Цитаты Платона — это мудрость и философия, которые до сих пор актуальны и вдохновляют на размышления о жизни, любви, душе и обществе. Они показывают нам, что истинное знание и мудрость не могут быть куплены за деньги, а являются результатом внутреннего поиска и самосовершенствования. Цитаты Платона — это уроки жизни, которые помогают нам понять свое место в мире и найти гармонию с собой и окружающими.
Можно ответить на любой вопрос, если вопрос задан правильно.
Основа всякой мудрости — есть терпение.
Никто не становится хорошим человеком случайно.
Смерть – это не самое худшее, что может произойти с человеком.
Заботясь о счастье других, мы находим своё собcтвенное.
В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и всё что угодно, но только не себя самих.
Бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности.
Любовь не в том, кого любят, а в том, кто любит.
Истинна древняя пословица, что равенство создаёт дружбу.
Астрономия заставляет душу смотреть вверх и ведет нас из этого мира в другой.
Надежды — сны бодрствующих.
Любящий божественнее любимого, потому что он вдохновлён богами.
Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полету воображения; музыка придает жизнь и веселье всему существующему… Ее можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного.
Если бы смерть была разрушением всего человека, то быть одновременно освобождённым от своего тела, от души и от пороков было бы для злых большим выигрышем. Только тот, кто обогатил свою душу не чуждыми ей украшениями, а теми, что свойственны её природе, сможет спокойно ждать часа отправления в другой мир.
Угождать во имя добродетели прекрасно в любых случаях.
Человек, поглупевший от суеверия, есть презреннейший из людей.
Сколько рабов, столько врагов.
В том, что познаваемо, идея блага — это предел, и она с трудом различима, но стоит ее там различить, как отсюда напрашивается вывод, что именно она — причина всего правильного и прекрасного.
Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, — это подъем души в область умопостигаемого.
Лишь в совершенном государстве граждане могут быть совершенными.
Стыд — страх перед ожидаемым бесчестьем.
Кто любит за высокие нравственные достоинства, тот остается верен всю жизнь, потому что он привязывается к чему-то постоянному.
Рассудительность — это умение обуздывать свои вожделения и страсти.
Воля — целеустремленность, соединенная с правильным рассуждением.
Победа над самим собой есть первая и наилучшая из побед. Быть же побежденным самим собой всего постыднее и хуже. Это и показывает, что в каждом из нас происходит война с самим собой.
Честь наша состит в том, чтобы следовать лучшему и улучшать худшее, если оно еще может стать совершеннее.
Кто не совершает несправедливости — почтенен; но более чем вдвое достоин почета тот, кто и другим не позволяет ее совершать.
Первые детские ощущения — это удовольствия и страдания, и благодаря им сперва и проявляются в душе добродетель и порок.
Можно простить ребёнка, который боится темноты. Настоящая трагедия жизни, когда мужчина боится света.
Книга — немой учитель.
Сократ — друг, но самый близкий друг — истина.
Ничто в мире не заслуживает больших усилий.
Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное.
Конец войны видели только мёртвые.
Человек — игрушка Бога. Этому — то и надо следовать. Надо жить играя.
Нет более верного признака дурного устройства городов, чем обилие в них юристов и врачей.
Наилучшее воспитание молодых людей, да и самих себя, заключается не во внушениях, а в явном для всех осуществлении в собственной жизни того, что внушается другому.
Кто любит за высокие нравственные достоинства, тот остается верен всю жизнь, потому что он привязывается к чему-то постоянному.
Бояться смерти — это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ, между тем ее боятся, словно знают наверное, что она — величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество — воображать, будто знаешь то, чего не знаешь?
Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полету воображения.
Любовь — это долгая, тяжелая работа.
Кто в верности не клялся никогда, тот никогда ее и не нарушит.
Любовь — это серьезное психическое заболевание.
Следуя мне, меньше думай о Сократе, а больше об истине.
Благодарю судьбу за то, что я родился человеком, а не бессловесным животным; эллином, а не варваром; а также за то, что жить мне пришлось во времена Сократа.
Победа над самим собой есть первая и наилучшая из побед.
Во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти.
Недобросовестные ораторы стремятся представить плохое хорошим.
Мне кажется, всякий, кто в здравом уме, всегда стремится быть подле того, кто лучше его самого.
Бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности.
Любовь не в том, кого любят, а в том, кто любит.
Воспитание и наставления начинаются с самых первых лет существования и продолжаются до конца жизни.
Книга — немой учитель.
Ничто не является более тягостным для мудрого человека и ничто не доставляет ему большего беспокойства, чем необходимость тратить на пустяки и бесполезные вещи больше времени, чем они того заслуживают.
Любимое часто ослепляет любящего.
Тесная дружба бывает у сходных меж собою людей.
Нет более верного признака дурного устройства городов, чем обилие в них юристов и врачей.
В серьёзных делах надо быть серьёзным, а в несерьёзных — не надо.
Хорошее начало — половина дела.
Глупца можно узнать по двум приметам: он много говорит о вещах, для него бесполезных, и высказывается о том, про что его не спрашивают.
Разумный наказывает не потому, что был совершен проступок, а для того, чтобы он не совершался впредь.
Круглое невежество — не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний ещё хуже.
Во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти.
Какой-то страшный, дикий и беззаконный вид желаний таится внутри каждого человека, даже в тех из нас, что кажутся вполне умеренными; это-то и обнаруживается в сновидениях.
Любовь — это серьезное психическое заболевание.
Покажи мне свою немногословность, а многословие покажешь в другой раз.
Ничто так не способствует людской добродетели, как законодательство и основание государства.
Чтобы приобрести расположение друзей, надо оценивать их услуги выше, чем это делают они сами; наоборот, наши одолжения друзьям нодо считать меньшими, чем это полагают наши друзья.
Помощь — препятствие для существующего или возможного зла.
Разумный законодатель скорее посоветует старшим стыдиться младших, ибо юноши неизбежно будут бесстыдными там, где бесстыдны даже старики.
Мы понимаем под воспитанием то, что с детства ведет к добродетели.
Демократия перерождается в тиранию.
Любой человек поэт, когда он любит.
Самое великое зло — это господство страсти, когда душа дичает от вожделений.
Благодарю судьбу за то, что я родился человеком, а не бессловесным животным; эллином, а не варваром; а также за то, что жить мне пришлось во времена Сократа.
Во всей трагедии и комедии жизни страдание и удовольствие смешаны друг с другом.
Мне кажется, всякий, кто в здравом уме, всегда стремится быть подле того, кто лучше его самого.
Надежды — сны бодрствующих.
Тесная дружба бывает у сходных меж собою людей.
Время — движущееся подобие вечности.
Никто из нас ещё не родился бессмертным, и, если бы это с кем-нибудь случилось, он не был бы счастлив, как это кажется многим.
Стыд — страх перед ожидаемым бесчестием.
Ведь хорош тот, у кого хорошая душа. А человек ловкий во всем подозревающий лишь дурное, сам совершивший немало несправедливостей и считающий себя мастером на все руки и мудрецом, правда, общаясь с себе Подобными, выглядит знатоком своего дела, потому что он всего остерегается, наблюдая на самом себе дурные примеры, но, когда он встречается с хорошими людьми и с теми, кто постарше его, он выглядит глупо, так как бывает некстати недоверчив из-за своего неведения здоровых нравов — ведь эти примеры ему чужды. А так как с людьми порочными он сталкивается чаще, чем с хорошими, то и самому себе и другим он кажется скорее мудрым, чем невеждой.
Искуснейшими врачами стали бы те, кто начиная с малолетства кроме изучения своей науки имел бы дело по возможности с большим числом совсем безнадежных больных, да и сам перенес бы всякие болезни и от природы был бы не слишком здоровым.
Так вот, Главкон, — сказал я, — в этом главнейшее воспитательное значение мусического искусства: оно всего более проникает в глубь души и всего сильнее ее затрагивает; ритм и гармония несут с собой благообразие, а оно делает благообразным и человека, если кто правильно воспитан, если же нет, то наоборот. Кто в этой области воспитан как должно, тот очень остро воспримет разные упущения, неотделанность или природные недостатки. Его раздражение или, наоборот, удовольствие будут правильными; он будет хвалить то, что прекрасно, и, приняв его в свою душу, будет питаться им и сам станет безупречным; а безобразное [постыдное] он правильно осудит и возненавидит с юных лет, раньше даже, чем сумеет воспринять разумную речь; когда же придет пора такой речи, он полюбит ее, сознавая, что она ему свойственна по воспитанию.
