Известные цитаты Ленина (100 цитат) ✒

Ленин – одна из самых популярных личностей в мире, а потому и отношение к нему противоречивое у разных людей. Но ему удалось успешно провести революцию и создать первое в мире социалистическое государство. Фамилия Ленина стала практически неотделимой от слова революция. Но сам Ленин не любил появляться на фото и видео кадрах. В данной подборке собраны известные цитаты Ленина.

Давно уже сказано, что без революционной теории не может быть и революционного движения, и в настоящее время вряд ли есть надобность доказывать подобную истину.

Раз о самостоятельной, самими рабочими массами в ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи, то вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет (ибо никакой «третьей» идеологии не выработало человечество, да и вообще в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, и не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идеологии). Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от неё означает тем самым усиление идеологии буржуазной.

Скажи мне, кто тебя хвалит, и я тебе скажу, в чем ты ошибся.

Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше, но если человек будет говорить, что он коммунист и что ему и знать ничего не надо прочного, то ничего похожего на коммуниста из него не выйдет.

Умен не тот, кто не делает ошибок. Таких людей нет и быть не может. Умен тот, кто делает ошибки не очень существенные и кто может и умеет легко и быстро исправлять их.

Самое опасное в войне — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее.

Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.

Только тогда мы научимся побеждать, когда мы не будем бояться признавать свои поражения и недостатки.

Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности.

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

Если предложить хорошую цену, капиталисты продадут и саму веревку, на которой их же и повесят.

Нас помнят, пока мы мешаем другим.

Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции.

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

Равнодушие есть молчаливая поддержка того, кто силён, того, кто господствует.

Единство этой действительно революционной борьбы угнетённого класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе.

Прямая политика — самая лучшая политика. Принципиальная политика — самая практичная политика.

…Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении…

Мы должны бороться с религией. Это — азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идет дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс.

Формально правильно, а по сути издевательство.

Не бойтесь признавать свои ошибки, не бойтесь исправлять их — и Вы будете на самой вершине.

Войну надо вести по-настоящему, или ее совсем не вести. Середины тут быть не может.

Хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист.

Никто не повинен в том, если родился рабом, но раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но приукрашивает и оправдывает своё рабство, есть внушающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам.

Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочёты, или недостатки, или пробелы?

Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции.

Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.

Одним из таких буржуазных лицемерий является убеждение в том, что школа может быть вне политики. Вы прекрасно знаете, насколько лживо это убеждение. И буржуазия, выдвигающая такое положение, сама во главу угла школьного дела ставила свою буржуазную политику и старалась школьное дело свести к тому, чтобы натаскать для буржуазии покорных и расторопных прислужников, старалась снизу доверху даже всеобщее обучение свести к тому, чтобы натаскать для буржуазии покорных и расторопных слуг, исполнителей воли и рабов капитала, никогда не заботясь о том, чтобы школу сделать орудием воспитания человеческой личности. И теперь ясно для всех, что это может сделать только школа социалистическая, стоящая в неразрывной связи со всеми трудящимися и эксплуатируемыми и стоящая не за страх, а за совесть на советской платформе.

Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию или не признавать никакой религии, т. е. быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист. Никакие различия между гражданами в их правах в зависимости от религиозных верований совершенно не допустим.

Отчаяние свойственно тем, кто не понимает причин зла, не видит выхода, не способен бороться.

Честность в политике есть результат силы, лицемерие — результат слабости.

Учение Маркса всесильно, потому что оно верно.

Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством.

Равнодушие есть молчаливая поддержка того, кто силён, того, кто господствует.

Теперь на Украине каждая банда избирает кличку, одна свободнее другой, одна демократичнее другой, и в каждом уезде — по банде.

Анализируя ошибки вчерашнего дня, мы тем самым учимся избегать ошибок сегодня и завтра.

Честность в политике есть результат силы, а лицемерие — результат слабости.

Бывают люди, которым “хочется возразить”, а что, как, почему, зачем, это им не дано.

Вы должны твёрдо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино.

Бывают люди, которым «хочется возразить», а что, как, почему, зачем, это им не дано.

Не подлежит сомнению, что развитие идёт в направлении к одному-единственному тресту всемирному, поглощающему все без исключения предприятия и все без исключения государства. Но развитие идёт к этому при таких обстоятельствах, такими темпами, при таких противоречиях, конфликтах и потрясениях — отнюдь не только экономических, но и политических, национальных и пр. и пр., — что непременно раньше, чем дело дойдет до одного всемирного треста, до «ультраимпериалистического» всемирного объединения национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превратится в свою противоположность.

Умный идеализм ближе к умному материализму, чем глупый материализм.

…в нашем идеале нет места насилию над людьми.

Один приём буржуазной печати всегда и во всех странах оказывается наиболее ходким и «безошибочно» действительным. Лги, шуми, кричи, повторяй ложь — «что-нибудь останется».

Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы согласны и с кадетами, и с Брешковской, и с Церетели. Но мы отличаемся от этих граждан тем, что требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту.

Богатые и жулики, это — две стороны одной медали, это — два главные разряда паразитов, вскормленных капитализмом, это — главные враги социализма, этих врагов надо взять под особый надзор всего населения, с ними надо расправляться, при малейшем нарушении ими правил и законов социалистического общества, беспощадно.

Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна.

Недостатки у человека как бы являются продолжением его достоинств. Но если достоинства продолжаются больше, чем надо, обнаруживаются не тогда, когда надо, и не там, где надо, то они являются недостатками.

Революция может состоять и, вероятно, будет состоять из долголетних битв, из нескольких периодов натиска, с промежутками контрреволюционных судорог буржуазного строя.

