Ревизор — это классическая комедия-сатира, написанная русским драматургом Николаем Гоголем. В ней описывается история городского чиновника, который получает информацию о предстоящей проверке своего города. В панике от возможного разоблачения коррупции и нечестности, местные власти начинают принимать крайние меры, чтобы поддержать видимость порядка и благополучия. Книга Ревизор ярко и сатирично изображает бюрократическую систему и показывает, как власть и коррупция могут поразить обычных людей. Это произведение стало классикой мировой литературы и продолжает вдохновлять читателей своей актуальностью и остротой до сегодняшнего дня. Лучшие цитаты из книги Ревизор собраны в данной подборке.
Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет.
Ну, в ином случае много ума хуже, чем бы его совсем не было.
Да отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь.
Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Да благословит вас бог, а я не виноват.
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек – или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
На зеркало неча пенять, коли рожа крива. Народная пословица
Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет.
На зеркало неча пенять, коли рожа крива.
Аммос Федорович. Что ж вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
На зеркало неча пенять, коли рожа крива
Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет
Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.
Хлестаков. С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики… Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, – отвечает, бывало, – так как-то всё…» Большой оригинал.
На зеркало неча пенять, коли рожа крива.
умный человек – или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки. Если же нет, то можно опять запечатать; впрочем, можно даже и так отдать письмо, распечатанное.
нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов.
Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы приняли за peвизора, был не ревизор.
он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
А деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.
Молодой, лет двадцати трех или четырех с небольшим.
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…»
Этакой свинье лезет всегда в рот счастье!
Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого убыток казне.
Я вот уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку – а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
умный человек – или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси
Ну, в ином случае много ума хуже, чем бы его совсем не было
Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете.
Здесь много чиновников. Мне кажется, однако ж, они меня принимают за государственного человека. Верно, я вчера им подпустил пыли. Экое дурачье! Напишу-ка я обо всем в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки – пусть-ка он их общелкает хорошенько. Эй, Осип, подай мне бумагу и чернила!
Почтмейстер . Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы приняли за peвизора, был не ревизор.
Не приведи бог служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела.
Коробкин (читая). «Надзиратель за богоугодным заведением Земляника – совершенная свинья в ермолке».
Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.
Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя.
Покорно благодарю. Я сам тоже – я не люблю людей двуличных. Мне очень нравится ваша откровенность и радушие, и я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Бобчинский . Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй. Так и скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.
В других городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики… Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, – отвечает, бывало, – так как-то всё…» Большой оригинал.
Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
Ну, в ином случае много ума хуже, чем бы его совсем не было.
Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке.
Нет, больше шантрет, и глаза такие быстрые, как зверки, так в смущенье даже приводят.
нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов
Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
Недурной наружности, в партикулярном платье.
У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами.
Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу врет. Она сама себя высекла.
нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.
Городничий. Да благословит вас бог, а я не виноват.
Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку.
У вас что ни слово, то Цицерон с языка слетел.
Профинтил дорогою денежки, голубчик, теперь сидит и хвост подвернул, и не горячится
Можно, конечно, да ведь не всякой же мелюзге оказывать покровительство.
чем ближе к натуре, тем лучше, – лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет.
Молодой, молодой человек; лет двадцати трех; а говорит совсем так, как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками), так это все славно. «Я, говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, – один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов.
Да мужу-то моему приказал забрить лоб в солдаты, и очередь-то на нас не припадала, мошенник такой! да и по закону нельзя: он женатый.
Нет, уж лучше поголодать, да приехать домой в петербургском костюме.
Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия
Хлестаков Сударыня, вы видите, я сгораю от любви.
Добчинский немножко выше и сурьезнее Бобчинского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского.
много ума хуже, чем бы его совсем не было.
Хлестаков (по уходе его). Судья – хороший человек!
На зеркало неча пенять, коли рожа крива. Народная пословица
колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Тебе есть примеры другие – перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Хлестаков. Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Вот и смотритель здешнего училища… Я не знаю, как могло начальство поверить ему такую должность: он хуже, чем якобинец, и такие внушает юношеству неблагонамеренные правила, что даже выразить трудно. Не прикажете ли, я все это изложу лучше на бумаге?
Надзиратель за богоугодным заведением Земляника – совершенная свинья в ермолке».
Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя
Вот здешний почтмейстер совершенно ничего не делает: все дела в большом запущении, посылки задерживаются… извольте сами нарочно разыскать. Судья тоже, который только что был пред моим приходом, ездит только за зайцами, в присутственных местах держит собак и поведения, если признаться пред вами, – конечно, для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, – поведения самого предосудительного. Здесь есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов… И нарочно посмотрите на детей: ни одно из них не похоже на Добчинского, но все, даже девочка маленькая, как вылитый судья.
Вот, подлинно, если бог хочет наказать, так отнимет прежде разум.
Имею честь представиться: судья здешнего уездного суда, коллежский асессор Ляпкин-Тяпкин.
Ни се ни то; черт знает что такое!
много ума хуже, чем бы его совсем не было
Артемий Филиппович . Эка, бездельник, как расписывает! Дал же бог такой дар!
Нет, вы этого не думайте: я не беру совсем никаких взяток. Вот если бы вы, например, предложили мне взаймы рублей триста – ну, тогда совсем дело другое: взаймы я могу взять.
Городничий . Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! пришли, понюхали – и пошли прочь.
Мы теперь в Петербурге намерены жить. А здесь, признаюсь, такой воздух… деревенский уж слишком!., признаюсь, большая неприятность… Вот и муж мой… он там получит генеральский чин.
Артемий Филиппович. Не судьба, батюшка, судьба – индейка: заслуги привели к тому. (В сторону.) Этакой свинье лезет всегда в рот счастье!
Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?
Городничий. Что ж он, по-вашему, такое? Почтмейстер. Ни се ни то; черт знает что такое!
Оба в испуге смотрят несколько минут один на другого, выпучив глаза.
Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет и язык как в грязь завязнул.
Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса.
Почтмейстер, простодушный до наивности человек.
Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам несет такая капуста, что береги только нос.
А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы…
Городничий. Две недели! (В сторону.) Батюшки, сватушки! Выносите, святые угодники! В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии!. На улицах кабак, нечистота! Позор! поношенье! {Хватается за голову.)
Так я, изволите видеть, хочу, чтоб он теперь уже был совсем, то есть, законным моим сыном-с и назывался бы так, как я: Добчинский-с.
Переход от страха к радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у человека с грубо развитыми склонностями души.
Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Почтмейстер. Имею честь представиться: почтмейстер, надворный советник Шпекин.
Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения – и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Городничий. Там купцы жаловались вашему превосходительству. Честью уверяю, и наполовину нет того, что они говорят. Они сами обманывают и обмеривают народ. Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу врет. Она сама себя высекла.
Что это за скверный город! только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор – черт их знает откудова и нанесут всякой дряни!
Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Не могу, не могу, господа. Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет и язык как в грязь завязнул. Нет, господа, увольте, право, увольте!
Вот, подлинно, если бог хочет наказать, так отнимет прежде разум
Чему смеетесь? – Над собою смеетесь!..
Артемий Филиппович . Имею честь представиться: попечитель богоугодных заведений, надворный советник Земляника.
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками.
Да отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь
Вчерашнего дня случилась за городом драка, – поехал туда для порядка, а возвратился пьян.
Хлестаков . Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия. Как называлась эта рыба?
Да я плевать на твою голову и на твою важность!
«Как хотите, для науки я жизни не пощажу».
Все это, что было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Городничий. Ну, в ином случае много ума хуже, чем бы его совсем не было.
«Надзиратель за богоугодным заведением Земляника – совершенная свинья в ермолке».
«Судья Ляпкин-Тяпкин в сильнейшей степени моветон…»
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки
Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
«Смотритель училищ протухнул насквозь луком».
Большому кораблю – большое плаванье.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась
Эка, бездельник, как расписывает! Дал же бог такой дар!
лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет.
Не судьба, батюшка, судьба – индейка: заслуги привели к тому. (В сторону.) Этакой свинье лезет всегда в рот счастье!
Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви.
Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет.
Городничий и прочие трясутся от страха. Хлестаков горячится сильнее.
А она тоже очень аппетитна, очень недурна.
Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.
Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой) нечего и говорить про губернаторов…
Меня сам государственный совет боится.
С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, – отвечает, бывало, – так как-то всё…» Большой оригинал.