— Из богов никто не занимается философией и не желает стать мудрым, поскольку боги и так уже мудры; да и вообще тот, кто мудр, к мудрости не стремится. Но не занимаются философией и не желают стать мудрыми опять-таки и невежды. Ведь тем-то и скверно невежество, что человек и не прекрасный, и не совершенный, и не умный вполне доволен собой. А кто не считает, что в чем-то нуждается, тот и не желает того, в чем, по его мнению, не испытывает нужды. — Так кто же, Диотима, — спросил я, — стремится к мудрости, коль скоро ни мудрецы, ни невежды философией не занимаются? — Ясно и ребенку, — отвечала она, — что занимаются ею те, кто находятся посредине между мудрецами и невеждами.
Невежество тем-то и тяжело, что невежда, не будучи ни прекрасным, ни благим, ни разумным, кажется довольным самим собою, не считает себя нуждающимся и не стремится к тому, в чем он, по его мнению, не нуждается.
Бог всегда остается геометром.
Сколько рабов, столько врагов.
Никто из нас ещё не родился бессмертным, и, если бы это с кем-нибудь случилось, он не был бы счастлив, как это кажется многим.
Астрономия заставляет душу смотреть вверх и ведет нас из этого мира в другой.
Основа всякой мудрости есть терпение.
Демократия перерождается в тиранию.
Глупца можно узнать по двум приметам: он много говорит о вещах, для него бесполезных, и высказывается о том, про что его не спрашивают.
Каждый человек, кого коснется Эрот, становится поэтом, хотя бы дотоле он и был чужд Музам.
Очень плох человек, ничего не знающий, да и не пытающийся что-нибудь узнать. Ведь в нем соединились два порока.
Хорошее начало — половина дела.
Круглое невежество — не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний еще хуже.
Чтобы речь вышла хорошей, прекрасной, разве разум оратора не должен постичь истину того, о чем он собирается говорить?
Заботясь о счастье других, мы находим своё собcтвенное.
Рассудительность — это умение обуздывать свои вожделения и страсти.
Покажи мне свою немногословность, а многословие покажешь в другой раз.
Бесстыдство — терпеливость души к бесчестью во имя выгоды.
Хороший человек — тот, кто способен платить другому добром.
Судьба — путь от неведомого к неведомому.
Те, кто достаточно умен, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди глупее их самих.
Бог в нас самих.
Любящий божественнее любимого, потому что вдохновлен богом.
Воля — целеустремленность, соединенная с правильным суждением.
Стыд — страх перед ожидаемым бесчестием.“
Истинна древняя пословица, что равенство создает дружбу.
Истинна древняя пословица, что равенство создаёт дружбу.
Говорить без усталости, ничего не сказав, — это всегда было высшим даром ораторов.
Можно простить ребёнка, который боится темноты. Настоящая трагедия жизни, когда мужчина боится света.
Человек, поглупевший от суеверия, есть презреннейший из людей.
Есть три типа мужчин — любители мудрости, любители почестей и любители наград.
Рождение — это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу.
Каждый из нас — это половинка человека, рассеченного на две части. И поэтому каждый всегда ищет соответствующую ему половину. Поэтому любовь — это жажда цельности и стремление к ней.
Чтобы приобрести расположение друзей, надо оценивать их услуги выше, чем это делают они сами; наоборот, наши одолжения друзьям надо считать меньшими, чем это полагают наши друзья.
Женский пол — это другая часть нашего человеческого рода: правда, ввиду своей слабости он уродился более скрытным и лукавым.
Для соразмерности, красоты и здоровья требуется не только образование в области науки и искусства, но и занятия всю жизнь физическими упражнениями, гимнастикой.
Кто приблизится к храму Муз без вдохновения, веруя, что достойно лишь мастерство, останется неумелым, и его самонадеяные стихи померкнут пред песнями безумцев.
Кто вел жизнь упорядоченную и был добродушен, тому и старость лишь в меру трудна. А кто не таков, тому, Сократ, и старость, и молодость бывает в тягость.
