием и боль .
Что касается великих и властных талантов, то они являются даром Провидения, каким-то неизвестным нам способом, они поднимаются туда, где их меньше всего ожидают; они терпят неудачу, когда кажется, что все готово произвести их или, по крайней мере, призвать их.
В теории вещь может казаться ложной, но на практике она губительной; в теории вещь может выглядеть злой, но на практике она может быть отличной.
Очень большая часть неприятностей, которые раздражают мир, проистекает из слов.
Плохие законы — худшая разновидность тирании.
Красота в бедственном положении — это самое большое влияние на красоту.
Потому что полдюжины кузнечиков под папоротником заставляют поле звенеть с их назойливой трещиной, в то время как тысячи великих голов скота, лежащие под тенью британского дуба.
Лучше быть презираемым из-за слишком тревожных опасений, чем из-за слишком уверенной безопасности.
Между умением и доверчивостью голос разума задушен.
Но хороший патриот и настоящий политик всегда думает о том, как он должен максимально использовать существующие материалы своей страны. Распоряжение, сохранение и способность улучшаться, взятые вместе, было бы моим стандартом государственного деятеля Все остальное вульгарно в концепции, опасно в исполнении .
Но эра рыцарства ушла. Эпоха софистов, экономистов и калькуляторов преуспела; а слава Европы угасла навсегда.
Но что такое свобода без мудрости и без добродетели? Это величайшее из всех возможных зол; ибо это безумие, порок и безумие, без обучения или сдержанности.
Но кто бы ни был истинным последователем Истины, он пристально следит за своим проводником, безразлично, куда бы он ни шел, при условии, что она — лидер.
Слишком сильно ненавидя пороки, они слишком мало любят мужчин.
Грызть плотину, даже крыса может утопить нацию.
Изучая физические причины, наши умы открываются и расширяются; и в этом стремлении, выигрываем мы или проигрываем игру, погоня, безусловно, полезна.
Располагая изумительной мудростью, соединяя вместе великое таинственное объединение человеческой расы, целое, в свое время, никогда не бывает старым, или среднего возраста, или молодым, но в состоянии неизменного постоянства движется на протяжении разнообразного периода вечного разложения, падения, обновления и развития .
Из-за этой беспринципной возможности менять государство так часто и так же, и так же много, как существуют плавающие фантазии или моды, вся цепочка и непрерывность содружества будут разорваны. Ни одно поколение не может связываться с другим Мужчины стали бы немного лучше летних мух .
Осторожность и осторожность — часть мудрости.
Обстоятельства в действительности придают каждому политическому принципу свой отличительный цвет и различающий эффект. Именно обстоятельства делают каждую гражданскую и политическую схему выгодной или вредной для человечества.
Презрение — это не то, что нужно презирать. Его можно носить со спокойным и равным умом, но ни один человек, подняв голову высоко, не может притворяться, что не воспринимает презрения, которые изливаются на него сверху.
Продолжай обучать мир; и — хотя мы ведем бедный неравный конфликт со страстями и предрассудками нашего времени, возможно, не имея лучшего оружия, чем другие наши страсти и предрассудки, — передавай мудрость будущим поколениям.
Коррумпированное влияние само по себе является вечным источником всех расточительности и беспорядков; оно нагружает нас более чем миллионами долгов; отнимает энергию у наших рук, мудрость у наших советов и каждую тень власти и уважения у самых почтенных части нашей конституции .
Зло преуспевает, когда хорошие люди ничего не делают
Преступления ведут друг к другу. Они могут быть фальсификаторами, могут быть зажигательными.
Любопытство — самое поверхностное из всех чувств; оно постоянно меняет свой объект; у него очень острый аппетит, но он очень легко удовлетворяется, и у него всегда появляются головокружение, беспокойство и тревога.
Опасность от презрения растет велико.
Заблуждение и слабость приносят не меньше вреда, потому что они универсальны.
Положись на то, что любители свободы будут свободны.
Деспоты правят террором. Они знают, что тот, кто боится Бога, больше ничего не боится; поэтому они уничтожают из разума своим Вольтером, своим Гельвецием и остальной частью этой печально известной банды этот единственный вид страха, который порождает истинное мужество .
Зло, которое мы постоянно призываем к реформации, и реформации, более страшные, чем любое зло.
Ранний и предусмотрительный страх — мать безопасности.
Экономика — это дистрибутивная добродетель, которая заключается не в экономии, а в отборе.
Образование — дешевая защита наций.
Англия и Ирландия могут процветать вместе. Мир достаточно велик для нас обоих. Пусть это будет наша забота, чтобы не сделать себя слишком маленькими для этого.
Денежные средства динамичны, а долговые — статичны.
Зло преобладает, когда хорошие люди не действуют.
Примером является школа человечества, и они не будут учиться ни у кого другого.