Марья Антоновна. Ах, маменька, он на меня глядел!
Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек – или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси
Почтмейстер точь-в-точь департаментский сторож Михеев; должно быть, также, подлец, пьет горькую».
Смотритель училищ протухнул насквозь луком».
Но позвольте заметить: я в некотором роде… я замужем.
Городничий. Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек – или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?
Лука Лукич (вытягиваясь не без трепета и придерживая шпагу). Имею честь представиться: смотритель училищ, титулярный советник Хлопов.
Хлестаков . А ваши губки, сударыня, лучше, нежели всякая погода.
Как бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.
Она четырз раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Ну, слава богу! деньги взял. Дело, кажется, пойдет теперь на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
С тех nop, как я принял начальство, – может быть, вам покажется даже невероятным, – все как мухи выздоравливают.
Аммос Федорович. Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая и больше политическая причина. Это значит вот что: Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.
Христиан Иванович издает звук, отчасти похожий на букву и и несколько на е.
простодушный до наивности человек.
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…
Дай только, боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Штаны, что ли, продать? Нет, уж лучше поголодать, да приехать домой в петербургском костюме.
Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, – всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Артемий Филиппович . Вот и смотритель здешнего училища… Я не знаю, как могло начальство поверить ему такую должность: он хуже, чем якобинец, и такие внушает юношеству неблагонамеренные правила, что даже выразить трудно. Не прикажете ли, я все это изложу лучше на бумаге?
Xлестаков Что вы, господа, стоите? Пожалуйста, садитесь!
Хлестаков . Покорно благодарю. Я сам тоже – я не люблю людей двуличных. Мне очень нравится ваша откровенность и радушие, и я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Говорит: «Как хотите, для науки я жизни не пощажу».
чем ближе к натуре, тем лучше, – лекарств дорогих мы не употребляем
Лука Лукич А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.
Бобчинский . Ничего, ничего, я так: петушком, петушком побегу за дрожками. Мне бы только немножко в щелочку-та, в дверь этак посмотреть, как у него эти поступки…
Городничий . Куда! куда!.. Рехнулась, матушка! Не извольте гневаться, ваше превосходительство: она немного с придурью, такова же была и мать ее.
Аммос Федорович . Большому кораблю – большое плаванье.
Имею честь представиться: смотритель училищ, титулярный советник Хлопов.
Имею честь представиться: почтмейстер, надворный советник Шпекин.
Анна Андреевна , жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четырз раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Земляника , попечитель богоугодных заведений, очень толстый, неповоротливый и неуклюжий человек, но при всем том проныра и плут. Очень услужлив и суетлив.
Мне кажется, однако ж, они меня принимают за государственного человека.
Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Унтер-офицерша . По ошибке, отец мой! Бабы-то наши задрались на рынке, а полиция не подоспела, да и схвати меня. Да так отрапортовали: два дни сидеть не могла.
что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
Да вам чего бояться? Колпаки чистые надел на больных, да и концы в воду.
Добчинский. Да так, знаете, когда вельможа говорит, чувствуешь страх.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась.
Городничий. Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит! Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего… Воротить, воротить его! (Машет рукою.)
Колпаки, пожалуй, можно надеть и чистые.
если на случай попадется жалоба или донесение, то без всяких рассуждений задерживайте.
сплетники городские, лгуны проклятые!
Уезжайте отсюда. Ей-богу, уже пора.
Я отчаянный человек, я решусь на все: когда застрелюсь, вас под суд отдадут.
Знаете ли что? дайте их мне взаймы.
Городничий. Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы… О, я знаю вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются.
Марья Антоновна. Ах, маменька! ведь это он мне говорил.
Анна Андреевна. Мы теперь в Петербурге намерены жить. А здесь, признаюсь, такой воздух… деревенский уж слишком!., признаюсь, большая неприятность… Вот и муж мой… он там получит генеральский чин.
Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
Городничий, уже постаревший на службе и очень неглупый по-своему человек. Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно; довольно сурьезен; несколько даже резонер; говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало. Его каждое слово значительно. Черты лица его грубы и жестки, как у всякого, начавшего тяжелую службу с низших чинов. Переход от страха к радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у человека с грубо развитыми склонностями души. Он одет, по обыкновению, в своем мундире с петлицами и в ботфортах со шпорами. Волоса на нем стриженые, с проседью.