Ничто не является более тягостным для мудрого человека и ничто не доставляет ему большего беспокойства, чем необходимость тратить на пустяки и бесполезные вещи больше времени, чем они того заслуживают.
Хорошие люди потому и не соглашаются управлять – ни за деньги, ни ради почета: они не хотят прозываться ни наемниками, открыто получая вознаграждение за управление, ни ворами, тайно пользуясь его выгодами; в свою очередь и почет их не привлекает – ведь они не честолюбивы. Чтобы они согласились управлять, надо обязать их к этому и применять наказания.
Любой человек поэт, когда он любит.
– Я потому спросил, – сказал я, – что не замечаю в тебе особой привязанности к имуществу: это обычно бывает у тех, кто не сам нажил состояние. А кто сам нажил, те ценят его вдвойне. Как поэты любят свои творения, а отцы – своих детей, так и разбогатевшие люди заботливо относятся к деньгам – не только в меру потребности, как другие люди, а так, словно это их произведение. Общаться с такими людьми трудно: ничто не вызывает их одобрения, кроме богатства.
Нет человеческой души, которая выдержит искушение властью.
– Тот нам друг, кто и кажется хорошим, и на самом деле хороший человек. А кто только кажется, а на деле не таков, это кажущийся, но не подлинный друг. То же самое нужно установить и насчет наших врагов.
Смерть – это не самое худшее, что может произойти с человеком.
– Значит, Полемарх, не дело справедливого человека вредить – ни другу, ни кому-либо иному; это дело того, кто ему противоположен, то есть человека несправедливого.
Время — движущееся подобие вечности.
Значит, и от того, и от другого – и от бедности, и от богатства – хуже становятся как изделия, так и сами мастера.
Воспитание есть усвоение хороших привычек.
Будто и в государствах правители – те, которые по-настоящему правят, – относятся к своим подданным как-то иначе, чем пастухи к овцам, и будто они днем и ночью только и думают о чем-то ином, а не о том, откуда бы извлечь для себя пользу.
Музыка — это моральный закон. Она дает душу вселенной, крылья уму, полет воображению; музыка придает очарование всему бытию.
Справедливость, утверждаю я, это то, что пригодно сильнейшему.
В серьёзных делах надо быть серьёзным, а в не серьёзных — не надо.
А считаешь ли ты, что человек станет отвечать вопреки своим взглядам, все равно, существует ли запрет или его нет.
Разумный наказывает не потому, что был совершен проступок, а для того, чтобы он не совершался впредь.
Справедливость как воздаяние должного каждому человеку.
Надежды — сны бодрствующих.
Вот тогда была жизнь, а теперь разве жизнь!
На философию потому рушится бесславие, что не по достоинству берутся за неё: не званые, а избранные должны ею заниматься.
Те, кто достаточно умен, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди глупее их самих.
Мудрые люди говорят, потому что им есть что сказать, дураки, потому что должны сказать что-то.
Любой человек поэт, когда он любит.
Время — движущееся подобие вечности.
Хороший человек — тот, кто способен платить другому добром.
Необходимость — мать всех изобретений.
Победа над самим собой есть первая и наилучшая из побед. Быть же побежденным самим собой всего постыднее и хуже. Это и показывает, что в каждом из нас происходит война с самим собой.
Любовь — это долгая, тяжелая работа…
Чтобы речь вышла хорошей, прекрасной, разве разум оратора не должен постичь истину того, о чем он собирается говорить?
Сумасшествие дало человечеству величайшие блага.
Кто приблизится к храму Муз без вдохновения, веруя, что достойно лишь мастерство, останется неумелым, и его самонадеяные стихи померкнут пред песнями безумцев.
Сумасшествие дало человечеству величайшие блага.
Те, кто достаточно умен, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди глупее их самих.
Герой рождается среди сотни, мудрый человек есть среди тысячи, но совершенного можно не найти и среди сотни тысяч.
Женский пол — это другая часть нашего человеческого рода: правда, ввиду своей слабости он уродился более скрытным и лукавым.
Основа всякой мудрости — есть терпение.
Ничто не является более тягостным для мудрого человека и ничто не доставляет ему большего беспокойства, чем необходимость тратить на пустяки и бесполезные вещи больше времени, чем они того заслуживают.