Фабриканты и мастера говорят, что наши рабочие невежественны и грубы — потому с ними и приходится обращаться грубо. В рабочем классе у нас действительно мало образования и много грубости, — этого нельзя отрицать. Только кто виноват в этом больше всех? Виноваты именно фабриканты, мастера, чиновники, которые держат себя с рабочими, как бары с крепостными, не хотят признать в рабочем равного себе человека. Рабочие обращаются с вежливой просьбой или вопросом — и встречают всюду ругань, грубость, угрозы.

Государству не должно быть дела до религии, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью. Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию или не признавать никакую религию.

Государство — это есть машина для поддержания господства одного класса над другим.

Все, не только земля, но и человеческий труд, и человеческая личность, и совесть, и любовь, и наука, — все неизбежно становится продажным, пока держится власть капитала.

Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать своё поражение.

Месяцы революции скорее и полнее воспитывают иногда граждан, чем десятилетия политического застоя.

Есть такая партия!

Металлисты — это самый развитой и передовой класс, и никто не может отрицать, что это и есть передовой отряд всего пролетариата.

Когда новое только что родилось, старое всегда остается, в течение некоторого времени, сильнее его, это всегда бывает так и в природе, и в общественной жизни

Вопрос об адвокате. Адвоката надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объявлять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или политический оппортунизм (говорить о неразвитости, о неверности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном характере их учения и движения и т. д. или хоть что-либо подобное), то я, подсудимый, тебя оборву тут же публично, назову подлецом, заявлю, что отказываюсь от такой защиты и т. д. И приводить эти угрозы в исполнение. Брать адвокатов только умных, других не надо… Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель…

Учиться военному делу настоящим образом.

… я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.

Политика есть концентрированное выражение экономики.

Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живёт чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешёвое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь.

Наш лозунг должен быть один — учиться военному делу настоящим образом, ввести порядок на железных дорогах.

…Больших слов нельзя бросать на ветер.

Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни.

Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закреплённых веками и тысячелетиями обособленных отечеств.

Временно советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.

Пролетарская диктатура должна доводить до конца разрушение связи между эксплуататорскими классами, помещиками и капиталистами, и организацией религиозной пропаганды, как поддержки темноты масс. Пролетарская диктатура должна неуклонно осуществлять фактическое освобождение трудящихся масс от религиозных предрассудков, добиваясь этого посредством пропаганды и повышения сознания масс, вместе с тем заботливо избегая всякого оскорбления чувств верующей части населения и закрепления религиозного фанатизма.

Государство — это есть машина для поддержания господства одного класса над другим.

Шорин жульничает, сберегая Будённого только для себя и вообще не проявляя никакой энергии для помощи войскам Южфронта. Вы будете целиком ответственны за устранение этого безобразия, равносильного предательству. Телеграфируйте подробно, какие реальные меры серьёзной помощи и серьёзного контроля за выполнением её и с каким успехом применяете.

Никогда идея бога не «связывала личность с обществом», а всегда связывала угнетённые классы верой в божественность угнетателей.

Буржуазия вынуждена лицемерить и называть «общенародной властью» или демократией вообще, или чистой демократией демократическую республику, на деле представляющую из себя диктатуру буржуазии, диктатуру эксплуататоров над трудящимися массами.

Чем больше политической свободы в стране, тем легче народным массам учиться политике, т. е. разоблачать обман и доискиваться правды.

Народу надо говорить правду. Только тогда у него раскроются глаза, и он научится бороться против неправды.

Раб, сознавший свое рабство и поднявшийся на брьбу за свое освобождение, наполовину перестает уже быть рабом.

Отчаяние свойственно тем, кто не понимает причин зла.

Без насилий по отношению к насильникам нельзя избавить народ от насильников.

Война есть испытание всех экономических и организационных сил каждой нации.

Есть условия, при которых насилие и необходимо и полезно, и есть условия, при которых насилие не может дать никаких результатов.

Самое опасное в войне, которая начинается при таких условиях, как теперь война с Польшей, самое опасное — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее. Это самое опасное, что может вызвать поражение на войне, и это самая худшая черта российского характера, которая сказывается в хрупкости и дряблости. Важно не только начать, но нужно выдержать и устоять, а этого наш брат россиянин не умеет. И только длительной выучкой, пролетарской дисциплинированной борьбой против всякого шатания и колебания, только посредством такой выдержки можно довести российские трудящиеся массы, чтобы они от этой скверной привычки могли отделаться.

…Для нас нравственность, взятая вне человеческого общества, не существует; это обман. Для нас нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата.
А в чём состоит эта классовая борьба? Это — царя свергнуть, капиталистов свергнуть, уничтожить класс капиталистов.

Если не перевести Россию на иную технику, более высокую, чем прежде, не может быть речи о восстановлении народного хозяйства и о коммунизме. Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны, ибо без электрификации поднять промышленность невозможно.

Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать своё поражение…

Человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин.

Мелкий хозяин особо жёстко эксплуатирует наемных работников.

Равенство по закону не есть еще равенство в жизни.

Разрозненные рабочие — ничто. Объединенные рабочие — все.

… чем большее число буржуазии и духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.

Самообладание, самодисциплина — не рабство; они необходимы и в любви.

Мы не верили бы учению, воспитанию и образованию, если бы оно было загнано только в школу и оторвано от бурной жизни.

Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности.

При буржуазном строе финансовый капитал свободно купит любое правительство и чиновников.

Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас.

Христианство из морали сделало бога, создало морального бога.

Буржуазия только тогда признает государство сильным, когда оно может всей мощью правительственного аппарата бросить массы туда, куда хотят буржуазные правители. Наше понятие о силе иное. По нашему представлению государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно.

Религия даёт человеку идеал. Человеку нужен идеал, но человеческий, соответствующий природе, а не сверхъестественный.