С тех nop, как я принял начальство, – может быть, вам покажется даже невероятным, – все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
«Почтмейстер точь-в-точь департаментский сторож Михеев; должно быть, также, подлец, пьет горькую».
Чему смеетесь? – Над собою смеетесь!.. Эх вы!..
А в моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я знаю, что ни одна женщина не может их выдержать, не так ли?
смерть люблю узнать, что есть нового на свете.
Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы.
Помилуйте, не погубите! Жена, дети маленькие… не сделайте несчастным человека.
Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.
Ну, это, верно, я ваш читала. Как хорошо написано!
Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Какое колпаки! Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам несет такая капуста, что береги только нос.
Я еду в Саратовскую губернию, в собственную деревню.
Сбежал с кафедры и что силы есть хвать стулом об пол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого убыток казне.
Право, на деревне лучше: оно хоть нет публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век на полатях да ешь пироги.
вместо того чтобы в должность, а он идет гулять по прешпекту, в картишки играет
Да я ему прямо скажу: «Как вы смеете, как вы…» (У дверей вертится ручка; Хлестаков бледнеет и съеживается.)
Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Я сам тоже – я не люблю людей двуличных. Мне очень нравится ваша откровенность и радушие, и я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Когда в городе во всем порядок, улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало… то чего ж мне большег? Ей-ей, и почестей никаких не хочу. Оно, конечно, заманчиво, но пред добродетелью всё прах и суета.
Меня сам государственный совет боится
да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь
Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
Имею честь представиться: попечитель богоугодных заведений, надворный советник Земляника.
Хлестаков. По моему мнению, что нужно? Нужно только, чтобы тебя уважали, любили искренне, – не правда ли?
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Какой скверный городишко! В овошенных лавках ничего не дают в долг. Это уж просто подло.
Анна Андреевна. А я никакой совершенно не ощутила робости; я просто видела в нем образованного, светского, высшего тона человека, а о чинах его мне и нужды нет.
Почтмейстер (читает). «Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной чудеса. На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора. И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, – думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги. Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали на шерамыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля? Теперь совсем другой оборот. Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы умер. Ты, я знаю, пишешь статейки: помести их в свою литературу. Во-первых, городничий – глуп, как сивый мерин…»
Произнесенные слова поражают как громом всех. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении.
Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице.
а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви.
Говорит и действует без всякого соображения.
Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, – лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул
Артемий Филиппович. По заслугам и честь.
Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной чудеса. На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора. И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, – думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги. Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали на шерамыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля? Теперь совсем другой оборот. Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы умер. Ты, я знаю, пишешь статейки: помести их в свою литературу. Во-первых, городничий – глуп, как сивый мерин…»
Да не выпускать солдат на улицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего нет.
Профинтил дорогою денежки, голубчик, теперь сидит и хвост подвернул, и не горячится.
Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
простодушный до наивности человек
Чиновник-та, о котором изволили получить нотицию, – ревизор.
Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда. Амм
Также заседатель ваш… он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода, это тоже нехорошо. Я хотел давно об этом сказать вам, но был, не помню, чем-то развлечен.
Да, если б в Пензе я не покутил, стало бы денег доехать домой.
Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.
Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй. Так и скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.
Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит! Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего… Воротить, воротить его! (Машет рукою.)
Хлестаков. Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия
Любовь! Я не понимаю любовь… я никогда и не знала, что за любовь…
Добчинский так это все славно. «Я, говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Я – признаюсь, это моя слабость, – люблю хорошую кухню.
Аммос Федорович Городничий. Ну, щенками или чем другим – всё взятки.
Второй месяц пошел, как уже из Питера! Профинтил дорогою денежки, голубчик, теперь сидит и хвост подвернул, и не горячится. А стало бы, и очень бы стало на прогоны; нет, вишь ты, нужно в каждом городе показать себя!
Анна Андреевна . Цветное!.. Право, говоришь – лишь бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Анна Андреевна . Да, она такова всегда была; я ее знаю: посади ее за стол, она и ноги свои…
От человека невозможно, а от бога все возможно.
Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
Здесь много чиновников. Мне кажется, однако ж, они меня принимают за государственного человека. Верно, я вчера им подпустил пыли. Экое дурачье! Напишу-ка я обо всем в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки – пусть-ка он их общелкает хорошенько.
Хлестаков . Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку.
А вот я их сегодня же велю всех забрать на кухню. Хотите, приходите обедать.
Я хотел давно об этом сказать вам, но был, не помню, чем-то развлечен
Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви
пред добродетелью всё прах и суета.
Эка, черт возьми, уж и в генералы лезет!
О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, – лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
Что ж вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Иное письмо с наслажденьем прочтешь – так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
Да, оба пальцем в небо попали!
Один из купцов . Да всё от городничего здешнего. Такого городничего никогда еще, государь, не было. Такие обиды чинит, что описать нельзя. Постоем совсем заморил, хоть в петлю полезай. Не по поступкам поступает. Схватит за бороду, говорит: «Ах ты, татарин!» Ей-богу! Если бы, то есть, чем-нибудь не уважили его, а то мы уж порядок всегда исполняем: что следует на платья супружнице его и дочке – мы против этого не стоим. Нет, вишь ты, ему всего этого мало – ей-ей! Придет в лавку и, что ни попадет, все берет. Сукна увидит штуку, говорит: «Э, милый, это хорошее суконцо: снеси-ка его ко мне». Ну и несешь, а в штуке-то будет без мала аршин пятьдесят.
вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Хлестаков . Ах, какой мошенник! Да за это просто в Сибирь.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»
Ляпкин-Тяпкин , судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом – как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Чему смеетесь? – Над собою смеетесь!
вместо того чтобы в должность, а он идет гулять по прешпекту, в картишки играет.
Я сам тоже – я не люблю людей двуличных.
Дело очень тонкого свойства-с: старший-то сын мой, изволите видеть, рожден мною еще до брака.
Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! пришли, понюхали – и пошли прочь.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом – как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Да, конечно… и об тебе было, я ничего этого не отвергаю.
Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!
Да вот тогда вы дали двести, то есть не двести, а четыреста, – я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; – так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.
Купцы Да что триста! Уж лучше пятьсот возьми, помоги только.
Городничий . В других городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
В жисть не был в присутствии такой важной персоны, чуть не умер со страху.
Там я тебе дал на чай, так вот еще сверх того на баранки.
Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.
Хлестаков . Да, я точно прошу руки. Я влюблен.
Анна Андреевна Ах, как хорошо!
чем ближе к натуре, тем лучше, – лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
Я вот уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку – а! только рукой махну.
Городничий (в сторону). Ну, слава богу! деньги взял. Дело, кажется, пойдет теперь на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
Городничий. Ну, в ином случае много ума хуже, чем бы его совсем не было
В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии!. На улицах кабак, нечистота! Позор! поношенье! {Хватается за голову.)
Анна Андреевна. Но позвольте заметить: я в некотором роде… я замужем.
Городничий. А Прохоров пьян? Частный пристав. Пьян. Городничий. Как же вы это так допустили? Частный пристав. Да бог его знает. Вчерашнего дня случилась за городом драка, – поехал туда для порядка, а возвратился пьян.
Да, признаюсь, господа, я, черт возьми, очень хочу быть генералом.
он, для порядка, всем ставит фонари под глазами – и правому и виноватому
Где ему смотреть на тебя? И с какой стати ему смотреть на тебя?
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.) Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Артемий Филиппович. Воля ваша, Аммос Федорович, нам нужно бы кое-что предпринять. Аммос Федорович. А что именно? Артемий Филиппович. Ну, известно что. Аммос Федорович. Подсунуть? Артемий Филиппович. Ну да, хоть и подсунуть.
Городничий. Там купцы жаловались вашему превосходительству. Честью уверяю, и наполовину нет того, что они говорят. Они сами обманывают и обмеривают народ. Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу врет. Она сама себя высекла.
Почтмейстер. Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы приняли за peвизора, был не ревизор. Все. Как не ревизор? Почтмейстер. Совсем не ревизор – я узнал это из письма…
А вот вам, Лука Лукич, так, как смотрителю учебных заведений, нужно позаботиться особенно насчет учителей. Они люди, конечно, ученые и воспитывались в разных коллегиях, но имеют очень странные поступки, натурально неразлучные с ученым званием