О любом деле можно сказать, что само по себе оно не бывает ни прекрасным, ни безобразным. Например, всё, что мы делаем сейчас, пьём ли, поём ли или беседуем, прекрасно не само по себе, а смотря по тому, как это делается, как происходит: если дело делается прекрасно и правильно, оно становится прекрасным, а если неправильно, то, наоборот, безобразным.
Наилучшее воспитание молодых людей, да и самих себя, заключается не во внушениях, а в явном для всех осуществлении в собственной жизни того, что внушается другому.
Разумный наказывает не потому, что был совершен проступок, а для того, чтобы он не совершался впредь.
Круглое невежество — не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний ещё хуже.
Истинна древняя пословица, что равенство создаёт дружбу.
Конец войны видели только мёртвые.
Утверждением Фокилида, что крепость тела надо развивать в себе лишь тогда, когда уже обеспечены условия жизни?
Какой-то страшный, дикий и беззаконный вид желаний таится внутри каждого человека, даже в тех из нас, что кажутся вполне умеренными; это-то и обнаруживается в сновидениях.
Когда тело у человека в порядке, оно своими собственными добрыми качествами вызывает хорошее душевное состояние; по-моему, наоборот, хорошее душевное состояние своими добрыми качествами обусловливает наилучшее состояние тела.
Ведь все, что относится к мусическому искусству, должно завершаться любовью к прекрасному.
Стало быть, нельзя привносить и наслаждение: с ним не должно быть ничего общего у правильно любящих или любимых, то есть ни у влюбленного, ни у его любимца.
Творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых.
– Между тем правильной любви свойственно любить скромное и прекрасное, притом рассудительно и гармонично.
Те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью.
Если у людей бывают какие-то верные мнения, не основанные на понимании, то чем они, по-твоему, отличаются от слепых, которые правильно идут по дороге?
Герой рождается среди сотни, мудрый человек есть среди тысячи, но совершенного можно не найти и среди сотни тысяч.
Но ведь ты знаешь, что, по мнению большинства, благо состоит в удовольствии, а для людей более тонких – в понимании?
Но ведь слабые натуры никогда не будут причиной ни великих благ, ни больших зол.
О любом деле можно сказать, что само по себе оно не бывает ни прекрасным, ни безобразным. Например, всё, что мы делаем сейчас, пьём ли, поём ли или беседуем, прекрасно не само по себе, а смотря по тому, как это делается, как происходит: если дело делается прекрасно и правильно, оно становится прекрасным, а если неправильно, то, наоборот, безобразным.
А найдешь ли ты что-либо более близкое мудрости, чем истина?
А про людей, друг мой, не скажем ли мы, что и они, если им нанесен вред, теряют свои человеческие достоинства?
Самое великое зло — это господство страсти, когда душа дичает от вожделений.
Правда, я не стал бы знаменит, будь я серифийцем, зато и тебе не прославиться, будь ты хоть афинянином.
Люди назвали любовь Эросом, ибо он обладает крыльями. Боги назвали её Птеросом, так как она имеет силу окрылять других.
Никто не бывает справедливым по своей воле, но лишь по принуждению, раз каждый человек не считает справедливость самое по себе благом, и, где только в состоянии поступать несправедливо, он так и поступает.
Что есть глаза для тела, то и познание для духа.
Справедливость же лежит посреди между этими крайностями, и этим приходится довольствоваться, но не потому, что она благо, а потому, что люди ценят ее из-за своей собственной неспособности творить несправедливость.
Творить несправедливость, оставаясь притом безнаказанным, это всего лучше, а терпеть несправедливость, когда ты не в силах отплатить, – всего хуже.
Добродетель — это некое здоровье, красота, благоденствие души, а порочность — болезнь, безобразие [позор] и слабость.
Отсюда взяло свое начало законодательство и взаимный договор.
Муза Киприда грозила: «О девушки! Чтите Киприду“.
Говорят, что творить несправедливость обычно бывает хорошо, а терпеть ее – плохо. Однако, когда терпишь несправедливость, в этом гораздо больше плохого, чем бывает хорошего, когда ее творишь.
В образцово устроенном государстве жены должны быть общими, дети — тоже, да и все их воспитание будет общим.
Не будет ли назначением каждой вещи то, что кто-нибудь выполняет только с ее помощью или, лучше всего, пользуясь ею, нежели любой иной вещью?– Понимаю. По-моему, это и будет назначением каждой вещи.
Самая тесная дружба, как о том судят древние мудрецы, бывает у сходных меж собою людей.
Или воры, или еще какой-либо народ, несправедливо приступающий сообща к какому-нибудь делу, может ли что-нибудь сделать, если эти люди будут несправедливо относиться друг к другу?
Во всяком деле самое главное — это начало.
Значит, мы скажем следующим образом: справедливый человек хочет обладать преимуществом сравнительно не с подобным ему человеком, а с тем, кто на него не похож, между тем как несправедливый хочет им обладать сравнительно с обоими – и с тем, кто подобен ему, и с тем, кто на него не похож.
Во всей трагедии и комедии жизни страдание и удовольствие смешаны друг с другом.
Это показало, что пустой человек тот, кто считает смешным не дурное, а что-либо иное.
Поступать несправедливо хуже, чем терпеть несправедливость.
Здоровое начало вызывает здоровье, а болезнетворное – болезнь.
Война — главный источник частных и общественных бед, когда она ведется.
– И крючкотвор же ты, Сократ, в твоих рассуждениях!
Слаще всего — слышать истину.
– Тебе, Сократ, – отвечал Кефал, – я, клянусь Зевсом, скажу так, как мне кажется. Часто сходимся мы вместе, люди примерно тех же лет, что и я, оправдывая старинную поговорку. И вот, когда мы соберемся, большинство из нас сокрушенно вспоминают вожделенные удовольствия юности – любовные утехи, попойки, пирушки и тому подобное – и брюзжат, словно это для нас великое лишение: вот тогда была жизнь, а теперь разве жизнь! А некоторые старики жалуются на родственников, помыкающих ими, и тянут все ту же песню, что старость причиняет им множество бед. А по мне, Сократ, они напрасно ее винят: если бы она была причиной, то и я испытывал бы то же самое, раз уж я состарился, да и все прочие, кто мне ровесник.
Кто любит за высокие нравственные достоинства, тот остается верен всю жизнь, потому что он привязывается к чему-то постоянному.
Мне кажется, всякий, кто в здравом уме, всегда стремится быть подле того, кто лучше его самого.
Кто не совершает несправедливости — почтенен; но более чем вдвое достоин почета тот, кто и другим не позволяет ее совершать.
Женский пол — это другая часть нашего человеческого рода: правда, ввиду своей слабости он уродился более скрытным и лукавым.
Разумный законодатель скорее посоветует старшим стыдиться младших, ибо юноши неизбежно будут бесстыдными там, где бесстыдны даже старики.
Творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых.
Чтобы приобрести расположение друзей, надо оценивать их услуги выше, чем это делают они сами; наоборот, наши одолжения друзьям нодо считать меньшими, чем это полагают наши друзья.
Каждый человек, кого коснется Эрот, становится поэтом, хотя бы дотоле он и был чужд Музам.
Нет человеческой души, которая выдержит искушение властью.
Те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью.
О любом деле можно сказать, что само по себе оно не бывает ни прекрасным, ни безобразным. Например, всё, что мы делаем сейчас, пьём ли, поём ли или беседуем, прекрасно не само по себе, а смотря по тому, как это делается, как происходит: если дело делается прекрасно и правильно, оно становится прекрасным, а если неправильно, то, наоборот, безобразным.
Рассудительность — это умение обуздывать свои вожделения и страсти.
Самое великое зло — это господство страсти, когда душа дичает от вожделений.
Лишь в совершенном государстве граждане могут быть совершенными.
Честь наша состит в том, чтобы следовать лучшему и улучшать худшее, если оно еще может стать совершеннее.
Если бы смерть была разрушением всего человека, то быть одновременно освобождённым от своего тела, от души и от пороков было бы для злых большим выигрышем. Только тот, кто обогатил свою душу не чуждыми ей украшениями, а теми, что свойственны её природе, сможет спокойно ждать часа отправления в другой мир.
Первые детские ощущения — это удовольствия и страдания, и благодаря им сперва и проявляются в душе добродетель и порок.
Быть обманываемым самим собой — хуже всего, потому что в таком случае обманщик постоянно присутствует при обманываемом.
Ничто в мире не заслуживает больших усилий.
Люди назвали любовь Эросом, ибо он обладает крыльями. Боги назвали её Птеросом, так как она имеет силу окрылять других.
Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью.
Будь добр, ибо каждый, кто тебе встретится, ведёт более тяжёлую битву.
Чтобы добиться успеха, у человека есть два средства: учение и занятия гимнастикой. Не по отдельности – одно для духа, другое для тела – а вместе. С их помощью человек может достичь совершенства.
Хороший человек — тот, кто способен платить другому добром.
Мне приятно беседовать с людьми преклонных лет. Они уже опередили нас на том пути, который, быть может, придется пройти и нам, так что, мне кажется, нам надо у них расспросить, каков этот путь — тернист ли он и тягостен, или удобен и легок.
В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и всё что угодно, но только не себя самих.
Любимое часто ослепляет любящего.
Каждый из нас — это половинка человека, рассеченного на две части. И поэтому каждый всегда ищет соответствующую ему половину. Поэтому любовь — это жажда цельности и стремление к ней.
Любящий божественнее любимого, потому что он вдохновлён богами.
В серьёзных делах надо быть серьёзным, а в несерьёзных — не надо.
Какой-то страшный, дикий и беззаконный вид желаний таится внутри каждого человека, даже в тех из нас, что кажутся вполне умеренными; это-то и обнаруживается в сновидениях.
Творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых.
Но ребёнка гораздо труднее взять в руки, чем любое другое живое существо. Ведь, чем меньше разум ребенка направлен в надлежащее русло, тем более становится он шаловливым, резвым и вдобавок превосходит дерзостью все остальные существа. Поэтому надо обуздывать его всевозможными средствами…
Можно ответить на любой вопрос, если вопрос задан правильно.
Никто не становится хорошим человеком случайно.
Кто приблизится к храму Муз без вдохновения, веруя, что достойно лишь мастерство, останется неумелым, и его самонадеяные стихи померкнут пред песнями безумцев.
Любовь — это долгая, тяжелая работа…
Можно простить ребёнка, который боится темноты. Настоящая трагедия жизни, когда мужчина боится света.
Разве не забавно у них еще вот что: своим злейшим врагом считают они того, кто говорит им правду, а именно, что, пока они не перестанут пьянствовать, наедаться, предаваться любовным утехам и праздности, им нисколько не помогут ни лекарства, ни прижигания, ни разрезы, а также заговоры, амулеты и тому подобное.
Никто не знает, что такое смерть, и все же все боятся ее, как будто признают, что это величайшее зло, возможно, величайшее благо для человека.
Можно с полным правом назвать подлинной ложью: это укоренившееся в душе невежество, свойственное человеку, введенному в заблуждение.
Мышление — это язык, который душа ведет с собой.
А самое великое наказание – это быть под властью человека худшего, чем ты, когда сам ты не согласился управлять.
Тебе ведь известно, что легче спрашивать, чем отвечать
Греки расселись по берегам Средиземного моря, как лягушки вокруг болота.“
Но называешь ли ты несправедливость злоумышленностью (κακοήυειαν)?– Нет, это здравомыслие.
Мы должны признать, что эллины совершенствуют всё то, что они получают от варваров.
Неужели, что справедливость порочна?– Нет, но она – весьма благородная тупость.
Когда люди вынуждены выбирать из двух зол, никто, очевидно, не выберет большего, если есть возможность выбрать меньшее.
Значит, добродетелью ты назовешь справедливость, а порочностью – несправедливость?– Не иначе, дражайший! И я говорю, что несправедливость целесообразна, а справедливость – нет!
Из всех остальных так называемых искусств… не осталось бы ни единого, но все они совершенно исчезли бы, если бы было исключено искусство арифметики.
Обладание властью дает большие преимущества. Это ты и должен учитывать, если хочешь судить, насколько всякому для себя лично полезнее быть несправедливым, чем справедливым.
В государствах заключены два враждебных между собой государства: одно — бедняков, другое — богачей; и в каждом из них опять-таки множество государств.
Он считает, что долг друзей делать только хорошее своим друзьям и не причинять им никакого зла.
Пока в государствах не будут царствовать философы, либо нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия, до тех пор государствам не избавиться от зол.
Какие слова Симонида о справедливости ты считаешь правильными?– Да то, что справедливо отдавать каждому должное.
Каким же будет воспитание? Впрочем, трудно найти лучше того, которое найдено с самых давнишних времен. Для тела — это гимнастическое воспитание, а для души — мусическое.
Стало быть, не это определяет справедливость: говорить правду.
Изумление есть начало философии.
Число составляет всю суть каждой вещи.
– А незнание и непонимание – разве это не состояние пустоты в душе?
Не всё то к лучшему, что на пользу лишь тирану, если тиран не отличается добродетелью.
Астрономия… заставляет душу взирать ввысь и ведет ее туда, прочь ото всего здешнего.
Из богов никто не занимается философией и не желает стать мудрым, поскольку боги и так уже мудры; да и вообще тот, кто мудр, к мудрости не стремится. Но не занимаются философией и не желают стать мудрыми опять-таки и невежды.
Так что мы не ошибемся, если назовем их скорее любителями мнений, чем любителями мудрости.
Относительно всякого брака пусть соблюдается одно предписание: каждый человек должен заключать брак, полезный для государства, а не только наиболее приятный для самого себя.
– Следовательно, о тех, кто замечает много прекрасного, но не видит прекрасного самого по себе и не может следовать за тем, кто к нему ведет, а также о тех, кто замечает много справедливых поступков, но не справедливость самое по себе и так далее, мы скажем, что обо всем этом у них имеется мнение, но они не знают ничего из того, что мнят.
Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное.
Самое ужасное и безобразное – это если пастухи так растят собак для охраны стада, что те от непослушания ли, с голоду или вследствие дурного обычая причиняют овцам зло и похожи не на собак, а на волков.
Кто находит в своей жизни много несправедливых поступков, тот, подобно детям, внезапно разбуженным от сна, пугается и в дальнейшем ожидает лишь плохого.
Крайняя несправедливость — казаться справедливым, не будучи таким.
Как же можно убедить тех, кто и слушать-то не станет?– Никак, – сказал Главкон.
Если полюбишь, то люби того, кто этого стоит.
Припасы, необходимые для рассудительных и мужественных знатоков военного дела, они должны получать от остальных граждан в уплату за то, что их охраняют.
В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и все что угодно, но только не себя самих.
Никто не знает, что такое смерть и не есть ли она величайшее для человека добро. И однако, все ее страшатся как бы в сознании, что она— величайшее зло.
Надо ставить правителем и стражем государства, ему следует воздавать.
Кто не совершает несправедливости — почтенен, но боле чем вдвое достоин почета тот, кто и другим не позволяет совершать несправедливостей.
Стало быть, правление и попечение низкой души неизбежно будет плохим, а у возвышенной души все это выходит хорошо.
Гимнастика есть целительная часть медицины.
Признаёшь ли ты, что государство может быть несправедливым?
Сократ — друг, но самый близкий друг — истина.
Подлинный правитель имеет в виду не то, что пригодно ему, а то, что пригодно подвластному.
Речь истины проста.
Ни одна перемена не происходит у юноши с такой быстротой и силой, как превращение любви к почестям — в любовь к деньгам.
Вот почему для приступающих к правлению должно существовать вознаграждение – деньги либо почет или же наказание для отказывающихся управлять.
Круглое невежество — не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний еще хуже.
Кто правит государствами, – подлинные правители – правят по доброй воле?
При олигархии правители, стоящие у власти, будучи богатыми, не захотят ограничивать законом распущенность молодых людей и запрещать им расточать и губить свое состояние; напротив, правители будут скупать их имущество или давать им под проценты ссуду, чтобы самим стать еще богаче и могущественнее.
При равном имущественном положении справедливый вносит больше, а несправедливый меньше, и, когда надо получать, справедливому не достается ничего, а несправедливый много выгадывает.
Красиво сказанная речь о прекрасных деяниях остается в памяти слушающих к чести и славе тех, кто эти дела совершил.
Но ведь всякое искусство, Фрасимах, это власть и сила в той области, где оно применяется.
Чтобы приобрести расположение друзей и приятелей при житейских сношениях с ними, следует оценивать их заслуги, оказываемые нам, выше, чем это делают они сами; наоборот, наши одолжения друзьям надо считать меньшими, чем это полагают наши друзья и приятели.
